Ворон обгладывает кости

– Почему? – удивился Козловский.

– Да откуда ж мне знать?! – с лёгким раздражением рассмеялась девушка. – Наверное, потому что его выкрали. Ведь Никитину с детьми потом по всему Лагерю искали! А кто кроме ваших мог их выкрасть?

– А почему сразу наши? – встал на дыбы Кемалов.

– А кто ещё? – воскликнула Полина. – Не наши же! Зачем свои бы их красть стали? Свои бы просто защитили или отстояли!

– Защитники, тоже мне! – фыркнул Богдан. – То-то, я смотрю, их обалденно защитили!

– Молчал бы лучше! – вступилась за свой народ Инна. – Ты не в нашем Лагере живёшь! Много ты понимаешь! Как могли, так и защищали! Ваш Логинов тоже не очень-то торопился!

– Торопился, между прочим! – возмутился Николай. – Он хотел их спасти!

– Оно и видно, как хотел! – пропела Жанна издевательски. – Так хотел, что ничегошеньки не сделал!

– С чего ты взяла, что он ничего не сделал? – взбеленился Марк. – Ты свечку держала, что ли?

– А, может, ты? её держал? – парировала Инна.

– А вот и держал!

– Ну-ну!

Морозова с вызовом глядела на вампира.

– В любом случае, Никитину и её детей в нашем Лагере не убивали, – спокойно произнесла Александра. – Они исчезли.

– Но если наши их не похищали, а ваши – не убивали, то куда они подевались? – полюбопытствовал Яков.

Блондинка пожала плечами с демонстративно равнодушным видом.

– Что это означает? – уточнил Макар.

– Что я так же, как и вы, не имею об этом ни малейшего понятия. Но я уверена, что их точно не убивали в нашем Лагере.

– Уверена?

– Да.

– И на чём эта уверенность основана?

– Ни на чём, – отрезала Соболева. – А хочешь знать, что меня во всём этом раздражает?

– Выкладывай, – кивнул Марк.

– Что вас очень беспокоит судьба Егора Никитина, а о его матери вы едва вспоминаете…

– Почему ты так решила?

– … и совсем вас не волнует, что стало с Валерией Никитиной, её старшей дочерью!

– А что с ней? – удивился Козловский.

– А что с ней? – передразнила парня Жанна.

– Воронов посылал за ней, когда казнь Егора Никитина не состоялась, – сообщила Саша. – По счастью, за пять минут до приезда его людей, она исчезла.

– И что с того? – не понял ничего Кемалов. – Ведь её не убили.

– Только потому, что она вовремя пропала. Кто знает, зачем Воронов посылал за ней?.. Пожалуй, её судьба меня беспокоит больше всего.

– А! Так значит, на Егора Никитина тебе плевать?

– Нет. Просто я считаю, что он в вашем Лагере.

– Да нет его у нас! – разозлился Николай. – Говорят же тебе!

– Почему ты так в этом уверен? Если руководство вашего Лагеря не признаётся в похищении Егора Никитина, это ещё не значит, что оно его не совершало!

– Значит! – вскричал Марк. – Ещё как значит!

– Да заткнётесь вы все или нет?! – заорал к общей неожиданности Владлен, вскочив со стула. – Развели здесь дискуссию! Да кому и какое вообще дело до того, что стало с Никитиной и её отродьем?! Убили их или похитили – какая к чёрту разница?!

– А вот и есть разница! – возразила Соболева. – Как ты можешь так говорить? Они обвиняют наш Лагерь в убийстве детей! А у нас их не убивали!

– Откуда тебе знать? – иронично осведомился Стрельцов. – Воронов, может быть, перед тобой лично отчитывается?.. Кто ты такая, Соболева? Голубых кровей, что ли? Сильно сомневаюсь. С виду, – парень обвёл её с ног до головы уничтожающим взглядом, – ничего выдающегося.

Саша униженно покраснела, потеряв дар речи. Все остальные тоже притихли от растерянности.

– Никто из вас не знает, что произошло с Никитиной и её детьми, и никогда не узнает, – продолжил голубоглазый красавчик. – Если их и убили, вам бы об этом не доложили. Если кто-то посчитал, что их нужно убить, значит, было нужно. Это политика. Вы в этом ни черта не смыслите и понять даже не пытайтесь. Ни Воронов, ни Хмелевский не стали бы посвящать кого-то из вас в детали своей политической игры. Вот ты, Кемалов, разве родственник Хмелевским? Думаешь, он бы стал тебе всё докладывать? Ваши могли похитить Никитиных, но афишировать это не стали бы. Это и идиоту понятно! Иначе бы началась война! И, кстати, раз ваш дорогой Лукьян не развязал её, значит, не так важна жизнь этого мальчишки, а вы из-за этого чуть ли не дерётесь!

– Неправда, – прошептал Тимофей, поникнув.

Влад поднял чёрную бровь.

– Думаете, ваш Хмелевский такой честный, что обо всём вам скажет? Не будьте дураками! Он – политик. – Парень повернулся к ведьмам. – Воронов – рыба покрупнее, чем вы, поэтому не пытайтесь угадать, что и для чего он делает. Он руководит этим Лагерем давно и в политике понимает больше вашего. И, заметьте, политик он блестящий. А что насчёт Никитиной с детьми… Если их и убили тогда, какая теперь разница? Что из этого? Поубивайте ещё друг друга!

Стрельцов пошёл между рядами, но оглянулся и обратился к ведьмам.

– Не забивайте свои маленькие головки всякой ерундой, девочки, – посоветовал он и вышел из класса.

Повисла тишина. Ни вампиры, ни ведьмы больше не произносили ни слова.

– А о чём это вы сейчас спорили? – подозрительно осведомился Костя. – Что за Никитины, казни, похищения? Кто эти политики и Лагеря? Ваши, наши… О чём вы вообще?!

Выходцы из двух Лагерей напряглись, только теперь вспомнив о присутствующих людях. Преподаватель и студенты из числа людей глядели на них в недоумении.

– Ни о чём, – отрезал Максим Стаев. – Так, давний спор между двумя районами. Забудьте.