Правовые гарантии в сфере алиментирования

Существенное значение для внешнего выражения и закрепления правовых гарантий имеют не только нормативные правовые акты, содержащие правовые нормы-гарантии, индивидуальные правовые акты (семейно-правовые соглашения и судебные решения по конкретным семейно-правовым спорам), но и общерегулятивные акты судов высших инстанций. Так, выше раскрывалась роль актов Европейского Суда по правам человека и Конституционного Суда Российской Федерации в формулировании и установлении отдельных гарантирующих положений преимущественно в виде правовых принципов. Кроме того, речь идет также о разъясняющих постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, обзорах и обобщениях судебной практики.

В частности, в п. 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов» содержится правовая гарантия, представляющая собой основание освобождения от обязанности по уплате алиментов другому супругу ввиду предоставления совершеннолетнему лицу, получающему алименты, социальных услуг в стационарной форме в организациях социального обслуживания бесплатно (например, когда они проживают в домах-интернатах для престарелых и инвалидов, ветеранов войны и труда, других организациях, осуществляющих стационарное социальное обслуживание) либо передачи такого лица на обеспечение (попечение) общественной или других организаций или граждан (в частности, в случае заключения договоров пожизненного содержания с иждивением). Тем не менее важно подчеркнуть, что в положениях п. 5 ст. 87, ст. 92, п. 2 ст. 96, п. 2 ст. 97 и ст. 119 СК РФ такое основание для освобождения от алиментарной обязанности отсутствует. Получая свое внешнее выражение в положениях разъясняющего постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, такой юридический факт служит правовой гарантией интересов алиментообязанного супруга.

Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2006 г.[146 - Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2006 г. (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 ноября 2006 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 6.] позволил разрешить проблему реализации такой правовой гарантии прав алиментоуправомоченного лица, как индексация размера алиментных платежей, до внесения необходимых изменений в ст. 117 СК РФ. Ранее правила об индексации алиментов в зависимости от величины минимального размера оплаты труда являлись своего рода примером неэффективности некоторых правовых гарантий. Это было вызвано тем, что Федеральный закон от 19 июня 2000 г. № 82-ФЗ «О минимальном размере оплаты труда»[147 - Собрание законодательства РФ. 2000. № 26. Ст. 2729.] содержит две величины минимального размера оплаты труда. Одна из них предназначена для регулирования оплаты труда, определения размеров пособий по временной нетрудоспособности, по беременности и родам, иных целей обязательного социального страхования, а другая – для исчисления налогов, сборов, штрафов, платежей по гражданско-правовым обязательствам, а также по иным платежам. При буквальном толковании соответствующих норм можно прийти к выводу, что алиментные выплаты необходимо относить к «иным платежам». Однако величина минимального размера оплаты труда, устанавливаемая для таковых, не подлежала изменению с 1 января 2001 г., что блокировало возможность индексации размера алиментных платежей. Ввиду этого Верховный Суд Российской Федерации разъяснил, что при индексации алиментных выплат должно применять величину минимального размера оплаты труда, устанавливаемую для трудовых отношений, поскольку существует прямая связь между размером алиментов и доходом их плательщика. Это позволило в определенной степени восстановить действенность одной из правовых гарантий прав получателя алиментов до принятия Федерального закона от 30 ноября 2011 г. № 363-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»[148 - Собрание законодательства РФ. 2011. № 49 (ч. 1). Ст. 7041.], в соответствии с которым коренным образом изменились правила индексации размера алиментов.

2. Правовые гарантии выстраиваются в сложную систему. В качестве системообразующих начал выступают целеполагающие принципы во главе с принципом гарантированного осуществления субъективного семейного права на получение содержания (алиментов) и исполнения корреспондирующей ему юридической обязанности, а также принципы-методы, проанализированные выше.

В настоящее время приходится констатировать отсутствие единого научного понимания категории «система»[149 - См. подр.: Воронин М.В. Основания и проявления системности права: дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2013. С. 26–32.]. Разумно критикуя предлагаемые в рамках научной дискуссии определения, Д.А. Керимов под системностью права понимает «объективное объединение (соединение) по содержательным признакам определенных правовых частей в структурно упорядоченное целостное единство, обладающее относительной самостоятельностью, устойчивостью и автономностью функционирования». На основании этого определения автор выделяет признаки, анализ которых позволит нам подтвердить в том числе системность правовых гарантий. Во-первых, элементы необходимо объединены в систему, причем такое объединение является объективным. Во-вторых, элементы объединены в систему по содержательным основаниям, характеризующим базисные особенности их свойств и связей. В-третьих, система являет собой единство вследствие структурной упорядоченности ее элементов, чем определяются их функциональные взаимозависимость и взаимодействие. В-четвертых, относительная самостоятельность системы, подразумевающая несводимость качеств системы к качествам элементов, способность системы видоизменять элементы, возможность системы делиться на подсистемы и быть подсистемой системы более высокого порядка, наличие связи с внешней средой. В-пятых, относительная устойчивость системы, в пределах которой допускаются изменения ее элементов и их связей. В-шестых, относительная автономность функционирования системы[150 - Керимов Д.А. Методология права: Предмет, функции, проблемы философии права. М.: Изд-во СГУ, 2011. С. 234–235.].

Обратив пристальное внимание на правовые гарантии обеспечения алиментных прав и обязанностей, можно заметить наличие всех данных признаков. Так, объединение их в систему действительно необходимо и носит объективный характер; система правовых гарантий обладает целостностью, поскольку реально существует как единое, обособленное целое, а не равняется обычной сумме ее элементов. Сама по себе каждая правовая гарантия несет настолько низкий «обеспечительный заряд», что неспособна самостоятельно гарантировать исполнение алиментного обязательства. Только объединившись в систему, в рамках которой правовые гарантии получают возможность взаимодействовать между собой, они способны обеспечить достижение цели института алиментирования.

Содержательное основание объединения правовых гарантий, отражающее их свойства и связи, кроется в их сущности как специальных обеспечительных правовых средств, характеризующихся единством статического и динамического начал, а потому в полной мере показано при раскрытии содержания первого признака правовых гарантий.

Система правовых гарантий в сфере алиментирования структурно упорядочена, организованна, ее элементы ни в коей мере не находятся в хаотичном беспорядке, так как последнее в будущем может привести к ее полной неэффективности и бесполезности. Из этого вытекает относительная самостоятельность анализируемой системы. Как уже было показано выше, свойства системы отличаются от свойств ее элементов (свойство эмерджентности), попадая в систему правовых гарантий, те или иные правовые средства в единстве с другими обретают обеспечительные свойства, которые ранее не имели. Например, гарантирующее значение доказываемого нами недопущения новации алиментных обязательств ввиду противоречия их существу проявляется в том, что следствием новации станет блокирование действия всех иных правовых гарантий в результате прекращения алиментного правоотношения. Кроме того, система правовых гарантий представляет собой подсистему другой, более объемной системы гарантий, что подразумевает наличие системных связей и взаимодействие между ними и социально-экономическими, политическими, духовно-культурными гарантиями прав и обязанностей человека и гражданина, это же подтверждает связь системы правовых гарантий с внешней средой (свойство ингерентности). Однако, несмотря на это, рассматриваемой системе все же имманентно присуща относительная автономность функционирования.

Система правовых гарантий осуществления права на получение содержания и исполнения корреспондирующей ему обязанности обладает свойством иерархичности или делимости, что обусловливается существованием внутри нее подсистем, которые могут выделяться по различным критериям (подсистема правовых гарантий, направленных на обеспечение целей в праве, и подсистема правовых гарантий, направленных на обеспечение целей субъектов правореализационной деятельности; подсистема правовых гарантий осуществления субъективного права на получение содержания и подсистема правовых гарантий защиты субъективного права на получение содержания и т. п.).

На наш взгляд, наиболее целесообразным является выделение подсистем правовых гарантий в зависимости от порядка уплаты алиментов (договорного, «медиативного» или судебного), в основе чего находится отсутствие или наличие (с учетом стадии развития) правового конфликта между сторонами алиментного правоотношения или их законными представителями. При этом подсистемы правовых гарантий строятся на началах единства и дифференциации, сформулированных и разработанных Н.Д. Егоровым[151 - Егоров Н.Д. Единство и дифференциация гражданско-правового регулирования общественных отношений в СССР: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Л., 1988. 34 с.]. Единство правовой природы алиментных обязательств, направленность на достижение одной цели независимо от способа формализации детерминируют единство системы правовых гарантий их исполнения. Вместе с тем различная степень конфликтности отношений между алиментоуправомоченным и алиментообязанным членами семьи определяет предоставление им специфических гарантий (дифференциация).

Относительная устойчивость системы правовых гарантий в сфере семейно-правового жизнеобеспечения, наличествуя одновременно с признаком связи системы с внешней средой, допускает ее переменчивость[152 - См.: Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. С. 51–52.] и социально-историческую обусловленность. О.В. Бутько, определяя правовые гарантии прав личности, указывает на их обусловленность закономерностями общественного развития[153 - Бутько О.В. Правовой статус ребенка: теоретико-правовой анализ: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2004. С. 24.]. Например, в ст. 93 Кодекса о браке и семье РСФСР 1969 г.[154 - Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1969. № 32. Ст. 1086.] предусматривалось проставление в паспортах лиц, осужденных за злостное уклонение от уплаты алиментов или разысканных органами внутренних дел в связи с уклонением от уплаты алиментов, отметки (записи) об их обязанности платить алименты в соответствии с решением суда или постановлением народного судьи. Представляя собой некое общественное порицание, такая отметка в паспорте (ее проставление) имела гарантирующую функцию. Однако в действующем СК РФ данная правовая гарантия отсутствует, что в большой степени объясняется произошедшими в нашей стране общественно-политическими изменениями.

В настоящее время Концепция совершенствования семейного законодательства также предусматривает дополнение системы правовых гарантий в сфере алиментирования, в частности, посредством предлагаемого расширения перечня способов защиты семейных прав, закрепления гарантий от злоупотребления правом на взыскание алиментов, ужесточения мер ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение алиментной обязанности и т. п. Более того, определенное потенциальное влияние на систему алиментно-правовых гарантий оказывает Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации, в которой предлагается отказ от запрета новации алиментных обязательств.

3. Субъективное семейное право на получение содержания и корреспондирующая ему юридическая семейная обязанность обеспечиваются посредством системы правовых гарантий, в рамках которой взаимодействуют гарантии международно-правовой, конституционно-правовой, семейно-правовой, гражданско-правовой, гражданско-процессуальной, исполнительно-процессуальной, налогово-правовой, административно-правовой, уголовно-правовой и другой природы. Такое комплексное сочетание частноправовых и публично-правовых гарантирующих средств объясняется особенностями объекта правового гарантирования, т. е. спецификой правоотношения по предоставлению содержания, характеризующегося сочетанием частных и публичных интересов, наличием слабой стороны в лице алименто-управомоченного субъекта, а также социально значимой целью его жизнеобеспечения или удовлетворения разумных жизненно важных потребностей. Применительно к правовым гарантиям в семейном праве важно подчеркнуть их предопределенность особенностями общественных отношений, составляющих предмет семейно-правового регулирования, а также его методом, который характеризуется в качестве дозволительно-императивного. По этой причине представляется правильной точка зрения о невозможности существования исчерпывающего общего перечня правовых гарантий, поскольку оценивание того или иного правового средства как гарантирующего возможно только применительно к конкретному правоотношению или группе однородных правоотношений[155 - См.: Лошкарев А.В. Правовые гарантии: теоретические проблемы определения понятия и классификации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2008. С. 9.].

На наш взгляд, ядро системы правовых гарантий осуществления и защиты права на алименты и корреспондирующей ему обязанности составляют семейно-правовые гарантии, поскольку именно они в первую очередь выполняют обеспечительную функцию. Правовые гарантии иной отраслевой принадлежности, как правило, призваны либо их дополнить, либо обеспечить их непосредственную реализацию, становясь тем самым «гарантией гарантии». Вместе с тем семейно-правовые гарантии наитеснейшим образом взаимодействуют с гражданско-правовыми гарантиями, что вызвано предусмотренной в ст. 4 СК РФ возможностью субсидиарного применения норм гражданского законодательства к семейным отношениям постольку, поскольку это не противоречит их существу[156 - О межотраслевых связях гражданского и семейного права см.: Челышев М.Ю. О межотраслевых связях гражданского и семейного права // Семья и право (к 10-летию принятия Семейного кодекса Российской Федерации): материалы Международной науч. – практ. конференции (г. Москва, 5–6 декабря 2005 г.): сборник / отв. ред. Л.Ю. Михеева. М.: РПА МЮ РФ, 2005. С. 20–24.].

Необходимость учета межотраслевых связей в анализируемой системе имеет существенное значение, поскольку взаимодействие между правовыми гарантиями различной отраслевой природы осуществляется часто в форме конкуренции или конфликта, что вызвано в первую очередь нарушениями системных, межотраслевых связей между соответствующими элементами и влечет неэффективность всей системы в целом. Восстановление системных связей на правотворческом уровне должно осуществляться с позиций сбалансированности как между частноправовыми, так и между частноправовыми и публично-правовыми гарантиями.

4. Правовые гарантии направлены на достижение определенной цели. Если быть точнее, то обеспечительные правовые средства для того и существуют, чтобы цель была достигнута и реализована. Этим объясняется первичность цели по отношению к системе правовых средств. При этом для потенциальной возможности достижения правовой цели правовые гарантии, конечно, должны характеризоваться достаточностью, полнотой, действенностью и эффективностью, что возможно для них лишь в системе. Более того, в такой системе должны отсутствовать нарушения системных связей, а правовые гарантии должны находиться в состоянии согласованности, взаимообусловленности, беспрепятственного взаимодействия.

В исследовательских работах справедливо констатируется «несовершенство юридических механизмов, гарантирующих практическую реализацию провозглашенных в законодательстве положений», так как «нередко законодатель не обеспечивает необходимую для реализации того или иного права либо законного интереса степень достаточности, согласованности и взаимодействия правовых средств»[157 - Концепция правотворческой политики Российской Федерации (проект) / разраб. А.В. Малько, А.П. Мазуренко. М.: МГЭИ, 2011. С. 12.]. Поэтому обеспечение прав и свобод человека и гражданина должно выступать в качестве одной из целей российской правовой политики, под которой понимается «научно обоснованная, последовательная и системная деятельность уполномоченных субъектов, направленная на создание эффективного механизма правового регулирования, на цивилизованное использование юридических средств в достижении благих для каждого участника правоотношений целей»[158 - Малько А.В., Субочев В.В. Законные интересы как правовая категория. С. 310–311.].

В свою очередь, правовые цели классифицируются в научной литературе. К.В. Шундиков отмечает, что к достижению правовой цели посредством правовых средств стремятся субъекты как правотворческой, так и правореализационной деятельности. Тем самым подчеркивается существование цели в праве, которая отражается в правовых средствах нормативной природы, и цели в юридической практике, выражающейся в правовых средствах деятельностного характера[159 - См.: Шундиков К.В. Цели и средства в праве (общетеоретический аспект). С. 34.]. Это мнение в целом разделяет С.Ю. Филиппова, выделяющая правовую цель в норме права, частную правовую цель (субъектов правореализационной деятельности) и конечную правовую цель («дух» права)[160 - Филиппова С.Ю. Инструментальный подход в науке частного права. С. 74.].

О.С. Иоффе указывал, что «вступая в обязательство, его участники ставят перед собой определенные цели – общие и непосредственные. Общие цели обязательств ничем не отличаются от общих целей правоотношений». В качестве же непосредственной цели субъектов алиментных обязательств выступает обеспечение «распределения между гражданами уже полученных ими трудовых доходов». Однако скорее к таковым можно отнести выделяемую автором для других обязательств, преимущественно между гражданами, цель «удовлетворения индивидуальных материальных и культурных потребностей». Вместе с тем он подчеркивает, что алиментные обязательства «выходят за пределы обязательственного права в собственном значении этого слова и включаются в сферу… семейного права»[161 - Иоффе О.С. Избранные труды: в 4 т. Т. III. Обязательственное право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 57.].

Применительно к институту алиментирования в семейном законодательстве отсутствует четкое закрепление его цели. Исходя из его существа, назначения в качестве таковой традиционно понимается жизнеобеспечение (обеспечение жизненно важных потребностей) социально незащищенного алиментоуправомоченного лица. Причем понятие «жизненно важные потребности» является оценочным, а потому его содержание конкретным образом не раскрывается на законодательном уровне. По мнению Е.В. Тресцовой, удовлетворение жизненно важных потребностей предполагает обеспечение «продуктами питания на уровне физиологически обоснованных норм, необходимой одеждой, а также жилищем, отвечающим санитарным и техническим требованиям»[162 - Тресцова Е.В. Материально-правовые гарантии обеспечения имущественных интересов несовершеннолетних в семейном праве. С. 7.]. Как видно, в данном случае речь идет исключительно о материальных потребностях. Вместе с тем А.М. Рабец обоснованно указывает на необходимость учета и духовных, эстетических потребностей[163 - См.: Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.М. Нечаева. М.: Изд-во Юрайт; Юрайт-Издат, 2011. С. 277. Автор комментария – А.М. Рабец. См. также: Анненков К.Н. Система русскаго гражданскаго права. Т. V. Права семейныя и опека. СПб.: Типографiя М.М. Стасюлевича, 1905. С. 173–174.].

Таким образом, можно сделать вывод, что правовые гарантии, обеспечивая осуществление и защиту права на получение содержания (алиментов), а также исполнение корреспондирующей ему обязанности, способствуют достижению цели алиментирования в целом.

5. Основной функцией правовых гарантий является функция обеспечения осуществления и защиты права на получение содержания и исполнения корреспондирующей ему обязанности.

Л.Д. Воеводин справедливо отмечает, что гарантии, в том числе и правовые, являются «надежным мостиком», обеспечивающим переход «от прокламируемой в законе возможности к действительности», без них «права и свободы – пустой звук»; функциональное предназначение правовых гарантий состоит в обеспечении и охране прав и свобод, а также в создании благоприятных условий для исполнения обязанностей[164 - Воеводин Л.Д. Юридический статус личности в России: учеб. пособие. С. 221, 226–227.]. Иными словами, речь идет об обеспечительной и охранительной функциях правовых гарантий. А.В. Лошкарев дополняет их регулятивной функцией[165 - Лошкарев А.В. Правовые гарантии: теоретические проблемы определения понятия и классификации: дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2009. С. 53.].

Н.А. Боброва также выделяет правообеспечительную и превентивно-охранительную функции, характеризуя их с точки зрения активности на том или ином этапе осуществления права. По ее мнению, функцию обеспечения правовые гарантии выполняют в случаях затруднения правореализующего процесса, а функции превенции и охраны – при необходимости предотвращения или устранений нарушения субъективного права или его восстановления. Кроме того, она также обозначает стимулирующую функцию, которая направлена на стимулирование активного поведения в рамках реализации правовых норм[166 - Боброва Н.А. Гарантии реализации государственно-правовых норм. С. 98.]. Напротив, В.И. Зимарин указывает, что правовые гарантии обеспечивают исключительно нормальный правовой режим поведения субъектов правоотношений, чем и отличаются от мер защиты и мер ответственности[167 - Зимарин В.И. Лично-правовые гарантии воспитания несовершеннолетних по советскому семейному праву. С. 6.].

В свою очередь, регулятивная и охранительная функции неотъемлемо присущи праву в целом, а потому, на наш взгляд, не могут быть отнесены к непосредственным функциям правовых гарантий. Если последние таковые и выполняют, то исключительно опосредованно, в силу их нормативного закрепления преимущественно в нормах права, что тем не менее не делает регулирование и охрану их собственными функциями. Более того, думается, что функции правовых гарантий являют собой такую реализацию их назначения, которая характерна для них на всех этапах правореализационной деятельности, а не на некоторых из них. Так, позволим себе не согласиться с тем, что правообеспечительная функция правовых гарантий в своем действии ограничена определенным этапом, характеризующимся нормальным, беспрепятственным осуществлением прав и исполнением обязанностей или, напротив, появлением затруднений, препятствующих осуществлению субъективного права, т. е. принудительным исполнением обязанностей.

Не вызывает никаких сомнений тезис о том, что обеспечение осуществления и защиты субъективных прав и исполнения юридических обязанностей является основной, главенствующей функцией правовых гарантий, действующей в рамках всей правореализационной деятельности соответствующих субъектов[168 - См.: Синюкова Т.В. Юридические гарантии реализации прав и обязанностей советских граждан: вопросы теории: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1986. С. 9.]. Отметим также, что обеспечительная функция правовых гарантий проявляется и в процессе преодоления правовых конфликтов, а также их предупреждения. Этому способствует закрепление различных моделей систем правовых гарантий, обусловленных порядком уплаты алиментов (договорный, «медиативный», судебный), в основе чего находится критерий отсутствия или наличия правового конфликта между сторонами алиментного правоотношения или их законными представителями, а также стадии его развития.

Кроме того, реализация обеспечительной функции правовых гарантий разнится в зависимости от того, осуществляется ли субъективное право беспрепятственно, в нормальном режиме либо же имеет место его нарушение, вызванное ненадлежащим исполнением или неисполнением обязанности. В первом случае можно говорить о функции позитивного обеспечения прав и обязанностей, которая включает в себя обеспечение активного и правомерного поведения субъектов правоотношения, предупреждение правонарушений. Во втором случае речь идет о функции ретроспективного обеспечения прав и обязанностей, включающей защиту субъективных прав и их восстановление.

В качестве факультативных функций правовых гарантий Т.В. Синюкова выделяет информационную, мотивационную и стимулирующую правомерное поведение[169 - Там же. С. 9.]. Представляется, что функция стимулирования активного и правомерного поведения характерна для другого вида правовых средств, а именно правовых стимулов. Другое дело, что одно и то же правовое средство может одновременно выступать в качестве правовой гарантии и правового стимула, что обусловливается его разной инструментальной оценкой[170 - См.: Лошкарев А.В. Правовые гарантии: теоретические проблемы определения понятия и классификации: дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2008. С. 97.]. Выходит, что такое правовое средство будет выполнять стимулирующую функцию не по той причине, что она для него характерна как для правовой гарантии, а постольку, поскольку средство является еще и правовым стимулом. В качестве примера обозначим поощрения и льготы, которые занимают определенное место как в системе правовых стимулов[171 - См.: Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. М.: Юристъ, 2004. С. 58, 60.], так и в системе правовых гарантий[172 - См.: Витрук Н.В. Проблемы теории правового положения личности в развитом социалистическом обществе. С. 334.]. Таким образом, с некоторой долей условности можно сказать, что стимулирующая функция характерна для определенного вида правовых гарантий. Однако это не дает оснований для ее распространения на всю систему правовых гарантий, что в полной мере соответствует такому ее признаку, как эмерджентность, согласно которому свойства системы не сводятся к сумме свойств ее элементов.

Сделанный вывод имеет отношение также к мотивационной функции, которая также именуется информационно-психологической и прямо связана со стимулирующей функцией. Правовая мотивация имеет двойственную природу – положительную, проявляющуюся в правовом стимулировании, и отрицательную, выражающуюся в правовом ограничении[173 - См.: Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. 2. С.-Пб.: Тип. С.-Пб. АО «Слово», 1907. С. 644; Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 8.]. Правовая гарантия может выполнять мотивационную функцию лишь постольку, поскольку может одновременно являть собой правовой стимул или правовое ограничение. Выделение мотивационной и стимулирующей функций правовых гарантий если возможно, то только как факультативных.

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

1. Правовые гарантии в сфере алиментирования есть правовые средства, которые, обеспечивая осуществление и защиту субъективного семейного права на получение содержания (алиментов) и исполнение корреспондирующей ему юридической обязанности обозначенных в законе членов семьи, способствуют достижению цели алиментирования, в качестве которой выступает удовлетворение разумных жизненно важных потребностей алиментоуправомоченного лица.

2. В качестве признаков правовых гарантий в сфере алиментирования следует обозначить то, что они по существу являют собой обеспечительные правовые средства; образуют сложную систему межотраслевого характера, построенную на принципе единства и дифференциации; своей целью имеют обеспечение прав и интересов сторон алиментного правоотношения, способствующее достижению цели алиментирования; выполняют функцию позитивного и ретроспективного обеспечения прав и интересов сторон алиментного правоотношения.

§ 3. Алиментное обязательство как объект правового гарантирования

С развитием семейно-правовой науки и семейного законодательства значительные изменения претерпевали взгляды ученых на то, что представляет собой алиментное обязательство. Первые исследования, затрагивающие вопрос существа отношений по предоставлению содержания, указывали преимущественно лишь на отдельные характерные черты изучаемых отношений и в целом не носили комплексного характера. Однако это ни в коей мере не умаляет их значимости и важности, поскольку они послужили весьма существенной основой для дальнейших научно-исследовательских работ и сохраняют свою актуальность в настоящее время.

Так, Д.И. Мейер отмечал, что ввиду заключения брака муж обязан содержать свою жену, что подразумевает предоставление ей продовольствия, приюта, одежды и вытекает непосредственно из закона; содержание должно соответствовать состоянию мужа, но не зависит от наличия или отсутствия собственного имущества жены[174 - Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По исправ. и доп. 8-му изд., 1902. М.: Статут, 2003. С. 730–731.]. И.А. Покровский весьма лаконично констатировал обусловленность взаимной обязанности по предоставлению содержания между родителями и детьми их имуществом и состоянием[175 - Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2013. С. 191.].

Г.Ф. Шершеневич указывал на имущественный характер обязанности мужа по содержанию жены, ибо ей корреспондирует право жены требовать части доходов мужа. Он подчеркивал тесную связь права на содержание с его субъектом, так как оно не подлежит отчуждению, прекращается в случае смерти получателя содержания, от него нельзя отказаться, оно не может быть ограничено; договоры, содержащие подобного рода условия, являются недействительными. Возникновение права на содержание обусловлено отсутствием у жены источника доходов или имущества, обеспечивающего существование, а размер алиментов зависит от потребностей жены, определяемых общественным положением семьи и материальными возможностями мужа. Если потребности получателя содержания являются постоянными, то доходы плательщика могут изменяться, а потому размер содержания может быть уменьшен или увеличен независимо от того, установлен он договором или судебным решением[176 - Шершеневич Г.Ф. Учебникъ русскаго гражданскаго права. Казань: Типолитографiя Императорского Университета, 1894. С. 484–485.].

Основательным теоретическим исследованием алиментных обязательств, значение которого трудно переоценить, является работа А.И. Пергамент на тему «Алиментные обязательства по советскому праву», в которой алиментное обязательство определяется в качестве «установленной законом обязанности определенных членов семьи содержать других, нуждающихся в этом членов семьи», имеющей исключительно семейно-правовую природу[177 - Пергамент А.И. Алиментные обязательства по советскому праву. М.: Гос. изд-во юрид. лит., 1951. С. 6.].

Л.Н. Рогович рассматривает правоотношения по предоставлению содержания с позиций их динамического развития, поскольку они «по мере накопления юридических фактов претерпевают значительную трансформацию», и выделяет тем самым регулятивную и охранительную стадии. Регулятивное правоотношение по содержанию представляет собой «средство позитивной организации взаимоотношений», в рамках которой не могут применяться меры ответственности за неисполнение обязанности по предоставлению содержания. При наличии специальных юридических фактов (например, нетрудоспособность, нуждаемость) правоотношение по предоставлению содержания переходит на охранительную стадию и становится алиментным обязательством, а субъективное право на получение содержания преобразуется в правопритязание (право требования). Как правило, в этот момент происходит конкретизация правоотношения. Таким образом, понятие «содержание» по своему объему шире понятия «алименты». Под алиментным правоотношением Л.Н. Рогович понимает «семейное отношение, в котором одни члены семьи имеют право требовать предоставления содержания, а другие обязаны его предоставить»[178 - Рогович Л.Н. Правоотношения супругов по материальному содержанию: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1978. С. 3–4.].

Такое выделение регулятивной и охранительной стадий в правоотношениях по материальному содержанию применимо, как думается, только к тем из них, которые имеют место между супругами и которым, отметим справедливости ради, и посвящено исследование Л.Н. Рогович. Так, в соответствии с п. 1 ст. 89 СК РФ супруги обязаны материально поддерживать друг друга. Но алиментные обязательства возникают между супругами только при наличии условий, указанных в п. 2 ст. 89 СК РФ. В первом случае речь идет как раз о регулятивном правоотношении по предоставлению содержания, возникающем вследствие заключения брака, а во втором случае – об охранительном правоотношении, т. е. об алиментном обязательстве, возникшем ввиду наличия указанных в законе условий алиментирования. Это позволяет сделать вывод, что в рамках охранительного правоотношения по предоставлению материального содержания, т. е. алиментного обязательства, не исключается как добровольное, так и принудительное исполнение алиментной обязанности.

Позиции исследователей расходятся в вопросе о возможности включения в алиментное обязательство правоотношений по добровольному содержанию. Однако ответ на него имеет существенное значение для формирования перечня оснований возникновения алиментных обязательств, для возможности квалификации соглашения об уплате алиментов и судебного решения в качестве юридических фактов. По мнению Л.И. Пацевой, алиментное правоотношение имеет место независимо от добровольного или принудительного исполнения обязанности по предоставлению содержания, т. е. возникновение алиментного обязательства не находится в прямой зависимости от нарушения семейных связей и отказа от его добровольного исполнения[179 - Пацева Л.И. Обязательства по содержанию несовершеннолетних детей (алиментные обязательства): автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1972. С. 3–4.]. Аналогичного мнения придерживались В.А. Рясенцев и А.М. Белякова, которые при характеристике уплаты алиментов различали добровольный и принудительный (по решению суда) порядки, причем добровольная уплата подразумевает личное предоставление содержания обязанным лицом либо через администрацию по месту работы обязанного лица[180 - Рясенцев В.А. Семейное право. М.: Юрид. лит., 1971. С. 241; Белякова А.М., Ворожейкин Е.М. Советское семейное право: учебник. С. 259. Автор главы – А.М. Белякова.].

А.М. Рабец, различая добровольное и принудительное исполнение алиментной обязанности, в свое время предлагала дополнение семейного законодательства нормой, в соответствии с которой при обращении в суд с требованием о взыскании алиментов «при заведомой для взыскателя добросовестности плательщика алиментов» на истца возлагается бремя по уплате государственной пошлины пропорционально удовлетворенной части исковых требований[181 - Рабец А.М. Методологические и теоретические проблемы правового регулирования отношений по взаимному алиментированию: дис. … д-ра юрид. наук в форме научного доклада, выполняющего функции автореферата. Кемерово, 1993. С. 39.]. Предлагаемая новелла, безусловно, направлена на всяческое поощрение добровольного исполнения алиментной обязанности, поддержание нравственных основ семейных отношений и препятствование безосновательному обращению в суд, а потому может быть расценена в качестве правовой гарантии интересов алиментообязанного лица.

Напротив, О.С. Иоффе определял алиментное обязательство как «правоотношение, направленное на обеспечение принудительного исполнения в точно установленных размерах обязанности одного члена семьи по предоставлению содержания другому»[182 - Иоффе О.С. Советское гражданское право: курс лекций: в 3 т. Т. 3. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. С. 262.]. Здесь обязательным этапом является конкретизация субъективного права на получение алиментов и корреспондирующей ему обязанности, в частности, посредством судебного решения о взыскании алиментов.

Представляется, что под добровольным исполнением необходимо понимать надлежащее предоставление содержания в рамках алиментного обязательства, которое имеет место при отсутствии формализации (конкретизации) обязательства посредством соглашения об уплате алиментов или судебного решения ввиду нормального течения семейных взаимоотношений и благоприятного межличностного климата между членами семьи и прежде всего субъектами алиментирования. Однако важно обратить внимание на то, что в настоящее время в научной литературе добровольным порядком уплаты зачастую обозначается уплата алиментов по соглашению об уплате алиментов[183 - См., напр.: Беспалов Ю.Ф. Семейно-правовое положение ребенка в Российской Федерации: монография. М.: Проспект, 2014. С. 42; Гражданское право: учебник: в 3 т. / под ред. А.П. Сергеева. Т. 3. М.: ТК Велби, 2009. С. 566, 570; Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации (Постатейный) / отв. ред. О.Н. Низамиева. М.: Проспект, 2010. С. 371; Пчелинцева Л.М. Семейное право России: учебник для вузов. С. 444; Семейное право: учебник для бакалавров / отв. ред. С.О. Лозовская. М.: Проспект, 2014. С. 231. Аналогичное мнение встречается в судебной практике: Обзор судебной практики по делам, связанным со взысканием алиментов на несовершеннолетних детей, а также на нетрудоспособных совершеннолетних детей (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 13 мая 2015 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 7.].

Не отрицая присутствие некоторых элементов добровольности, инициативности на стороне обязанного лица при заключении алиментного соглашения, все же отметим невозможность исключения его неисполнения. Ввиду этого данный семейно-правовой договор представляет собой правовое обеспечительное средство, так как подразумевает наличие определенного механизма правового гарантирования алиментных прав, включающего и принудительное исполнение алиментной обязанности[184 - См.: Богданова Г.В. Проблемы правового регулирования личных и имущественных отношений между родителями и детьми: дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 138; Чашкова С.Ю. Система договорных обязательств в российском семейном праве: дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 126–127.]. Кроме того, обратное вполне справедливо применительно к взысканию алиментов в судебном порядке, поскольку таковой не всегда имеет место лишь в случаях неисполнения обязанности по уплате алиментов, а может быть направлен на гарантирование, обеспечение субъективного права на получение алиментов управомоченным лицом. При этом вряд ли вообще можно говорить о добровольности в строгом смысле слова применительно к алиментным обязательствам, ибо сама обязанность платить алименты вытекает из закона, независимо от желания и намерений сторон, хотя и обусловлена нормальным развитием брачно-семейных отношений. При добровольной уплате алиментов по соглашению не исключается действие механизма принудительного исполнения обязанности, а при принудительном судебном взыскании алиментов – добровольность ее исполнения.

В свою очередь, отношения по добровольному предоставлению содержания между лицами, не являющими сторонами алиментного обязательства в силу указания на то в семейном законодательстве, не являются алиментарными, а потому, возникая из гражданско-правового договора, составляют предмет гражданско-правового регулирования. Безусловно, в их основе могут лежать брачно-семейные связи, имеющие место в настоящем, прошлом или даже будущем. Например, родители могут содержать своих совершеннолетних детей, не являющихся нетрудоспособными и нуждающимися, ввиду осознания некоего морального долга, любви к ним, желания их поддержать в период становления их самостоятельного жизнеобеспечения; бывший супруг может также материально поддерживать свою бывшую супругу, если между ними сохранились нормальные, доверительно-дружественные отношения, и при отсутствии оснований возникновения алиментных правоотношений, предусмотренных в ст. 90 CК РФ. Однако в данном случае обязанное лицо самостоятельно и действительно добровольно принимает на себя такую обязанность, а получатель содержания все же не является социально уязвимой стороной, нуждающейся в содержании по объективным, социально значимым причинам. Поэтому вряд ли имеется необходимость и целесообразность в сверхобеспечении такого права на получение содержания и исполнения корреспондирующей ему обязанности посредством столь сложной и развитой, дополнительной системы правовых гарантий, которая действует применительно к алиментным правоотношениям.

Отсутствие легального разграничения понятий «содержание» и «алименты», их смешение в действующем семейном законодательстве[185 - См. подр.: Тарусина Н.Н. Соглашения о предоставлении материального содержания члену семьи: границы «свободы передвижения» // Вестник ЯрГУ. Серия «Гуманитарные науки». 2016. № 4 (38). С. 63–64.] в определенной степени объясняют, почему в современной научной и учебной литературе не сложилось единого понимания сущности алиментных правоотношений. Так, М.В. Антокольская определяет алиментное обязательство как «правоотношение, возникающее на основании предусмотренных законом юридических фактов: соглашение сторон или решение суда, в силу которого одни члены семьи обязаны предоставлять содержание другим ее членам, а последние вправе его требовать»[186 - Антокольская М.В. Семейное право: учебник. М.: Юристъ, 1996. С. 248. См. также: Семейное право: учебник для студентов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / под ред. Ю.Ф. Беспалова, О.А. Егоровой, О.Ю. Ильиной. М.: ЮНИТИ-ДАНА; За – кон и право, 2009. С. 277; Рузакова О.А. Семейное право: учебник. М.: Эксмо, 2010. С. 140; Савельев Д.Б. Соглашения в семейной сфере: учеб. пособие. М.: Проспект, 2017. С. 71.]. Разделяя данное мнение, Л.М. Пчелинцева отмечает, что понятия «алименты» и «содержание» не совпадают, так как алименты представляют собой разновидность содержания, которое предоставляется конкретному лицу по решению суда или соглашению[187 - Пчелинцева Л.М. Семейное право России: учебник для вузов. С. 391. См. также: Беспалов Ю.Ф. Семейно-правовое положение ребенка в Российской Федерации: монография. С. 42; Костюченко Е.Ю. Алиментные обязательства родителей и детей по законодательству России и Германии: сравнительно-правовой анализ: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. С. 12.].

По мнению Б.М. Гонгало, обязанность по содержанию возникает при наличии определенных в законе условий, но объект правоотношений по предоставлению содержания является относительно определенным, т. е. субъективное право на получение содержания и юридическая обязанность по предоставлению содержания не определяются и не могут быть определены конкретно. В их конкретизации нет необходимости, поскольку при нормальном течении отношений в семье содержание предоставляется как само собой разумеющееся. В случае неисполнения обязанности по содержанию или наличия желания у сторон они могут конкретизировать свои права и обязанности путем заключения соглашения об уплате алиментов либо обращения в суд. Это влечет трансформацию права на получение содержания в право на получение алиментов и, следовательно, возникновение алиментного обязательства. Таким образом, последнее возникает исключительно потому, что существует обязанность предоставлять содержание[188 - См.: Семейное право: учебник / под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2007. С. 188–189. Автор главы – Б.М. Гонгало.]. Солидаризируясь с обозначенным мнением, Н.В. Тригубович отмечает, что наличие семейно-правовой связи между сторонами достаточно для возникновения обязательства по предоставлению содержания, тогда как для возникновения алиментного обязательства требуется также «юридический факт, имеющий формальный характер», т. е. решение суда или соглашение об уплате алиментов[189 - Семейное право: учебник для бакалавров / под ред. Е.А. Чефрановой. С. 213. Автор параграфа – Н.В. Тригубович.].

Стадийность отношений по предоставлению содержания нетрадиционным образом раскрывается О.В. Капитовой, которая разграничивает категории «алиментное правоотношение» и «алиментные обязательства». Так, она определяет алиментное правоотношение как «отношение между членами семьи по поводу предоставления друг другу материального содержания в форме алиментов», а алиментное обязательство рассматривает в качестве «отношения, в силу которых одни члены семьи имеют право требовать от других членов семьи предоставления им материального содержания в форме алиментов при наличии оснований и в порядке, предусмотренных законом или соглашением сторон», т. е. алиментные правоотношения возникают между любыми членами семьи, а алиментные обязательства – между субъектами, указанными в законе или алиментном соглашении[190 - Капитова О.В. Правовая природа алиментирования в семейном праве Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 11.]. Позволим себе не согласиться с данным мнением по следующим причинам. Во-первых, здесь не учитывается соотношение используемых понятий, поскольку под обязательством традиционно в научной литературе понимается именно правоотношение. Во-вторых, вряд ли можно согласиться с тезисом о том, что алиментные правоотношения возникают между любыми членами семьи. В-третьих, субъектный состав алиментных обязательств не зависит от того, выплачиваются алименты по соглашению или взыскиваются в судебном порядке, а потому не представляется обоснованным указание на то, что алиментоуправомоченное и алиментообязанное лица определяются в соглашении об уплате алиментов.

По мнению А.А. Павлова, алиментное обязательство представляет собой «правоотношение, в силу которого алиментнообязанное лицо (должник) обязано предоставить получателю алиментов (кредитору) имущественное содержание в случаях и на условиях, установленных законом» и обладает такими специфическими чертами, как особый субъектный состав, возникновение в силу закона, строго личный характер, особая целевая направленность и социальная важность. При этом полностью поддерживаемый нами вывод о том, что алиментные обязательства возникают в силу закона, обосновывается тем, что иск о взыскании алиментов представляет собой иск о присуждении, а потому решение по нему направлено не на порождение, но на подтверждение субъективного права, доставляя ему свойство принудительного исполнения[191 - Гражданское право: учебник: в 3 т. / под ред. А.П. Сергеева. Т. 3. С. 544–546. Автор параграфа – А.А. Павлов.]. По аналогии соглашение об уплате алиментов призвано обеспечивать принудительное исполнение субъективного права на содержание, но не порождать его.

Итак, в рамках большинства проанализированных нами определений сущность алиментного обязательства раскрывается посредством выделения различным образом стадий его развития либо путем непосредственного рассмотрения алиментного обязательства в качестве одной из стадий развития правоотношения по предоставлению содержания. Вместе с тем подчеркнем, что в любом случае проанализированные стадии характеризуются различной степенью правовой гарантированности алиментных прав и обязанностей.