Завет Осириса

Регина в недоумении посмотрела на неё, открыла рот, очевидно, собираясь разразиться гневной тирадой, однако, что-то в лице Марины заставило изменить это намерение, и она кинула девушке, с которой до этого беседовала:

– Договорим позже.

Схватив Марину за локоть, она поволокла девушку в сторону барной стойки, которая находилась под навесом рядом с бассейном. По пути Марина пыталась неоднократно что-то сказать, но Регина каждый раз обрывала её. Посадив Марину на табурет, обратилась к бармену:

– Two drink beer, please[19 - На ломанном английском Регина просит: «два пива, пожалуйста». Правильнее будет «Two beers, please».], – попросила она, для убедительности показав пальцами знак «Victory», что в данном контексте должно было подразумевать число два. Затем прошептала подруге: Я слышала, что алкоголь – это розовые очки жизни.

Её собеседница прикрыла глаза, пытаясь, сосредоточиться, вспомнить кое-что.

– Кажется, это сказал Фитцжеральд? Автор истории о том, как один мужик закатывал грандиозные вечеринки, а другой восхищался этим?

Регина вытаращилась на Марину так, словно та заявила, что пирамиды построили инопланетяне, и пробурчала:

– Не знаю, кто этот Фиц… как его ты там обозвала? Вот имечко-то! Не имя, а мат сплошной. Нецензурщина. Не-не. В фильме каком-то услышала. Но хватит выпендриваться! Пей давай! – с этими словами она пододвинула огромную тару пенящегося напитка, который деловито налил бармен, и выжидающе стала постукивать пальцами по стойке, показывая, что ждёт выполнения своего приказания.

Марина схватила свой стакан и в несколько мощных глотков осушила его. Регина, видя такое дело, снова произнесла:

– Two drink, – и, увидев, что второй стакан Марина не стала уже выпивать залпом, а лишь сделала несколько глотков поскромнее прежних, потребовала: – Ну, давай. Рассказывай.

И Марина начала говорить. Она поведала о том, что была предупреждена заранее о морализме местных по отношению к русским, вела себя осторожно, но всё равно не избежала подлой ловушки, расставленной хитрым арабом. Как она сделала скоропалительные выводы и теперь не знает, то ли отнести себя к тому племени девушек, которые проницательны, умны и быстры на принятие правильных решений, то ли к другим, которые глупы, легко поддаются чужому влиянию (здесь она пристально посмотрела на свою собеседницу) и, неправильно восприняв ситуацию, рушат собственное счастье.

Если моряки измеряют время в склянках, то, уподобив исповедь Марины пиву, которым девушка активно смачивала горло, можно сказать, что рассказ занял три бокала. Регина, видя, что в очередной пивной таре заканчиваются последние капли, обращаясь к бармену, молвила:

– Two drink.

В конце концов, выплеснув все свои переживания, Марина подпёрла рукой голову и, уставившись глазами в несуществующую точку в воздухе, замерла.

Регина, очевидно, менее восприимчивая к алкоголю, нежели ее новоприобретённая подруга, икнув, подняла стакан и произнесла тост:

– Давай за твою мудрость?

– Глупость? – переспросила Марина.

– Мудрость! Ты – мудра! Ты ведь бросила его! Это говорит о твоём уме! И о твоем мужестве, ведь какой смелостью нашей русской бабе нужно обладать, чтобы бросить мужчину… – Регина сделала неопределенный жест рукой, подыскивая подходящие слова и, наконец, закончила предложение: – К которому успела привязаться.

Марина призадумалась. А ведь правда! Этим коварным арабам не удалось её обмануть! По крайней мере, до конца. Она сразу (ну, почти) раскусила подлые и коварные намерения, которые замышлялись по отношению к ней. Больше всего девушку возмутило, что Али был уверен: у неё есть деньги. Что за предвзятость думать, что у всех западных людей много денег! Ведь Египет – одна из самых дешёвых в плане туризма стран. Марина как-то забыла, что и сама полна субъективных представлений о Египте и населяющих его людях. И даже не подумала о том, что со своими стереотипами заслужила подобного отношения со стороны людей другой страны и другой культуры.

– Ты это… пошли сходим… ну, того, – махнула в сторону уборной Регина.

– Чего? – недопоняла Марина.

– Ну этого! – уточнила собутыльница.

– А-а-а-а! Не, ты сходи, а я тут подожду.

– Ну, смотри!

А Марина повернулась к бармену:

– Two drinks, – и стала говорить сама с собой: – Да! Я – мудра! – восторженно повторила она тоном, не допускающим возражения тоном.

Бармен посмотрел на неё и не удержался:

– Тудринкнутые обе, – пробормотал он себе тихо под нос. Но Марина всё прекрасно услышала и расхохоталась. Тут подошла и освежившаяся Регина.

– У тебя что, истерика? – выразительно приподняла брови она.

– Не-не-не! – с трудом сквозь хохот, выговорила Марина. – Ту-ту… Ха-ха-ха.

В конце концов, поняв, что ей не удастся в ближайшие пять минут объяснить причины своего безудержного смеха, она невежливо указала пальцем на бармена:

– Ска-скажи ей!

– Я ничего не говорил! – испугался он.

Но Регина и сама уже заинтересовалась.

– Да говори, не боись.

Бармен вздохнул, оглянулся по сторонам и шёпотом, что бы его не услышали коллеги из обслуживающего персонажа, повторил:

– Тудринкнутые.

Теперь пополам согнулась и Регина.

– Пожалуйста, тише, – взмолился парень, – у меня будут неприятности. Решат, что я продал вам наркотики.

– Не волнуйся, объяснишь администрации, что мы натудринкались! – произнесла Регина и снова впала в очередной приступ пьяного смеха. – Слушай, а ты молодец! Такие слова иностранцам даются нелегко. Слушай, а как тебя зовут? И признавайся немедленно, откуда так хорошо язык знаешь!

Именно в этот момент мимо стал проходить араб весьма симпатичного вида. Аккурат возле Марины он почти уронил бокал с неким алкогольным напитком и, ловко поймав его, своими восторженными глазами воззрился на девушку и произнес, указывая на один из бокалов:

– Коктейль для тебя, – показав на себя: – Яруб, – а затем вновь на девушку: – Яруб для Марины.

Та, выпучив глаза, снова расхохоталась и спросила:

– Откуда ты знаешь меня?

– Какой местный не знаешь прекрасную Мари, которая способна поразить своими глазами любого мужчину, а телом – покорить навсегда!

– Ох, нет, не надо мне ни коктейля, ни Яруба, – отмахнулась та. Мужчина с напитком тут же удалился.

Регина, воспринятая Мариной поначалу как беспардонная личность, а теперь возведенная в ранг главной советчицы, будучи рядом, зашептала торопливо на ухо вновь приобретенной подруге:

– Дурочка! Это же твой шанс! Смотри – ты интересуешь всех вокруг мужчин. Отвлеклась бы, – и тут же замерла, увидев враз окаменевшее лицо Марины, которое было залито слезами. Регина тут же встала со своего табурета и обняла подругу. – Ну, что ты, девочка, ну, успокойся. Чего это ты вдруг? Только что так славно сидели. Тихо-тихо, – приговаривала она, гладя девушку по спине.

– Ну, что они за люди такие?! – причитала между тем Марина.

– Кто?