Наброски. Автобиографический роман с терапевтическим эффектом

Любовь, которую я не заслужила.

Но которая была такой настоящей, что на вопрос «Верите ли Вы в любовь?»,

я неизменно отвечаю:

«Да».

ГЛАВА I. Подростковье

«Пустынной улицей вдвоём

С тобой куда-то мы идём…»

(В. Цой, гр. «Кино»)

? Ну, слушай, ноу драма. Было бы грустно, если бы всё это время я сидела с прялкой у окна, смотрела вдаль и ждала своего ненаглядного. Нет, нет, что ты!

У меня получилось чудесное тридцатилетие, полное открытий, встреч, путешествий и приключений.

Я училась, работала, дружила, смеялась, любовалась закатами и рассветами, фотографировала, сочиняла, помогала…

Я влюблялась.

Я жила!

Почти всегда я жила без него.

И почти всегда я жила с ним: он оставался в моём сердце, он никогда оттуда не уходил.

***

Ладно, давай по порядку.

Представь: «лихие 90-е». Самое начало.

Мне и моим друзьям по 14 – 17лет.

Мы – идеальная иллюстрация эпохи: бывшие октябрята, бывшие пионеры, несостоявшиеся комсомольцы, правильные, послушные девочки из хороших семей, входим в новый мир.

Этот мир ещё катится по инерции, по старым рельсам. Но в этом мире уже не надо быть правильным.

Надо быть дерзким, «чётким», курить в подъездах, носить блестящие лосины и выливать тонны лака на стоящую волной чёлку.

И подругам, и мне, действительно, повезло с семьями.

Наши родители, ещё более правильные и послушные, очень любят нас.

Но теперь им не до нас. Совсем.

Послушай, те, кто сегодня восхищается «прекрасными свободными 90-ми», понятия не имеют о той эпохе.

Это не была свобода.

Это был хаос, беспредел и волчий закон.

Добыть колбасы, продержаться пару месяцев без зарплаты, придумать, где заработать нам деньги на джинсы – вот главные задачи родителей.

А ведь их никто этому не учил. Их к такому не готовили…

Иногда я спрашиваю: «Мы же виделись рано утром, до школы. Потом поздно вечером, перед сном. Неужели вас не волновало, где я проводила дни напролёт, с кем?».

Отвечают, что полностью мне доверяли.

Но, по факту, они выживали в новой реальности без правил.

Там, в принципе, никому нельзя было доверять. Кроме собственных детей.

Да, я думаю, что нам просто очень повезло. Мне и моей семье. Моим подружкам и их семьям. Каким-то чудом наше подростковье не стало страшной сказкой, а превратилось в источник тысячи и одной истории. «А помнишь, как мы?»

Помнишь наш старый двор? С футбольной коробкой по центру.

Помнишь детский садик? И пять веранд по пяти углам.

Днём там гуляли дети.

Вечером тусовались мы. Несколько подружек-одноклассниц и старшая сестра одной из нас.

Сумерки медленно заливали территорию садика. Мы пробирались внутрь сквозь дыру в заборе. Обшарпанная веранда становилась нашей гостиной, клубом, великосветским салоном. Мы рассказывали друг другу небылицы, листали модные журналы, слушали кассетный магнитофон и мечтали.

Однажды в детский садик забрели два парня из соседнего двора.

Мы знали толк в хорошей беседе.

И они остались. Затем к ним присоединились ещё двое.

Ещё. И ещё.

Вскоре у нас сложилась компания, о которой снимают сериалы, типа, «Беверли Хиллс 90210», или «Элен и ребята».

Чем мы занимались? Сложно поверить, но всё было в высшей степени пристойно.

Родители не зря нам доверяли.

Гитара, разговоры, смех, настольные игры, футбол в «коробке»…

И мороженое коробками.

Пломбир, шоколадное, из ближайшего гастронома.