Наброски. Автобиографический роман с терапевтическим эффектом

Оказалось, его лучший друг встречался с моей одноклассницей. И всё бы ничего, но парень-то вечерний, а одета я по-дневному. Морковное пальто, дурацкая шапка…

«Хм, ? пробормотал В. задумчиво. ? Вечером ты выглядишь.... эффектнее!»

Учитывая подростковый возраст, эти слова должны были отправить меня в глубокий нокаут. Но нет! Во-первых, в то время я ещё была самоуверенным щенком, во-вторых – и это главное – я НЕ БЫЛА ВЛЮБЛЕНА.

Мы просто ходили вместе по тёмным улицам.

«Ну, не эффектна значит не эффектна, – пожала я плечами. – Вечером-то зайдёшь?»

Сбой матрицы никак не сказался на наших прогулках. Мы расстались несколько месяцев спустя совсем по другой причине.

Морковное пальто-дутыш не помешало ему поцеловать меня в один из следующих вечеров. Странно… Я практически забыла первый раз, но воспоминание о первом поцелуе с В. ? совершенное 3D, не тускнеет с годами, никуда не девается, правда.

Я отчётливо помню: меня взяли и подбросили прямо к звёздам, а потом аккуратно и нежно вернули на холодную скамейку…

***

? С М. всё было по-другому. Влюбившись, я растворилась в нём, как сахар в кипятке. Каждое его слово становились для меня истиной.

Я всегда ждала встречи с ним (мы никогда не договаривались заранее), гипнотизировала телефон: «Пожалуйста, позвони!».

Ходила кругами вокруг его дома: вдруг он выйдет по делам, а тут я. Случайно!

Я забыла о времени, когда мы валялись в сугробах. Контрольные 9 вечера давно прошли. Меня потеряли дома, и дедушка отправился на поиски.

О дедушке должна быть отдельная книга. За всю жизнь мы с ним ни разу не поссорились. Ни разу за почти сорок лет он не поднял на меня руку, даже в плане банального подзатыльника или шлепка. И всего два раза накричал.

Первый раз был тогда, зимним вечером, в нашем заснеженном детском саду.

Когда тебе 14 и у тебя первая любовь, ты не только не следишь за временем, ты вообще не знаешь, что такое часы. Зима, темнота, огни вдалеке, сугробы, «тот самый» мальчик…

Потом я увидела лицо деда.

«Что же ты ведёшь себя как «неприличная женщина»?» – возмущённо сказал он.

Не матом даже, а чем-то вроде «шалава».

Но этого мне хватило, чтобы очень сильно удивиться, спуститься с седьмого неба и быстренько прийти в себя.

Десятилетия спустя мы с ним вспоминали случай в сугробе.

«Дед, – говорю. – Как же ты мог ТАК меня назвать?»

"А чего ты хотела? – отвечает. – Я слишком за тебя волновался!"

Никогда больше я не слышала от деда ничего подобного в свой адрес.

Может, потому, что стала лучше себя вести.

А может, дед решил: ну, ладно, ну, шалава, что поделаешь, главное, чтобы человек был хороший.

Той же зимой я испортила кроличий полушубок, который мама дала мне «на выход». Я стояла в нём под мокрым снегом, почти дождём, не в силах уйти от М.

Не в силах отпустить его руку.

Кролик был испорчен. Как и моя репутация. И я больше не могла рассчитывать на ценные вещи. По крайней мере, до конца буйного подростковья.

Но мне было всё равно.

Мне было безразлично, что надеть на выпускной в девятом классе.

Кажется, я даже не помыла волосы, быстро собрала их в хвост с «петухами». Поднялась на сцену, получила аттестат о неполном среднем. Хороший аттестат, кстати, сплошные «четыре» и «пять». И загадала увидеть М. вечером. Но он не пришёл.

Очень быстро прошло лето.

А потом наступила осень.

М. попал под призыв и сразу объявил, что я ? маленькая, ждать не имеет смысла. «Ну, ты пиши, если что, не забывай».

В один из последних вечеров М. зашёл ко мне домой. Я вышла в подъезд. С ним был друг. Не помню, о чём мы говорили. Но в конце я вдруг кинулась ему на шею, обняла изо всех сил и не шепнула, нет, прокричала: «Я люблю тебя!».

Знаешь, в кино иногда используют такой приём: герой видит себя в прошлом, смотрит на происходящее как зритель, со стороны.

Сейчас я, взрослая, смотрю со стороны на эту сцену. И мне очень жаль глупую девочку, которая совсем не умеет сдерживать чувства.

Но в то же время я горжусь наивной девочкой, такой искренней, такой самоотверженной, вне правил и условностей.

Которая совсем не умеет прятать чувства.

Которая не боится их показать.

***

Да, мне жаль себя, маленькую.

Мне жалко детей, «особенно всех».

Сквозь года я ощущаю все свои сомнения, комплексы, страхи. Неуверенность. Зависимость от чужого мнения.

Как-то раз один из «не наших» взрослых парней, сделал замечание по поводу аспекта моей внешности. Сделал мимоходом, через пять минут забыл, а я очень долго жила с этой этикеткой.

Девочки-подростки сильно верят критическим замечаниям.

Тем более парней. И тем более – если они старше.

Зря, конечно. Но ведь в то время я еще не зарабатывала деньги своим умом, не видела Венецию, Флоренцию и Рим, не встречала закат на Адриатике, не знала, как может смотреть мужчина, у которого от тебя «крышу сносит», не читала Хемингуэя, Ремарка, Виана и Харпер Ли и много чего классного ещё не делала.

И у нас тогда не было Интернета.