Теперь я рок-звезда, мама, или Генетический код мифической птицы

«Да какая, собственно говоря, разница?»

Шефу повезло, что он вписался аккурат между ланчем и вагоном метро: до этого смартфон находился в беззвучном режиме, а в тоннеле сеть не ловит. Я отвечаю на звонок.

– Ника? Привет! Как ты? Сто лет не виделись, ты сейчас где?

Я слегка морщусь (предпочитаю, чтобы Никой меня называли близкие) и машинально отвечаю:

– В «Галерах»…

– О! Круто! Тот самый новый ресторан? Давай подскочу! У меня там приятель, я как раз собирался перетереть с ним насчёт работы…

– Вообще-то я уже ушла оттуда, – спохватываюсь я. – Еду домой, сил ни на что не осталось.

– О! Давай я подскочу?! Чайку попьём, поболтаем…

– Знаешь, вообще-то я хочу выйти на Крестовском: прогуляюсь через парк, так что дома буду нескоро…

– Парк? Супер! Выдвигаюсь, буду на месте через двадцать минут!

Я сдаюсь.

В конце концов, мне действительно не помешает проветриться и пройтись, но в парке темень, а Саша меня хотя бы проводит. Парень он рослый, косая сажень в плечах.

«Сажень в плечах» встречает меня возле выхода с эскалатора. Я будто в шутку уворачиваюсь от приветственного поцелуя в щёку, и мы идём к мосту, ведущему в парк.

Саша громко сетует на мою неуловимость, с жаром рассказывает про три трудоустройства и увольнения за минувшие два месяца (никто не в состоянии проникнуться его новаторскими предложениями), вдохновенно сыплет подробностями о кулинарной книге, которую он начал писать – и всё это практически одновременно.

В ответ я ограничиваюсь тем, что пожимаю плечами.

Мы познакомились, когда «Ресто. Кафе» делегировал мне материал об открытии рестобара, в котором Саша ставил кухню с нуля. Меню выглядело нетривиальным, Сашина концепция – свежей, а фото лакшери-бургера гигантских размеров покорило в редакции всех, включая вегетарианцев. Почему Александр нигде не приживался надолго, оставалось для меня загадкой.

Вопреки опасениям, трёп свежеуволенного шефа меня расслабил и даже дезориентировал: загадочным образом Саша продавил идею визита ко мне на вечернее чаепитие.

Не отклоняясь от траектории маршрута, Саша завлёк меня в ближайший магазин за углом и через минуту уже предъявлял на кассе собственное видение «джентльменского набора к чаю». В наборе обнаружились две бутылки красного полусухого («Я такое пробовал, оно лучше, чем выглядит!»), брусок чёрного шоколада, условно приличный сыр и безразмерная банка каких-то консервированных азиатских фруктов.

Ну… Он шеф, вероятно, ему виднее, с чем сейчас принято заходить на чай…

С появлением Саши на пороге моя скромная квартирка будто съёживается, теряя в размерах.

Пространство, условно пригодное для одиночки – ниша с кроватью, узкий зеркальный шкаф, кухня с барной стойкой и кушеткой впритык к спальне, душевая и лоджия – отремонтировано с отсылками к скандинавскому минимализму и простоте. По замыслу дизайнера, это должно визуально расширять жилплощадь, а выполненный в кипенно-белых и пепельных оттенках интерьер призван намекать, что до Европы подать рукой. Но, увы, притаившийся за дверью обшарпанный подъезд старой хрущёвки, асфальт в трещинах и колдобинах за пределами подъезда, а также неисправные уличные фонари свидетельствуют о том, что отсюда до европейского комфорта ещё ехать и ехать.

Мы с Сашей устраиваемся на кушетке перед журнальным столиком, и его экспрессивный монолог по неизвестным причинам одурманивает меня почище вина – того самого, полусухого, которое действительно оказалось довольно пикантным. События выходят из-под контроля: я стремительно теряю как ощущение реальности, так и способность мыслить.

Неизвестно, чьё это влияние в большей степени – переутомления от загруженности и недосыпа или алкоголя с пресс-ланча, подготовившего почву для «гостинцев к чаю». Но, когда Саша начинает искать мои губы, я не нахожусь с возражениями, хотя обычно не лезу за словом в карман.

Не осталось ни отговорок, ни возможности трезво рассуждать, ни шанса вспомнить, что пресекать подобные Сашины подкаты в зародыше всегда было отличным вариантом.

И нет, пока он целует меня, я не начинаю убеждать себя: «Он привлекателен, я чертовски привлекательна – чего зря время терять?»[6 - Цитата из х/ф «Обыкновенное чудо»]

Или хотя бы лихорадочно приводить доводы: «В конце концов, должно в моей жизни быть что-то ещё, помимо работы на износ и встреч с друзьями раз в пятилетку?»

Я не сопротивляюсь, но ситуация будто разворачивается без моего вмешательства, и я словно наблюдаю за происходящим на кушетке со стороны.

Руки Александра на моих джинсах… эти джинсы слишком тугие, что у тебя с молнией… его пальцы слишком горячие, чересчур настойчивые… я издаю смешок невпопад, он пытается распутать узел моих волос, но сдаётся… давай выключим лампу, свет режет глаза… а по-моему, в самый раз, я не понимаю, всё слишком быстро или слишком медленно… тяжёлое дыхание, надо, наверное, что-нибудь сказать… он же не собирается оставаться тут на ночь?

Я проваливаюсь в темноту, не успев закончить собственную мысль.

Всё сновидение – это мутные, бессвязные, беспорядочные и хаотичные обрывки громоздящихся друг на друга и враг на врага образов и нелепых, неправдоподобных ситуаций. Как осенние листья на стылом ветру, они мгновенно улетучиваются, растворяясь в паутине неуловимого тумана, и поэтому не страшны.

Единственное осмысленное явление в этой призрачной сонной зыби, уверенно нагоняющей тоску – два говорящих живых пятна. Хотя, может, и не говорящих, а громко думающих – с ходу не понять. Первое пятно невыносимо оранжево и светится, словно лампочка в 300 ватт, второе окрашено отрешённой фиолетовой безмятежностью.

И оно смотрит на меня с укоризненным… видом? Какой, к чёрту, у него может быть вид, у него и глаз-то нет!

Оранжевый сосед не торопится играть в судью: его трепетно-рваные контуры, устремлённые в мою сторону, выражают подобие симпатии.

Я передумала. Это не осмысленные явления. Это раздражающие явления! Никто их сюда не звал!

Что, собственно говоря, происходит? Верните листья на бочку, нормально же сидели!

Фиолетовое пятно неодобрительно качает… Головой? Хвостом? Туловищем?

Напоследок оно с сомнением разводит не то ластами, не то щупальцами, пугающе колыхаясь в воздухе и оставляя в пространстве чернильные нити-разводы.

«Да идите вы куда подальше!» – огрызаюсь я.

И просыпаюсь окончательно: в реальность меня выкидывает без предупреждения.

Странно, но будильник ещё не сработал. Саша невозмутимо похрапывает на подушке, раскинув ноги и руки чуть ли не на две трети постели. Одеяло слетело на пол, он полуприкрыт простынёй.

Наверное, я окончательно замёрзла во сне, вот и приснилось чёрт-те что.

Укрывшись в душе, я лихорадочно намыливаю голову, одновременно продумывая план действий: как можно тише собраться, за пару минут до выхода разбудить Сашу с сообщением, что я опаздываю на ближайшую электричку до пригорода (чтобы не предложил составить компанию в пути), и выставить его из квартиры, обойдясь минимумом слов при прощании.

Кофе пусть пьёт у себя дома.

Боги, в самом деле, для чего мне нужен был этот спонтанный секс?

К чему это внезапное, но совершенно не обязательное приключение на свою… голову?

Разве меня настолько к нему тянуло?

Стоило ли оно того, Вероника? Было ли тебе хорошо?

Было… сносно.

Сойдёт.

Сносно?..