Ошибка скрипки

Кристиан загадочно молчал, крепко ухватился за Дашин палец при регистрации на рейс, любопытно завертел головой на таможенном контроле, забрался к ней на руки на паспортном контроле, а зайдя в зал ожидания, неожиданно попросился пойти ножками. Ножками он дошел до окна, прижался лбом к стеклу – внимательно рассмотрел самолеты, машины-трапы. Долго и внимательно провожал взглядом один из влетавших самолетов. К Даниэлю в это время подошли несколько молодых людей, попросили автограф, сделали с ним совместное селфи, стали задавать какие-то вопросы на английском. Из своего словарного запаса иностранного языка Даша поняла, что разговор идет о предстоящем концерте, о прошедшей свадьбе. Даниэль засмеялся над чем-то, обернулся на Дашу, указал на нее рукой, парни радостно ей помахали, она махнула рукой в ответ. Где-то в сумочке завибрировал телефон, Даша стала его искать, звонила Дороти, мама Даниэля.

– Привет, моя доченька, как вы?

– Здравствуйте, мама! – Даша уже давно стала называть её мамой, хотя в Европе это было не принято, но Дороти была абсолютно счастлива этим сближением, поэтому и сама быстро стала называть и считать её дочерью. – Все отлично, как вы долетели?

– Мы прекрасно! Мне так хорошо в России, что мне становится жаль, что вы так редко там бываете, я бы хотела к вам прилетать. Конечно, часто это не получится, но сама атмосфера твоего родного города, она так очаровательна! Я даже смею предположить, что это сам город сделал тебя такой! – Дороти остановилась, подбирая слова. – Ты же понимаешь о чем я? Ты слишком наполнена сутью и радостью жизни. Но, возможно, это наоборот. С тобой, мне кажется, этот город светел и пронизан солнцем.

Даша слушала её, улыбалась, улыбалась тому, насколько чисто эта женщина смогла освоить русский язык, но в то же время ей было немного грустно от того, что она сама никак не могла подчинить себе все обороты разных языков, она научилась разговаривать на английском, но не смогла научиться выражать на нем чувства, а чувства были главной составляющей её жизни. Поэтому она очень быстро бросила попытки, а её новая семья пошла ей навстречу и избавила от необходимости развивать владение языками.

– Мама, вы сама, как солнце, поэтому и видите все именно так. Я очень рада, что вы позвонили.

– И я рада тебе, Даша, передавай мальчикам привет, бай-бай!

– Пока!

Она положила телефон обратно в сумку, и разные мысли застали её врасплох. В её жизни все располагало к разностороннему развитию, к знанию музыки, стран, языков, но она не чувствовала в этом важности. Не чувствовала жизненной необходимости в том, чтобы отличать музыку Бетховена от музыки Баха. Она чувствовала себя счастливой от простого течения жизни. Она видела, как её муж ставит себе всё новые цели, продолжает чему-то учиться, каждый день ищет повод развить в себе что-то. Он получал все новые награды, премии разных стран, признание, как мастера своего дела. Он стремился выступить в новом месте, писал новую музыку, искал новые формы выступлений, а она просто жила, просто воспитывала сына, просто любила мужа.

– Пап, мы с мамой не можем лететь на самолете с тобой, мы устали.

Эти слова ударили её молнией от своего звучания и смысла. Она подняла глаза – Кристиан стоял перед отцом и смотрел ему прямо в глаза. Он был крошечным по сравнению с Даниэлем, но после этих слов Даниэль так потух глазами, что визуально стал меньше сына. Даша не могла пошевелиться от охватившего её бессилия – она так долго ждала, что её сын вот-вот начнет разговаривать полными предложениями, но не ожидала, что это первое предложение станет таким пронзительно-мучительным. Она даже не поняла, почему вообще услышала это в шуме аэропорта, но эти слова были произнесены, и думать об этом уже было поздно.

Даниэль собрался с силами, присел перед ребенком, улыбнулся ему, глаза весело прищурились, искорки снова забегали в их глубине:

– Хорошо, тогда вы с мамой можете пропустьить этот польет и прилетьеть в Бразилию, вам очень понравится там.

– Нет, папа, мы не можем больше с тобой летать. Я осень люблю тебя, но нам не надо всегда быть с тобой. Это тлудно.

В одну секунду Даниэль понял все – его ребенок устал от мотания, от бесконечных фотографов, от громкой музыки, от неправильного режима сна. Он увидел, как тяжело мальчику сейчас говорить это, увидел, как глаза его стали наполняться слезами, как Крис пытается не заплакать, как он нахмурил брови и сжал кулачки. Он поднял глаза на Дашу и увидел в её лице, что она не может рисковать состоянием сына, увидел, что и её сейчас пронзила усталость полуторагодовалого сына. Он понял самое страшное – они останутся в России. Что он будет прилетать к ним в лучшем случае раз в месяц на несколько дней, в худшем – раз в три месяца. Его лицо стало таким беззащитным, таким потерянным в этот момент, что Даша вскочила с места, в одно мгновение оказалась рядом, коснулась губами щетины на щеке, пощекотала носом его ухо:

– Ни место дальностью, ни время долготою не разлучит, Любовь моя, с тобою. Ты ведь вернешься совсем скоро, а мы будем ждать тебя с нетерпением!

Она не знала, почему именно эти слова сейчас вспомнила, почему именно эта цитата из книги пришла в её голову, но она произнесла её так звонко, с такой непоколебимой убежденностью, прямо ему в лицо, что ему показалось, будто звезды скользнули и рассыпались в яркое сияние. Лицо его засияло, он обнял её, подхватил Кристиана:

– Какие вам привезти подарки из моего путешествия?

Даша задумалась на одну секунду, вспомнила сказку, где отец собирался в дальнее плаванье и также спрашивал дочерей, что им привезти из-за синего моря:

– Аленький цветочек!

Выдохнула она, а Даниэль засмеялся, он либо не знал сказки, либо не расслышал:

– Мальенький цветочек? Хорошо, для тебя я привьезу мальенький цветочек.

Она не стала спорить, радостно переступила с ноги на ногу, представляя себе свой маленький цветочек.

– Кристиан, а что привезти тебе? – он спросил это очень ласково, щурясь от радости, напитываясь своими любимыми людьми.

Но Кристиан просто уткнулся носом ему в щеку и крепко-крепко обнял за шею.

– Я любу тебя, папа!

Глава 5

Нет случайных встреч:

или Бог посылает нам нужного человека,

или мы посылаемся кому-то Богом,

неведомо для нас.

Священник Александр Ельчаников

– Мам, ты такая красивая, когда думаешь про папу.

Она улыбнулась, вырванная из своих мыслей, крепче прижала драгоценную ношу.

– Как ты узнал, что я о нем думаю?

– Это всегда видно.

– Ты потерял сознание, я очень испугалась. Мы уже едем в больницу. Скоро ты поправишься.

Он кивнул и снова закрыл глаза. Весь путь до больницы дорога была свободной, но неожиданно образовалась пробка.

– Пятьсот метров не доехали! – раздраженно вырвалось у Стаса.

– Ничего страшного, я тут дойду! В каком здании больница?

Стас удивленно оглянулся, но сразу осознал, что сегодня его пассажирка Даша, и что ей присуща абсолютная некапризность.

– Кирпичный дом на углу. Я как доползу, приду к вам.

– Не надо, мы справимся, спасибо, что помог. Езжай к Мише или к Наде, там ты будешь более полезен, чем со мной. Теперь мне только врачи смогут помочь.

Она выпорхнула из машины и почти бегом направилась к кирпичному зданию, на которое указал Стас. Не помня себя, она вошла внутрь, нашла глазами регистратуру.

– Здравствуйте, мой сын заболел. Его нужно обследовать, помогите нам, пожалуйста.

Девушка за стойкой растерянно посмотрела на неё:

– Вы записаны?

У Даши внутри все оборвалось, она вдруг поняла, что и в частной клинике надо было записаться или позвонить, уточнить смогут ли они её принять.

– Госпожа Кёниг?

Она обернулась – перед ней высокий мужчина в белом халате. Небольшая рыжая борода, маленькие овальные очки, голубые добрые глаза. От доктора Айболита его отличал только цвет бороды.