Ошибка скрипки

– Ты что-то мне звонила в такую рань, случилось что-то?

– Кристиан заболел.

Она хотела сказать, что они в больнице, что ей страшно, что внутри у нее все переворачивается, но она не хотела пугать маму, поэтому все эти слова застыли на губах, и вместо них она просто сказала:

– Думала, ты подскажешь, какие лекарства давать, но потом в шкафчике нашла.

– А, поняла. Ты в гости не собираешься? У меня отпуск скоро, на дачу бы уехали, а то сидите в своем Екатеринбурге, свежего воздуха не видите.

– Собираемся. Ты же скоро в отпуск пойдешь? Вот пойдешь, и мы приедем.

– С Даниэлем? – в голосе мамы послышался еле заметный упрек в адрес зятя, которого она видела только один раз – в день свадьбы. Много раз по телевизору, много раз в газетах и один раз в жизни.

– Как получится, мамуль, ты не переживай. Вы с ним еще успеете хорошо познакомиться.

– А я и не переживаю. Ладно, я же на работе, вечером перезвоню.

– Хорошо.

Она отключилась, но телефон снова заиграл – Маша.

– Ну и с кем ты там болтаешь?

– С мужем, с мамой.

– С мужем. Мне иногда кажется, что он только на бумаге тебе муж. Считала тут, сколько раз вы виделись после свадьбы, как-то не впечатляет.

– Маш, ну ты же знаешь. Он не виноват, что Кристиан так чутко и хрупко переживает все эти перемены, он немного подрастет, мы найдем няню и я буду иногда летать с ним.

– Сама себе веришь? – Даша промолчала, только стул придвинула ближе к кровати, поцеловала ручку сына. – Вот и я тебе не верю. И вообще это не выход. Почему ты не можешь, как жена топнуть ногой и рявкнуть, чтобы дома сидел, а не мотался по миру. Денег у вас хватит, вместе сидеть не надоест, у вас же любовь все-таки.

– Зачем я буду ограничивать его потребность в развитии? Почему он должен бросать свой талант ради меня?

– Да потому что ты его жена, Даша! У вас сын растет! Ты вообще себя слышишь? Нельзя быть так абсурдно доброй ко всем. О себе думай хоть раз в неделю.

– Ладно. Как ты себя чувствуешь?

– Да, давай, переводи тему. Всё, Даш, мне все понятно. Стас у Миши, сказал, что они к тебе в обед поедут.

– Я буду их ждать.

– Жди, давай, звони еще. Люблю, целую тебя, птичка.

– Пока, моя милая.

Больше телефон не звонил, Кристиан продолжал тревожно спать, и Даше пришлось остаться наедине с собой.

Здесь в больнице, увидев Дмитрия Борисовича, она смогла поверить, что все хорошо, но тревога все равно её не отпускала. Она поверила, что это лечится, но твердо знала, что это не простуда. Она посидела пару минут и застенчиво выглянула в коридор. В коридоре плакала какая-то девочка лет шести, плакала и сквозь слезы говорила:

– Хватит тыкать в меня иголками! Мне больно! Хватит!

А родители рядом пытались ей объяснить:

– Солнышко, но это анализы, нужно только один разик! Не плачь!

– Вы обманываете! Мне больно!

Она так отчаянно плакала, что Даша не удержалась, тихонько подошла, встала напротив и сказала:

– Привет! А мой сын, Кристиан совсем не боится, хотя ему больно, – она сказала это очень громко и торжественно, девочка притихла и стала молча вытирать слезы тыльной стороной ладони, глядя на незнакомое, новое лицо. Даша сделала голос ниже, немного нагнулась и громким шепотом продолжила:

– Ты представляешь, оказалось, что здесь в больнице живет настоящий добрый гномик, он сам очень боится уколов, но любит детей, которые смелые и не плачут. Он так радуется смелым детям, что потом тайно отправляет им подарки. Кристиану он прислал игрушечного котенка. Хочешь, я его тебе покажу?

Девочка растерянно кивнула. Даша открыла сумочку. Там действительно лежал котенок, которого Кристиан получил за смелость, после прививки. Он знал, что это не гномик, а мама его положила на столик у кроватки, но ему нравилось, что мама придумывает добрые сказки, и поэтому он подыгрывал. Девочка изумленно заморгала:

– Какой милый котенок!

– У тебя тоже будет милый подарочек, только нужно быть немного отважнее.

– Ладно.

Даша улыбнулась девочке и увидела, что бабушка ведет по коридору двоих внуков и при этом несет тяжелый пакет, она сразу подошла к бабушке и помогла ей донести пакет до диванчика. После этого пришлось повторить историю с гномиком, но уже в другом конце коридора, и еще раз, и еще раз. Она так закружилась среди детей, что когда перед ней оказалось хмурое лицо врача, она растерянно выронила котенка из рук.

– Есть две новости.

Даша обмерла, жалобно спросила:

– Это что-то опасное?

– Мы ничего не нашли в крови, здоровая кровь. Он на что-то жаловался?

– Он очень редко жалуется.

– Тогда придется спрашивать его.

Он пошел в палату, Даша за ним. Кристиан уже не спал, спокойно лежал, рассматривал картинки на стенах.

– Кристиан, у тебя что-то болело в последние дни?

Кристиан сжал губки, внимательно посмотрел на мать, несмело сказал:

– У меня болел живот. Я не говорил маме, потому что не хотел её расстраивать.

Даша ахнула, подошла к нему, взяла за ручку. Сейчас не нужно было объяснять ребенку, что он думал неправильно, и она это знала, поэтому просто взяла его руку, чтобы он чувствовал, что она с ним и не сердится.

Дмитрий Борисович приподнял пижаму на Кристиане, начал пальпировать живот. Несколько раз ладошка в руке Даши напряженно вздрогнула.

– Кристиан, а из какой сказки твоя мама?