Хранительница. Обратная сторона

Неожиданно Леди Беатрис предложила сделать перерыв на обед. Женя взглянула на телефон – оказалось, что с момента отправления поезда прошло уже почти четыре часа, и она была совсем не против перекусить. Вся компания отправилась в вагон-ресторан. Евгения была только рада этому решению. Им могли доставить еду прямо на место, но Леди Беатрис сказала, что им нужно будет еще кое с кем встретиться по делам Конкордии, а оставлять молодых людей и девушку без присмотра ей бы не хотелось.

Леди Беатрис предложила Жене сесть с мальчиками, а сама под предлогом важного разговора увела Маноджа в другой конец ресторана, где они заняли отдельный столик.

– Нет, ну вы слышали? – Андрея переполняли эмоции. – Ты – преемница! Это очень много значит! А эта Леди Беатрис говорит, что ты не можешь участвовать в выборах! Возмутительно! Мне она сразу не понравилась, – Макс ткнул Андрея в бок, а Женя испуганно обернулась на Леди Беатрис с Маноджем. Они были поглощены своим тихим разговором и не обращали на ребят никакого внимания.

– Да мне вовсе не хотелось бы ни в чем подобном участвовать, – сказала Женя.

– Но почему? – кажется, Андрей действительно не понимал.

– Я узнала о Конкордии всего неделю назад. Как минимум поэтому, – Женя улыбнулась ему.

– А, ну да. А расскажи? Как все это было? Каково было жить, ничего не зная?

– Да ничего особенного. Я просто жила. Как все. А потом дедушка умер, и сразу после похорон родители рассказали мне. Сказать, что я была в шоке – не сказать ничего, – Женя старалась отвечать сухо, не выдавая переполнявших ее эмоций.

– Мда, не хотел бы я оказаться на твоем месте. Я только не могу понять одного: почему от тебя все скрывали. Твой дедушка – его ведь знают все в Конкордии. И все Хранители. Отец говорил мне, что по всем статьям он должен был стать следующим Правителем. И вот он объявляет тебя своей преемницей – значит, Правителем должна стать ты! Или, по крайнее мере, попытаться это сделать и принять участие в выборах.

– А что такого в том, что я – преемница своего деда? Это же просто значит, что я получаю право Хранителя, который участвует в Конкордиях? Почему с этим все так носятся?

– Нет, – наконец заговорил Макс, – это не совсем так. Преемница – это нечто большее. Это значит, что к тебе переходят все его заслуги. Все его наработки. Его положение. Вся его деятельность. Все друзья и враги.

– Враги? – Женя усмехнулась. – Вряд ли у моего дедушки были враги.

– Это ты так думаешь, – взгляд Макса был колючим и пронизывающим насквозь, Жене снова стало неловко: почему он так сразу невзлюбил ее? – Дело в том, что если Правителя действительно убили – а это очень и очень вероятно – то под подозрением в первую очередь оказывается тот, кто мог бы стать Правителем после него.

– Что ты хочешь этим сказать? – Женя не стала скрывать неприязни в своем голосе.

– Ничего. Но если есть те, кто считают, что твой дед имел отношение к гибели Правителя, чтобы прибрать власть к своим рукам, значит, не все будут рады видеть тебя на Конкордии.

– Да что ты себе позволяешь, – Женя побледнела от ярости. – Мой дед был замечательным человеком! И никого он не убивал!

– Я этого и не утверждал, – Макс, напротив, говорил очень тихо и спокойно. – Но уверен, есть те, кто именно так и считает.

Женя задохнулась, не зная, что сказать. Она швырнула вилку на стол и, не взглянув на своих попутчиков, выбежала из ресторана.

Глава 8

Женя стояла в самом конце вагона, смотрела в окошко, и вытирала слезы злости и обиды. Как вообще этот мальчишка посмел такое говорить?! Ее дедушка был по-настоящему великим человеком, этот Макс и в подметки ему не годится. Дедушка никогда и ни за что никого бы не убил и даже не желал никому смерти. Тем более, чтобы занять место Правителя. Да и ей самой не нужна власть над гномами и прочей нечистью! Зачем ей ехать на эту дурацкую Конкордию, если сразу, автоматически, появляется столько недоброжелателей и даже врагов? Жила она себе спокойно, никого не трогала. И без правды про устройство мира прекрасно прожила бы дальше.

За этими размышлениями девочку застал Манодж. Он осторожно протиснулся в дверь, и на лице его отразилось облегчение. Он был единственным из их компании, кого Женя еще кое-как могла сейчас переносить, но все равно отвернулась – не хотела, чтобы Манодж видел, как она плачет.

– Евгения, что случилось? – в голосе Маноджа звучало беспокойство. – Я посмотрел на ваш столик, а тебя там нет, я испугался!

Женя молчала. Ей было жаль расстраивать доброго Маноджа, но настроения разговаривать не было.

– Они обидели тебя, эти мальчики?

– Нет, – ответила Женя нехотя. – Или да. Манодж, а правда, что у моего дедушки были враги? И что они теперь есть и у меня? – Жене пришлось повернуться и посмотреть на Маноджа. Он явно не ожидал такого вопроса, поэтому медлил с ответом.

– Так вот в чем дело. Да, Евгения, я не стану тебя обманывать. У твоего дедушки, несомненно, были враги. У людей в принципе врагов немало. А к власти всегда рвались те, кто к людям, мягко говоря, относится нелояльно.

– Что это значит? И какое отношение имеет к моей семье?

– Это дела глубокой древности. Но распри продолжаются по сей день. Пожалуй, стоит поведать вам несколько сказаний, – задумчиво проговорил Манодж.

Женя не поняла, что он хотел сказать, и как сказки могут ей помочь.

– Значит ли это, что половина Конкордии будет настроена против меня, зная, что мой дедушка мог бы стать новым Правителем? Чем мне это грозит?

– О, Евгения, – Манодж мягко смотрел на девочку, – тебе не грозит совершенно ничего. Рядом буду я и мои друзья. Мы сможем защитить тебя.

Наверное, теперь Женя должна была успокоиться, но если есть необходимость защищать – значит, есть от чего? Женя пытливо всматривалась Маноджу в глаза. Манодж заметил, что его слова еще больше напугали девочку, и поспешил объяснить:

– Очень вероятно, что прошлый Правитель погиб не случайно, пусть Владыки Небес позаботятся о его душе. Кое-кто сейчас занимается расследованием, чтобы узнать правду. Конечно, я не могу сказать всего, но отмечу, что в распутывании этого дела задействованы и твои родители.

Женя удивилась. Кажется, теперь понятно, почему ей пришлось ехать на Конкордию одной: видимо, то, чем занимаются ее родители, очень важное, и очень тайное, дело. Поэтому они никогда не рассказывали о своей работе. Впрочем, Женя и не задавала вопросов, о чем сейчас жалела.

– Вскоре после гибели Правителя было объявлено о внеочередной Конкордии. И мы надеялись, что на этот раз Правителем станет твой дедушка. Мы – это я, мои друзья и еще многие из лояльных. Он бы сделал многое для сохранения Тайны и Мира. И для всего мирового сообщества. Он помогал находить редкие народы и приглашать их в Конкордию. Работал над сохранением исчезающих народов. Однако не все готовы были его поддержать. Нашлись те, кто посмел кинуть тень на репутацию Юджина. И у меня есть все основания полагать, что это те же личности, кто причастен и к гибели Правителя.

Манодж настолько возвышался над девочкой, что у нее заболела шея и голова, пришлось разглядывать быстро мелькающие пейзажи за окном. Солнце золотило деревья. Евгении поначалу казалось, что это путешествие будет приятным развлечением, а оказалось, что теперь она вплетена в сложные политические интриги.

– Но кто же мог все это сделать? Убить правителя, навредить моему дедушке?

Манодж испуганно оглянулся и сделал Жене знак говорить тише. Сам ответил шепотом:

– Увы, я не знаю. Нелояльных очень много. А среди них немало тех, кто рвется к власти. Ладно, Евгения, нам нужно уйти отсюда. Я и так сказал слишком много того, что могут услышать посторонние. А нам это совсем ни к чему.

– Но тут никого нет, – удивилась Женя.

Манодж пристально посмотрел на девочку очень странным взглядом.

– Это еще ничего не значит.

Затем его обаяние будто проснулось, он ослепительно улыбнулся и мягко подтолкнул Евгению в сторону двери.

Женя вернулась в свое купе. Леди Беатрис не было. И к лучшему: больше всего на свете Жене сейчас хотелось побыть одной. Она легла на постель и прикрыла глаза.

Наверное, ей удалось задремать. Потому что, ощутив толчок от остановки поезда, Женя вздрогнула, вскочила и ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, где она находится. Выглянув в окно, девочка заметила, что солнце заходит – наступило то самое короткое время суток, когда еще совсем светло, но до темноты остаются считанные минуты.

Евгении нестерпимо захотелось выйти на улицу. Она вышла из своего купе, и постучалась в соседнее, к Маноджу. Заглянула и увидела три пары глаз, с любопытством смотрящих на нее. Глядя только на Маноджа, она спросила:

– Мы долго будем здесь стоять? Могу я выйти?

Было видно, что Маноджу ее идея пришлась не по душе.

– Ну пожа-а-алуйста, – протянула Женя, стараясь улыбаться как можно милее. Поразмыслив, Манодж разрешил выйти на перрон, при условии, что Андрей и Макс будут ее сопровождать. Женю не очень радовала их компания (Макс не радовал уж точно, против Андрея она в общем-то ничего не имела), но деваться было некуда.

Подростки вышли на платформу станции. Вокруг было много народа и очень много вещей, кто-то садился в поезд, кто-то сходил с него. Ничего интересного. Обычная вокзальная суета и паника быстрых прощаний. Женя не смотрела на своих сопровождающих, а они о чем-то переговаривались между собой. Женя стояла, отвернувшись, вдыхая запах железной дороги: пропитанных смолой шпал, нагретых солнцем рельс, и запах чего-то чужого, далекого от дома, а затем почувствовала, как на плечо ей легла чья-то рука. Он неожиданности она очень резко обернулась – оказалось, рядом стоит Андрей.