Пророк

– Да, кстати, – отвечает парень, – молока полно! – И идёт к холодильнику.

Я наваливаюсь локтем на стойку и оборачиваюсь. Осматриваю холл: повсюду мерцает светомузыка, хотя в помещении не так уж и темно, а толпа колбасится с басом в такт. Девчонки тоже чуть подрыгиваются. Кристи оценивающе высматривает кого-то в толпе, а Рейчел не сводит с меня глаз. На её лице появляется улыбка, когда она встречает мой взгляд.

– Возьми!

Бармен толкает меня в локоть и ставит рядом бокал, до краёв наполненный молоком, – по его поверхности пробегает рябь от толчков сабвуфера.

– Ага, спасибо!

Я хватаю бокал, прикладываю к губам и подхожу к девчонкам. Я кричу:

– Где Нельсон?

Нельсон – это мой друг. Они орут в один голос:

= Что!?

Это его пентхауз. И его вечеринка.

– Нельсон где!?

У него сегодня юбилей.

Рейчел вертится по сторонам, а Кристи – умничка – показывает пальцем куда-то вверх, куда-то за меня. Я оборачиваюсь и вижу: на балконе второго этажа стоит Нельсон и машет мне рукой. Он переваливается через перила и, кажется, вот-вот рухнет. На роже широченная улыбка, а его пятицентовые зрачки подсказывают мне, что он уже опробовал мой подарок.

Он машет рукой и что-то кричит, но ничерта не слышно. Я демонстративно подставляю ухо типа «нихрена не слышу» и тоже машу ему рукой, только если его жест в стиле «эй, привет», то мой: «слышь, иди сюда».

Он кивает и направляется к лестнице, пробиваясь через толпу – толпу людей, которые по большему счёту не знают его, но пришли к нему на вечеринку. Так с Нельсоном всегда, он любит новые лица, а ещё больше – быть в центре внимания. Возможно, вы тоже знаете его, он мелькает то тут, то там по телеку и в сети – он один из тех людей, кто никогда не замолкает и может говорить так быстро, как аппарат дантиста (зззззз), настолько быстро, что кажется, это скоростная перемотка (фффффф), настолько быстро, что иногда кажется, что у тебя вот-вот вскипят мозги. Но за это его и ценят – он телеведущий. Что? Правда? Не слышали о нём? Тогда спешу представить: Нельсон Гой – на него направлена камера, у него в руках микрофон, и ему за это платят деньги. Большие деньги. Но поверьте, он из тех, кто готов делать это бесплатно. Поэтому он так хорош. Он неуверенно спрыгивает с последней ступеньки, идёт навстречу и лезет обниматься. Старая пьянь.

Я похлопываю его по мягким бочкам и пытаюсь не залить его модный смокинг молоком, а он орёт мне в ухо:

– Это просто охрененно, братан!

Сначала Кристи, теперь он. У меня скоро лопнет перепонка.

– Просто атомная бомба! Где взял?!

Это он про мой подарок. Заглядываю ему в глаза. Он и вправду прётся. Для меня это прям комплимент – ведь его, моего маленького Нельсона (это я его так называю), уже ничего не берёт. Он из тех парней, которые от кончиков пальцев до самого последнего нейрона пропитаны кислотой и ТГК. Думаю, в каждой клеточке его организма содержится пожизненный запас этого дерьма. Он постоянно рассказывает, как его флешбечит, даже когда он ничего не принимал.

Иногда это происходит прямо перед камерой, во время эфира:

– Это моя фишка, – объясняет он. – Это делает мои интервью незабываемыми!

Только представьте: Нельсон что-то спрашивает, собеседник что-то отвечает, но тут Нельс на пару секунд зависает – видно, как процесс пошёл, человек, у которого он берёт интервью, ничего не понимает, оператор машет Нельсону рукой. Но тут он резко оживает, оглядывается по сторонам, и задаёт какой-нибудь идиотский вопрос, в стиле:

– А как твоя мамаша поживает?

– Как думаешь, что бы было, если б Нельсон Мандела не сдох?

Это его любимый политический деятель, сами догадайтесь почему.

– Что думаешь по поводу идей Канта?

– Пробовал мастурбировать через пылесос?

Всё в таком духе…

Я отвечаю ему, глядя на собственное отражение в его расширенных во все глаза зрачках:

– Это под заказ. Из гребаной Азии привезли!

Он нарушает все границы моего личного пространства и подбирается губами прямо к уху. Нельс шепчет, но его шёпот всё равно больше похож на крик:

– Как тебе девочки? – он косится на них через моё плечо. – Шикарные, правда?

Я оборачиваюсь на них. Белая и чёрная. Это он познакомил меня с ними. Он постоянно знакомит меня с тёлками. Как будто я и сам не могу. Он говорит:

– Ты только глянь на них, они лучшие из агентства! Просто бомбы!

Кристи и Рейчел ловят на себе наши косые взгляды. Вы наверно неправильно поняли – эти девочки, больше похожие на порноактрис, не из эскорта, они – модели. По роду своей профессии Нельсон знает их всех. Он имеет непосредственный доступ к лучшим. И как заправский сутенёр постоянно подкидывает мне новых. У него и самого есть такая, пухлогубая евреечка – Кери Хершлаг, она где-то наверху. Они вроде как обручены, но это не мешает ему развлекаться на стороне каждую неделю.

– Я сказал им, что ты свободен, так что давай, дерзай!

Ну спасибо, друг. Уверен, что он ещё добавил:

– …он хорош собой…

– …не глуп…

– …и хорошо зарабатывает…

Два первых не в счёт. А вот «свободен» с привязкой «хорошо зарабатывает» для этих цып, как красная тряпка для быка. Гарпии. Даже если ты просто «хорошо зарабатываешь», проблем не оберёшься, но если ты к тому же «свободен», разорвут на куски – не пожалеют. Кажется, в этих модельных школах их только этому и учат – на взгляд определять доход потенциальных жертв. Им только этого и надо, только так они могут добиться своего…

– Хватит из себя уже недотрогу корчить! – Нельс продолжает орать мне в ухо. – Тебе пора завести взрослые отношения!

В последнее время он этой идеей просто одержим – хочет заставить меня с кем-нибудь встречаться. Это всё началось после появления той пухлогубой евреечки – Кери Хершлаг. Эти сумасшедшие мечтают парочками куда-нибудь ходить. Совсем долбанулись.

– Что это у тебя?! – спрашивает он, увидев в моей руке бокал.

Я демонстративно делаю глоток и отвечаю:

– Молоко.

– Молоко? Надеюсь, оно без лактозы? Это очень вредно, братан!

Нельсон с трудом складывает слова и еле стоит на ногах. Он подзывает девочек и наваливается на одну из них, Кристи тяготиться под его весом. Он орёт:

– Как вам?! Шикарная туса, правда?!