Теорема опавших листьев

– Как будет выглядеть ваш человек? И сколько его ждать? – я сдался и поднял ключи.

– Максимум в течение пары дней, – Игорь Кильбия дождался, пока я вылезу из машины, и быстро завел двигатель.

Никаких прощаний не последовало. Он уехал. Я остался один. Один посреди покинутого города. Но стоило ли волноваться по этому поводу пропащему человеку?

Оглядевшись и убедившись в том, что ничего подозрительного не наблюдается (дом стоял на отшибе, окруженный со всех сторон открытым пространством, на котором все замечательно просматривалось), я решил подняться наверх.

Но сначала обследовал здание снаружи, для чего прошелся вокруг. Это был типичный дом-свечка: высокий, но довольно компактный, эдакая башня, возвышающаяся над остальным жилищным фондом. Окна, как и в остальных местах, сохранились в целости, кроме квартиры на четвертом этаже, которая выгорела. На балконах можно было наблюдать всевозможный скарб бывших владельцев, кое-где даже висело постельное белье на веревках. Дом выглядел вполне прилично и раньше, похоже, был выкрашен в синий цвет. Правда, краска успела выцвести и местами облезть, обнажая серый бетон. Сохранилась и табличка с адресом: «ул. Северная, 924».

Не без проблем попав внутрь и основательно провозившись с заедающим замком, я отметил, что подъезд пребывал во вполне сносном состоянии. Лифт ожидаемо не работал, поэтому я сразу свернул к лестнице. К сожалению, пускай и имелись окна, толку от них представлялось мало – свет не очень хорошо проникал сквозь грязные и пыльные стекла, отчего царил полумрак. Видимо, из-за этого довольно быстро меня охватило неприятное чувство постороннего присутствия. Словно кто-то наблюдал со стороны. Однако нетронутый слой пыли на ступеньках говорил о том, что здесь никто не появлялся довольно продолжительное время.

Ради любопытства на некоторых этажах я заглядывал на мрачные площадки с едва заметными темнеющими силуэтами дверных проемов вдоль стены. Но заходить на них не решался, тем более моей целью были не они. В итоге я поднялся на самый верх. Последний этаж отличался планировкой: на просторной площадке расположились дверь лифта, двери квартир и подъездная лестница. По центру в потолке угадывался квадратный люк, который с высокой долей вероятности вел на крышу. Я сразу обратил внимание, что у ближайшей стены обнаружилась стремянка, скорее всего, предназначенная как раз для него.

Квартира с номером 213 нашлась сразу. Заветные цифры, кое-как намалеванные краской, обнаружились на первой же двери, к которой я приблизился. С замками проблем не возникло, поскольку дверь даже не была закрыта, а просто плотно захлопнута. Внутри царила атмосфера давно оставленного места – запахи лежалых вещей, спертый воздух и мертвая тишина. По планировке помещение выглядело следующим образом: сразу после входной двери вошедший попадал в узкий и продолговатый г-образный коридор. Короткая часть вела на кухню, напрямую просматривающуюся из прихожей. Здесь же, по правую сторону, находились ванная с туалетом. А вот длинный отрезок водил к двум дверным проемам – некогда жилым комнатам.

Интерьер квартиры ничем особым не выделялся. В одной комнате, вне сомнений являвшейся спальней, располагались широкая кровать и большой платяной шкаф с комодом. Второй отводилась роль гостиной, где ютились раскладной диван, стенка с книгами и телевизором, обеденный стол, остатки домашних растений в больших горшках и куча всякой мелочи вроде гладильной доски и журнального столика. Эта комната мне понравилась больше, потому как казалась менее затхлой, нежели спальня. На кухне, кроме газовой плиты, стола, кучи подвесных шкафчиков да пустого холодильника больше ничего не обнаружилось. В ванной комнате и туалете чего-то приметного тоже не нашлось. И тут я понял, чего не хватает – припасов, о которых говорил Игорь. Ни еды, ни воды. Чувство жажды и голода меня не особо заботили, но отсутствие провианта могло говорить о том, что я оказался не в том месте или кто-то попросту его украл. Быть может, дверь неспроста оказалась открытой. С другой стороны, не обязательно их могли хранить на виду. Я решил детально осмотреть квартиру. По итогу всем моим уловом стала найденная в одном из шкафов прозрачная бутылка без этикетки. На боку красовалась надпись маркером «Святая вода», а содержимое представляло собой отталкивающего вида мутную жижу. Открывать такое я не решился и вернул емкость на место. Закончив осмотр квартиры, я не придумал ничего лучше, как попробовать проверить и другие на этаже.

Каково было мое удивление, когда на соседней двери я увидел ровно такой же номер 213. Сделав обход и убедившись, что из пяти квартир на этаже у двух был одинаковый номер, я еще раз крепко задумался. Что бы это значило? Вероятно, передо мной сейчас находилась вторая «правильная» квартира? Как бы то ни было, в отличие от первой, с намалеванным кое-как номером, здесь висела аккуратная табличка. И как я сразу не обратил на нее внимания? Мои догадки подтвердились: выяснилось, что дверь закрыта, а к замкам как раз подошли ключи. Значит, квартира была той самой, о которой говорил Игорь. Пустая же, возможно, предназначалась для отвода глаз.

Открыв дверь второй двести тринадцатой, я оказался в помещении с аналогичной планировкой, но иной обстановкой. Самое интересное меня ждало на кухне и запасы я нашел. Правда, с одним нюансом – их безжалостно и безнадежно испортили. Ящики с сухим пайком и бутилированной водой оказались уничтожены, причем сделано это было с каким-то невероятным неистовством. Произошло все недавно: куски мяса из консервов, размазанные по стенам, толком не успели заветриться. Повсюду, помимо остатков еды, была разлита какая-то слизь. Ей был основательно вымаран пол, стены и даже потолок. На белой гипсовой поверхности последнего слизь смешалась с пылью и грязью, образовав очертания отвратительного подобия ладоней. На человеческие они походили слабо.

Получалось, в доме кто-то обитал, и самое паршивое, он имел доступ к единственному известному мне безопасному месту. Однако, как можно было попасть в закрытую квартиру? Сомневаюсь, что оставивший слизь мог пользоваться ключами. Но не через окно же? Как-никак последний этаж. Я аккуратно обошел испачканные места на полу и, подойдя к оконной раме, внимательно осмотрел ее. Так и есть, незваный гость пробрался именно таким образом: хотя к створкам, судя по слою непотревоженной грязи, не прикасались, форточка оказалась прикрыта лишь для вида и вымазана в слизи. Оставалось лишь догадываться, как хозяин следов, а они в два-три раза превосходили мои ладони, мог протиснуться сквозь узкий ход, да еще и на двенадцатом этаже.

Погрузившись в мрачные догадки, я случайно бросил взгляд на смятую консервную банку, валявшуюся на подоконнике. На ее поверхности виднелись следы от зубов: металл был прокушен насквозь, образуя своеобразную дугу из частокола округлых отверстий разного диаметра. Это стало последней каплей, и я посчитал за лучшее убраться восвояси. На улице царил день, и оставалось достаточно времени подыскать себе убежище получше.

Выйдя из квартиры, я заметил кое-какие изменения в обстановке. Во-первых, воздух наполнился жуткой вонью, и едкий резкий запах бил прямо в нос. Да так сильно, что слезились глаза. Во-вторых, со стороны лестницы доносился подозрительный шум. Зажимая нос пальцами, я подошел к лестничному пролету и в просвете увидел, как несколькими этажами ниже по ступеням поднималось нечто массивное. Из-за полумрака сложно было разглядеть детали. Я лишь зафиксировал для себя, что существо обладало большим, нежели чем у обычного человека, количеством конечностей и двигалось резкими угловатыми движениями, издавая при этом какие-то хрустящие звуки. В ужасе отпрянув в сторону, я принялся лихорадочно пытаться сообразить, куда мне бежать. Лифт, понятное дело, как вариант не рассматривался. Возвращаться в квартиры казалось сомнительной затеей. И тогда я вспомнил про люк в потолке. Быстро приладив стремянку, я вскочил на нее и – о, чудо! – дверца наверху оказалась не заперта. Частично взобравшись, я ногой раскачал стремянку и уронил ее на пол, чтобы то существо не смогло ей воспользоваться. Подтянулся, а затем полностью скрылся в люке. Захлопнув крышку, я уселся сверху, замерев в ожидании. Не сразу мне пришла в голову мысль осмотреться, но в темноте ничего толком не было видно. Только в отдалении белело пятно света на полу.

Просидев около получаса, но так и не дождавшись с той стороны попыток проникнуть через люк, я поднялся и проследовал в сторону освещенного участка. Споткнувшись раз пять или шесть о торчащую арматуру и какие-то ящики, я, наконец, добрался и увидел, что свет бил из небольшого проема. Через него получилось попасть на крышу.

Ровная, подобно шахматной доске, она не имела каких-либо ограждений по краям. Город с этой позиции просматривался как на ладони. Перекрыв вход, через который пролез, найденной тут же металлической балкой, я занялся осмотром окрестностей. Не так далеко виднелось ранее встреченное мной здание администрации. Немного в стороне от них, подпирая друг друга с боков и словно сбившись в небольшую стаю, торчали несколько пятиэтажек. По левую руку шла довольно плотная застройка из множества невзрачных строений, за которыми начинался лес. Вообще лес окружал город со всех сторон. Разница состояла лишь в том, что где-то он подбирался ближе, словно вклиниваясь в городскую структуру, а в других местах оканчивался загодя.

Два раза я возвращался к перекрытому входу и проверял, не доносилось ли оттуда звуков. Внимательно вслушиваясь, я даже просунул голову внутрь, дабы удостовериться, что кошмарное существо оставило меня в покое. Так ничего и не обнаружив, я поднялся во весь рост и в этот момент заметил одинокую фигуру, сидевшую ко мне спиной прямо на краю крыши. Какая-то девушка. Помня об осторожности, я не отважился окликнуть ее или подойти, а некоторое время просто наблюдал. Она сохраняла спокойствие и мирно сидела, не предпринимая каких-либо действий. Тогда я приблизился к ней, обойдя сбоку, благодаря чему смог увидеть профиль загадочной незнакомки. Это была та самая девушка с фотографий – Евгения. С этого ракурса она напоминала древнегреческую богиню, отрешенную от пошлого бытия мира и наблюдающую лишь за тем, как клокочет вечность. Увидев знакомое лицо, уже не таясь, я подошел.

– Я начала думать, не появишься, – обратилась она ко мне, продолжая при этом разглядывать что-то вдали.

– Кто ты такая? – не вполне уверенно ответил я ей, ощущая себя словно во сне, утопая в тумане, навеянном тембром ее голоса.

– А ты кто? – передразнила она. – Говори, зачем пришел?

– Я прятался…

– От чего? – перебила меня и повернулась.

Глаза ее были странно-неопределенного оттенка. Цвета соленого моря. Я вдруг вспомнил, как передо мной играли волны, облизывая берег. Откуда-то со стороны долетали крики чаек, играющих с ветром. Небо, совершенно бездонное небо, лишенное преград и уходящее в бесконечность. И лишь жгучее солнце посреди этой бездны.

Воспоминание! Мое первое воспоминание из прошлой жизни.

– Понятно, – она продолжала смотреть на меня, словно оценивая. – Сам не знаешь, зачем пришел. Тогда либо уходи, либо садись и не мешай.

Я подошел и присел рядом, свесив ноги. Ощущение, что от пустоты внизу тебя ничего не отделяет, захватывало дух. Стараясь провернуть это как можно менее заметнее, одной рукой я намертво ухватился за край крыши.

– Можно вопрос? – не сразу я решился нарушить молчание, но любопытство пересиливало.

– Отстань, с твоей болтовней мы пропустим самое главное, – наигранно строго пожурила она. – Смотри лучше вон туда.

И указала в сторону леса. Что там можно было разглядеть, я не понял, но, наученный горьким опытом, не спешил с выводами. Не прошло и минуты, как посреди зеленых крон внезапно вырвался кверху столб дыма. Он бил с такой неимоверной силой, будто разверзся вулкан. Далее в клубах пламени взметнулось нечто темное и продолговатое. Подпрыгнув выше деревьев, оно на долю секунду замерло, но спустя мгновение выплюнуло струю огня и стало набирать скорость, устремившись в небо и оставляя за собой белесый след. Немного погодя подобное повторилось в нескольких местах рядом.

– Что это? – я не сразу понял, что наблюдал старт ракет.

– Конец всей этой гадости, – спокойно, но удивительно серьезно ответила она мне. – Успокоительное для мира. Красиво, не правда ли? Кому, как тебе, не знать это.

– Ты о чем?

– О том самом, – она слегка запрокинула голову, провожая взглядом поднявшиеся уже достаточно высоко ракеты.

– У меня проблемы с памятью, – я последовал ее примеру, обнаружив, что еще чуть-чуть, и они совсем пропадут из виду.

– Ты хотел перебороть судьбу, – Евгения опустила голову и теперь смотрела под ноги, на двенадцатиэтажную пустоту. – Но вместо этого пустил зло в свое сердце. И сжег целый мир. Единственный способ выбраться отсюда, это начать все с чистого листа. Но лист этот должен быть белым-белым, белее первого снега. Нужен способ, который очистит все.

Она оттолкнулась руками и сорвалась вниз. Приняв неизбежное, ее тело падало спокойно и невозмутимо. Евгения лишь успела развернуться и в последний раз одарила меня взглядом. Все это заняло считанные секунды, после чего до меня донесся короткий глухой хлопок. Это сломались ее кости.

Ирреальность происходящего зашкаливала. Я еще с минуту просидел недвижимый, не в силах понять, что происходит. Пожалуй, я так бы и сидел дальше, тщетно пытаясь разглядеть ее внизу, но периферийным зрением заметил кое-что в небе.

Высоко-высоко загорелись несколько ярких звезд. Пульсируя, они излучали столь интенсивное свечение, что стали заметны даже солнечным днем. Через какое-то время звезды превратились в метеоры, оставлявшие за собой светящийся след и несущиеся в сторону города. Пронзая небо, стая огненных птиц оказалась почти прямо надо мной. Мгновение и вспышка скрыла мир, все исчезло. Остался только льющийся, ярчайший и обжигающий свет.

Поднимается ветер

Меня хорошенько так тряхнуло, а затем еще и еще. Я вырвался из сумрака и открыв глаза, понял, что валяюсь на заднем сидении автомобиля. Он куда-то сильно гнал, активно при этом маневрируя, отчего тело мое, словно тряпичную куклу, кидало из стороны в сторону. Рефлекторно размахивая руками, я пытался ухватиться за что-либо и прежде чем успел это сделать, успел хорошенько приложиться головой о дверь машины. Впереди, на водительском месте, мелькала чья-то спина, то и дело в такт резким рывкам дергающаяся туда-сюда. Снаружи проносились городские улицы, и, судя по их виду, я находился еще в Лавандске. Но каким образом я оказался в несущемся сломя голову автомобиле?

– Что происходит?! – крикнул я водителю, до последнего момента предполагая, что обращаюсь к Игорю Кильбия.

Однако обернувшийся на мгновение в мою сторону человек был не Игорем: слегка раскосые глаза, очерченные скулы. Никак не отреагировав на мой вопрос, он заложил такой вираж, что мне показалось, мы перевернемся. Нас настолько сильно тряхануло, что я не удержался и свалился на пол, оказавшись в тесном пространстве между передними и задними сидениями. Выбраться оттуда в сложившихся условиях не представлялось возможным, поэтому я так и оставался в этой своеобразной ловушке до того момента, пока машина не остановилась.

– Ты как там, живой? – незнакомец вальяжно развернулся, закинув руку на подголовник соседнего сиденья. – Эй, ты где? – сразу меня он не заметил, потому как мы заехали в какое-то помещение, и в салоне было довольно темно.

– Здесь, – глухо подал я голос.

– Глюк ауф, – неясно выразился он, смотря на меня сверху и улыбаясь. – Ничего не поломал?

– Нет, – проворчал я, неуклюже пытаясь подняться. – Может объясните, что происходит?

– Это легко, – незнакомец протянул руку и помог сесть. – Меня зовут Неришев. Приятно познакомиться. Тебя Кильбия привез, да?

– Он самый.

– Давненько с ним не виделись. Уверен, он не горел желанием сюда ехать, да?

– Не знаю, – осторожно ответил я, понимая, что, кажется, он не просто так здесь оказался. Наверное, это тот самый тип, о котором говорил Игорь.