Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

–Включай! – закричал Глеб, и тут же спокойно, словно переключив внутри себя тумблер, начал рассказывать тоном отличника, читающего доклад, – ракету увидеть нельзя, она в шахте закрыта. Вы теперь на ядерной ракетной базе. А это командный пульт. Отсюда я могу запустить ракету, если создастся угроза нападения на Континентальный Союз или я получу прямой приказ командования.

Одновременно Ромка начал переводить большие тумблеры включения питания в положение «Вкл.». Раздался сначала усиливающийся, а потом ставший равномерным гул, завертелись лопасти охлаждающих вентиляторов наверху стоек с микросхемами, замигали светодиоды и лампочки на пульте. Всем, кроме Глеба стало немного страшно, но тем не менее интересно. Только вот чем все это может обернуться никто не знал. Глеб потянулся через стол и включил свой персональный компьютер. В этот момент в помещение зашли Лешка.

–Лешка – за пульт! – спокойно отдал приказ Глеб, пока на экране дисплея пробегали строчки зеленых букв и цифр.

–Глеб, там я показал твоим ребятам шахту, люк мы вручную открыли, Мишка на крыше остался, – сообщил Лешка, и замолчал, почувствовав царившее в воздухе напряжение. Затем сел на стул у пульта.

–Закрыть шахту! – отдал приказ Глеб. Ромка облегченно вздохнул и нажал одну из кнопок на пульте. Вверху, на расстоянии нескольких десятков метров, створки люка плавно закрылись, а смотревшие в шахту и искавшие что бы можно туда бросить, для проверки глубины, одноклассники попятились назад. Мишка остался с ними, чтобы никто не вздумал что-нибудь кинуть в открытый люк, решил, что пойдет в бункер, когда все уйдут с крыши.

–Сама ракета за этой стеной, – кажущимся спокойным и отрешенным голосом сообщил Глеб, глядя на экран, и показывая рукой на стену за спиной, – стена толстая, так что находящимся в бункере при запуске ничего опасного не грозит, – и пробормотал для себя, – а газогенераторы не заряжены – непорядок, – затем громко продолжил, – надо ввести с пульта два пароля и отдать команду «Старт». Это несложно – нажать вот эту Красную кнопку, – небрежным жестом он показал на кнопку около себя.

–А она большая, эта твоя ракета? – спросил его одноклассник Сашка Полынев.

–Средней дальности. Если по размерам, то метра три в высоту, – ответил Глеб и натянуто улыбнулся.

–Ни фига себе! А покажи ее, – попросил другой мальчик, Пашка Желудев.

–Я же сказал! Ракета на боевом дежурстве в шахте! Нельзя на нее посмотреть. Если ты ее и увидишь, то в последний раз, – не сдержавшись выкрикнул Глеб, что делать дальше он не знал. Его компьютер за время пока он объяснял устройство бункера, успел загрузиться. Когда на экране возник общий запрос на пароль, Глеб мог ввести пароль, запускающий игры, и все свести к шутке, невинной забаве. Все бы стали пробовать играть и о ракете на время забыли. Но неожиданно раздался голос Ленки обратившейся к присутствующим:

–Надо в милицию сообщить! Брусникин совсем спятил. У него наверно действительно здесь стоит ракета, если он такой…, – она подыскивала слово, но не нашла, – вобщем если он тут такие штуки понаставил.

В душе Нелевой было страшновато. Равномерно гудящие стойки ЭВМ, эмблема Континентального Союза на стене, несколько неработающих круглых электрических часов на другой стене, показывающих разное время, Глеб в военной форме за пультом компьютера, все это создавало иллюзию жуткого фильма, сна, из которого хотелось выбраться, но все же было очень интересно что произойдет дальше. И любопытство пересиливало страх. Но оставалась еще обида и злость на Димку за «вышибалы» и то что теперь она по его милости выглядит глупо. Поэтому она и упомянула милицию. «А вообще-то жалко Брусникина, он ведь хороший, хоть и сумасшедший. Противно признать что он мне несмотря на все это нравиться», – подумала Ленка.

От слов Ленки Глеба словно током ударило. «А собственно что они тут все делают? – возмутился он про себя, – это моя база, мой пульт запуска. Посторонние не должны проникать на территорию военного объекта!».

–А ну пошли отсюда все! – закричал он, – посмотрели и хватит!

Ребята невольно отступили к двери и только Ленка осталась на месте.

–Вон отсюда! – снова закричал Глеб, ребята стали нехотя выходить обсуждая увиденное, некоторые покручивали пальцем у виска, другие наоборот восхищались Глебом и хотели прийти сюда еще раз. Нелева осталась стоять около пульта.

–А тебе что особое приглашение нужно? – набросился на нее Глеб. Однако Ленка выдержала его атаку и не отступила.

–Никуда я не пойду! Что драться будешь? – резко спросила она, все же невольно пригнувшись и ожидая удара.

–Нет, – вдруг успокоился Глеб, и подойдя к двери рывком захлопнул ее, – драться я с тобой не буду. Но если хочешь остаться – садись за пульт, на место Мишки.

Ленка пододвинула стул и села слева от него. Глеб вернулся на свое место и сел в кресло словно застыл, уставившись в монитор.

–Брусникин, ты что задумался? – примерно через минуту, потеряв терпение, спросила его Нелева, – сейчас наши милицию приведут, иначе ты здесь все взорвешь. Лучше выключи все и пойдем отсюда.

Последние слова она произнесла требовательно, ей становилось все более страшно, и еще она вопреки себе переживала именно за Глеба. А он сидел словно в столбняке и не мог пошевелиться в своем командном кресле. Казалось душа сейчас отделилась от тела или кто-то другой управлял им. «Так, сейчас они войдут сюда и все кончиться, – медленно прозвучал в голове на удивление спокойный голос, – милиция вывезет ракету и взорвет где-нибудь на военном полигоне, а меня…, хотя стоп, что я так волнуюсь о себе? Главное – они уничтожат базу. А вот это даже не угроза, а прямое нападение. Вот этого допустить я не могу, ведь я должен защищать Континентальный Союз». Одновременно с этими мыслями правая рука Глеба, незаметно, сама собой, медленно перемещаясь по столу. Когда она достигла кнопки «Аварийное закрытие дверей», то вдруг быстро нажала на нее. Щелкнули замки – дверь закрылась. Сразу после этого раздалось шипение – закрылись вентиляционные пневмозаглушки и заработали два кондиционера, нагнетая воздух в комнату. «Защита от химического оружия – притяжная вентиляция», – вспомнились Глебу слова завскладом, служившего когда-то в войсках химической защиты. Секундные стрелки на часах ожили и забегали по циферблатам. Теперь Глеб очнулся, вернее его состояние апатии и беспомощности сменилось на другое – активное. Он хотел действовать и действовать немедленно. Тормоза исчезли.

–Боевая тревога! – скомандовал он, – мы атакованы!

Он сказал это скорее для себя, чем для других. Ромка и Лешка смотрели на него ничего не понимающими взглядами.

–Лешка, поднимай штурмовую авиацию! Ромка, свяжись с системами стратегической противовоздушной обороны! – не замечая никого вокруг отдавал распоряжения Глеб. Сам он быстро набрал на клавиатуре вместо пароля команду «Боевая тревога», одновременно это был пароль переключающий компьютер на выполнение программы запуска. И компьютер исправно начал выполнять эту программу. Снова появилось строка «Введите первый пароль, активизирующий боеголовки». Глебины пальцы забегали по клавишам. Комбинацию букв и цифр он давно помнил наизусть. Ленка сидела и не знала что делать, она растерялась, такого оборота событий она никак не предвидела.

–Включить газогенераторы! – приказал он. Лешка послушно щелкнул тумблером питания компрессора, а затем нажал одну за одной кнопки закрытия клапанов газогенераторов. Раздался дикий рев, казалось что компрессор сейчас взорвется от непосильной нагрузки. Глеб этого почти не слышал. Он снял с шеи цепочку с ключом, вставил его в замочную скважину на пульте и повернув, замкнул цепь, которая соединяла компьютер и ракету.

–Открыть стартовый люк! – приказал он сам себе и тут же выполнил отданную команду, левой рукой нажав кнопку на пульте. На крыше створки люка быстро разошлись в разные стороны, открывая пустой и кажущийся бездонным колодец шахты. Ребята на крыше еще не успели уйти и сначала подошли к краю, но потом инстинктивно почувствовав опасность, стали отходить к двери на чердак, совещаясь между собой что сейчас лучше сделать, остаться или идти в бункер. А внизу в подвале, ракета нацелилась в небо.

Теперь оставался последний пароль. После него нажатие Красная кнопки могло взрывать мир. И тут наступила тишина, показавшаяся Глебу абсолютной. Компрессор закончил работу. Газогенераторы стояли под давлением. Глеб медленно набрал последний пароль, на экране вместо звездочек буква за буквой появилось слово «Апокалипсис». Глеб нажал «Ввод». «Ракета готова к запуску, боеголовка активизирована, координаты цели введены», – отрапортовал компьютер зеленой строчкой на середине экрана. Ленка уже поняла что это все не игра и не шутка, но растерянность словно парализовала ее. Она не могла не то что помещать Глебу, но просто пошевелиться. Ленка смотрела на него большими удивленными глазами. Глеб медленно повернул к ней голову, в темных зрачках не отражалось никаких эмоций, но Ленка поняла что сейчас сбудется самый страшный кошмар людей.

–Вот так Леночка и начинаются термоядерные войны, – тихо произнес Глеб, и в то же мгновение даже не нажал, а ударил по Красной кнопке, закричав:

–Старт!

Тряски при запуске как это показывали обычно в фильмах не было. Глеб ощутил только глухой удар, который немного сотряс дом, когда газогенераторы разом выпустили закачанный в них компрессором воздух, а электрозапалы подожгли спрессованный порох в двигателях. Ракета, как пуля под появившимся давлением начала свой еще никому не видимый разбег вверх по шахте, все набирая и набирая скорость. А в твердотопливных двигателях уже разгоралось пламя, но еще недостаточное сильное, чтобы самостоятельно дать ракете ускорение. Глеб сидел в кресле и тупо смотрел на экран дисплея с бесполезным уже сообщением «Ракета запущена». Теперь от него ничего не зависело. Он освободил ракету. Те кто стоял на крыше замерли после толчка, и в страхе стали наблюдать что же будет дальше, смотря на люк. Это не заставило себя долго ждать. Через пару секунд ракета вылетела из плена шахты и казалось на секунду замерла в воздухе. Солнце осветило белые покатые бока, закругленный обтекатель, и красные шашечки в два ряда на головной части. А потом включились маршевые двигатели с грохотом унося ракету ввысь. Одноклассников Глеба обдало горячим воздухом пахнущим серой. А ракета все быстрее стала подниматься вверх на серо-белом дымном столбе, постепенно отклоняясь от прямой линии и ложась на баллистическую траекторию. Все смотрели на этот поневоле завораживающий подъем. Поднимающуюся ракету, кроме глебиных одноклассников видели и многие другие люди. Автобус, ехавший через мост неподалеку, был набит под завязку, этот маршрут ходил редко. Пассажиры стояли или сидели и от скупи смотрели в окна, на весенние деревья, теплые, залитые солнцем улицы, синее небо, огромным куполом протянувшееся до крыш самых далеких домов. И вдруг увидели медленно, как им казалось, вырастающий серый столб с белой ракетой наверху, плавно отклоняющийся в сторону центра города. Все с удивлением и непониманием смотрели на это зрелище, как на мираж в пустыне. Такого просто не могло быть. Это же город, столица, а не ракетный полигон или стратегическая база. И только один пожилой военный побледнел и сглотнув вслух хрипло произнес: «Началось». Он понял что это означает.

Офицер НАТО, или Северо-Атлантического военного союза, если перевести абревеатуру на русский, Джеральд Картер, расслабленно сидел в удобном кресле и смотрел на показания радара. «Ужасно скучная работа, – думал он, – сплошные дежурства, иногда разбавляемые учениями». Он только что заступил на дежурство за пультом радарной станции раннего обнаружения целей, расположенной в Федеративной Республике Германия, когда на экране радара появилась точка с координатами и монитор справа выдал сообщение о старте ракеты со стороны СССР. Сначала офицер просто не поверил своим глазам. За долгие часы дежурства и редкие учебные тревоги он привык к мысли что такого быть не может. Никогда. Поэтому он оцепенел в первые секунды, глупо пялясь в монитор на котором высвечивались грозные сообщения посылаемые программной обработки данных из компьютера станции. «Цель опознана как баллистическая ракета средней дальности. Ракета ложиться на баллистическую траекторию. Параметры полета… Расчетное время достижения зоны поражения….». Одновременно завыла сирена боевой тревоги. И тут же зазвонил один из телефонов. Джеральд Картер оторвал взгляд от монитора и взглянув на телефон побледнел. По этому телефону можно было разговаривать только в одном случае. В лишь одном случае он мог позвонить. Телефон главного штаба НАТО не использовался во время учений. На нем не было кнопок или диска. Тут Джеральд Картер наконец пришел в себя, сказалась военная выучка, и с быстротой хорошо отлаженного механизма начал делать то, что от него требовалось по инструкции. Пункт за пунктом. Он схватил трубку, одновременно переключая монитор в режим непрерывного отслеживания цели.

–Да сэр! Подтверждаю запуск со стороны русских, сэр! – закричал он, словно его собеседник страдал ослабленным слухом, при этом почувствовав внутри, в районе желудка, неприятный холод.

«Ракета следует по баллистической траектории», – неумолимо выдал сообщение компьютер. Джеральд Картер много бы дал, чтобы вернуться опять в «скучное» дежурство.

–Баллистическая ракета средней дальности! – снова отрапортовал офицер, которому казалось, что он сейчас находиться в каком-то кошмарном сне. И тут произошло чудо, о котором сейчас мысленно умолял Джеральд Картер .

«Ракета уходит с баллистической траектории», – сообщил компьютер. Точка на экране радара начала медленно ползти вниз.

–Нет, сэр, она больше не поднимается, – снова доложил Джеральд Картер, у него на лбу выступили капельки пота, но от волнения он их даже не замечал. Собеседник был тоже осведомлен об изменении полета, но требовал подтверждения.

«Ракета ушла с баллистической траектории», – эти слова были как самая радостная весть для дежурного по станции. Ярко зеленая точка все быстрее перемещалась вниз к краю экрана. Наконец она исчезла совсем. «Ракета покинула зону видимости радара», – бесстрастно выдал сообщение на экран компьютер.

–Да, сэр… подтверждаю сэр, ее нет на радарах, – выслушав ответ, он положил трубку. Джеральд Картер откинулся на спинку кресла и понял, что без посторонней помощи он с него в ближайшее время встать не сможет. Ноги дрожали и его всего охватила противная слабость. Он решил что первым делом, когда кончиться его дежурство, подаст рапорт об отставке, потому что второго такого «скучного дежурства» он не перенесет. А в это время в главном штабе НАТО очень удивились, когда получили данные откуда стартовала ракета. Они не могли понять с какой стати русские отважились запустить ракету прямо из Москвы. И тем более так странно упавшую почти сразу после старта, а не сбитую силами противовоздушной обороны. Начались обмены международными звонками и выяснение что же все-таки произошло.

Ракета, вырвавшись из темной и тесной шахты, уносилась ввысь под рев и свист двигателей, медленно отклоняясь от прямой к центру города. Она поднималась над районом как страшный языческий идол, разгневанный людьми. Когда двигатели развили максимальную мощность, ракета летела уже фактически горизонтально земле. А через несколько секунд, как и планировал Глеб, взорвались пиропатроны, отправляя боеголовку, с горящим замедлителем в свободное падение на город. Все произошло точно по расчетам. Замедлитель поджег основной заряд на высоте в несколько сот метров над крышами домов. Первой была вспышка. На мгновение, таким озабоченным и вечно спешащим внизу людям показалось, что над ними сверкнула яркая молния. Но грозы не было, а небо над ними оставалось синим и ясным. Все прохожие невольно остановились и подняли глаза вверх. Из окон домов тоже стали выглядывать удивленные люди. Это была конечно не настоящая атомная вспышка, при которой плавятся камни, а все остальное обращается в пепел, но все же смотреть на нее открытым взглядом было невозможно. Она продолжалось не более секунды, на столько хватило магния в боеголовке. Потом на месте вспышки стал разрастаться большой черный шар, поднимаясь вверх и принимая постепенно очертания гриба. Никто ничего не понимал и началась паника. Люди бежали кто в метро, кто в близлежащие дворы, ожидая ударной волны. Но ее не последовало. Паника постепенно прошла, дымовой гриб рассеялся, но все равно никто не знал, откуда взялась световая вспышка и облако дыма в чистом майском небе.

Глеб плохо помнил что происходило в бункере, после того как он, нажал Красную кнопку и ракета стартовала. Все слилось в какой-то круговорот: красок, лиц, звуков и отдельных фраз. Такое ощущение бывает, когда катаешься летом на карусели и постепенно, по мере набирания скорости, все вокруг вращается быстрее и быстрее, а затем окружающее смешивается, превращаясь в радужные цветные пятна и линии. Он помнил только как его друзья помогли ему встать и бережно вывели из подвала дома на яркий солнечный свет. Ноги Глеба слушались плохо, он постоянно шатался и спотыкался, щурясь от яркого солнца. Его посадили на скамейку под цветущей акацией. Вокруг галдели одноклассники, обсуждая происшедшее, но до Глеба доносился неясный шум, наподобие птичьего гомона. Нелева носилась вокруг возбужденно что-то крича и доказывая другим ребятам, при этом яростно жестикулируя руками. Он видел как во сне подъехавшую милицейскую машину, оттуда медленно вылезли люди в серой форме, что-то долго расспрашивали у детей, пожали плечами, потом пошли в подвал. Оттуда они вышли с лицами на которых читалось удивление и растерянность, быстро связались с кем-то по рации. И всех, кто был в бункере Лешку, Ромку и его, Глеба, посадили в машину, чтобы отвезти в ближайшее отделение милиции. Всех, кроме Нелевой, она тоже хотела ехать, но ей строго сказали, чтобы она шла домой. Зато Мишке тоже приказали сесть в машину, хоть он был на крыше, а не в бункере. Подвал заперли, а остальные одноклассники быстро разошлись, не переставая возбужденно делиться подробностями и своими соображениями по поводу Глеба, его ракеты и бункера.

Очнулся, если так можно сказать, Глеб только в комнате инспектора по несовершеннолетним. Он сидел на жестком стуле, справа сидел Ромка, а слева Лешка. Мишка сидел за Ромкой, ближе к окну. Глеб медленно повернув голову посмотрел своих друзей. У всех трех лица выражали плохо скрываемый страх и нервозность. Напротив Глеба сидела молодая женщина в милицейской форме и спокойно что-то писала на листе бумаги.

Пока к Глебу медленно возвращалось более-менее нормально восприятие окружающего мира, около отделения милиции резко затормозила машина. Дверцы, как по команде, одновременно распахнулись и из нее быстро выскочили трое и чуть ли не бегом бросились к крыльцу. На ходу вытащив и раскрыв удостоверения они быстро показали их дежурному и один, видимо старший отрывисто спросил:

–Где они?

–Пятая дверь налево! – равнодушно ответил дежурный и покачав головой улыбнулся. Когда эти трое открыв дверь без стука вошли в кабинет, и не здороваясь задали тот же вопрос из двух слов, инспектор равнодушно кивнула в сторону ребят, приехавшие сначала решили что ошиблись дверью. Они думали увидеть перед собой в крайнем случае подростков, но не двенадцатилетних мальчишек.

–Я спрашиваю, где те кто запустил ракету? Мне передали что они задержаны и находятся в вашем отделении! – старший явно нервничал.

–Перед вами, – равнодушно и как показалось Глебу с небольшой иронией ответила инспектор, и тут же задала встречный вопрос, чтобы немного осадить посетителей, – а вы собственно кто?

Перед ее носом раскрылись сразу три удостоверения с одинаковой надписью сверху «Комитет Государственной безопасности». Старший пристально и в тоже время несколько растерянно посмотрел на мальчишек. Его взгляд невольно остановился на Глебе.

–Что, эти? – удивленно спросил его спутник, обращаясь к инспектору.

–Эти, эти, – устало ответила инспектор и снова вернулась к своим записям, тихо пробормотав себе под нос, – вундеркинды на нашу голову.