Воскрешение: Роман

Митя подумал о?той прекрасной трассе, которая его ждала, о?которой он мечтал всю сессию, зубря всю эту бессмысленную инженерную дребедень, об этой захватывающей дороге через леса и?пустыни – о?той дороге, которую он так бездарно динамил и?разменивал на гроши, прыгая с?Атлантой по электричкам и?матрасам, нажираясь на загаженной кухне на «Таганской» и?пикируясь о?том, чья Труба круче. Наверное, и?Поля подумала о?чем-то похожем, и?ее глаза вспыхнули ясным далеким светом. «Как у?эльфов», – с?мгновенным восхищением подумал Митя.

– Ладно, – добавила она, вставая и?как бы немного самой себя устыдившись. – Иди мойся, и?начнем выкатываться. В?Лопухинском нас уже с?утра ждут. Только звякну им перед выходом.

– Когда ты успела им сообщить, что я?здесь?

– Вчера вечером, как только ты сказал, что можно. Честно говоря, когда ты позвонил от этой гребаной «Таганской», я?изрядно испугалась. Подумала – может, уже надо скорую вызывать. Все ходила вокруг телефона. Но тебе же обещала, ты ж?понимаешь. А?как ты сказал, что можно, сразу и?позвонила. Сказала только, что приехал и?вообще в?отличной форме. И?что мы с?тобой об этом давно договорились.

– Полечка, – сказал он, – какая ты умница. Правда. Спасибо, что прикрыла.

– И?не волнуйся, – продолжила она, – они не продадут. Слово деда как булыжник пролетариата, ты же знаешь. Да они правда по тебе очень соскучились. И?не только они.

– А?вот на это мы с?тобой уже не договаривались, – немного обиженно возразил Митя.

– Ну пойми, Москва маленькая. Невозможно здесь спрятаться. А?предки еще и?еду привезут из своей Валентиновки, а? Будет нам с?тобой чем питаться, кроме прокисшего кефира. Короче, иди мойся, не тяни резину.

– С?каких пор ты ведешь себя так, как будто ты самая старшая, важная и?умная во всей Москве?

– А?я, Василий Иванович, на год и?старше, – неловко ухмыльнулась Поля.

« 5 »

«Какое же здесь все кривое и?маленькое», – с?легкой нежностью подумал Митя, подходя к?дому в?Лопухинском; это было частью очарования Москвы, несмотря на все ее циклопические сооружения. То, что на «Аэропорте» чувствовалось только в?квартире, в?словах, в?движениях и?даже, как это ни странно, в?отчужденном и?насмешливом Полином трепе, но при этом было затемнено повторяющимися пространствами советского массового строительства и?широкими улицами, здесь было воплощено в?самом городском пейзаже, и?этот пейзаж грел душу. Их уже ждали. Это Митя помнил по детству; у?дедушки Ильи его всегда уже ждали. А?вот его собственное восприятие, с?удивлением подумал Митя, с?прошлого раза изменилось. Для домов в?центре города потолки показались ему неожиданно низкими, почти как в?новостройках; а?вот сама гостиная, наоборот, неожиданно просторной. Широко и?просторно раздернутые шторы, книжные полки красного дерева, тяжелые рамы с?широким багетом, низко нависающая люстра; но при этом много и?совсем современных вещей, и?западных, и?от демократов, и?разной степени успешности советских попыток освоить искусство промышленного дизайна. А?еще непропорционально большой стол, вокруг него могло бы поместиться человек пятнадцать. Накрахмаленная скатерть, столовое серебро; Митя подумал о?том, что все это из-за того, что вместе с?девушкой Атлантой он сдуру приехал на перекладных электричках, и?ему стало смешно. Видимо, Поля подумала о?чем-то похожем; ткнула его локтем в?бок и, постаравшись сделать это незаметно, поймала его взгляд. Выдвинула из-за стола стул и?уселась, откинувшись на спинку и?вытянув ноги. Тетя Лена посмотрела на нее с?определенным несогласием во взгляде, но ничего не сказала.

– Митенька, – начала бабушка Аня, когда все расселись за столом, так и?оставшимся полупустым, – какой же ты молодец, что приехал. Мы по тебе так соскучились.

– А?я-то! – ответил он, и?Поля пнула его под столом.

Выпили за встречу. Хрусталь сверкнул скатывающимся летним светом.

– Ну рассказывай, – продолжил дед Илья с?теплом, но и?с?легкой иронией тоже; лицо тяжелое, и?мешки под глазами стали больше. – Как ты у?нас оказался? Хотя твоя сестрица уже приучила меня к?постоянным неожиданностям.

Дед перевел взгляд на Полю, но она только отчетливо фыркнула. Митя понял, что она уверена, что дед ее очень любит. Митя немного растерялся и?уже собрался было начать мямлить, по ходу дела пытаясь придумать, что бы ответить, но его неожиданно перебила Поля.

– Опять по новой, – сказала она. – Сначала родители, потом вы. Ну что здесь такого? Там, между прочим, и?Цветаева была, и?Мандельштам. Я?еще в?детстве у?Цветаевой читала. У?нас куча институтских сейчас в?Планерское поехала. Это же удивительное место. А?вы его так пытаете, как будто он в?Челябинск собрался.

Все еще не зная, что сказать, Митя взглянул на деда Илью; дед одобрительно кивнул. «Вот, значит, куда я?еду», – подумал Митя. Дядя Женя быстро и?удивленно посмотрел, но не на Митю, а, как ему показалось, скорее на Полю. Лева чуть скривился в?высокомерной гримасе.

– Так ты в?Коктебель? – одобрительно и?светло сказала бабушка. – Что же Поля об этом ничего не сказала? Да и?Андрюша мямлил что-то невнятное. Сказал, что ты хотел Тверь посмотреть.

– А?дом Цветаевой на Новом Арбате ты помнишь? – неожиданно вмешавшись, спросила бабушка Ида. – Говорят, там собираются музей открыть. Наконец-то проснулись.

Митя с?благодарностью взглянул на Полю; ему захотелось ее расцеловать.

– У?меня в?детстве была пластинка, – ответил он. – По-французски. Она начиналась с?того, что меня зовут Петя и?я?студент из Калинина. Вот и?подумал, что было бы хорошо посмотреть, как я?там живу.

Все засмеялись; кажется, даже Лева.

– В?Планерское, значит, – довольно сказал дед, и?Митя кивнул.

С?закуской было покончено; тетя Лена и?бабушки пошли на кухню за горячим; Поля, естественно, даже не пошевелилась. Горячим оказались куски ростбифа. Ростбиф Митя не любил, только что не ненавидел, но из благодарности за Коктебель съел его без остатка.

– А?как вы сегодня добрались? – неожиданно спросил дед. – Что там снаружи? Все еще бурлят?

– Это не называется «бурлят», – ответил дядя Женя. – Ты все еще не понимаешь, насколько это серьезно?

– Будет серьезно, если мы продолжим в?это играть. И?трепаться вместо того, чтобы заниматься делом.

– И?ты ничего не замечаешь? И?не замечал? Не понимаешь, что весь твой коммунизм – это фикция? Экономика должна быть экономной. Твои партийные товарищи, которым, кроме как до своей шкуры, вообще ни до чего нет дела. Стагнация экономики, даже липовая статистика и?та падает, торгаши, цеховики, воровство, рабочие пьяные. И?возвращение к?подлинному Ленину тоже фикция.

Дед недовольно смотрел на крышку стола. Его скулы чуть напряглись, и?Мите показалось, что ему требуется усилие, чтобы сдержаться. Яркие солнечные лучи отражались на столовом серебре.

– Все это безумное и?некачественное строительство, – продолжал дядя Женя. – Это же какое уничтожение капитала. Почему любые бездельники и?алкаши должны получать бесплатные квартиры? Ведь ты же согласен, это не от избытка. А?промышленность, и?наука, и?технологии отстают все больше.