Воскрешение: Роман

– Вот и?я?про то же, – мрачно согласился Митя; обсуждение предположений о?его состоянии и?последствиях ему уже порядком осточертело.

Они опять ненадолго замолчали. Поля отхлебнула большой глоток кофе.

– А?можно я?потом в?Лопухинский все же позвоню? Скажу, что ты в?Москве и?что с?тобой все нормально. Тете Ире попрошу не говорить.

Митя кивнул, хотя еще мрачнее.

– Но вы, питерские, все же даете, – сказала Поля, подумав. – По вам ведь ничего не скажешь. Эрмитаж там, белые ночи, в?Летний сад, блядь, гулять водил, характер нордический, а?как отъебучите что-нибудь, так пиздец с?рогами. Паровоз – Сайгон – Этажерка. А?дальше куда? Или теперь все – плющиться в?порфироносной?

И?хотя еще минуту назад ответа Митя не знал и?сам, при такой постановке вопроса ответ пришел сразу же.

– А?потом дорога, – довольно сказал он, чуть улыбаясь.

– А?как же столица? – ехидно спросила Поля. – Все-таки в?город приехал, а?

– Из города я?как раз уехал, – ответил он, – а?приехал в?комплекс сросшихся деревень.

– Тяжелая вещь бодун, – с?показным состраданием вздохнула Поля. – Ебет во все дыры, как Иван Сусанин. Пиздец просто.

– Кстати, о?пионерах. – вдруг сказал Митя, – А?вот, скажем, хоть одно предложение без матюков ты можешь произнести? Или почетного титула московской гуманитарной интеллигентки тебя сразу же лишат? Да еще и?из тусовки попрут на хер? Или из Иняза? Ну попробуй хоть раз в?жизни. Запрем все двери и?окна. Шторы опустим. Никому не скажу. Обещаю.

– Ладно, квиты, – ответила Поля, тоже заулыбалась и?замолчала. На этот раз надолго.

Митя допивал кофе; казалось, что остатки отходняка ушли совсем, а?в?гостиной ждали переплеты знакомых книг. Во всех интеллигентных домах были одни и?те же знакомые книги. «Ты знаешь, сколько в?Штатах книг, которые у?нас надо месяцами искать по спецхранам?» – как-то сказал папа дяде Валере. «Только их никто не читает, – ответил дядя Валера. – Ни их, ни другие. Когда книги перестанут быть общими, их и?у?нас перестанут читать». – «Это ты для политинформации прибереги, – недовольно ответил папа. – Капитализм, в?отличие от развитого социализма, очень рациональная система устройства общества. Никто бы не стал хранить в?библиотеках книги, которые никто не читает. Их бы начали выбрасывать». – «Ну и?начнут, – не унимался дядя Валера. – Сделают автостоянку. И?дома всем неожиданно начнет не хватать места. Еще вспомнишь мои слова». Но пока перед Митей сидела светлая, как оказалось, не так уж и?сильно повзрослевшая, до раздражения ехидная Поля, а?за стеной ждали мягкая домашняя кровать и?знакомые книги до потолка.

« 4 »

Уже прижавшись к?подушке, но от переутомления продолжая скользить по поверхности полусна, Митя услышал, как Поля тихо колбасится где-то за стенкой. Было похоже, что ее день в?самом разгаре и?что для нее это было вполне естественным графиком. «То ли Иняз не требовал ранних подъемов, – с?легкой завистью подумал он, все же засыпая, – то ли она на них старательно била болт». Проснувшись утром, взглянув на загоревшееся голубым высокое московское небо, Митя постарался ее не разбудить и?отправился гулять по знакомой, но неожиданно и?не вполне знакомой квартире. Сначала он собирался просто найти в?гостиной какую-нибудь книгу и?забраться с?ней назад в?кровать, но его взгляд зацепился за сияющее синее небо. Митя задернул тюль. «А?еще странные у?них в?Москве рамы, – подумал он. – Не золоченые дореволюционные, вроде тех, которые не сожгли в?блокаду или восстановили, пока еще были живы старые мастера, но и?не простой современный багет. Какие-то модерновые, выпендрежные, как будто это не они обрамляют картину, а?картины с?неловкостью наполняют выставленные на стене рамы». Эту мысль, конечно, можно было продолжить, но слушателей не было, и?Мите ничего такого не захотелось. Точнее ее, разумеется, следовало изложить Поле, но гнать подобную пургу перед самим собой было изрядно неловко. Он оделся и, стараясь не топать по паркету, босиком отправился на кухню. Дверь Полиной спальни была открыта, и?он услышал, как она зашевелилась в?постели. Митя тихо заглянул в?холодильник, потом приоткрыл одну из дверец навесного шкафа слева от холодильника. Полино шебуршение стало отчетливее.

– Чего, Склифосовский, хавчик ищешь? – спросила она еще полусонным голосом через две раскрытые двери.

– Да спи ты, – ответил Митя, подойдя поближе к?ее комнате. – Не хотел хлопать дверями, чтобы тебя не разбудить. Я?и?так на тебя свалился.

– Заходи, заходи. Что ты стоишь в?коридоре, как индейцы у?парадного подъезда.

Митя послушно вошел и?остановился прямо за порогом; в?комнате был сарай-бату. Поля перевернулась на спину и?подтянула одеяло повыше, почти на плечи.

– Да я?так, – сказал он, все еще пытаясь извиняться, – кофе хотел сварить с?утра. Прости, пожалуйста, что разбудил.

Поля подняла голову над подушкой, обеими руками продолжая натягивать одеяло на самые плечи. «Какая она стала красивая, – неожиданно для себя подумал Митя. – И?хорошая».

– Я?же тебя, блядь, вчера поила, – удивленно сказала она. – У?вас что, в?Питере бразильские плантации? В?который раз замечаю. Нормальные люди просят денатурата, а?вам вечно кофе. Вчера вечером думала, что потом полночи будешь бродить, а?через пятнадцать минут уже был храп на всю квартиру.

– Я?что, правда храплю?

– А?что Атланта говорит?

– Не знаю, – недовольно ответил Митя, – не спрашивал. Да спи уж, правда. Я?же слышал, что ты полночи колбасилась.

– Будет тебе кофе. И?завтрак будет. Можешь пока пойти поджарить нам яичницу. А?то по части чего приготовить я?типа не очень. Пока предки в?Валентиновке, все и?вообще подъелось. Сковородки в?духовке.

Митя попытался одновременно сказать, что благодарен, и?что все это совсем не нужно, и?повторить, что лучше бы она продолжала спать, и?что он неожиданно очень тронут, но так и?продолжал мяться в?полуметре от порога ее комнаты.

– Пасиб, – сказал он, – ты настоящий друг.

– А?теперь выкатись на некоторое время, – ответила она. – Дай мне одеться, чтобы тебя, пионера, не смущать.

Митя вышел, но из коридора ответил:

– Да мне вообще-то глубоко фиолетово. По мне, так можешь хоть голой ходить.

– Э-э, как у?нас все запущено, – протянула она. Полин голос доносился до кухни вперемежку с?хлопаньем дверец и?невнятным шебуршением. – Я?и?не думала, что ты по этой части. А?вчера говорил, что с?какой-то герлой приехал. Так герлу зовут дядя Вася?

– Поля, не грузи. Утро же. Небо голубое. Хоть кофе сначала сделай, – добавил он, последовательно разбивая пять яиц на чуть подогретую сковородку.

Она вышла на кухню в?какой-то разноцветной хламиде, несусветной, но не разухабистой и?в?целом даже относительно закрытой.

– Колбаса, – сказала она.

– Что-что? – переспросил Митя.

– Колбаса еще есть. И?сыр. Дай вытащу. Можно сварить овсянку. Или манку. И?буханка хлеба почти нетронутая. Еще кефир есть. Он, кажется, прокис, но я?его пью. Опохмелиться точно не хочешь? Кагор? «Солнцедар»? Денатурат там, с?веточкой рябины? Ладно, тогда вари свой кофе. Сегодня твоя очередь. И?вообще – перестань изображать гостя.

Поля плюхнулась на табуретку, казалось бы, почти в?полусне, но Мите вдруг показалось, что за этим наигранным полусном она прячет изрядную долю неловкости.

– Я?ж?булку забыл, – вдруг спохватился он, открыл шкаф и?вытащил ее на стол, добавив к?нагромождению прочих частично пригодных к?поеданию предметов.

– Булку, – хмыкнула Поля, и?Митя проследил за ее взглядом.

– Ты знаешь, – ответил он, – мы с?тобой на эту тему уже второй день пикируемся. А?мне тут пришло в?голову, что Московский вокзал – это как зеркало в «Алисе». А?с?другой стороны Ленинградский. Через них вроде как ходят туда-сюда, и?с?обеих сторон как отражение, только совсем не похоже. Но и?друг без друга не могут, потому что зеркало-то одно.

Поля подняла глаза над предполагаемой булкой.

– Точно опохмелиться не хочешь? – спросила она ехидно.

– Да перестань ты. Я?утром видел, что у?вас стоит подписка Диккенса. Такая зеленая.

– Можно подумать, – вскинулась Поля, – что у?вас она не стоит. Чтоб на подписки наезжать, много ума не нужно.

– Я?ж?не про это, – ответил он. – У?Диккенса есть «Повесть о?двух городах». Я?ее, правда, не читал, но это и?пофигу.

– Я?тоже, – сказала Поля, задумываясь.

– Так вот. Это как с?тем зеркалом в «Алисе». Вот такая вот сказка о?двух городах. И?мы с?тобой. Наверное. Так же.

Поля снова задумалась.

– Ведь это же все равно только капля в?море, – возразила она. – Какая, в?сущности, разница. Там же дальше леса и?реки, тайга и?пустыни, горы, моря, Рига там всякая и?Бухара, на их фоне все это какая-то наша мелкая домашняя ерунда. Это же как бесконечность; только немного вдохнешь – и?уже летишь.