Воскрешение: Роман

– На собаках.

Поля на пару секунд замолчала.

– На собаках? – повторила она, но без особого удивления. – Ну даешь. Ладно, потом расскажешь. Пока что найди на Ленинградском, где замкадовцам в?стаканы фанту разливают, там в?центральном зале, справа, поищи, где притулиться, там и?найдемся. Я?быстро.

– Какая фанта? – спросил он, все еще соображая с?ощутимым трудом, наверное, как после сотрясения мозга. – Ты что, охренела?

– Ты на Ленинградском? Или уже думаешь, что из Казани приехал?

– Да не на вокзале я, – объяснил Митя, и?на этот раз ему действительно стало неловко. – На самом деле я?в?Москве уже несколько дней тусуюсь. Прости, что не позвонил. Да понимаю я, что свинья. Сейчас вписываюсь на «Таганской».

– Охуеть, – сказала Поля, снова подумав. – А?у?кого вписка-то?

– В?том-то и?дело, что как бы ни у?кого. Вписка и?вписка. Системная. Народ отличный. Но там даже сортир без двери, с?занавеской. Короче, я?как-то немного подзадолбался.

– Понятно, – ответила Поля даже слишком быстро. – Не надо тебе сейчас в?Лопухинский. То есть совсем тебе туда не надо.

– А?я?тебе про что? – радостно ответил Митя, чувствуя, что язык заплетается все больше. – Захлопнись уж наконец, и?я?до тебя доеду. Соскучился я?по тебе, кажется.

– Хорошо, стой на «Таганской», очень вокруг не шастай, не светись, ментам на глаза не попадайся. Не нравится мне что-то, как ты говоришь. Скоро приеду.

– Зачем мне твоя «Таганская». Я?что, по-твоему, совсем в?умат?

– По-моему, совсем, – ехидно и?довольно сказала Поля. – Так что жди уж лучше.

– Хрена тебе, птичка, а?не Жанну де Арк, я?только устал немножко. Не погоню я?тебя через весь город. Давай компромисс.

– Какой еще компромисс? – спросила она несколько достанным голосом.

– На «Аэропорте». Пока доеду, ты как раз оденешься и?дойдешь.

– Здесь идти пять минут, как ты помнишь. Ты что думаешь, я?тут буду бороду подстригать к?твоему приезду?

– Ладно, сестрица, сворачивай пургу, через полчаса обнимемся.

– Идет, – ответила Поля. – Но каков упертый дебил. И?характер у?тебя поганый. А?все равно соскучилась я?по тебе, хоть и?не видимся толком. Ладно, – повторила она, – «Аэропорт» так «Аэропорт».

Но Митя уже повесил трубку.

На «Аэропорте» было не так людно, как в?центре, и?морды, подумал Митя, как-то посимпатичнее, быдло изрядно схлынуло.

Поля бросилась ему навстречу, обняла, подергала за плечи, отстранилась, внимательно изучила и?поцеловала в?губы. «И?дебил, и?в?умат», – подвела она итог.

Она была знакомая, теплая, все такая же тощая, простоволосая, зеленоглазая, наспех и?небрежно одетая, да еще с?фенечками на левом запястье, и?неожиданно полная светом. «А?еще проницательная», – вдруг подумал Митя.

– Ну здравствуй, пионер, – сказала она, открывая дверь.

«Олдовую из себя строит», – с?легким раздражением, но и?с?нежностью подумал Митя, разглядывая повзрослевшую сестрицу.

– Олдовую, значит, строишь? – сказал он. – Тебе не идет. Годы еще не те, да и?блядской потрепанности маловато.

– Ничего я?не строю, – немного раздраженно ответила Поля, впервые за все время их нынешнего общения почувствовав, что упускает инициативу в?разговоре. – Это я, что ли, говорю так, как будто выучил словарь юного сайгонского пионера?

– Нету Сайгона, – сказал он, театрально разводя руками.

– Совсем?

– Совсем. Коммунятые открыли вместо него магазин унитазов.

– Блядь. Не. Ну реально блядь. Хотя в?чувстве юмора им не откажешь. Слышь, прикольно, а? Концептуальненько. – И?она заулыбалась почти что от уха до уха. – Сначала в?душ или в?койку? – с?искренней заботой, хоть и?с?опозданием, спросила наконец.

– Сначала кофе и?посмотреть на тебя.

Они устроились на кухне.

– Тогда кофе будешь варить сам, – объяснила она и?ехидно добавила, уже держа джезву и?оглянувшись через плечо: – Только без гашиша. У?меня сегодня рыбный день.

Но сварила, конечно же, сама, даже не позволив ему подняться с?табуретки.

– Ну и?видок у?тебя, Склифосовский. Переодела бы тебя в?свои шмотки, да боюсь, не поймут. И?лифчик, наверное, не умеешь на себе застегивать. Ладно, найдем тебе что-нибудь. Рассказывай. С?кем приехал?

– Ничего существенного, – замялся Митя.

– А?все-таки? – подняла глаза, чуть было не пролив кофе из джезвы на скатерть.

– С?одной герлой. Зовут Атлантой. Наша, институтская. Хотя толком только в?электричке и?познакомились. Но потом она куда-то свалила.

– Совратил, значит, в?электричке невинную крестьянскую девушку и?бросил?

– Да она правда куда-то свалила. Куда не сказала. Не звонит, не пишет.

– Ну съебалась – и?съебалась. Бывает. А?вписка откуда?

– По Ротонде. Приезжала. Отличная девка. Художница. Только на всю голову магией убитая. Сказала, что родители в?Казахстане, а?дома настоящий флэт.

– И?как?

– Ну флэт, конечно, – объяснил Митя, – с?чего бы ей врать.

– Значит, вот так вы все эти дни на флэте на «Таганской» с?сортир-выставочной и?торчали? А?как же культурные мероприятия? ГУМ, ЦУМ, Мавзолей, Третьяковская галерея, в?конце концов? Все-таки медовый месяц.

– Блядь, сестрица, как ты меня задолбала, – ответил Митя. – Соскучился я?по тебе очень, хоть ты и?тощая злобная лахудра. Даже не знал, что настолько.

– Так где же вы были с?твоей этой долбаной герлой?

– Ну где-то с?ней, где-то без нее. На Трубе были вашей московской липовой, на Этажерке были, потом не помню, потом… – начал перечислять Митя, но довольно быстро Поля его прервала.

– То-то я?смотрю, что ты просто картинка с?выставки. Юный химик, называется. Химия и?жизнь. Слушай, я?все думаю, какие мы с?тобой молодцы. Не надо тебе было в?Лопухинский. Наши бы там конкретно ебанулись.