Стажёр. Небесные истории – 5

Выслушивая это удивительное предложение, я уже и не знаю, что и как отвечать – язвить, шутить, или плакать, пока мой далёкий коллега-планировщик радостно сообщает: в случае, если мы взлетим так, как от нас хочет ЦУП, то по прилете в Москву у нас будет целых одиннадцать минут до окончания рабочего времени, оставшегося в сегодняшней резиновой полётной смене, уже растянутой на обед и отдых в гостинице!

Спешите! Предложение ограничено! Действует только сейчас!

Заразительно смеюсь над планами ЦУП'а. Ох, шутники! Повеселили!

Смеялся мысленно. В трубку же чётким голосом сообщаю:

– Мы очень устали. Мы будем отдыхать не менее десяти часов. От звонка до звонка. Пожалуйста, перепланируйте вылет так, чтобы это обеспечить. Я не верю, что утром всё пройдет без задержек, поэтому одиннадцать минут нас не спасут. Спасибо!

Больше с этим вопросом нас не беспокоили.

Регистрация окончена, мы получили карточки от комнат. Я переписал номера Стажёра и старшего бортпроводника, наклоняюсь, чтобы взять свой портфель… а портфеля нет.

Упс?

Оборачиваюсь на триста шестьдесят градусов, сканирую взглядом окрестности. Портфеля нигде нет.

Спрашиваю коллег, не видели ли они мой портфель, черный такой. Стажёр говорит: «Ты же его у стойки ставил, я видел». Да, ставил у стойки, прямо под ноги, а сейчас весьма удивлен тому факту, что его не обнаруживаю.

В портфеле вся наша полётная документация, пачка бланков требований на заправку, которые являются важной отчетной документацией в России. Там же мои фонарик, фотоаппарат и камера GoPro, но об этих предметах я сейчас думаю меньше всего. Чтобы вылететь, нам необходимы задание на полёт и генеральные декларации.

Прокручиваю в голове варианты их получения. Слава богу, в авиакомпании давно уже порядки усовершенствовались, эти документы формируются в компьютере. Экипаж печатает их на принтере, и не важно, где этот принтер расположен, главное – получить файл. Ещё четыре года назад задания на полёт выписывались вручную, подписывались командиром авиационной эскадрильи, затем командиром лётного отряда, на них ставилась штабная печать… Если бы порядок до сих пор был таким, неприятности были бы у меня значительными! А с новым проблем быть не должно.

Но куда же ушёл мой боевой портфель, поцарапанный и невзрачный? Кому он глянулся?

Прошу рецепцию вызвать полицию. И заодно обзвонить всех, кто регистрировался вместе с нами в это время – может, по ошибке кто-то схватил мой портфель? Хотя в ошибку верится с трудом – мы толпой стояли у стойки, мой портфель был где-то в ногах. Случайно взять его было сложно.

Служащие неохотно, но начинают обзванивать наших пассажиров.

Лет пятнадцать назад, когда я ещё только-только пришел в авиацию, отец дал мне совет: все личные документы в полёте носить на теле – мало ли чего, вдруг из самолёта придётся бежать сломя голову? И поэтому, на удивление бортпроводницам сейчас я олимпийски спокоен – пилотское, оба паспорта, пропуск – всё на мне. А то, что пропал портфель, фотоаппарат, GoPro… да и бог с ними! Портфель был старым, давно пора было его поменять. «Соньку» – фотоаппарат – жалко, она была моим боевым другом три с лишним года. GoPro 3 – что ж, это тоже не новьё. В общем, всё можно купить, были бы деньги и желание. Задание на полёт – вот тут придётся заморочиться, но всё, опять же, решаемо. Да, по прибытии в Москву мне придётся написать объяснительную – таков порядок. Орднунг, чёрт возьми! Прошляпил – будь готов ответить.

И чего толку расстраиваться? Всё равно ничего не изменить. Нервы тратить почём зря? Хоть ученые и доказали, что они-таки восстанавливаются, их всё равно жалко.

Экипаж поражается моему спокойствию и наперебой обсуждает ситуацию. Оказывается, что все, не исключая моего Стажёра, носят документы в сумках. И если бы у них их увели, то всё бы пропало!

Хороший совет дал мне отец. Пригодился! Спасибо!

Нашёлся какой-то дяденька, который вроде бы ответил, что брал чёрную сумку. Служащий рецепции просит его спуститься. Спрашивает у меня с надеждой: мол, отменяем вызов полиции?

Найн, говорю, не отменяем. Сначала я хочу убедиться, что это мой портфель и что всё на месте.

Минут через пятнадцать приходит полиция: двое дядек – толстый и тонкий (хоть в кино снимай), и фрау-полицейский. Объясняю ситуацию. Рецепционист то и дело вставляет, что вроде бы сумка нашлась, на что я отвечаю, что очень хочется верить, но давайте подождём.

Спускается старичок не русской и не немецкой внешности. С маленькой – чёрной! – барсеткой в руках. О боги! Бедняга, плохо зная английский, не понял, чего от него в телефоне хотели, и решил, что раз у него есть чёрная сумка, то ищут именно его.

Отпускаем дедулю с миром. Становится невесело – понимаю, что сумку мне скорее всего не найти…

Составляем акт заявления в полицию. Спрашиваю: нельзя ли оперативно посмотреть записи с камер наблюдения? Служащие разводят руками – сегодня выходной, специалисты придут только послезавтра, в понедельник. Без них они смотреть не могут.

Такой порядок. Орднунг!

Полицейские сделали опись вещей с моих слов, записали адрес и пожелали всего хорошего. Я извинился за беспокойство, мы расстаёмся друзьями.

Мой экипаж, который мог бы идти отдыхать, тем не менее всё это время не бросал меня, двое бортпроводников даже пробежались по всем этажам, в надежде на то, что у того, кто взял мою сумку – по ошибке или намеренно – проснулась совесть, и он выбросил сумку куда-нибудь.

Но нет, тщетно!

Командую всем идти спать. Утро вечера мудренее. Может, что-нибудь к утру изменится, спящая совесть проснётся у того, кому глянулся мой потертый портфель. Обидно лишь одно: думать, что это был кто-то из наших пассажиров. Тех, ради которых мы затратили столько нервов сегодня.

На часах третий час ночи.

Спать!

В Москву!

Спалось так себе. Провалился сразу же, но внутренние часы, будь они неладны, разбудили в 5 утра местного времени, то есть в 7 московского. И всё! Хоть организм и сигнализирует, что хочет спать, но, сколько я не валялся, сон не шёл.

Встаю. В очередной раз обещаю себе вместе с новой сумкой собрать и дорожный набор: зубную щетку, пасту, бритву, носки. Удивительно, но в номере ничего полезного не оказалось, даже бутылки с водой в подарок. Хотя в Германии это не проблема – пить воду из-под крана можно смело, по крайней мере меня в этом убеждали ещё в прежние времена. Пил, и вроде без последствий. Рискнул и на этот раз.

Дождался шести утра, спустился на завтрак. В кафе уже кучковались наши пассажиры, а мне даже смотреть на них не хочется – так и представляется, что кто-то из них, сонно жующих, стащил мой портфель. Намеренно или нет, но создал столько проблем!

Да, кстати! Чуть не забыл – надо же позвонить в авиакомпанию, попросить прислать представителю пакет полётной документации для печати! Что я и делаю.

Позавтракал. Вот уже и остальной мой экипаж подтянулся. Интересуются насчет сумки… Нет, новостей никаких.

Поднимаюсь в номер. Валяться в кровати нет желания, беру куртку, закрываю номер и иду вниз. Сдаю карточку на рецепцию, сижу в холле, смотрю на снующих клиентов отеля – может, мелькнет знакомый чёрный портфель?

Нет, не мелькнул. Да и бог с ним! Главное – все документы при себе, жив, здоров, а всё остальное можно купить… кроме задания на полёт, но это не самая большая из бед.

На удивление оперативно добрались до самолёта – нас прямо от главного входа отеля забрал автобус, и уже через минуту мы были на проходной, где в очередной раз и с новыми подробностями пришлось рассказать нашу историю заступившей смене. Пропустили нас без заморочек.

Самолёт за декабрьскую немецкую ночь замерз. Весь в инее, стекла в узорах. Красота!

Солнце встаёт, освещает германщину. Ощущение полного благополучия и порядка. Орднунг так и чувствуется в каждом узоре.

Но нет. Порядок – это не для нас. Не с везением моего Стажёра… или Ирины? Ведь именно с ней я совсем недавно гулял по Варне вместо Кишинёва.

Или это я такой везучий?..

– Капитан, у нас будет задержка, – сообщает рамп агент. – На гейте проблемы с компьютером, а пассажирам вчерашнего рейса необходимо сначала пройти чек-аут, а потом по новой регистрироваться.

Это именно то, о чём я вчера говорил планированию – ну не может не быть задержки с утренним вылетом! Законы бутерброда ещё никто не отменял. И хорошо, что мы нормально отдохнули (хотя бы на бумаге) и, имея впереди полноценные двенадцать часов рабочего времени, можем ждать очень долго, пока закончатся формальности по оформлению пассажиров.

После минимально положенного отдыха у нас началась новая полётная смена, и рабочее время начало отсчёт с нуля, а если бы мы повелись на предложение службы оперативного управления вылететь с первыми петухами, то сейчас выглядели бы бледно с точки зрения и орднунга, и порядка.

А воду из самолёта немцы вчера так и не слили. Благо, ночь была не настолько холодная, чтобы замершая вода повредила водяную систему самолёта. Отогреем!

Сегодня у Стажёра будет ещё один полезный опыт – опыт проведения противообледенительной обработки самолёта в цивилизованном аэропорту. То, как организована процедура деайсинга/антиайсинга[16 - То есть удаления накопившихся снежно-ледяных отложений и защита от наземного обледенения соответственно.] в Дюссельдорфе, должно быть скопировано всеми российскими аэропортами, которым она нужна куда больше, чем более мягкой (с точки зрения погоды) Германии.