Православная философия и наука

Панентеизм связан с неоплатонизмом (как пример, теология Кузанского), но при этом выражает в большей степени именно имманентное свойство Бога, апофатическое богословие характерно в меньшей степени для этой системы, но именно апофатика создаёт вертикаль между Богом и миром, позволяет чётко разграничивать Творца и творение. Это точное разграничение присуще не всем панентеистам, поэтому в этой системе есть риск ухода в пантеизм, а значит языческое понимание мира, которое может привести к развитию многобожия оккультных направлений, представлению о множественности «вселенных» религиозных культов и других подобных ересей, за которые по порядку должно следовать строгое наказание. При этом качественным отличием видения мира с точки зрения панентеистов является большая удалённость от взглядов деистов, которые закономерно приводят людей в атеизм.

В системе православного панентеизма вопрос добра и зла решается иначе, чем в западноевропейской традиции. Сначала изложим предысторию.

В восточнохристианском богословии опровергается наивное мифическое восприятие рая и ада, которое мы видим у Данте в «Божественной комедии». Тьма – это отсутствие света. Точно также и зло является отсутствием добра. Зло не онтологично как, например, в зороастризме, в христианском понимании нет вечной борьбы между богами зла и добра. Дьявол (Люцифер) был создан Богом как благой ангел, но в следствии своей гордыни и восстания, отпал от Бога, и потому стал злым – вечным врагом человечества и Христа. Однако он не имеет силы равной Богу, поэтому может только соблазнять людей, уводить их с истинного пути, строить козни против божественного замысла. Ангелы не вещи, они бесплотные духи, которые также имели свободную волю, как и люди. Одни выбрали служение Богу, другие отпали от него вместе с Люцифером. В нашем мире творится столько зла, потому что люди наделены свободной волей. Бог как всеблагой не хочет принуждать своей властью человека к любви, иначе эта любовь была бы не искренней. Поэтому он даровал Адаму свободу воли. Человечество находится в падшем состоянии после грехопадения Адама. Всё зло, которое явлено в мир, несут друг другу люди, а не Бог. Дьявол может подталкивать к злым делам, но насильно наставить на этот путь он никого не может.

Ад изначально появился как место, в которое были изгнаны все падшие духи. Бог не желает, чтобы люди мучились в аду, он всемилостив. Но человек сам выбирает дорогу в ад, и дело здесь не только в грехах, которые Бог может простить, если человек в них искренне раскается перед Ним. Суть в том, что человек, который не желает встречи с Богом, сам отпадает от Него как истинного света. И отпав, он не может попасть в божественное бытие, следовательно после смерти душа не находит дорогу к раю и пребывает вне Бога. А пребывание вне Бога и есть адская мука, которая постигнет душу, потому что в Боге свет и добро, вне его – тьма и холод. Н.А. Соловьёв обобщает панентеистическую метафизическую картину мира представлением, что инобытийная Вселенная находится как бы внутри бесконечного Абсолюта, пронизана Им, состоит из Его Субстанции, оформлена Его логосами.

Однако в среде русской философии панентеизма был не до конца освещён вопрос присутствия в мире бесов, падших духов. Поскольку сразу возникает противоречие, как мир, пребывающий в Боге, может испытывать на себе влияние злых духов? На это присутствие указывает множество моментов в Новом Завете, вспомним хотя бы эпизод изгнания бесов Христом из больного человека в стадо свиней. Ответ на это противоречие в полной мере мы можем увидеть в теизме, в котором выражен в отличии от катафатики панентеизма апофатический элемент.

У Плотина есть в связи с этим представлением интересный взгляд на материю. По Плотину наш мир (как материя) находится на грани бытия и небытия. Чем ближе мы к истинному бытию, которое находится в Боге, тем в большей мере мы существуем. В апофатическом богословии даже был предложен термин «сверхбытие», который подчёркивает несопоставимость тварного бытия и бытия Бога. Эту тема развита в трудах Дионисия Ареопагита. Зло по Плотину делает человека более материальным и приближает его к небытию. Так Сатана, отец лжи, более всех причастен к небытию, к пустоте, к бездне. Неудивительно, что в современном падшем мире именно пустота как скопище просветов между атомами и стала основной темой науки и философии, отдалив от себя все духовные аспекты миросозерцания. Это колебательное состояние нашего мира в теистических системах наиболее полно подчёркивает соотношение мира и Бога. Мир находится одновременного и в Боге, и вне Бога, будучи материальным бытием он ещё не может называться частью сверхбытия, но находится в промежуточном положении между ним и небытием. Эта грань мира между истинным бытием и небытием и образует сложную диалектику присутствия божественного катафатического, как действия, исходящего от божественного сверхбытия Святого Духа, и присутствия в падшем мире бесов, как исходящее со стороны внебожественного небытия действие Сатаны.

В книге «София-Логос» профессора Сергея Аверинцева встречаем такую трактовку теистической системы теологии: «Теизм (от греч. ???? – Бог) – религиозное мировоззрение, исходящее из понимания Абсолюта как бесконечной божественной личности, трансцендентной миру, свободно творящей мир и свободно оперирующей с миром. Признание трансцендентности Бога отличает теизм от пантеизма, признание постоянной активности Бога (Провидение), часто выливающейся в чудо, – от деизма». Термин впервые употреблен английским философом Р. Кедвортом. Автор пишет, что противодействие монистической мистике тождества – постоянная проблема теизма, так же, как и отмежевание его от пантеистического эманационизма: Бог продуцирует вещи не в силу необходимого истечения Его полноты, но в свободном волевом акте творения, акте выбора между самосущим одиночеством и любовным самоограничением в пользу творения.

При этом ярко выраженная теистическая апофатичность Бога в тех же «Ареопагитиках» вовсе не ведет к пессимизму. Если Бог непознаваем чувственным восприятием или спекулятивным мышлением, то Он познаваем мистически. Для этого необходим аскетический путь очищения, выражающийся в «отрешении» от всего сущего. Апофатический божественный Мрак есть во время мистического опыта «Божественный Фаворский свет».

В христианском теизме подчёркивается изначальный авраамический монотеизм, но в отличии от других авраамических религий – иудаизма и ислама – этот монотеизм грамотно оформлен в развёртываемую богословскую традицию трактовки Святой Троицы. Если мы рассматриваем в рамках этой системы Бога, то мы Его должны рассматривать как единственно Сущее, хотя даже это определение к Нему неприменимо, и по Лосеву мы Его должны рассматривать как изначальное Одно. Это Одно не может иметь частей (иначе это было бы уже не Одно) и вообще никаких признаков. Но тогда Оно есть не Сущее, а Сверхсущее, потому что его никак нельзя помыслить. Но Сверхсущий Бог может стать Сущим. Для этого Ему надо обрести какие-то свойства, то есть оформиться. Поскольку кроме Абсолюта ничего нет, то Он будет оформлять себя Сам, то есть оформлять Свою Субстанцию в Свои же логосные формы. Это означает, что Абсолют должен обладать неким управляющим (и одновременно созерцающим) Я, которое рождает Логос (Слово, Форму) и из Которого исходит Субстанция (Пневма, Дух). Таким образом, самооформляющийся Абсолют должен быть Троичным, то есть Богом Троицей (Бог-Отец как изначальное Одно, Логос-Христос и Святый Дух) Троичность Бога является, если можно так выразиться, тривиальной логической интуицией.

В христианском богословии элементы теизма встречаются с той же частотой, что и панентеизма, поэтому мы считаем, что наиболее полное христианское мировоззрение формируется при всём понимании апофатического и катафатического богословия, и как следствие, соединение компонентов панентеистического и классического теистического мировоззрения.

Деление на сверхбытие (апофатическое и умопостигаемое), на бытие и небытие позволяет сформировать вертикальную топику христианства, где Творец не равнозначен своему творению (чем иногда грешит панентеизм уходящий в пантеизм), а также различить в нашем мире энергии божественные, Святой Троицы и происки сатанинские, проявившиеся в многобожии народов, которые окружали евреев в Ветхом Завете (тот же культ Молоха) и сегодня преподносимые в качестве нового агрессивного язычества, которое не имеет ничего общего с язычеством древности. При этом активно разрабатываются магические оккультные практики предположительно берущие силы от сатанинской стороны. В то же время отвержение панентеизма Паламы неизбежно приведёт теистическое понимание к деизму, а потом к атеизму. Умаление же теизма и вольной трактовки Святой Троицы ведёт к попыткам возврата иудейского «авраамического монотеизма», который подстегнул развитие протестантизма. Отсюда можно сделать вывод, что золотой серединой является совмещение теизма и панентеизма.

Учение Гр. Паламы и Святых Отцов Церкви качественно отличает православие от западного католичества и даёт истинное понимание проблемы рая и ада, которое было извращено в западном позднем средневековье, и в то же время помимо линии панентеизма, мы обнаруживаем в трудах о свободе воли линию классического теизма, который указывает на падшее состояние мира. Мира, изначально пребывающего в Боге, но отклонившегося от Бога в колебательном движении после грехопадения. Не случайно колебательное движение атомов изучалось в древности первыми материалистами.

Теперь, когда мы остановились на картине бытия, где райский мир весь пребывает в Боге, ад вне Бога, а падший мир в колебательном состоянии между пребыванием в Боге и небытием (как бы в «яме»), рассмотрим какое место в этой картине занимает ангельский мир.

Ангелы в переводе с греческого «вестники» – это бесплотные духи, которые обладают разумом и свободной волей, осознанно избравшие путь послушания и служения Богу, активные участники Божественного Промысла. Ангельский мир был сотворен прежде устроения видимого мира (Быт.1:1). Изначально все ангелы созданы добрыми. Впоследствии часть из них злоупотребили свободой произволения и отпали от Бога.

В творении Дионисия Ареопагита «Небесная иерархия» ангельские силы подразделяются на иерархические степени. Священное Писание обозначает девять таких степеней или чинов: Серафимы (Ис.6:2) пламенны своей любовью к Богу, Херувимы (Иез.10:1) обильны премудростью Бога, Престолы (Кол.1:16) вершат божественное правосудие; Господства (Кол.1:16) учат господствовать над своей волей, Силы (Рим.8:38) являют божественные чудеса в мир, Власти (Кол.1:16) укрощают бесовскую силу; Начала (Рим.8:38) управляют вселенной и охраняют страны, Архангелы (Иуд.1:9) укрепляют святую веру, просвещая умы, Ангелы (Рим.8:38) хранители человека. Кроме того, различают ангелов, которые покровительствуют целым народам (Архангел Михаил служил иудеям) и церквям, а также у каждого человека есть свой ангел-хранитель. Они могут молниеносно перемещаться из одной области вселенной в другую. Между тем, ангелы всё же зависят от времени и не могут единовременно присутствовать в двух разных местах. Считается, что по причине того, что ангелы суть бесплотные духи, они не подлежат троякому измерению.

Будучи созданы бессмертными, ангелы никогда не умрут. Однажды сделав свой нравственный выбор и поддерживаемые в своей деятельности Божьей благодатью, они никогда не согрешат. Ангелы бестелесны, но не вездесущи (как Бог), а пространственно ограничены (когда находятся на небе их нет на земле). Охраняя людей, Ангелы в то же время не остаются на земле все время, но посещают Небеса и видят «лице Отца Небесного» (Мф. 18:10). При этом они не равнодушные исполнители божьей волей, они радуются каждому кающемуся грешнику.

В книге «Ангел молитвы» архимандрита Иоанна Крестьянкина описывается их место в божественном бытие: «Находясь в непосредственной близи к Богу, Ангелы наполняются восхищением, Божиим величием, Его святостью, мудростью и величайшей любовью Творца вселенной к своему творению. Некий Божественный свет широкой рекой свободно льётся через них. В этом образ подлинной святости. Небесные Силы восприняли в себя свет Божий. Преломили его в себе и, отразив и раздробив на множество прекрасных лучей, распространили вокруг себя, отдав людям, способным к его восприятию. И вот в этом отражённом сиянии Божественного света, сиянии неуменьшенном, непотемнённом, но сиянии приумноженном и радостнотворном, приносящем жизнь, мы познаём Бога!».

Архангелы имеют старший чин перед ангелами. И в Откровении Иоанна Богослова говорится о семи духах, которые пред престолом Божиим (см. Откр.1:4). К ним Святая Церковь относит: Михаила – поборник славы Божией; Гавриила – провозвестник судеб; Рафаила – помощник всем страждующим; Уриила – просветитель умов; Селафиила – архангел молитвы; Иегудиила – хвала Божия; и Варахиила – архангела благословений.

Молитва – дыхание души и общение с Богом

«Мы забываем, что мы здесь временно и должны непрестанно молиться. Молитва – дыхание души. Молитвой мы черпаем силы из Источника жизни – от Бога. Бог – и Отец и Мать, Он всех хранит и питает».

архимандрит Фаддей Витовницкий

Когда человек молится, то его дух обращается своим взором к Духу Божьему. Устанавливается невидимая связь между творением и Творцом. Обращаясь за помощью или вознося славословия, человек непременно получает поддержку в своих делах и горестях.

Человек создан по Образу и Подобию Божьему, поэтому его дух имеет общее начало со своим Создателем. Приобщаясь к благу, человек становится благим. Обращаясь к Богу, человек получает в дар Благодать. Она может не только одухотворять человека, но и исцелять от недугов.

Например, в США в Герцогском университете проводились исследования влияния молитвы «Отче наш» на больных. Пригласили монахов и священников помолиться за 700 пациентов, которые страдали сердечными недугами. Во время эксперимента врачи делали заметки и следили за здоровьем своих больных. Было проведено сравнение скорости реабилитации больных за которых молились, и больных, к которым священником воспрещалось приходить. Профессор Митчелл Крушофф сделал удивительны выводы, когда эксперимент завершился. В его группе у 500 пациентов благодаря молитвам темпы выздоровления увеличились примерно на 93 процента.

В России ряд сенсационных исследований провёл профессор Валерий Слезин из Санкт-Петербургского психоневрологического научно-исследовательского института им. В. М. Бехтерева. Им была отобрана группа из православных священников и семинаристов. Во время молитвы с них снимали электроэнцефалограмму, чтобы выяснить, какие процессы в этот миг происходят в головном мозге у человека. Результаты исследований заставили задуматься многих атеистов.

Приведём полную цитату из заключения профессора Слезина по этому эксперименту:

«До сих пор было принято выделять три основные фазы работающего мозга: быстрый сон, медленный сон и бодрствование. Каждой из этих фаз свойственен свой ритм биотоков. А как выяснилось в ходе эксперимента, во время молитвы ритм биотоков головного мозга замедляется настолько, что становится возможным говорить о существовании четвертого состояния сознания – "молитвенного бодрствования". В этом состоянии мозг фактически выключается: прекращается активная мыслительная деятельность, и мне кажется – хотя пока я не могу этого доказать, – что сознание начинает существовать вне тела.

На электроэнцефалографе феномен выглядит следующим образом. В моменты бодрствования кора головного мозга взрослого человека генерирует альфа- и бета-ритмы биотоков с частотой от 8 до 30 герц. Когда же наши обследуемые погружались в молитву, то происходило замедление ритма биотоков до частоты всего лишь 3 герца. Эти медленные ритмы носят название "дельта-ритмов" и наблюдаются только у младенцев до 2–3 месяцев.

У некоторых обследуемых энцефалограф показывал полное отсутствие альфа- и бета-ритмов, только дельта-ритмы. С точки зрения нейрофизиологии молящиеся люди как бы впадают в детство. Наверное, недаром в Евангелии сказано: будьте как дети и спасетесь».

Такого рода исследования доказывают не только эффективность молитвы на практике, но и лишний раз указывают на призрачность нашего материального мира, который полностью зависит от божественного сверхбытия.

Коллективное бессознательное – духовная память предков

Карл Густав Юнг в своё время отверг пансексуализм Фрейда, решив создать собственную аналитическую теорию. В ходе исследований над своими снами он пришёл к выводу о существовании «коллективного бессознательного», которым сопутствуют архетипы человека.

Под коллективным бессознательным он понимал хранилище скрытых воспоминаний, унаследованных от предков, их мысли и чувства. Наряду с архетипами, т. е. врождёнными идеями, содержащими эмоциональный элемент, он пришёл к новой понимании самости человека. Отчасти юнгианская терминология схожа с предлагаемой Фрейдом. «Оно» заменяется «личным бессознательным», а концепция «эго» сознающим умом, «персоной». Если принимать коллективное бессознательное за отправную точку исследований психологии человечества, то можно добиться интересных результатов. Именно оно лежит в наиболее «дремучих» пластах нашего разума в качестве подсознательного. В индивидуальное бессознательно входит самость как центр личности, анима (феминный архетип в мужчине) анимус (маскулинный архетип в женщине), маску (как личину) и архетип тени, который содержит животные инстинкты. Архетипы Юнг помещает в область коллективного бессознательного, а комплекты причисляет индивидуальному бессознательному. Данная классификация вполне может быть оспорена в связи с некоторой смелостью в обозначении тех или иных явлений, но нам важно проследить другой момент.

Стимулом к принятию идеи архетипа послужили сны, которые снились Юнгу перед начало Второй Мировой войны. В них он видел кровь, выступающую из-под земли. Эти сновидения приходили к нему каждую ночь, и Юнг уже было решил, что сходит с ума, пока они не разрешились объявлением войны.

Эдвард Эдингер опирающийся на метод Юнга говорит в своей работе о необходимости «реабилитации мифа». В ходе своей клинической практики он осознал, что для подавляющего большинства пациентов старше тридцати пяти лет полное излечение не могло быть достигнуто без выработки религиозного отношения к жизни. Это отношение как религиозное знание Европа потеряла. Поэтому Юнг назвал современного человека «неисторическим» так как он утратил в себе Традицию. Падение христианского мировоззрение можно рассмотреть и с точки зрения религии, и с точки зрения психологии.

Юнг писал: «Дехристианизация нашего мира, сатанинское развитие науки и технологии, устрашающие материальные и моральные разрушения, оставленные Второй мировой войной, – всё это не однажды сравнивалось с эсхатологическими событиями, предсказанными в Новом Завете. Как известно, они сопряжены с приходом Антихриста. Апокалипсис переполнен ожиданием устрашающих событий, которые произойдут в конце времён, перед венчанием Агнца. Это ясно показывает, что христианская душа располагает твёрдым знанием не только о существовании врага, но и о том, что враг этот в будущем узурпирует власть».

К символизму Антихриста отсылает нас появившаяся легенда о Фаусте. Примечательно, что реальный исторический персонаж Фауст жил в Европе будучи современником Лютера, Макиавелли, Коперника. В этой легенде главному герою доктору Фаусту наскучила его бессмысленная жизнь, поэтому он решает вызвать дьявола и продать свою душу, выменяв её на магическое знание, удовольствия и власть. Помимо прочего, он получает силу вызывать персонажей греческой мифологии, включая Елену Троянскую. Но в итоге Фауст вынужден заплатить цену и отправиться в ад.

«Горе живущим на земле и на море! Потому что к вам сошёл диавол в сильной ярости, зная, что немного ему осталось времени». С точки зрения юнгианской психологии именно это произошло в 16 веке и в эпоху Реформации. Разумеется, люди того времени и не думали о какой-то «сделке», но с точки зрения бессознательного именно она и произошла. Создание легенды о Фаусте есть компенсаторная фантазия, которая об этом процессе сообщает нам. Если с марксисткой точки зрения творчество является экономическим продуктом классов антагонистов, то с точки зрения психологии это несомненно проецирование человеческого бессознательного своей эпохи. По творчеству можно понять эпоху и те смыслы, которые она несла. Юнг подметил это и у Ницше: «Сказав, что Бог умер, Ницше выразил истину, актуальную для большей части Европы. Она оказала влияние на людей не потому, что он так сказал, а потому, что он выразил распространённый психологический факт».

Выход из сложившегося положения Юнг видит в процессе индивидуации. Индивидуация – это процесс, посредством которого эго сталкивается с Самостью (живым богообразом) и устанавливает с ней связь. Когда это происходит, человек заново обретает утраченный богообраз внутри себя. Сам по себе этот процесс распространён у людей, ищущих своей цели: «Всегда были люди, неудовлетворённые доминантами сознательной жизни. Они отправлялись скрытыми и явными путями к уничтожению или спасению – чтобы отыскать прямое соприкосновение с вечными корнями и, следуя соблазнам беспокойной бессознательной психе, очутиться в пустыне, где, подобно Иисусу, они выступают против сына тьмы». Поэтому один древний алхимик (а он был священником) молился: «Очисти страшную тьму нашего ума, пролей свет на наше сознание. Автор этой сентенции должен был понимать опыт нигредо, первый этап работы, который в алхимии ощущался как «меланхолия» и ныне соответствует столкновению с тенью в психотерапии.

Эдингер подчёркивает, что первостепенная опасность индивидуации – это склонность эго идентифицировать себя с Самостью, что приводит к атеистической инфляции. Это та опасность, перед которой стоит современный человек. Обратная сторона медали – это отчуждённость, состояние отделённости от Самости, ведущее к отчаянию. Между этими Сциллой и Харибдой лежит дорога индивидуации, в процессе которой эго сознательно объединяется с Самостью, но не идентифицирует себя с ней.

Современная теория психологии в большей степени пошла за Фрейдом, который по большему счёту олицетворяет всепорочность своих больных. Но большие возможности реального психического познания можно усмотреть именно в работах Юнга, которые, впрочем, всё равно не следует считать безусловно истинными. Критику его «четверицы» как матрицы Самости мы рассмотрим в другом разделе нашей работы.