Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти

По воспоминанием современников, в те дни само ощущение жизни стало иным. Весь воздух был пропитан ожиданием нового, стал особым, праздничным.[1035 - Гершензон-Чегодаева Н.М. Первые шаги жизненного пути. (Воспоминания дочери Михаила Гершензона), Захаров, Москва, 2000, стр. 110; Мясников А.Л. Я лечил Сталина: из секретных архивов СССР, А.Л. Мясников с участием Е.И. Чазова, Эксмо, Москва, 2011, стр. 67] Даже такой консерватор как П. Б. Струве отметил, что быстрота событий ошеломляла ум. По мнению публициста, все испытали громадный и спасительный нравственный толчок. Струве продолжил: „Мы пережили историческое чудо… Оно прожгло, очистило и просветило нас самих.“[1036 - Вишняк М.В. Чёрный год. Публицистические очерки, Книга по требованию, Москва, 2019, стр. 165]

Миллионы россиян испытывали настоящий катарсис. По свидетельству сторонника РСДРП(б) К. В. Островитянова, в первые дни Февральской революции многим казалось, что исчезли все классовые противоречия, и настало царство Исайи, когда „волк почиет с агнцем“. Островитянов продолжил: „Все нацепили красные бантики, всюду реяли огненные революционные флаги – всё окрасилось в цвет революции, о котором говорилось в популярной песне: 'то наша кровь горит огнём, то кровь работников на нём'.“[1037 - Островитянов К.В. Думы о прошлом: из истории первой русской революции, большевистского подполья и октябрьских боев против контрреволюции в Москве, Наука, Москва, 1967, стр. 164]

Географ Дмитрий Руднев писал о тех днях в письме, что нельзя было описать великого торжества всех благомыслящих людей всюду и везде, при известии о перевороте: „Единение было воистину великое; я сам был в Петрограде случайно до 2-го марта, вечера, и пережил эти первые дни в Петрограде и видел своими глазами роды Свободной России.“[1038 - ВЕБЕР М.И., ЛЕБЕДЕНКО Е.Ю., СУРЖИКОВА Н.В. «Проклятый Петроград», «Полная анархия» и «Гражданская темнота»: Россия 1917 года в частной переписке современников // Вестн. Перм. ун-та. Сер. История. 2016. №3 (34). URL: http://cyberleninka.ru/article/n/proklyatyy-petrograd-polnaya-anarhiya-i-grazhdanskaya-temnota-rossiya-1917-goda-v-chastnoy-perepiske-sovremennikov (дата обращения: 14.04.2017).]

Многовековые барьеры между классами и прослойками рухнули. Людей будто подменили.[1039 - Паустовский К.Г. Собрание сочинений в 9 томах. Т.4, Художественная литература, Москва, 1982, стр. 507] Наступил „праздник души“.[1040 - Андреев Л.Н. S.O.S.: Дневник (1914-1919). Письма (1917-1919). Статьи и интервью (1919). Воспоминания современников (1918-1919) / Под редакцией и со вступительной статьёй Ричарда Дэвиса и Бена Хеллмана, Atheneum-Феникс, Москва-СПб, 1994, стр. 30] Все говорили „мы“, „наша“ революция, „наша“ победа, „наша“ свобода.[1041 - Февральская революция: Мемуары. Родзянко, Милюков, Керенский, Шульгин, Деникин, Лукомский, Пешехонов и др. / составитель С.А. Алексеев; с предисловием и примечаниями А.И. Усагина, Государственное издательство, Москва-Ленинград, 1926, стр. 404] Страну наполнили вернувшиеся на родину изгнанники и освобождённые политические узники. Тысячи людей радовались, обнимая своих друзей и близких после долгих лет разлуки.[1042 - Зензинов В.М. Из жизни революционера, Москва, 2018, стр. 154]

Писатель Виктор Шкловский признался, что он был счастлив вместе с толпами. По словам современника, это была Пасха и весёлый, масленичный, наивный, безалаберный рай.[1043 - Шкловский Виктор, „Ещё ничего не кончилось…“, Пропаганда, Москва, 2002, стр. 29] Другая свидетельница, вовсе не склонная к сентиментальности поэтесса З. Н. Гиппиус, писала, что в те дни один и тот же луч, печать богоприсутствия лежал на лицах всех людей, преображая их: „И никогда не были люди так вместе: ни раньше, ни после.“[1044 - Гиппуис З.Н. В трёх томах, Т.1, Росток, СПб., 2002, стр. 356]

На улице запестрела масса воззваний от различных профессий: шофёров, булочников, деревообделочников, портных и печатников. Были также обращения от студентов, учащихся старших классов и служащих. Все они призывали объединяться и организовываться.[1045 - Ростковский Ф.Я. Дневник для записывания… (1917-й: революция глаза ми отставного генерала), Росспэн, Москва, 2001, стр. 62] Богослов, проповедник и руководитель Российского студенческого христианского движения В. Ф. Марцинковский вспоминал дни всеобщего братания с редкостным теплом.[1046 - Марцинковский В.Ф, Записки верующего. Из истории религиозного движения в Советской России (1917-1923), Книга по требованию, 2016, стр. 18]

По словам Марцинковского, была весна в природе, была весна и в самой революции: „Точно большой народный праздник, праздник свободы наполнял улицы и площади небывалым оживлением, опьянял исступленным весельем! В эти дни члены нашего христианского студенческого кружка рассыпались среди уличной толпы, раздавая маленькие евангелия. Их принимали охотно, с одобрением, даже говорили: 'Ну, вот теперь новую жизнь начнем'…“[1047 - Марцинковский В.Ф, Записки верующего. Из истории религиозного движения в Советской России (1917-1923), Книга по требованию, 2016, стр. 18]

В последующие дни революция распространилась по империи как лесной пожар. Везде организовывались местные органы власти, признающие легитимность нового строя. В Москве стали бастовать, разоружать участки, манифестировать и сбрасывать городовых в Яузу.[1048 - Воспоминание Е.Д. Туманова // // Борьба классов. 1931. №6-7. стр. 104]

Народ собирался у памятника Пушкину, на Красной площади, на Театральной, в Охотном ряду, у памятника Скобелева.[1049 - Горшков И.В. Мои воспоминания о Февральской и Октябрьской революции 1917 года в Рогожско-Симоновском районе, Москва, 1924, стр. 13-16; Новиков М.М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике, издательство МГУ, Москва, 2009, стр. 193-194] Люди надели красные банты, пели революционные песни, толпились, братались с солдатами, ликовали, целовались и плакали от волнения и радости.[1050 - Вишняк М.В. Дань прошлому, издательство им. Чехова, Нью-Йорк, 1953, стр. 246; Баранская Наталья, Странствие бездомных, Аст: Астрель, Москва, 2011, стр. 223-224][1051 - Морозов Н.А. Семь дней революции! События в Москве. Дневник очевидца. 1917 г., Москва, 1917, стр. 2-16]

Литератор А. Н. Толстой вспоминал, как в Феврале 1917 года казалось, все точно чувствовали, как совершается нечто большее, чем свержение старого строя, большее, чем революция. Писатель признался, что в этот день наступал новый век: „И мы первые вошли в него.“[1052 - Толстой А.Н. Первого марта, из https://ruslit.traumlibrary.net/book/tolstoyan-ss1086-10/tolstoyan-ss1086-10.html#c001007]

Москвичка Ольга Бессарабова записала в своём дневнике от 3 (16) марта, что утром, днём и под вечер был праздник праздников, головокружительный взлёт и немыслимо было не быть на улице: „Казалось, слышишь, как бьётся сердце народа. Или это моё сердце? Какое-то всеобщее дыхание – легко дышать.“[1053 - Марина Цветаева – Борис Бессарабов. Хроника 1921 года в документах. Дневники Ольги Бессарабовой (1915-1925), Эллис Лак, Москва, 2010, стр. 157]

Революционные события также затронули Кронштадт и Ревель (Таллин). Там толпы людей и матросов бросились уничтожать правительственные учреждения, разгонять монархические организации, громить суд, освобождать тюрьму, танцевать и жечь костры.[1054 - Никольский Е.А. Записки о прошлом, Русский путь, Москва , 2007, стр. 276-277] Революция пришла в Царицын, Нижний Новгород, Саратов, Астрахань, Иваново-Вознесенск и Самару, докатившись до Минска, Киева и Дальнего Востока, а также до Енисейска, и до Иркутска. В последнем сообщения об отречении от престола Николая II и отказе от царствования его брата Михаила были на несколько дней задержаны иркутским генерал-губернатором А. И. Пильцем.[1055 - Абрамович И.Л. Воспоминания и взгляды: в 2 книгах, Т. 1, КРУК-Престиж, Москва, 2004, стр. 9; Граве Б.Б., Нечкина М, В., Панкратова А.М., Сидоров К.Ф. Очерки истории пролетариата СССР. Пролетариат царской России, Огонёк, Москва, 1931, стр. 308-310][1056 - Войтинский В.С. 1917-й. Год побед и пораженией / под ред. Ю. Фельштинского, Терра, Москва, 1999, стр. 22-25; Революция 1917-18 гг. в Самарской губернии: сборник в 2 т. Т.1 / под редакцией П.Д. Климушкина, З.М. Славяновой-Смирновой, Б.Л. Краснослободского и С.М. Лепского, Издание Правления Союза кооперативных объединений, Самара, 1918, стр. 3-16]

Всего за несколько дней революции атмосфера в империи кардинально изменилась. Все социальные группы заявили о себе и своих правах. Дворники в Москве забастовали. Воры, ко всеобщему изумлению, устроили митинг и заговорили о своих гражданских правах. Проститутки также стали устраивать собрания.[1057 - Вознесенский А.Н. Москва в 1917 году, Госиздат, Москва, Ленинград, 1928, стр. 30-34]

Изменения среди крестьянства были отчётливо видны на примере села Давыдова Тамбовской губернии. Там чувства людей на первом митинге после революции говорили за себя. По свидетельству эсера В. М. Чернова, на лицах всех присутствующих была написана радость, что они могут открыто говорить о том, о чем тайно думали много лет: „Надежда на лучшее будущее светилась в глазах у каждого. Отрадно было видеть стариков, которые, внимательно выслушав ораторов, поняли, что прошли годы гнета, что можно поднять седую голову, которую они низко гнули много лет.“[1058 - Цит. по Чернов В.М. Перед бурей. Воспоминания, Издательство имени Чехова, Нью-Йорк, 1953, стр. 312-313]

Пришла революция и в Псков. На шинелях и гимнастерках людей появились красные банты. Солдаты в тылу становилась все распущеннее, а среди офицерства началось заметное расслоение. Революция обладала такой притягательностью, что даже глубоко консервативные люди в одночасье становились её сторонниками.

Доходило и до комичного. Так генерал Бонч-Бруевич, начальник гарнизона Пскова, в котором находилась Ставка главкома Северного фронта, – человек известный своим крайним антисемитизмом, ходил по Пскову в подчеркнуто неряшливой форме, с громадным красным бантом на груди. Житель Пскова, философ и литератор С. Е. Трубецкой, вспоминал, что тот был в этом, к стыду жителей, далеко не один.[1059 - Трубецкой С.Е. Минувшее, ДЭМ, Москва, 1991, стр. 151-152]

Трубецкой добавил, что как-то раз на улице он встретил начальника санитарной части фронта, лейб-медика Двукраева: „Первым делом я увидел большой красный бант на его груди, и мне сделалось так противно, что хотя я почти столкнулся с ним, я сделал вид, что его не замечаю… 'Здравствуйте, князь, вы меня не узнаете?' – услышал я голос Двукраева. 'Извините, Ваше Превосходительство, я действительно Вас не узнал. Я увидел красный бант и подумал, что это – не Вы'. Двукраев смущенно засмеялся…“[1060 - Трубецкой С.Е. Минувшее, ДЭМ, Москва, 1991, стр. 151-152]

Подобных случаев оппортунизма и мимикрии была очень много.[1061 - Иванов-Разумник Р.В. Год революции. Статьи 1917 года, СПб., 1918, стр. 7; Жиркевич А.В. Потревоженные тени… Симбирский дневник, Этерна-принт, Москва, 2007, стр. 296] В Иркутске чины тюремной администрации и прокурорского надзора лезли из кожи вон, чтобы доказать свою готовность служить новой власти.[1062 - Войтинский В.С. 1917-й. Год побед и пораженией / под ред. Ю. Фельштинского, Терра, Москва, 1999, стр. 28] Вчерашние убеждёные монархисты становились республиканцами. Люди, раньше не терпевшие и мысли о народном представительстве, вдруг смело заговорили об Учредительном Собрании.

Во всём этом был и элемент самосохранения. Аристократы, чиновники и военные надевали красные банты для того, чтобы отвести от себя подозрение, слиться с массой. Как заметил лидер кадетов П. Д. Долгоруков, некоторые объясняли это тем, что хотели показать, что признали переворот, и новый строй.[1063 - Долгоруков П.Д. Великая разруха. Воспоминания основателя партии кадетов. 1916–1926, Центрполиграф, Москва, 2007, стр. 12]

Однако Февральская революция и Временное правительство не могли развиваться, пока монархия существовала в какой-либо форме. К началу марта революция в Кронштадте и Москве показали, что события в Петрограде не изолированное явление, а желание смены власти повсеместно.[1064 - „Красный архив“. Т.21. Центрархив. 1927. стр. 43-44]

Русская монархия стояла на грани пропасти. По словам политика А. И. Гучкова, оставалось одно: „Хирургическая операция в смысле революционного акта воздействия на государя, в смысле отречения.“[1065 - Александр Иванович Гучков рассказывает..: Воспоминания председателя Государственной Думы и военного министра Временного правительства, Редакция журнала „Вопросы истории“, Москва, 1993, стр. 19] Царь подвергся беспрецедентному давлению со стороны Великих князей, политиков и генералитета.[1066 - Документы к „Воспоминаниям“ ген. А. Лукомского // Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном: в 22 т: Т.3-4, Терра, Москва, 1991, стр. 261; Великий князь Александр Михайлович, Воспоминания в двух книгах, Захаров, Москва, 2017, стр. 273]

2 (15) марта 1917 года Николай II был вынужден отречься от престола за себя и сына в пользу брата Михаила Александровича.[1067 - Сборник указов и постановлений Временного правительства. Вып. №1, 27 февраля – 5 мая 1917 г., Государственная типография, Петроград, 1917, стр. V-VI; Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III. Скорбный путь Романовых (1917—1918 гг.) Гибель царской семьи: Сборник документов и материалов / Отв. ред. и сост. В.М. Хрусталев, при участии М.Д.Стейнберга, РОССПЭН, Москва, 2001, стр. 45-48] Ироничным образом именно правому монархисту В. В. Шульгину и консерватору А. И. Гучкову, приехавшим из столицы по поручению новой власти, пришлось принимать отречение царя в пользу брата.[1068 - Новиков М.М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике, издательство МГУ, Москва, 2009, стр. 195-196; Шульгин В.В. Дни, Прибой, Ленинград, 1925, стр. 160] Остальные представители новой власти опасались, что их арестуют по приезде к императору.[1069 - Савич Н.В. Воспоминания, Logos, Голубой всадник, СПб., Дюссельдорф, 1993, стр. 216]

Юридически для крушения самодержавия акта отречения одного Николая II было недостаточно. От престола должен был отречься и брат царя. 3 (16) марта 1917 года под давлением власти Великий князь Михаил Александрович подписал акт об отказе от верховной власти до Учредительного Собрания. В нём он попросил граждан Российской державы подчиниться Временному правительству.[1070 - Сборник указов и постановлений Временного правительства. Вып. №1, 27 февраля – 5 мая 1917 г., Государственная типография, Петроград, 1917, стр. VII]

Хотя формулировка отказа от престола была расплывчатой, трёхсотлетняя монархия пала. Более того, пала сама идея монархии.[1071 - Дорошевич В.М. При особом мнении, Бессарабское книгоиздательство, Кишинев, 1917, стр. 11] Абсолютизм стал архаизмом. Бывший самодержец оказался не у дел. Он остался без работы, без власти и без двора. Один современник прекрасно сказал по этому поводу, что Николай II очутился один, и вся Россия без гнева, без мести отстранила его от себя и своего будущего как ненужную вещь.[1072 - Урусов Л.В. Дневники Урусова. 1914-1917, Тамбовский полиграфический союз, Тамбов, 2017, стр. 366]

Падение монархии произошло настолько безболезненно, что потрясло многих. Философ В. В. Розанов сравнил самодержавие с больным зубом, который сам вывалился, без помощи щипцов и аптеки.[1073 - Розанов В.В. Собрание сочинений. Т.24. В чаду войны: Статьи и очерки 1916-1918 гг., Республика-Росток, Москва-Санкт-Петербург, 2008, стр. 499]

Тем не менее миллионы граждан едва могли поверить в масштабность происходящих перемен. Литератор Г. И. Чулков вспоминал, что когда ему на фронте доложили об отречении императора, он попросил повторить новость. У Чулкова было такое чувство, будто он залпом выпил стакан вина. Голова его слегка кружилась. Ему казалось, будто он читал огромную книгу по всемирной истории. Начиналась новая часть, и на последней странице было написано: „Конец“.[1074 - Чулков Г.И. Годы странствий: Из книги воспоминаний, Федерация, Москва, 1930, стр. 314]

На протяжении столетий хватка монархии с её аппаратом цензуры, пропаганды, тюрем и полицейской слежки была настолько прочной и казалась настолько незыблемой, что для многих Февральская революция стала полной неожиданностью.[1075 - Революция 1917-18 гг. в Самарской губернии: сборник в 2 т. Т.1 / под редакцией П.Д. Климушкина, З.М. Славяновой-Смирновой, Б.Л. Краснослободского и С.М. Лепского, Издание Правления Союза кооперативных объединений, Самара, 1918, стр. 20; Паустовский К.Г. Собрание сочинений в 9 томах. Т.4, Художественная литература, Москва, 1982, стр. 503]

Один свидетель констатировал, что всё пришло внезапно, как громовой удар.[1076 - Войтинский В.С. 1917-й. Год побед и пораженией / под ред. Ю. Фельштинского, Терра, Москва, 1999, стр. 21] Другой современник, Д. Л. Арманд, вспоминал, что люди удивлялись, ещё вчера царская власть казалась непобедимо сильной: „A оказалось, одна шелуха, толкнули, и рассыпалась.“[1077 - Арманд Д.Л. Путь теософа в стране Советов: Воспоминания, Аграф, Москва, 2009, стр. 79-80]

Стремительность развала старой России казалась фантасмагорией.[1078 - Берберова Нина, Курсив мой, Аст: Астрель, Москва, 2011, стр. 108] Современники были поражены тем чувством ирреальности, которая сопуствовала революции. Писательница Р. М. Хин-Гольдовская подвела итог происходящего. По её замечанию, все были увлечены волшебным превращением рабской „Пошехонии“ в свободнейшую на земном шаре страну.[1079 - Хин-Гольдовская Р.М. Из дневников 1913-1917 / Предисловие и и публикация Е.Б.Коркиной; примечание А.И. Добкина // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 21. СПб. 1997. стр. 576]

По выражению другого современника, „мёртвые проснулись“.[1080 - Краузе Фридрих, Письма с Первой мировой / ответственный редактор Л.А. Булгакова, Нестор-История, СПб., 2013, стр. 200] Философ В. В. Розанов сказал о перевороте и смене формы правления замечательные по точности слова: „Событие таково, что даже и в мае смотришь и озираешься, смотришь и не веришь себе, смотришь и ощупываешь себе руки и голову.“[1081 - Розанов В.В. Собрание сочинений. Т.2. Мимолетное, Республика, Москва, 1994, стр. 361]

Интеллигент Г. А. Князев также записал, что всё случившееся было словно сон. Люди приходили на службу, глядели друг другу в глаза и не верили: „Там, где висел портрет Государя – пустое место. Начальник заблаговременно приказал снять портрет. У всех какой-то смущённый вид, словно выжидают, присматриваются друг к другу. Начальник очень растерян.“[1082 - Князев Г.А. Из записной книжки русского интеллигента за время войны и революции 1915-1922 гг. // Русское прошлое. 1991. №2. стр. 134]

Эта растерянность затронула не только аполитичных людей, правых и центристов, но и большинство представителей левого лагеря.[1083 - Геллер М., Некрич А. История России 1917—1995 в 4-х томах, Т. 1. Утопия у власти 1917-1945, МИК / Агар, Москва, 1996, стр. 22] Лидеров у революции не было, она произошла снизу, стихийно.[1084 - Завадский С.В. На великом изломе // Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном: в 22 т, Т.11, Терра, Москва, 1991, стр. 5; Вишняк М. Падение русского абсолютизма // Современные записки. Т.18. Париж. 1924. стр. 263][1085 - Ерманский О.А. Из пережитого (1887-1921 гг.), Госиздат, Москва-Ленинград, 1927, стр. 142] Инженер Н. В. Волков-Муромцев вспоминал, что когда в столице началась революция, в Вязьме даже социалисты сидели с открытыми ртами: никто не верил.[1086 - Волков-Муромцев Н.В. Юность. От Вязьмы до Феодосии, Русский путь/Грааль, Москва, 1997, стр. 133]

Эсер С. Д. Мстиславский также признался, что революция застала их, тогдашних партийных людей, как евангельских неразумных дев, спящими: „Теперь, через пять лет, непонятным кажется, как можно было в нарастании февральской волны не почувствовать (не говорю уже 'осознать') надвигавшейся бури: ведь к этим дням многие из нас готовились годами – долгими годами царского подполья, напряжённой, жадной, верящей мыслью… И когда пришла, наконец, она, – долгожданная, желанная: – Некуда было идти.“[1087 - Мстиславский С. Пять дней. Начало и конец Февральской революции. Издательство З.И. Гржебина, Берлин-Петербург-Москва, 1922, стр. 12]

Февральская революция также застигла врасплох и большевистское руководство.[1088 - Геллер М., Некрич А. История России 1917—1995 в 4-х томах, Т. 1. Утопия у власти 1917-1945, МИК / Агар, Москва, 1996, стр. 22; Крушение царизма. Воспоминания участников революционного движения в Петрограде (1907-февраль 1917 г.), Лениздат, Ленинград, 1986, стр. 237-238][1089 - Луначарский А.В. Воспоминания и впечатления, Советская Россия, Москва, 1968, стр. 141] В результате преследований РСДРП(б) в годы войны часть партии эмигрировала. Часть была арестована и отправлена в ссылку. Оставшаяся часть ушла в подполье и играла в Февральских событиях совершенно незначительную роль.[1090 - Да здравствует революция! Воспоминания участников Великого Октября, Издательство политической литературы, Москва, 1980, стр. 7]

Отчасти поэтому лидерами революции и её детищ – Совета РиСД, ВКГД, а позже и Временного правительства стали знаменитые меньшевики Н. С. Чхеидзе, И. Г. Церетели, Б. О. Богданов и Ф. И. Дан и перешедший от трудовиков к эсерам А. Ф. Керенский.[1091 - Мстиславский С. Пять дней. Начало и конец Февральской революции. Издательство З.И. Гржебина, Берлин-Петербург-Москва, 1922, стр. 22-23]

В целом же Февраль 1917 года стал плодом усилий поколений революционеров, бунтарей, политических узников, студентов, рабочих, крестьян, разночинцев и представителей интеллигенции.

Борьба против ненавистного самодержавия принесла результаты через А. Н. Радищева, декабристов, А. И. Герцена, М. А. Бакунина, П. А. Кропоткина, великих русских писателей, „Народную волю“, борьбу 1905–1907 годов, Госдуму и требование Учредительного Собрания. Количество перешло в качество, а зёрна протеста и сопротивления наконец проросли.[1092 - Керенский Александр, Потерянная Россия, Вагриус, Москва, 2007, стр. 256; Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся, Прогресс-Литера, Москва – Алетейя, СПб., 1995, стр. 323-324]

Временное правительство к восторгу населения начало управлять империей.[1093 - Никонов С.А. Мои воспоминания. Том 3: 1917-1938, Новый Хронограф, Москва, 2018, стр. 12; Письма с войны 1914-1917. Сост и комментарии А.Б. Асташов, П.А. Симмонс, Новый хронограф, Москва, 2015, стр. 742-744] Армия, административный аппарат, промышленные и финансовые круги поддержали новый порядок. Поддержала его и Русская православная церковь.[1094 - Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. (Материалы и архивные документы по истории Русской православной церкви) / Сост., автор предисловия и комментариев М.А. Бабкин, Индрик, Москва, 2006, стр. 27-30] По приказу Синода в церквях служили молебны об утишении страстей, „с возглашением многолетия Богохранимой Державе Российской и Благоверному Временному Правительству ея.“[1095 - Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. (Материалы и архивные документы по истории Русской православной церкви) / Сост., автор предисловия и комментариев М.А. Бабкин, Индрик, Москва, 2006, стр. 23; Паустовский К.Г. Собрание сочинений в 9 томах. Т.4, Художественная литература, Москва, 1982, стр. 504, 507]

Жизнь в одночасье резко изменилась. В ряде школ отменили и экзамены, и молитву перед началом уроков. Вместо царский портретов на стены классов повесили портреты А. И. Герцена, Г. В. Плеханова и М. А. Спиридоновой.[1096 - Берберова Нина, Курсив мой, Аст: Астрель, Москва, 2011, стр. 112] После революции была выпущена масса разоблачительных пампфлетов о Распутине, царском дворе и коррупции самодержавия.[1097 - Воспоминания современников о Февральской революции 1917 г.: документы ГАРФ о Февральской революции. 1917 г. / под редакцией Л.М. Сурис, Директ-Медиа, Москва-Берлин, 2017, стр. 70; Труды по россиеведению: Сборник научных трудов. Вып. 1 / Главный редактор И.И. Глебова, РАН. ИНИОН. Центр россиеведения, Москва, 2009, стр. 131-132][1098 - Гиппиус Зинаида, Дневники Т.1, НПК Интелвак, Москва, 1999, стр. 490; Горький М. Несвоевременные мысли и рассуждения о революции и культуре (1917-1918 гг.), Интерконтакт, Москва, 1990, стр. 27-29] Народ стал запоем читать ещё недавно запрещённую литературу.

Наряду с классикой на книжном рынке появилась и откровенная макулатура. Неприличные фельетоны, разоблачающие „Тайны Зимнего дворца“ были настолько пошлы и скабрезны, что у многих образованных людяей они вызывали отвращение.[1099 - Хин-Гольдовская Р.М. Из дневников 1913-1917 / Предисловие и и публикация Е.Б.Коркиной; примечание А.И. Добкина // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 21. СПб. 1997. стр. 576] В кинематографе с большим успехом шли пасквильные постановки о царской семье.[1100 - Стратонов В.В. По волнам жизни. Т.2, Новое литературное обозрение, Москва, 2019, стр. 93]

По словам одного наблюдателя, моральное крушение монархии было настолько исчерпывающим, что даже у её защитников опускались руки.[1101 - Локс Константин, Повесть об одном десятилетии. 1907-1917 // Минувшее. Исторический альманах. № 15. 1994. стр. 147] То, что царская семья и министры были взяты под стражу, лишь усилило всеобщее презрение к поверженной деспотии.[1102 - Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. III. Скорбный путь Романовых (1917—1918 гг.) Гибель царской семьи: Сборник документов и материалов / Отв. ред. и сост. В.М. Хрусталев, при участии М.Д.Стейнберга, РОССПЭН, Москва, 2001, стр. 56-57; Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота, Т.2, Крутицкое патриаршее подворье, Москва, 1996, стр. 299] Как образно сказал кадет П. Н. Милюков, „правительство рухнуло в грязь, с которой сроднилось“.[1103 - Великие дни российской революции, Свободная Россия, Петроград, 1917, стр. 46]

Символы старого порядка народ уничтожал, портреты Николая Последнего и других императоров жёг и выбрасывал на помойку. Царские памятники разрушали, а гербы срывали и демонтировали.[1104 - Крушение царизма. Воспоминания участников революционного движения в Петрограде (1907-февраль 1917 г.), Лениздат, Ленинград, 1986, стр. 229; Фриш С.Э. Сквозь призму времени, Издательство политической литературы, Москва, 1992, стр. 33; Великий князь Александр Михайлович, Воспоминания в двух книгах, Захаров, Москва, 2017, стр. 280][1105 - Стратонов В.В. По волнам жизни. Т.2, Новое литературное обозрение, Москва, 2019, стр. 74-75; Трубецкой С.Е. Минувшее, ДЭМ, Москва, 1991, стр. 153; Кантор К.М. Тринадцатый апостол, Прогресс-Традиция, Москва, 2008, стр. 104] Многие гербы бросали в реку. Бюсты в честь династии разбивали, а надписи заклеивали.[1106 - Петроградская газета. 5 марта1917, № 55. стр. 5]

Наряду со всякими аттракционами в саду Народного Дома Петрограда была выставлена кукла-силомер, изображающая Распутина. За 5 или 10 копеек желающие били куклу по голове и узнавали „силу удара“.[1107 - Ивнев Рюрик, В вихре революции. События глазами поэта, Вече, Москва, 2017, стр. 67]

Важную роль при новом порядке сыграла революционная символика. Над Зимним дворцом вывесили красный флаг.[1108 - Урусов Л.В. Дневники Урусова. 1914-1917, Тамбовский полиграфический союз, Тамбов, 2017, стр. 371] В империи в честь революции стали отмечать праздник Народной Свободы.[1109 - Шишкин В.И. Февральская революция в Сибири (2–10 марта 1917 г.) // Вестник Омского университета. 2016. № 4. Омск. стр. 40] Его также называли „дни свободы“, „праздник Свободы“, „праздник единения“ и „дни памяти жертв освободительного движения“.[1110 - Российское духовенство и свержение монархии в 1917 году. (Материалы и архивные документы по истории Русской православной церкви) / Сост., автор предисловия и комментариев М.А. Бабкин, Индрик, Москва, 2006, стр. 79; Шаповалов Сергей Николаевич Опыт празднования государственных событий в 1917 г. (на примере «Праздника Свободы») // Общество: философия, история, культура. 2011. №1-2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/opyt-prazdnovaniya-gosudarstvennyh-sobytiy-v-1917-g-na-primere-prazdnika-svobody (дата обращения: 17.09.2019).] Праздник Народной Свободы отмечался произвольно, в зависимости от города. Обычно это происходило в первые две недели марта.[1111 - Шаповалов Сергей Николаевич Опыт празднования государственных событий в 1917 г. (на примере «Праздника Свободы») // Общество: философия, история, культура. 2011. №1-2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/opyt-prazdnovaniya-gosudarstvennyh-sobytiy-v-1917-g-na-primere-prazdnika-svobody (дата обращения: 19.09.2019).]

Независимо от дня празднующих в стране объединяло одно. Как отметил писатель А. Н. Толстой об этом дне, народ „в первый раз вышел из подвалов.“[1112 - Толстой А.Н. Двенадцатого марта, из https://ruslit.traumlibrary.net/book/tolstoyan-ss1086-10/tolstoyan-ss1086-10.html#c001007] Также впервые в Российской империи празднование 1 Мая стало официально разрешённым праздником.[1113 - „Претерпевший до конца спасен будет“. Женские исповедальные тексты о революции и гражданской войне в России / сост. О.Р. Демидова, Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, СПБ., 2013, стр. 138, 243; Войтинский В.С. 1917-й. Год побед и пораженией / под ред. Ю. Фельштинского, Терра, Москва, 1999, стр. 79-80] Отмечали его массово, с беспредельным ликованием.[1114 - Олицкая Е.Л. Мои воспоминания, Т.1, Посев, Франкфурт на Майне, 1971, стр. 78-79] По выражению современников, все города страны были затоплены митингами и демонстрациями.[1115 - Троцкий Л.Д. История русской революции в 2-х томах, Т.1, Терра-Республика, Москва, 1997, стр. 326]

Название „временное” в словосочетании Временное правительство было весьма скромным самоопределением. Оно означало вплоть до созыва Учредительного Собрания, парламентского органа народовластия.

Временное правительство оказалось в уникальном положении. Несмотря на Февральскую революцию под него не были подведены какие-либо прочные устои, и юридической преемственности с предыдущим строем не было никакой. Военно-морской министр А. И. Гучков отметил, что Временное правительство висело в воздухе: „Наверху пустота, внизу бездна.“[1116 - Александр Иванович Гучков рассказывает..: Воспоминания председателя Государственной Думы и военного министра Временного правительства, Редакция журнала „Вопросы истории“, Москва, 1993, стр. 122]

В действительности положение Временного правительства было далеко не таким шатким. Кредит доверия у него как в стране, так и за границей был очень высок.[1117 - Великие дни российской революции, Свободная Россия, Петроград, 1917, стр. 24-25, 59-61; Россия. Год 1917. К 100-летию Великой русской революции: библиографические указатели книг / ЦУНБ им. Н.А. Некрасова, Москва, 2017, стр. 12] Но в целом ситуация в стране была действительно чрезвычайно непростой. Большинство членов нового правительства не имело практического опыта управления.[1118 - Чеботарев Григорий, Правда о России: Мемуары профессора Принстонского университета, в прошлом казачьего офицера:1917-1959 гг., Центрполиграф, Москва, 2007, стр. 121; Воспоминания современников о Февральской революции 1917 г.: документы ГАРФ о Февральской революции. 1917 г. / под редакцией Л.М. Сурис, Директ-Медиа, Москва-Берлин, 2017, стр. 43-44]

Правительство стояло перед решением аграрного и национального вопроса, организацией демократических структур с нуля и проведением первых в истории России выборов в Учредительное Собрание. К тому же продовольственный кризис в стране нарастал. Промышленность простаивала. Крестьянство срочно требовало принятия земельного закона, а дисциплина на фронте расшатывалась всё больше.

Новая власть в лице правительства и Петросовета решительно взялась за работу. Главное управление по делам печати было упразднено. Временным правительством была мгновенно провозглашена свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек.[1119 - Ходоровский И.И. Что дала революция народу, Книгоиздательство „Обновление, Москва, 1917, стр. 6-7]