Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти

Большевик Ф. Ф. Раскольников стал свидетелем того, как Дерябинские казармы были внезапно осаждены цепью вооружённых рабочих. Их представитель стал агитировать матросов-новобранцев осеннего призыва. Те были политически несознательны и не поддавались. Рабочие настаивали. Свидетель отметил, что дипломатические переговоры между рабочими и молодыми матросами продолжались до позднего часа, пока рабочие не заявили, что они дают матросам на раздумье целую ночь, а наутро явятся снова.[962 - Раскольников Фёдор, О времени и о себе, Лениздат, Ленинград, 1989, стр. 64]

Подобное лоббирование и переговоры происходили в десятках мест, принося ощутимые плоды. Характерной деталью стало то, что большинство солдат выходило на улицу без офицеров. По словам современника О. А. Ерманского, отсутствие офицеров резко отражалось на поведении самих солдат: „Они как бы переставали быть солдатами, а становились просто людьми.“[963 - Ерманский О.А. Из пережитого (1887-1921 гг.), Госиздат, Москва-Ленинград, 1927, стр. 147]

После восстания полков те стали „снимать“ полки, соседние с ними, так же как рабочие в последние дни „снимали“ рабочих с заводов и фабрик. На протяжении 27–28 февраля (12–13 марта) всё больше военых стало переходить на сторону восставших. Общение с членами Госдумы на Дворцовой площади и внутри Таврического ускорило этот процесс.[964 - Прокофьев С.С. Дневник 1907–1933. В 3-х тт, Т.2, Классика XXI, Москва, 2017, стр. 77; Ерманский О.А. Из пережитого (1887-1921 гг.), Госиздат, Москва-Ленинград, 1927, стр. 149-150]

Следующим шагом восставших стало освобождение заключённых из тюрем 27 февраля (12 марта).[965 - Воспоминания современников о Февральской революции 1917 г.: документы ГАРФ о Февральской революции. 1917 г. / под редакцией Л.М. Сурис, Директ-Медиа, Москва-Берлин, 2017, стр. 9] Политически важным стало освобожение Рабочей группы Центрального Военно-промышленного комитета (ЦВПК) из „Крестов“.[966 - Падение царского режима: Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной Следственной Комиссии Временного Правительства, Т.1 / Ред. П.Е. Щеголева, Госиздат, Москва-Ленинград, 1926, стр. 218; также Богданова Н.Б. Мой отец – меньшевик, Мемориал, СПб., 1994, стр. 32]

В ЦВПК изначально входили группы буржуазии, враждебно настроенные к царскому режиму. Рабочая группа, состоящая в основном из меньшевиков, продвигала активную линию в защиту идеи рабочего представительства. Она стала революционным центром, связанным с восставшими и призывавшим к демонстрации и свержению монархии. Бойкотировавшаяся РСДРП(б), Рабочая группа была единственной нитью, связанной с рабочей массой и революцией.[967 - Гарви П.А. Профсоюзы и кооперация после революции (1917 – 1921), Chalidze Publications, Нью-Йорк, 1989, стр. 12; Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Документы и материалы. Протоколы стенограммы и отчеты, резолюции, постановления общих собраний, собраний секций, заседаний Исполнительного комитета и фракций 27 февраля-31 марта 1917 года. В 5 томах. Том 1. Под общей редакцией академика В.П. Волобуева, Наука. Ленинград, 1991, стр. 12-13]

Тюремная охрана не оказывала толпе сопротивления. Одной угрозы взорвать динамитом ворота „Крестов“ оказалось достаточно. Таким же манером была взята и Тюрьма предварительного заключения, где также находилось много политических заключённых.[968 - Шляпников А.Г. Семнадцатый год, в 4 книгах, Кн. 1: (Январь, февраль и три дня марта), Госиздат, Москва-Петроград, 1923, стр. 157-158] После освобожения заключённых здание „Предварилки“ подожгли.[969 - Воспоминания современников о Февральской революции 1917 г.: документы ГАРФ о Февральской революции. 1917 г. / под редакцией Л.М. Сурис, Директ-Медиа, Москва-Берлин, 2017, стр. 9]

Была захвачена и тюрьма Литовский замок, а позже и Петропавловская крепость.[970 - С-к. М. Революция в Петрограде, Петроград, 1917, стр. 21; Сорокин П.А. Листки из русского дневника. Социология революции / Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарии В.В. Сапова, Анбур, Сыктывкар, 2015, стр. 61] Бледных, растерянных, заросших щетиной заключённых в арестанской робе выпускали на свободу. По свидетельству очевидцев, их обнимали, целовали, поднимали на руки, тащили.[971 - Степной Н. (Н. Афиногенов), Этапы Великой русской революции, Степь, Самара, 1918, стр. 4]

27–28 февраля (12–13 марта) большинство полицейских участков столицы было разгромлено и сожжено.[972 - Новиков М.М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике, издательство МГУ, Москва, 2009, стр. 192; Кн. Львов Г.Е. Воспоминания, Русский путь, Москва, 2002, стр. 311][973 - Крюков Ф.Д. Обвал: Смута 1917 года глазами русского писателя, АИРО-ХХІ, Москва, 2009, стр. 72] Личные дела уничтожались преимущественно выпущенными на волю уголовными элементами.[974 - Глобачев К.И. Правда о русской революции: воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения, РОССПЭН, Москва, 2009, стр. 123; Друцкой-Соколинский В.А. 2017. До и после. Записки русского князя (1880-1943), Орлик, Орёл, 2018, стр. 296-297] По улицам Петрограда разносилась масса бумаг и разорванных дел.[975 - Шаховской В.Н. „Sic transit gloria mundi“ (Так проходит мирская слава). 1893-1917 гг., Париж, 1953, стр. 204]

Вечером 27 февраля (12 марта) город на Неве был иллюминирован заревом пожаров.[976 - Шляпников А.Г. Семнадцатый год, в 4 книгах, Кн. 1: (Январь, февраль и три дня марта), Госиздат, Москва-Петроград, 1923, стр. 158] По свидетельству рабочего организатора А. Г. Шляпникова, горело здание Окружного суда, пламя пожирало особняк Губернского Жандармского Управления, пылал Александро-Невская часть, горело тюремное управление, Литовский замок и так далее.[977 - Шляпников А.Г. Семнадцатый год, в 4 книгах, Кн. 1: (Январь, февраль и три дня марта), Госиздат, Москва-Петроград, 1923, стр. 158; Дубнов С.М. Книга жизни. Материалы для истории моего времени, Гешарим / Мосты культуры, Иерусалим/Москва, 2004, стр. 408]

Символы империи вроде двухглавого орла срывали с правительственных зданий и швыряли в огонь. Как заметил один очевидец, старый режим обращался в пепел, и никто не сожалел о этом.[978 - Сорокин П.А. Листки из русского дневника. Социология революции / Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарии В.В. Сапова, Анбур, Сыктывкар, 2015, стр. 59] Вспоминая тот понедельник, писатель Алексей Ремизов свидетельствовал, что в обед он вышел на волю посмотреть, что там: „А там земля шаталась. И вековая стена вот-вот рухнет.“[979 - Ремизов Алексей, Взвихренная Русь. Воспоминания, Захаров, Москва, 2002, стр. 57]

Вековая стена действительно рушилась. Революция была у всех на устах. Несмотря на это царь по-прежнему демонстрировал полнейшее непонимание ситуации. Все последние дни он удовлетворялся успокоительными телеграммами Протопопова и не обращал внимания на панические телеграммы председателя Госдумы М. В. Родзянко. 27 февраля (12 марта) Николай II сказал министру Императорского Двора В. Б. Фредериксу: „Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему не буду даже отвечать.”[980 - Анин Д. Революция 1917 года глазами ее руководителей, Edizioni Aurora, Roma, 1971, стр. 48]

„Вздором” было предложение Родзянко немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство.[981 - Милюков П.Н. Воспоминания, Политиздат, Москва, 1991, стр. 452] Пока царь жаловался своему доверенному Фредериксу, толпа в Петрограде приступила к разграблению особняка последнего. Его дом на Почтамтской был сожжён.[982 - Шаховской В.Н. „Sic transit gloria mundi“ (Так проходит мирская слава). 1893-1917 гг., Париж, 1953, стр. 204] На окраинах и мостах завязывались настоящие сражения.[983 - Карабчевский Н.П. Что глаза мои видели. Том II. Революция и Россия, Издательство Ольга Дьякова и К°, Берлин, 1921, стр. 159]

В тот судьбоносный понедельник представители царского правительства собрались на своё последнее заседание в Мариинском дворце. Чувствуя свою полную беспомощность, члены Совета министров ходили растерянные, ожидая ареста. Совет министров ходатайствовал о назначении над оставшимися верными войсками военачальника с популярным именем и о составлении „ответственного министерства“.

Царь согласился на назначение Н. И. Иванова командующим Петроградским Военным округом. Однако он признал перемены в личном составе министерства при данных обстоятельствах „недопустимыми”.[984 - Милюков П.Н. Воспоминания, Политиздат, Москва, 1991, стр. 452]

Неспособность царя, правительства и военных удовлетворить требования народа была очевидна для всех. К тому моменту власть фактически ликвидировала себя сама. Министр А. Д. Протопопов был в бегах. Государственный Совет висел на волоске. А председатель Совета Министров Н. Д. Голицын подал царю телеграмму о прерывании занятий Совета и Думы в связи с чрезвычайными обстоятельствами.[985 - „Красный архив“. Т.21. Центрархив. 1927. стр. 7-8]

Члены Госдумы, напротив, проявили инициативу и мобилизовали народ в свою поддержку. В Февральские дни Временный Комитет Государственной Думы (ВКГД) принял на себя функцию исполнительной власти.[986 - Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары, Республика, Москва, 1993, стр. 138-139] Председатель М. В. Родзянко выпустил листовку. В ней говорилось, что Временный Комитет Членов Госдумы при тяжелых условиях внутренней разрухи, вызванной мерами старого правительства, нашел себя вынужденным взять в свои руки восстановление государственного и общественного порядка.[987 - Листовка 27 февраля за подписью председателя Государственной Думы М. Родзянко, из http://rusarchives.ru/projects/statehood/07-04-listovka-rodzianko.shtml]

Ещё до образования ВКГД в Таврическом дворце был стихийно организован другой орган – Совет рабочих депутатов. Позже он был переименован в Совет рабочих и солдатских депутатов (Совет РиСД).[988 - Сорокин П.А. Листки из русского дневника. Социология революции / Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарии В.В. Сапова, Анбур, Сыктывкар, 2015, стр. 58; Воспоминания современников о Февральской революции 1917 г.: документы ГАРФ о Февральской революции. 1917 г. / под редакцией Л.М. Сурис, Директ-Медиа, Москва-Берлин, 2017, стр. 11-12][989 - Оболенский В.А. Моя жизнь. Мои современники, YMCA-Press, Париж, 1988, стр. 514-515]

Совет состоял преимущественно из меньшевиков-оборонцев, членов Рабочей группы, К. А. Гвоздева, Б. О. Богданова, только что освобождённых из „Крестов“, М. И. Скобелева и нескольких других.[990 - Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Документы и материалы. Протоколы стенограммы и отчеты, резолюции, постановления общих собраний, собраний секций, заседаний Исполнительного комитета и фракций 27 февраля-31 марта 1917 года. В 5 томах. Том 1. Под общей редакцией академика В.П. Волобуева, Наука. Ленинград, 1991, стр. 13; Ерманский О.А. Из пережитого (1887-1921 гг.), Госиздат, Москва-Ленинград, 1927, стр. 158] Меньшевик Н. С. Чхеидзе был избран председателем Совета. А. Ф. Керенский и М. И. Скобелев были избраны его товарищами (заместителями).[991 - Сорокин П.А. Листки из русского дневника. Социология революции / Составление, подготовка текста, вступительная статья и комментарии В.В. Сапова, Анбур, Сыктывкар, 2015, стр. 63; Ломоносов Ю.В. Воспоминания о Мартовской революции 1917 г., Стокгольм-Берлин, 1921, стр. 31]

27 февраля (12 марта) 1917 года исполком Совета РиСД выпустил воззвание к гражданам, в котором поддержал Думу. Исполком объявил, что что первое собрание заседающих в Госдуме представителей рабочих, солдат и населения Петрограда состоится вечером в здании Госдумы. Далее в воззвании говорилось: „Всем, перешедшим на сторону народа войскам, немедленно избрать своих представителей по одному на каждую роту. Заводам избрать своих депутатов по одному на каждую тысячу. Заводы, имеющие менее тысячи рабочих, избирают по одному депутату.“[992 - „Известия Комитета петроградских журналистов“. 27 февраля 1917 г. №1. стр. 1.]

День 28 февраля (13 марта) 1917 года, окончательно показал, что власть находится в руках Временного комитета и Совета РиСД. Вооружённые столкновения в столице ещё продолжались. Но на стороне революционеров помимо военного и морального был и тактический перевес. Телефонистки на центральной станции умышленно перестали соединять лояльное самодержавию военное начальство со взводами.[993 - Воспоминания современников о Февральской революции 1917 г.: документы ГАРФ о Февральской революции. 1917 г. / под редакцией Л.М. Сурис, Директ-Медиа, Москва-Берлин, 2017, стр. 31]

Соединившись, толпы захватили артиллерийские орудия из мастерских Орудийного завода. 28 февраля (13 марта) революционное движение было на гребне волны. Искусствовед Н. Ф. Финдейзен записал в своём дневнике: „Творится что-то, перед чем движение [1]905 года – игрушка.“[994 - Финдейзен Н.Ф. Дневники. 1915–1920 / Расшифровка рукописи, исследование, комментирование, подготовка к публикации. М.Л. Космовской, Дмитрий Буланин, СПб., 2016, стр. 180]

Генерал-лейтенант С. С. Хабалов с его остатками войск был окончательно изолирован.[995 - „Красный архив“. Т.21. Центрархив. 1927. стр. 19; Князев Г.А. Из записной книжки русского интеллигента за время войны и революции 1915-1922 гг. // Русское прошлое. 1991. №2. стр. 128-129][996 - С-к. М. Революция в Петрограде, Петроград, 1917, стр. 23-24; Из воспоминаний профессора М.П. Чубинского „Год революции 1917“, из http://www.alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-doc/71739] В результате правительственные войска сдались, а революция в столице победила. Итогом дистанцирования Госдумы от ненавистной монархии стало то, что авторитет Думы возрос экспоненциально. Народ массово переходил на сторону нового политического центра.[997 - С-к. М. Революция в Петрограде, Петроград, 1917, стр. 26-27]

В этом помогло распространение информации. Объединённые газетные репортёры спешно организовали издание „Известия Комитета Государственной думы“. Эти „Известия“ в революцию стали единственной вышедшей газетой. Газету развозили по районам столицы и разбрасывали по улицам.[998 - Бородин Н.А. Идеалы и действительность: сорок лет жизни и работы рядового русского интеллигента (1879 – 1919), Берлин-Париж, 1930, стр. 161] Власти также распространяли листовки с фактами происходящего.[999 - Урусов Л.В. Дневники Урусова. 1914-1917, Тамбовский полиграфический союз, Тамбов, 2017, стр. 361]

Тысячи людей устремились в центр Петрограда, чтобы послушать речи выступающих, приветствовать думцев и обещать им верность революции.[1000 - Новиков М.М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике, издательство МГУ, Москва, 2009, стр. 192] В столице царила настоящая феерия.[1001 - Степной Н. (Н. Афиногенов), Этапы Великой русской революции, Степь, Самара, 1918, стр. 5] По свидетельству очевидцев, военные части переходили на сторону восставших с молниеносной быстротой.[1002 - Воспоминания современников о Февральской революции 1917 г.: документы ГАРФ о Февральской революции. 1917 г. / под редакцией Л.М. Сурис, Директ-Медиа, Москва-Берлин, 2017, стр. 9]

Слова „по поручению Комитета Госдумы“ действовали магически и открывали перед людьми все двери.[1003 - Борман Аркадий, А.В. Тыркова-Вильямс по её письмам и воспоминаниям сына, Вашингтон, 1964, стр. 126] Таврический дворец пользовался в те дни общепризнанным авторитетом.[1004 - Урусов Л.В. Дневники Урусова. 1914-1917, Тамбовский полиграфический союз, Тамбов, 2017, стр. 363]

По словам адвоката Н. П. Карабчевского, ко дворцу Госдумы стали стекаться люди, как толпы правоверных в Мекку: „Тут был центр, гвоздь, Синай и таинственные ещё пока, под облачной завесой, скрижали 'нового завета'.“[1005 - Карабчевский Н.П. Что глаза мои видели. Том II. Революция и Россия, Издательство Ольга Дьякова и К°, Берлин, 1921, стр. 160] Социалист-революционер В. М. Зензинов добавил, что тогда в здании Думы поистине билось сердце русской революции.[1006 - Зензинов В.М. Из жизни революционера, Москва, 2018, стр. 151]

Таврический дворец превратился в цитадель демократии. Он был одновременно и арестным домом, куда тащили бывших сановников, жандармов и полицейских, и сыскным отделением с допросами, и ораторской платформой. Дворец стал и своеобразным военным штабом, в котором формировалось новое правительство.[1007 - Дыбенко П.Е. Из недр царского флота к Великому Октябрю, Вече, Москва, 2018, стр. 44]

Таврический дворец также превратился в огромный продуктовый пункт. Поскольку среди населения циркулировали слухи о том, что царь стягивает войска для захвата столицы, на защиту Таврического отовсюду понесли продукты, чай, хлеб, одежду, оружие, – всё, что могло понадобиться в долгой осаде. Вокруг дворца были расставлены пулемёты.[1008 - Перетц Г.Г. В цитадели русской революции: Записки коменданта Таврического дворца. 27 февраля – 23 марта 1917 г., Петроград, 1917, стр. 29, 46; Савич Н.В. Воспоминания, Logos, Голубой всадник, СПб., Дюссельдорф, 1993, стр. 214]

Из-за близости к казармам здание Госдумы и пространство вокруг него было переполнено солдатами.[1009 - Набоков В.Д. До и после Временного правительства. Избранные произведения, Symposium, СПб., 2015, стр. 231; Шкловский Виктор, Собрание сочинений. Том 1: Революция / сост., вступ. статья И. Калинина, Новое литературное обозрение, Москва, 2018, стр. 30-31] Внутри дворца царил полнейший хаос. Таврический превратился в громадный, грязный проходной двор, забитый толпами посторонних. Присутствующим запомнилось, как по кулуарам двигалась живая река голов, офицерских эполет, ружей и солдатских погон. Некоторые солдаты спали на полу.[1010 - Ивнев Рюрик, Дневник. 1906-1980, Эллис Лак, Москва, 2012, стр. 209]

Монархист В. В. Шульгин со злостью вспоминал, как чёрно-серая гуща, прессуясь в дверях, непрерывным врывающимся потоком затопляла Думу. Солдаты, рабочие, студенты, интеллигенция заполнили зал за залом, комнату за комнатой.[1011 - Шульгин В.В. Дни, Прибой, Ленинград, 1925, стр. 110] Днём из-за бесконечного водоворота людей, новостей и событий решать важные политические вопросы было невозможно. Члены Временного комитета были вынуждены дожидаться ночи. Там, в ночной тиши они приступали к созданию контуров новой России.[1012 - Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары, Республика, Москва, 1993, стр. 140; Шульгин В.В. Дни, Прибой, Ленинград, 1925, стр. 116-117]

Политически ситуация была чрезвычайно ироничной. Во мгновение ока Временный Комитет Госдумы стал „революционным“ органом. Но, по сути, это было совершенно не так. По своему политическому составу Госдума IV созыва была абсолютно консервативна. Как констатировала одна прокламация, Дума была „господская по своей природе“.[1013 - Большевики в годы империалистической войны. 1914 – февраль 1917 гг. Сборник документов местных большевистских организаций, Государственное издательство политической литературы, Москва, 1939, стр. 171]

Помимо антиреволюционно настроенного Союза 17 октября в Думе заправляли правые, националисты, центристы и кадеты. Что же до левых, трудовиков и прогрессистов, то они имели в Думе меньшинство. Под влиянием революции Госдума была вынуждена стремительно леветь.[1014 - Никифоров П. Муравьи революции, Старый Большевик, Москва, 1932, стр. 435] И лишь своим левым крылом она была едва связана с массами.[1015 - Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары, Республика, Москва, 1993, стр. 136; Новиков М.М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике, издательство МГУ, Москва, 2009, стр. 191]

Но даже тогда Госдума хотела не революции, а установления парламентской и конституционной монархии.[1016 - Великие дни российской революции, Свободная Россия, Петроград, 1917, стр. 50] 27 февраля (12 марта), когда на улице шла стрельба, депутаты лениво бродили по залам без какого-либо плана. Никакого руководства не было. И, по признанию очевидцев, смотреть на это было тяжело.[1017 - Наследие Ариадны Владимировны Тырковой: Дневники. Письма / Сост. Н.И. Канищева, РОССПЭН, Москва, 2012, стр. 175-176]

Большинство современников были разочарованы поведением думских представителей. Один из них сухо прокомметировал, что „Дума мямлит“.[1018 - Пунин Н.Н. Мир светел любовью: Дневники. Письма / сост., предисл., примеч. и коммент. Л. А. Зыкова, „Артист. Режиссёр. Театр“, Москва, 2000, стр. 108] Другой очевидец, историк С. М. Дубнов, с раздражением отозвался об отсутствии у движения головы и о бессилии Думы. Он заключил: „Ни одного Мирабо среди умеренных, ни одного Дантона среди крайних.“[1019 - Дубнов С.М. Книга жизни. Материалы для истории моего времени, Гешарим / Мосты культуры, Иерусалим/Москва, 2004, стр. 407]

Поэтесса З. Н. Гиппиус также подметила, что у интеллигентов либерального толка не было ни малейшей связи с движением. Гиппиус едко резюмировала: „Дума – 'заняла революционную позицию'… как вагон трамвая её занимает, когда поставлен поперёк рельс.“[1020 - Гиппиус Зинаида, Дневники Т.1, НПК Интелвак, Москва, 1999, стр. 451]

Другим доказательством консервативности думцев стало то, что Дума IV созыва поддержала Мировую войну, то есть несла ответственность за кровь, развал и нищету в Российской империи.[1021 - Большевики в годы империалистической войны. 1914 – февраль 1917 гг. Сборник документов местных большевистских организаций, Государственное издательство политической литературы, Москва, 1939, стр. 171] Госдума хоть и критиковала самодержавие, но сама годами служила отдушиной, предохранительным клапаном для недовольства в стране.[1022 - Зиновьев Л.А. В огне трех революций: воспоминания, Русский путь, Москва, 2017, стр. 245]

Монархически настроенная Госдума спасала династию и цеплялась за прошлое до последнего.[1023 - Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары, Республика, Москва, 1993, стр. 93, 137; Никифоров П. Муравьи революции, Старый Большевик, Москва, 1932, стр. 435] Правый депутат В. В. Шульгин верно заметил, что накипавшую революционную энергию удавалось перевести в слова, в пламенные речи и искусные звонко-звенящие переходы к очередным делам.[1024 - Шульгин В.В. Дни, Прибой, Ленинград, 1925, стр. 55]

По словам Шульгина, удалось подменить революцию „резолюцией“, то есть словесным выговором правительству. Удавалось и другое: „На базе этих публичных 'строгих выговоров' сохранять единство с ним, с правительством, в самом важном – в отношении войны.“[1025 - Шульгин В.В. Дни, Прибой, Ленинград, 1925, стр. 55]

И вот – прошлое было мгновенно забыто. Госдума с её ошибками, пропагандой войны и историей коллаборации с самодержавием была удобно упразднена. На смену ей явился незапятнанный Временный Комитет Государственной Думы.[1026 - Завадский С.В. На великом изломе // Архив русской революции, издаваемый И.В. Гессеном: в 22 т, Т.11, Терра, Москва, 1991, стр. 8] Его председатель, монархист М. В. Родзянко стал настоящим героем дня. На улице появились его портреты.[1027 - Григоров Г.И. Повороты судьбы и произвол: Воспоминания. 1905–1927 годы, ОГИ, Москва, 2005, стр. 87] Героем дня стал и А. Ф. Керенский.[1028 - Новиков М.М. От Москвы до Нью-Йорка. Моя жизнь в науке и политике, издательство МГУ, Москва, 2009, стр. 192]

И даже такая одиозная фигура, как ярый националист В. М. Пуришкевич поспешил в Таврический дворец, где представился как член Госдумы. Там, присоединившись к выступающим ораторам, он произнёс речь перед толпой и заявил что правительство, неспособное справиться с разрухой, в настоящее время свергнуто.[1029 - Раскольников Фёдор, О времени и о себе, Лениздат, Ленинград, 1989, стр. 67] Черносотенца Пуришкевича не только не выгнали за старые грехи. Ему аплодировали, как аплодировали всем остальным.

Последние дни февраля 1917 года дни стали днями триумфа и эйфории. Повсюду сновали автомобили и грузовики, наполненные вооружёнными рабочими и солдатами с красными флагами.[1030 - Мельгунова-Степанова П.Е. Дневник. 1914–1920, Кучково поле, Москва, 2014, стр. 63] Вчерашние „мятежники“ стали вершителями истории и героями. Машины развозили листки, газеты и прокламации, которые выбрасывались в толпу.[1031 - Прокофьев С.С. Дневник 1907–1933. В 3-х тт, Т.2, Классика XXI, Москва, 2017, стр. 80]

Все вокруг были подхвачены головокружительным вихрем свободы. По словам одной свидетельницы, жизнь развёртывалась по новым спиралям и неслась с лихорадочным темпом к целям, ещё неясным.[1032 - Крандиевская-Толстая М.В. Воспоминания, Лениздат, Ленинград, 1977, стр. 129]

2 (15) марта 1917 года по соглашению между Временным комитетом Государственной думы и исполкомом Петросовета было создано Временное правительство. Временное правительство утвердило „Марсельезу“ в качестве государственного гимна. Текст гимна „Отречёмся от старого мира“ звучал актуально как никогда и шёл в ногу со временем. Как заметил историк М. Н. Покровский, в феврале-марте 1917 года началось диалектическое превращение „завтра“ в „сегодня“.[1033 - Покровский М.Н. Октябрьская революция: сборник статей 1917-1927, Издательство коммунистической Академии, Москва, 1929, стр. 173] Это было поистине так.

Поэт В. В. Маяковский как никто другой уловил дух времени и масштаб происходящего. В своём стохотворении „Революция“ он написал:

Граждане!

Сегодня рушится тысячелетнее „Прежде“.

Сегодня пересматривается миров основа.

Сегодня

до последней пуговицы в одежде

жизнь переделаем снова.[1034 - Маяковский В.В. Полное собрание сочинений в 13 томах, Т.1, Государственное издательство художественной литературы, Москва, 1955, стр. 136]