Зов Бездны

Ахиллес вытянул залитый машинным маслом кусок стекла. Очевидно, оно здесь было для того, чтобы осматривать труднодоступные агрегаты при ремонте корабля. Однако и такой мутной поверхности пилоту хватило, чтобы увидеть свое молодое лицо и густые светлые волосы. Спутанные и засаленные после долгого перелета из Академии. Но не седые.

– Ну, вот и все. Кажись, прилетели, – Драгар повел флаер на снижение.

Сердце Ахиллеса бешено забилось. Это был дом. Его дом. Место, в котором он вырос. Отсюда он ходил в школу. Сбегал по ночам на дискотеку в город, до которого было около десяти километров. Здесь он полгода, не поднимая головы, готовился ко вступительным экзаменам в Академию, чтобы стать похожим на отца. А теперь он, окончивший единственное место в Галактике, выпускающее исследователей Ближнего и Дальнего Космоса, возвращался назад. Чтобы пообещать вернуться вновь и улететь на долгие годы, следуя Зову, движущему любым настоящим Пилотом.

Первым выскочив из люка, Ахиллес заметил родителей, спешащих на посадочную площадку. Они бежали, держась за руки, как когда он был совсем маленьким. Он в два прыжка одолел разделявшее их расстояние и утонул в объятиях. Они выглядели гораздо моложе, чем должны были в свои 60. Но Ахиллес даже не обратил внимание на этот сигнал разума. Им овладели лишь слепые чувства. На глазах его выступили слезы, которые он не стал сдерживать. Никому не стыдно рыдать в родительских объятьях. Обнимая людей, которых, ты был уверен, потерял навсегда. Ахиллес зарыдал, смывая потоками слез заскорузлую грязь своих ночных кошмаров.

С резким толчком, будто ему одновременно дали звонкую пощечину, лягнули в грудь и облили ледяной водой, Ахиллес очнулся. Он лежал на ковре в каюте Драгара. Рядом валялся выпавший из его рук бластер. На его груди сидел Мурзик. Из его пяти глаз два потухли и затянулись белесой пеленой. Сам он выглядел осунувшимся и крайне истощенным.

– Нет! – крикнул Ахиллес отползая к стене. – Нет-нет-нет! Только не снова! Почему?!?

Голос его сорвался и он замолчал. Пилот посмотрел на свои руки. Морщинистая кожа возвращала к реальности лучше любых пояснений. Мурзик продолжал смотреть ему прямо в глаза.

– Это ты меня разбудил?

Пушистый представитель вымершего вида утвердительно кивнул.

– Но как? И каким образом ты выбрался с "Вернувшегося"?

Мурзик раздраженно махнул хвостом и вскочил на стол капитана. Лишь сейчас Ахиллес заметил Драгара, сидящего за ним. Взгляд его был направлен внутрь себя. Глаза, в которых стояли слезы, блуждали из стороны в сторону. Зрачки были сильно расширены. Он бормотал что-то плаксивым голосом, слов было не разобрать. Он порывался встать, но его руки были скованы наручниками, а экзоскелет, по всей видимости, отключен. Мурзик обернулся, посмотрел на Ахиллеса и вопросительно повел головой.

– Если сможешь, давай, – пилот горько усмехнулся. – Когда-то он сделал бы для меня то же самое не раздумывая.

Мурзик тяжело вздохнул и отвернулся. Он сел напротив Драгара, коснулся своей головой его лба и распушил три своих хвоста на манер павлина. У Ахиллеса сдавило виски и подступил ком к горлу. Совершенно случайно спасенный им зверь оказался сильным телепатом. Видимо, пытался так приспособиться к выживанию на своей погибающей от людских рук планете. Сейчас это уже не имело значения. Минуту ничего не происходило. И тут Драгар вскрикнул, содрогнувшись всем телом. Взгляд его прояснился, а невнятное бормотание превратилось в поток ругательств. Отстранившийся от его головы Мурзик спрыгнул на пол и бессильно повалился на ковер. У него остался единственный здоровый глаз. Боль в висках пилота отступила.

– Драгар, хрен ты косолапый, что здесь происходит? – выдавил из себя Ахиллес.

– Бунт с-сука! – взревел экс-капитан "Неупокоенного". – Подай батарею к моим ходулям, будь другом.

Ахиллес взял фосфоресцирующую пирамидку, лежащую в шкафу, и с размаху вогнал ее в гнездо экзоскелета.

– У меня было боевое задание. Обеспечить охранение системы. Ну а старший помощник мой начал верещать, что если с Аквиллы начнутся взлеты, это привлечет противника и от нашего линкора останутся рожки да копытца. На что я отреагировал спокойно и разумно.

– Дай угадаю, выбив ему при этом зубы?

– Я же не зверь, – осуждающе ответил Драгар. – Зубы же не отрастают. Я ему просто челюсть сломал. За дело, ведь паника на корабле неприемлема. Этот нехороший человек, пока я рассчитывал с космогаторами маршрут, подговорил нескольких дуболомов из охраны. Как только линкор вошел в систему, он со своей бравой компанией положил всех мордой в пол на мостике и принялся палить по гражданским. Меня посадили здесь, приставили ствол к башке и заставили зачитывать эту хрень с бумажки. Ну а потом ворвался ты, и все пошло по еще большей пи…

– Я понял тебя, – остановил его Ахиллес. – Даю голову на отсечение, что ты несколько минут назад вдруг увидел себя молодым и начал пускал слюни от счастья в очередной драке.

– Да-а, – мечтательно протянул Драгар, – лупил тебя в баре "Прокисший анамезон". Постой, а как ты узнал?

– У меня было нечто похожее. Как я понял, мы испытали на себе то, отчего ты должен был защитить Аквиллу. Мы с одним моим хорошим другом назвали это "Зовом…

– …Бездны", – закончил за него Драгар. – Помнишь еще нашу любимую песню, седой чертяга. Если все так, и мы подвеглись неизвестному излучению, значит источник все еще где-то поблизости. Повезло, что мы вообще очнулись. Скорее бежим на мостик!

– Это совсем не везение, – пробормотал Ахиллес, бережно перенес спящего Мурзика на кресло и добавил. – Спасибо тебе, пушистый.

Пилот распахнул дверь и побежал вдогонку за Драгаром, который скрипел своими механическими ногами по направлению к капитанскому мостику. Оказавшись на месте, закадычные друзья узрели странную картину. Члены экипажа отрешенно бродили в разные стороны, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное. Они будто пребывали в трансе. Лишь старший помощник с перебинтованной головой, занимавший кресло капитана, все еще управлял кораблем. Однако он направлял его в сторону безжизненного космического пространства. Подальше от всех колонизированных миров. Глаза его были подернуты знакомой пеленой.

Драгар взял бунтовщика за шкирку и выбросил со своего места.

– Зуб даю, это последствие какого-то военного излучателя, —процедил Драгар. – Опять сволочи республиканские палки нам в колеса вставляют. У нас такое только в стадии концепта находится. Дистанционный нейропарализатор или как-то так.

– Я никогда не видел ничего подобного, – признался Ахиллес.

– Да я тоже на самом… О! Переговоры! Делаю перехват!

– Что там?

– Эти гниды где-то рядом, под полями преломления. Дождались, пока экипажи начнут сопли пузырями пускать и прервали радиомолчание. Сейчас мы о них все и узнаем… Черт.

– Что такое?

– Неизвестный язык… Если это вообще язык. Символы какие-то. Я такие впервые вижу.

– Может, шифровка?

– У меня самый совершенный дешифратор в Империи. Если он не перевел, значит такого языка попросту нет.

– Тогда кто может…

Ахиллес осекся и замер. Драгар проследил за его взглядом. Его челюсть отвисла, явив миру желтые зубы. Прямо перед ними из полей преломления начали выныривать корабли. Ни на какие человеческие звездолеты они не были похожи. Если привычное кораблестроение учитывало аэродинамику, отдавая предпочтение сглаженным формам, то здесь был результат совсем иного подхода. Составленные из идеальных геометрических фигур звездолеты были воплощением конструктивизма. Прямые линии находились под идеальным прямым углом по отношению друг у другу. Огромные кубы и тетраэдры соединялись галереями с безукоризненными пирамидами. Всполохов двигателей не было видно. Корабли будто перемещались в пространстве естественным образом, не задействуя источники энергии.

– Черт… – выдавил из себя Ахиллес.

– Так вот, кто этот массовый "Зов Бездны" учинил.

– Это не люди, Драгар.

– Вижу, мать твою.

Друзья, все еще ошарашенные увиденным, переглянулись. На радарах и экранах наблюдения появлялись все новые звездолеты. Это было похоже лишь на одно. Массовое вторжение.

– Бездна влечет в дальний полет…

– Но ее Зов подождет, – переделал Драгар слова песни

– Нескладно получилось, – с укором произнес Ахиллес.

– Да мне начхать. Ну что, пора подпортить им жизнь. Ты со мной? – Драгар протянул свою грубую ладонь.

– Ну а как же, – широко улыбнулся Ахиллес и крепко пожал протянутую руку.

Имперский линкор "Неупокоенный" взревел двигателями и перевел орудия в боевой режим. Двое Пилотов, выпускников канувшей в лету великой Академии и просто лучших друзей, помчались навстречу неизвестным кораблям, чтобы посеять среди них панику и смерть. Им было невдомек, что на кораблях не было экипажей в привычном понимании. В мертвых бездушных механизмах, повиновавшихся лишь корабельному искусственному интеллекту, невозможно было посеять страх. Но Ахиллес и Драгар этого не знали и рвались в бой с присущей лишь Пилотам яростью, перед которой не смогут устоять даже боевые машины.

Два друга кинулись в самоубийственную атаку, не боясь погибнуть. Они были готовы смерти, не зная, что конец их пути еще не настал…

Продолжение следует…