Потому что нас много

Похоже, Архимед стал первым дельтанцем, который понимал объяснения Моисея. Еще два юноши – такие, как Ричард – тоже проявили интерес к обработке кремней, но не могли сосредоточиться настолько, чтобы закончить работу над инструментом. Скорее всего, Архимеду придется ждать, когда подрастут его потомки, чтобы взять кого-то из них в ученики.

– Вид у Моисея не очень, – заметил Марвин, заглядывая в окно через мое плечо.

– Да, знаю. Кажется, переход оказался тяжелее, чем мы предполагали. С тех пор как племя прибыло сюда, умерли еще два старых дельтанца.

Услышав мою теорию о потомках-учениках, Марвин рассмеялся.

– По крайней мере две самки из компании Архимеда уже активно над этим работают.

О да. Юность, прекрасная пора. Архимед не только умел обрабатывать кремень и работал главным представителем боубэ, но и обладал невероятной мужской силой. Все это, очевидно, очень нравилось девушкам.

* * *

Архимед отложил в сторону инструменты, встал и потянулся. Моисей обменялся с ним парой слов, а затем ушел. Дельтанцы не работали с девяти до пяти: работа заканчивалась, когда она заканчивалась. Похоже, сейчас они решили, что на сегодня с них хватит.

Архимед повернулся и посмотрел по сторонам. Заметив мой беспилотник-наблюдатель, он ухмыльнулся и кивнул в сторону полигона. Я заставил беспилотник нырнуть, соглашаясь, и поплыл за Архимедом.

Разговор начал я.

– Дела идут хорошо. Похоже, все уже освоились на новом месте.

Архимед кивнул.

– Арнольду нравится новая деревня… – сказал он. – Э-э… Камелот? – добавил он после паузы.

Один раз я упомянул название, которое выбрал для лагеря, – не прогоняя его через переводчик. Архимед сейчас попытался воспроизвести слово фонетически, но безуспешно: ни один человек не узнал бы этот набор звуков.

– Архимед, давай остановимся на твоем варианте названия. Мой язык плохо переводится на дельтанский.

– Я не против. У меня горло болит, когда я произношу твой вариант. В общем, Арнольду нравится, что мы можем оборонять две тропы, а не всю границу.

Камелот находился на небольшой столовой горе с крутыми склонами, которую почти со всех сторон окружали скалы. Она напоминала мне авианосец – в ее центре даже находился каменистый утес, похожий на надстройку-«остров». Если ты не умел летать, то подняться на гору или спуститься с нее можно было только по двум тропам, сходящимся под углом около 120 градусов, которые были единственным способом подняться на гору или спуститься с нее. Это место было значительно лучше поляны в лесу, где находилась старая деревня. Раньше дельтанцы-воины круглые сутки охраняли деревню и все равно терпели поражение в войне с гориллоидами.

– Но за последние две руки дней все равно двое погибших, верно? – спросил я.

Архимед пожал плечами:

– Гориллоиды – это проблема. Они всегда голодны, и с этой стороны гор их так много. Когда родичи уходят из деревни, охранять их куда сложнее.

Еще одна причина пореже покидать деревню. Я уже давно собирался научить их разведению скота, но пока не нашел животное, поддающееся приручению. Я ненадолго отвернулся от окна, чтобы со вздохом покачать головой. Список дел продолжал расти.

Я обнаружил, что снова оказался в ситуации типа «все или ничего». Ранее я принял решение, что помогу дельтанцам выжить, но незначительное, анонимное вмешательство быстро превратилось в полномасштабную работу: я стал боубэ – местным богом неба. Я надеялся, что когда-нибудь смогу бросить их на произвол судьбы, но это, скорее всего, произойдет не раньше, чем сменится поколение.

Мы прибыли на полигон, поэтому я сменил тему. «Полигон» – это, конечно, громко сказано: он представлял собой ровную площадку рядом с крутым склоном, который вел к центральному утесу. На склоне дельтанцы установили колья с мишенями, которые использовали, чтобы попрактиковаться в новой технике – метании копья.

Несколько минут мы наблюдали за дельтанцами. Чаще всего дельтанец мог доставить копье в нужную зону, но попадание в мишень было настоящим достижением, и обычно попавший в цель воин устраивал долгие танцы, в ходе которых насмехался над остальными учениками. Большинство дельтанцев могли лишь мечтать о том, чтобы попасть в цель, а один или двое из них даже не могли вбить себе в голову тот факт, что копье должно лететь наконечником вперед. Эти дельтанцы обычно занимались охотой на свиноидов, где выпускать копье из рук было не нужно.

Архимед удивительно ловко владел копьем, но ему не хватало сил, чтобы бросать его хоть на какое-нибудь значимое расстояние. Но когда он станет взрослым, то превратится в грозного воина.

Другим талантливым копьеметателем был Арнольд. Он, прирожденный воин, интуитивно разбирался в оружии и первым из дельтанцев убил гориллоида топором, раскроив череп зверю одним ударом. Кроме того, Арнольд был почти таким же огромным, как и молодой гориллоид, поэтому с ним мало кто спорил.

Арнольд расхаживал взад-вперед, поправлял других, криками подбадривал соплеменников. Я усмехнулся – разумеется, не воспроизводя смех через беспилотник. Переводчик я настроил так, чтобы Арнольд говорил с австрийским акцентом, и это постоянно меня веселило.

– Как у тебя дела со знахаркой? – спросил Архимед, прервав мои размышления.

Я внутренне содрогнулся. Одна из удивительных черт дельтанцев состояла в том, что они совсем не уважали божественную власть боубэ, и Круэлла вывела эту философию на новый уровень. Примитивное племя людей жадно ловило бы каждое мое слово, но дельтанцы были настроены более скептически. Мне до сих пор было больно вспоминать свою первую попытку познакомить их с палатками.

– Не очень хорошо. Она либо вообще мне не верит, либо просто не хочет менять свои методы. Иногда она в чем-нибудь уступает, но лишь после ожесточенной борьбы.

Архимед ухмыльнулся.

– Ну вот такое оно, мое племя. Возможно, тебе стоит сбросить на нее летающий камень.

Я рассмеялся – не только реплике Архимеда, но и тому, что он говорил совсем как я.

Он сразу перенял у меня саркастичный юмор, но оказалось, что подобная концепция доступна лишь ему и, может, еще полудюжине дельтанцев.

И да, мне страшно хотелось применить против знахарки снаряд. Самодвижущийся двадцатикилограммовый стальной шар, летящий с огромной скоростью, – весомый аргумент.

– Я об этом подумаю. По крайней мере, теперь она очищает раны так, как я ей показал. Она не совсем зашоренная, просто очень упертая.

Архимед пожал плечами. С этим уровнем консерватизма он сталкивался всю жизнь, поэтому мое удивление его забавляло.

Мы пошли дальше по тропе, и она вывела нас на вершину центрального утеса. Здесь была ровная поверхность размером с небольшой дом; жить на ней, открытым всем ветрам, было невозможно, но вид отсюда открывался феерический. В такой солнечный день многие юные дельтанцы собрались здесь с одной целью, общей для всех подростков вселенной – чтобы уйти подальше от взрослых.

Когда на вершину забрался Архимед, за плечом которого в воздухе висел беспилотник размером с футбольный мяч, нам пришлось выдержать несколько любопытных взглядов. Но дельтанцы уже привыкли ко мне, и поэтому вскоре подростки вернулись к своим занятиям. Они, похоже, играли в «ринджаксу» – азартный вариант бирюлек. Я снова подивился тому, насколько эти существа похожи на людей. Пока что в нашей базе данных было только вида, но вдруг пришла в голову мысль о том, что развитием и поведением разумных видов существ управляют некие универсальные законы.

Архимед помахал Диане, которая сидела с друзьями. Она с улыбкой махнула ему в ответ, затем сурово посмотрела на беспилотник и отвернулась. Да, она точно не главный мой фанат. Насколько мне было известно, я не давал ей повода для ненависти. Возможно, ей просто не нравилось, что Архимед обращает внимание на кого-то, кроме нее.

Архимед сел лицом на северо-восток и посмотрел на горный хребет, который рассек эту часть континента. Я опустил беспилотник на удобную для разговора высоту и немного помедлил, наслаждаясь видом.

В небе висела одна из двух лун Эдема – казалось, что она вдвое больше спутника Земли. Солнце, зависшее на западе, подсветило золотом рассеянные облака. Лес, протянувшийся от горизонта до горизонта, выглядел бы совершенно естественно и на Земле – в тот период, когда люди еще не вырубили все на корню.

Архимед указал на горы вдали. Они были настолько высоки, что на них круглый год лежал снег.

– Это долгий путь. Нам было нелегко идти сюда под твоим предводительством, а ведь мы знали, что нас тут ждет. Должно быть, нашим родителям и их родителям было тяжелее, когда они шли в обратном направлении и понятия не имели о том, с чем они столкнутся на новом месте.

Он окинул взглядом деревню.

– Здесь гораздо лучше, – добавил он. – Если, конечно, забыть про гориллоидов.

Архимед оскалился; «нахмуренный взгляд» – автоматически перевел я.

– Это хорошо, Архимед. Я хочу, чтобы твой народ добился успеха. Не знаю, много ли разумных видов на всех планетах в небе, но каждый из них драгоценен. Других мои братья пока что не нашли.

– Сколько всего боубэ?

Услышав этот вопрос, я невольно улыбнулся – но Архимед, разумеется, моей улыбки увидеть не мог.