Канатоходец

– Не в большей степени, чем вы, мистер Маккриди, – едко заметил он. – Но, думаю, в его жизни произошло какое-то событие, выбившее его из колеи.

– Кое-что и впрямь случилось, – сказал Кэри. – Он потерял работу, – Кэри вынул из папки несколько листков. – У меня не было времени обсудить это с вами, но у нас есть материалы на Денисона. Скоро их будет больше, но сейчас это все, чем мы располагаем.

Хардинг изучил машинописные листки. Он читал медленно и внимательно.

– Мне стоило бы познакомиться с этими материалами до того, как я пошел к Денисону, – наконец сказал он. – Это сэкономило бы много времени.

– Он был режиссером на небольшой студии, специализирующейся на выпуске документальных фильмов и рекламных роликов, – сказал Кэри. – Потом он сорвался с катушек. Его пристрастие к выпивке обходилось фирме в кругленькую сумму. Они уволили его без всяких сантиментов.

Хардинг покачал головой.

– Это не то, что вывело его из равновесия. Пьянство – это следствие, а не причина, – он перелистал страницы. – Три года назад у него умерла жена. Должно быть, она была совсем молодой. Вы знаете, отчего она умерла?

– Пока нет, – ответил Кэри. – Скоро узнаем.

– Не удивлюсь, если с тех пор он и начал пить.

– В данный момент это не имеет особого значения, – заметил Кэри.

– Имеет – для меня, – Хардинг повысил голос. – Мне придется лечить его.

– Знаю, доктор, – примирительным тоном сказал Кэри. – Мы вручим вам всю относящуюся к делу информацию, как только получим ее. Но сейчас меня интересует то, что сделали с Денисоном и каким образом это было проделано.

– Хорошо, – Хардинг успокоился. – Итак, Денисон был в буквальном смысле слова разобран на составные части. В его памяти сохранились лишь имя и примерный адрес: Жиль Денисон из Хемпстэда. Те, кто над ним работал, конечно, могли добиться полной амнезии, но это не имело смысла, так как Денисон должен был занять место Мейрика. Для того чтобы войти в роль, от него требовалось некоторое минимальное осознание своей личности. Должен сразу сказать, что я не имею понятия, почему Денисон должен заменить Мейрика.

– У меня есть кое-какие соображения, – проворчал Кэри. – Продолжайте, доктор.

– В то же время в сознании Денисона нельзя было оставлять слишком много индивидуальных воспоминаний, иначе он отверг бы ту личность, которую должен был представлять. Фигурально выражаясь, его следовало держать на коротком поводке. Чтобы он не задавался вопросами о своем происхождении, в его сознание было внедрено несколько мощных блоков. Кроме того, ему имплантировали отдельные ложные воспоминания, окончательно лишившие его свободы действий. Например, он отчетливо помнит, как играл в гольф, но в то же время знает, что никогда в жизни в него не играл. Таким образом, он постоянно пребывает в замешательстве, ведущем к параличу воли. Этого вполне достаточно, чтобы заставить его остаться в отеле хотя бы на тот срок, пока он пытается разобраться в себе.

Маккриди сделал нетерпеливое движение.

– Разве это возможно?

– Вполне возможно. Я могу нарисовать на полу этой комнаты воображаемый квадрат и под гипнозом внушить вам, что следует избегать этого места. Это называется постгипнотической суггестией. Вы до конца своих дней можете входить в эту комнату и выходить из нее, по никогда не ступите на поверхность этого воображаемого квадрата. Более того, вы даже не будете отдавать себе отчета в иррациональности своего поведения.

Перехватив скептический взгляд Маккриди, Хардинг добавил:

– Я в любой момент готов продемонстрировать вам этот метод.

– Нет! – быстро сказал Маккриди. – Я вам верю. Кэри мрачно улыбнулся.

– Продолжайте, доктор.

– Человеческий мозг – самостабилизирующаяся система, – сказал Хардинг. – Если бы дело обстояло иначе, мы все давно бы свихнулись. Основная функция сознания – контролировать восприятие. Когда Денисон пытается углубиться в свое прошлое, он натыкается на блоки; невероятность того, что он находит в собственном сознании, настолько потрясает его, что он ищет убежища в забвении. – На лице Кэри отразилось непонимание, и Хардинг добавил:

– Он засыпает. Типичный истерический симптом. Во время нашего разговора он засыпал дважды. Оба раза я давал ему поспать десять – пятнадцать минут; проснувшись, он забывал, почему он отключился – это стиралось из его памяти. Это защитный механизм мозга против сумасшествия и, мне кажется, такое случалось с Денисоном и раньше.

– Я не совсем понимаю, – возразил Кэри. – Вы говорите, что Денисон наполовину безумен и в любой момент может уснуть или потерять сознание. Как же вы объясните тот факт, что ему удалось ловко одурачить одного из моих сотрудников, а потом проявить быстроту и сообразительность в смертельно опасной ситуации?

– Да, он вполне владеет собой, – согласился Хардинг. – Он проваливается в беспамятство лишь тогда, когда начинает думать о своем прошлом. Судя по вашему рассказу и по характеру ранения, он владеет собой значительно лучше, чем можно было бы ожидать в подобных обстоятельствах.

– Он чертовски хорошо владеет собой, – внезапно заявил Маккриди. Кэри повернулся к нему. – Я не успел сказать вам: он осалил миссис Хансен.

– Что он сделал?

– Он выяснил, что у нее есть пистолет, – он сам мне об этом рассказал. И добавил, что мне следовало бы знать о таких вещах.

На лице Хардинга можно было прочитать: "Ну, что я вам говорил!" Лицо Кэри было маской недоумения.

– И еще, – добавил Маккриди. – Алкоголик он или нет, но теперь он завязал. Миссис Хансен сказала, что вчера он попробовал выпить рюмку виски. У нее сложилось впечатление, будто он хлебнул отравы для тараканов.

– Забавно, – заметил Хардинг. – Человека, можно сказать, размешали, как овсянку в кастрюле, – будет достойно внимания, если это вылечит его от алкоголизма. Хотя такой метод лечения, безусловно, не может быть внедрен в практику. Как бы то ни было, его нужно госпитализировать. Я могу это организовать.

Кэри поднялся с места.

– Благодарю вас, доктор Хардинг.

– Мне хотелось бы увидеться с ним завтра, – Хардинг тоже встал. – Куда вы его отправите сейчас?

– Я позабочусь о нем, – мягко сказал Кэри.

– Валяйте, – проворчал Хардинг. – Без квалифицированного лечения безумие ему гарантировано, – он зевнул. – Ладно, я пошел спать.

Он вышел в коридор. Кэри вернулся к столу, взял обе фотографии и снова принялся разглядывать их.

– Вот и все, – сказал Маккриди. – Мы с треском провалились. Нет Мейрика – нет операции.

Кэри ничего не ответил.

– О чем вы думаете? – спросил Маккриди.

– О разных вещах, – медленно сказал Кэри. – Например, о том, что у нас нет Мейрика, зато есть чертовски хорошая замена для него.

У Маккриди отвисла челюсть.

– Вы имеете в виду Денисона? Но вы же слышали, что сказал Хардинг: этот парень в любой момент может свихнуться. Мне кажется, это неэтично.

– Не говори мне про этику, – жестко сказал Кэри. – У меня есть работа, которую нужно сделать, – он отшвырнул фотографии. – Иредаль хочет вернуть Денисону его лицо, Хардинг хочет восстановить его прошлое. Если завтра мы позволим Хардингу проделать над ним свои сволочные гипнотические фокусы, то Денисон быстро соберет манатки и отправится домой.

Он нахмурился, принимая решение.

– Отвези его обратно в отель, – коротко сказал он.

– Бога ради! – взмолился Маккриди. – Вы понимаете, что делаете?

– Понимаю, – ответил Кэри. – По пути поразмысли вот над чем: когда жизнь Денисона висела на волоске в Спиралене, на кого нападали неизвестные – на Мейрика или на Денисона?

Маккриди раскрыл рот, затем снова закрыл его.