Канатоходец

– Он уехал? – спросил Кэри.

– Да.

– Дай мне сигарету, Бога ради!

Армстронг с удивленным видом протянул ему пачку сигарет.

– Вы довольно резко обошлись с Торнтоном, верно? – осведомился он, протягивая зажженную спичку.

Кэри неумело затянулся и закашлялся.

– Это единственный способ обходиться с такими ублюдками. Он величайший мошенник во всем Лондоне, но если двинуть ему по башке с достаточной силой, то до него доходит и чужое мнение.

– Удивительно, что он не устроил скандала. Вы не боитесь, что в один прекрасный день он выбьет из-под вас стул? Мне казалось, что он крупная шишка в коридорах власти.

– Коридоры власти! – Кэри передернуло. – Интересно, знал ли Ч. П. Сноу, что он изобрел клише для двадцатого века? Я не боюсь Торнтона: он не сможет насесть на меня через голову шефа. В любом случае, я скоро уйду на пенсию и смогу плевать ему на плешь, как только у меня возникнет такое желание.

Он пыхнул сигаретой, не затягиваясь, и выпустил, клуб дыма.

– К тебе это не имеет никакого отношения, Ян. Ты простой солдат, и тебе не стоит забивать голову политикой.

– Я не знаю даже из-за чего весь сыр-бор, – с улыбкой сказал Армстронг.

– Вот и держись подальше от этого, – Кэри встал и выглянул в окно. – Ты не заметил ничего странного в нашей беседе?

Армстронг задумался.

– Пожалуй, нет.

– А я заметил. Торнтон до того взбесился, что допустил ошибку, – Кэри выпустил еще один клуб дыма. – Откуда ему было известно о Денисоне? Ответь мне на этот вопрос, мой мальчик, и я подарю тебе большую сигару.

Он с отвращением взглянул на сигарету и с силой погасил окурок в пепельнице.

– Дай мне знать, когда приедут Денисон и Маккриди, – коротко сказал он.

Глава 38

Денисон лежал в большой старомодной ванне, до краев наполненной горячей водой. Он наслаждался покоем, полностью расслабившись и позволяя воде высасывать усталость из его измученного тела. У него все еще сильно ныли плечи после отчаянной гребли на болотах Сомпио. Открыв глаза, он посмотрел на высокий потолок, украшенный лепниной, а затем перевел взгляд на массивную изразцовую печь, стоявшую в углу – сооружение, больше подходившее для большой гостиной, чем для ванной комнаты. Похоже, зимы в Финляндии суровые.

Когда вода остыла, Денисон выбрался из ванной, обтерся полотенцем и надел купальный халат Мейрика. Взглянув на себя в зеркало, он провел пальцем по гладкой шелковой ткани и усмехнулся. Судя по нескольким коротким замечаниям Кэри, его обеспеченная жизнь подошла к концу. Денисона это устраивало: в последние дни он был ближе к бесславной смерти, чем к роскошной жизни.

Он вышел из ванной и прошел по коридору в спальню. Видимо, подумал он, британская разведка тоже не осталась равнодушна к обаянию роскоши: этот загородный дом напоминал ему особняки в старых детективных пьесах, где графа находят мертвым в своем кабинете, а в последнем действии выясняется, что убийцей был дворецкий. В те дни авторы пьес, похоже, считали, что дворецкий должен быть у каждого человека, кроме дворецкого.

Он уже собирался выйти в гостиную, когда дверь в дальнем конце комнаты приоткрылась, и на пороге появилась Лин.

– Жиль, можно тебя на минутку?

– Конечно.

Она распахнула дверь, и Денисон прошел в ее спальню.

– Как Хардинг? – спросил он.

– Поразительный человек, – ответила Лин. – Сам вынул пулю и обработал рану. При этом он сказал, что это не так сложно, как вырезать у самого себя аппендикс, а некоторым докторам приходилось это делать. Мы с Дианой помогали при перевязке.

– Думаю, ему больше не придется попадать под огонь, – сказал Денисон. – Насколько я смог узнать от Кэри, работа практически закончена. Он высказался в том смысле, что завтра мы все улетим в Лондон.

– Следовательно, он достал то, за чем охотился?

– Судя по всему, да. Здесь был ученый, который проверял материалы. Диана и Ян Армстронг отправились вместе с ним в Англию.

Лин опустилась на край кровати.

– Итак, все кончилось. Чем ты теперь намерен заняться?

– Наверное, вернусь обратно в кино, – Денисон поскреб отросшую щетину на подбородке. – Кэри хотел побеседовать со мной по этому поводу, ведь устроиться на работу с чужим лицом будет непросто. Подразумевается, что вся эта скандинавская неразбериха должна храниться в строгом секрете, поэтому я не могу явиться к Фортескью так, словно ничего не случилось. Он задаст много вопросов, на которые я не смогу ответить. Беда в том, что мир кино слишком тесен, и если вопросы будет задавать не Фортескью, то их задаст кто-нибудь другой.

– Каков же будет ответ?

– Ответит на все вопросы, как я полагаю, человек по фамилии Иредаль, – мрачно сказал Денисон. – Это специалист по пластической хирургии. Не могу сказать, что меня радует эта мысль: я с детства боюсь больниц.

– Сделай это, Жиль, – тихо попросила она. – Пожалуйста, сделай это. Я не могу…

Денисон ждал продолжения, но Лин замолчала, отвернувшись от него. Он сел рядом с ней и взял ее за руку.

– Мне очень жаль, Лин. Я отдал бы все, что угодно, лишь бы этого не было. Мне не нравилось обманывать тебя, и я с самого начала сказал Кэри об этом. Я уже собирался настаивать, чтобы он положил конец этой пытке, когда ты… когда ты все узнала. Мне бы чертовски хотелось, чтобы мы с тобой встретились при других обстоятельствах…

Она ничего не ответила. Денисон прикусил губу.

– Чем ты теперь займешься?

– Ты же знаешь, – с горечью ответила она. – Выпускной балл у меня не очень высокий, значит, пойду преподавать. Я уже говорила об этом своему отцу.

– Когда начнешь?

– Не знаю. Нужно выяснить много вещей, связанных с папиной смертью. Кэри сказал, что он нажмет на нужных людей и все устроит с точки зрения закона, но остаются другие вопросы – его завещание и тому подобное. После него осталась куча денег, доли в разных компаниях, наконец, остался его дом. Однажды он сказал мне, что если он умрет, то дом станет моим. Знаешь, это очень похоже на него – сказать не "когда", а "если".

"Самонадеянный мерзавец", – подумал Денисон.

– Выходит, ты не скоро сможешь заняться учительской работой, – сказал он вслух.

– Эти другие обстоятельства… – вдруг произнесла Лин. – Наверное, их еще можно организовать.

– Ты хотела бы этого?

– Да. Начать все сначала.

– Начать все сначала, – повторил Денисон. – Думаю, каждый из нас время от времени испытывает такое желание. Как правило, это невозможно.