Высшая мера любви: Такая Как Ты

А мне сто пятьдесят тысяч собачьих лет, у меня кошачьи усы, маленькие крепкие клыки и кривой дымчатый хвост.

Мы – семья. Только ты все время на работе. А я торчу в форточке, болтаю по телефону и грызу колпачки шариковых ручек.

Ты – ветеринар. А я – то, что ты изобрел в прошлом году. Ты устал от хомяков. А я хочу заниматься любовью на лепестках роз.

Вчера ты разбил очки и теперь совсем не видишь меня. А я выбросила твой слуховой аппарат в форточку еще за сто пятьдесят лет до нашего знакомства.

Ты хороший, просто я другая. Ты справедливый, а я по ту сторону Добра и Зла, зато по эту сторону Лени.

…Тебе еще двадцать шесть. И я знаю наперечет все твои морщинки.

Человек. Самоликвидация

Пригласи меня на кофе. Я буду молчать и улыбаться.

А лучше на красное сухое южноафриканское. Я буду улыбаться и облизывать сочные губы ненавязчиво, чтобы не спугнуть твои трепетные желания, которых, возможно, и нет. Ненавязчиво, чтобы потом не обвинять себя, что я доминирующий альфа-самец и тебе рядом страшно, тесно и неуютно.

Мир рушится в моих руках. Я спешу, хоть не умею, спастись и спасти заодно тебя. Ведь ты – мужчина, слабое существо, и в анализе твоей спермограммы я упорно ищу хоть что-то живое, способное на зачатие новой жизни.

Тихо. Тихо. Я буду молчать. Я прикинусь извечной дурой. Ну, беги ко мне, мой первозданный, обгоняй твоих неподвижных собратьев, выиграй эту гонку, где я пред тобой стою на коленях, заламываю руки и прошу тебя просто быть.

Ну же… Ну же… Я уже намекаю на кофе. Я пишу тебе глупую смс-ку. Я строчу тебе страстный е-мейл. Я в нем адрес кафе указала. Я одна против сильной Природы, запустившей свою программу саморегуляции видов. Я прошу у Вселенной отсрочки, обещаю легко и срочно выдать дочку, верить в удачу, подавать в переходах на счастье. Это счастье же продавать, как и прежде писать о нем в книгах, издавать, тиражировать, множить. Пир во время чумы… Как похоже. Карнавал неликвидных товаров. Даром. Даром берите же, даром… мои крепкие тройки с тугими сосками… Я сжимаю тебя тисками. Сознаю, я – бракованный экземпляр, не желающий раствориться в Интернете, лазарете, клозете, бездонном свете медитаций, в искусственном свете искусства…

Меня мама нашла не в капусте. Моя мама кричала, когда кончала. Моя мама кричала, когда рожала. Ей не было без меня причала…

Милый, пригласи же меня на кофе. Я хочу размножить твой профиль, но не сканером и не ксероксом. По старинке хочу в вереске целоваться до губ опухших. Ниже, глубже, смелее, пуще… Милый…

Да пошел бы ты к черту, безмозглый дурак!

…Пунктир…

Я звоню тебе на мобильный всегда как деловому партнеру:

– Ты еще на работе?

– Конечно, да.

Повисает пауза. Не бывает споров.

– Что желаешь на ужин?

– Реши сама.

– К десяти придешь?

– Как обычно, буду.

А в сетях телефонных живет зима и по капле выхаркивает простуду.

– Это просто помехи.

– Я слышу. Пока.

Я пытаюсь, но комом чувства. Тиражированные застряли слова: «Ты мне нужен» сказать – непростое искусство. Мне хотелось бы выдохнуть «я хочу». Это так естественно и правдиво. Но душу, как красную саранчу, вырывающиеся позывы. Не куплю свечей, не зажгу сандал, не поставлю в вазу букеты лилий, не возьму билет, не уйду на вокзал… Я – пунктир, а была генератором линий… Я – пунктир. Разорванная в мечтах, разделенная болью на страх и жалость, перерубленная в плечах, в позвоночном столбе.

Меня не осталось…

Не вернуть

Сегодня я смотрела фотографии финалисток конкурса «Мисс мира» и думала, что в жизни есть моменты, которые уже никогда не вернуть, есть события, которые уже никогда не смогут со мной произойти. Я не участвовала и уже никогда не буду участвовать в конкурсах красоты, не стану «Мисс школьный лагерь», не увижу Венецию в четырнадцать лет, когда это зрелище по-настоящему потрясает, не стану молодой мамочкой, которая сама еще почти ребенок, не буду служить в израильской армии, не изобрету лекарство от рака (хотя последнее не исключено). Короче, все просто: нужно жить на полную катушку, ничего не откладывая на потом, особенно любовь, потому что со временем желания исчезают… да и возможностей не прибавляется… ведь с каждым днем мы все дальше от того, чтобы стать Богом…

Хочет детей

– Твой муж так хочет детей! Он постоянно об этом говорит!

– Говорит? Да… Только от слов дети не рождаются. До сих пор науке был известен другой метод. Метод тыка.

Друзья

У меня немало достижений: книги, которые я написала, мои пьесы, премьеры, враги, которых я даже могу не знать в лицо, мои завистники, недоброжелатели, ежегодные поездки к морю с 9-ти часовыми перелетами, пухлая медкарта, две Родины, две страны, ощущение бездомности и отсутствие корневой системы. Но самое ценное, что есть у меня, – мои друзья. Они разные. Но все талантливые. Каждый в своей области. Они уникальные. Таких точно больше нет ни у кого. И всех их объединяет способность на Поступок. И, конечно, хорошее чувство юмора. А еще я точно знаю, что друзей может быть много. Для этого просто надо научиться отдавать самому и распахнуть свое сердце.

Разговор с близким человеком

– Милая, знаешь, чего я хочу? Чтобы меня загипнотизировали и я ничего не помнила… Ты случайно техникой гипноза не владеешь?

– Это неэкологично. Счастье нужно собирать по крупицам. Нанизывать как бусинки… И носить у самого сердца…

– Столько лет коту под хвост. Но как больно, Таня, как перетерпеть?

– Зачем терпеть? Просто принимай жизнь. Пей ее. Хмельную, горькую, сладкую, кислую, прокисшую. Всякую… пей… Нужно научиться пить: по глоточку, обжигаясь, залпом, захлебываясь, смакуя… Просто пить…

– У меня генетика, отягощенная алкоголиками. Поэтому для меня чревато… любить…

Настроение

ищу-нащупываю под щитами одежды беззащитные шейные позвонки больно сейчас как и тысячи болей прежде пройти одной километры глухой тоски тревожно ныне и присно совсем беспричинно чинно и тщательно прячу свои следы лисьим хвостом заметаю мужчин и морщины сохраняю воспоминания в окнах Винды образы-пазлы навязчивых воспоминаний преобразую в вязко-словесную вязь раненной рысью рычу на рассвете раннем и предвкушаю лоном непрочную связь с миром а ночи пахнут вином и спермой больше чем надо но меньше чем я хочу быть бесшабашной нервной неверной стервой жадно впиваться губами в рот палачу такой расплатой такой картой и кармой вымерен-вымаран путь крылатых шагов слова драпирую латами-шрамами шармом защищаюсь от мира дьяволов и богов

Вне правил

Сегодня в метро я видела большую рыжую дворнягу, которая спала на сидении. Она вздрагивала во сне и все норовила положить голову на колени сидящему рядом мужику. Мужик вышел на остановке. И собака растянулась на два места. Во сне она о чем-то грезила, ее мышцы сокращались, а морда улыбалась. Животное не знало, что собаки не ездят в метро, не спят на сидениях, не кладут головы на колени случайных пассажиров. Собака не знала правил и не придумывала свои. Она просто жила.

А я улыбалась…

Следующая остановка моя

Мое сердце ноет, когда я слышу звук стучащих по рельсам колес. А когда все стихает и поезд останавливается, сердце просто вырывается из груди, задыхается в клетке ребер. И каждый раз я выглядываю в заплеванное окошко поезда, хотя знаю, это не моя остановка…

…Я родилась в общем вагоне поезда дальнего следования. И с детства знала, что когда-нибудь поезд хорошенько тряханет, двери с грудным надрывом откроются и проводница скажет: «Это ТВОЯ остановка».