Скажи пчелам, что меня больше нет

– Да, – выпалил он наконец, сжимая пальцы в кулак. – Именно это и предлагал Бенджамин Кливленд – помнишь здоровенного мерзавца из-за гор, который пытался мне угрожать? – хотя и не напрямую, но смысл был ясен.

В слабом свете звезд обращенные на меня глаза казались темными и серьезными.

– Я больше не стану сражаться в рядах Континентальных войск. Сыт по горло армиями. Да и вряд ли генерал Вашингтон примет меня обратно. – Он грустно усмехнулся.

– Помнится, Джуда Биксби рассказывал, что ты весьма решительно заявил о своей отставке. Жаль, я все пропустила.

Моя улыбка тоже вышла безрадостной. Я пропустила это, поскольку в момент, когда Джейми писал заявление об отставке на спине у гонца, прибывшего с целью призвать его в строй, лежала на земле у ног мужа, истекая кровью. Джуда – один из присутствовавших молодых лейтенантов – рассказывал, что Джейми написал отказ от службы грязью, смешанной с моей кровью.

– Да уж, – сухо отозвался Джейми. – Не знаю, как отнесся к этому Вашингтон, но, по крайней мере, меня не арестовали и не повесили за дезертирство.

– Полагаю, у него и других забот хватало.

После ранения в битве при Монмуте я была не в состоянии следить за ходом военных действий. Меня это совершенно не интересовало. Только от войны не убежишь. Мы жили в Саванне, когда город захватили британские войска, и, насколько мне известно, они по-прежнему там. Однако новости, словно горные ручьи, обычно стекаются к прибрежным городам – благодаря газетам, судоходству и недавно созданной почтовой службе. Требуется немало времени и усилий, чтобы донести информацию в такие отдаленные и труднодоступные места, как Фрэзер-Ридж.

– Уж не собираешься ли ты создать собственный партизанский отряд? – спросила я шутливо.

– Почему бы нет? – ответил Джейми мне в тон. – Не для того, чтобы заниматься разбоем и убийствами. Давненько я не участвовал в разбойных вылазках, – добавил он с ностальгическими нотками в голосе. – А для защиты Риджа. Когда война дойдет до наших мест, небольшая банда может оказаться весьма кстати.

Последняя фраза прозвучала до жути обыденно. Я резко села и подозрительно сощурилась.

– Банда? Ты хочешь сколотить банду?

– Ну да. Саксоночка, неужто ты никогда не слышала этого слова?

– Слышала, конечно. – Я отпила немного вина в надежде обрести спокойствие. – Не думала, что и ты его знаешь.

– Само собой, знаю! – Джейми удивленно приподнял бровь. – Это ведь шотландское слово.

– Разве?

– Да. Главное – правильно выбирать товарищей по банде, саксоночка. Sl?inte. – Он взял у меня бокал, поднял его в шутливом салюте и вмиг осушил.

15

Кто эта старая ведьма?

Мы с Мэнди стояли у стола напротив друг друга – ей пришлось взобраться с ногами на скамью – и не сводили глаз с маленькой желтой миски.

– Долго еще, бабуля?

– Десять минут, – ответила я, глянув на одолженные у Дженни часы с боем из серебряной филиграни. – Прошло всего две. Ты лучше посиди пока: что толку стоять и смотреть? Это никак не поможет ускорить процесс.

– Нет, помозет! – уверенно заявила внучка. Заметив мою невольную улыбку, она вскинула голову и добавила: – Дземми говорит, нузно смотреть очень внимательно, а то они убегут.

Спохватившись, что сама нарушила правило и отвела глаза, Мэнди вновь упрямо уставилась на миску, чтобы не дать дрожжам перевалиться через край и уползти.

– Ты уверена? Речь точно шла о дрожжах? Может, твой брат имел в виду кроликов? – предположила я, однако на всякий случай продолжала смотреть. Затем понюхала воздух над миской; Мэнди с воодушевлением сделала то же самое.

– Думаю, тесто получится отменное, – сказала я. – Чудесный запах! Такой… дрожжевой.

– Дроззевой! – кивнула Мэнди, радостно хрюкнув.

– Если бы дрожжи утратили свои свойства, то есть испортились, – пояснила я, – пахло бы очень неприятно.

Можно было бы подождать все десять минут и показать внучке пену, которая образуется при смешивании дрожжей с теплой подслащенной водой, но я и так уже с облегчением увидела, что с ними все в порядке. Иначе пришлось бы использовать соду с золой – правда, тогда мы потратили бы гораздо больше времени и усилий, чтобы испечь печенье.

– Теперь отложим немного закваски в молоко. – Я зачерпнула ложкой солидную порцию из горшочка с закваской и плюхнула в чистый кувшин. – На следующий раз.

В дверном проеме показалась голова Джейми.

– Саксоночка, ты не одолжишь мне малышку на пару минут?

– Конечно, – поспешно ответила я, едва успев перехватить внучкину руку в дюйме от открытого мешка с мукой. – Иди помоги дедушке, моя хорошая!

– Ладно, – охотно согласилась Мэнди и, прежде чем я успела ее остановить, проворно набила рот печеньем с изюмом, которое мы испекли накануне. – Фто нувно, деда?

– Нужно, чтобы ты немножко посидела на одной штуковине. – Он наморщил длинный нос, принюхиваясь к запаху масла и изюма, и мигом протянул руку к подносу.

– Так и быть, – сдалась я. – Можешь взять одно. Только, ради бога, съешь здесь; если мальчишки увидят, тотчас налетят как саранча.

– Фто ва санча?

– Мэнди! Ты ухитрилась затолкать в рот еще одно печенье?

Выпучив глаза, Мэнди героическим усилием проглотила большую часть лакомства.

– Нет, – заявила она, просыпая крошки.

Джейми съел свою порцию чуть более аккуратно.

– Очень вкусно, саксоночка! – похвалил он, кивнув на поднос. – Из тебя выйдет отличный кондитер. – Улыбнувшись во весь рот, он взял внучку за руку и направился к двери.

За неимением керамической банки для печенья (может, сделать ее самой? Лучше попрошу Брианну. Надо только восстановить старую печь для обжига) я высыпала свежую порцию в маленький котелок и накрыла тарелкой. Сверху положила два увесистых гладких камня – мы держали их у очага и использовали для обогрева постели в самые холодные ночи. От мальчишек это не поможет, зато убережет от насекомых и – вероятно – от разорительных набегов енотов. Кухонные стены были крепкими, но большинство окон по-прежнему оставались без стекол.

Я задумчиво посмотрела на котелок, оценивая варианты, а затем отнесла его в хирургическую и заперла в шкаф, где хранился дистиллированный спирт, физраствор и другие скучные медицинские вещи. С веранды послышались голоса Джейми и Мэнди. Я вышла посмотреть, чем они там занимаются.

Опустившись на колени, Джейми ошкуривал деревянную штуковину – по-видимому, это было будущее сиденье для уборной, предназначавшееся Мэнди.

– Ну-ка попробуй, – сказал он, опустившись на пятки. – Присядь на него.

Внучка захихикала, но послушно села.

– Что это, деда?

– Помнишь мышонка, который забежал в твою комнату на прошлой неделе?

– Да. Ты поймал его рукой. Он тебя укусил? – сочувственно спросила Мэнди.