Карнивора

Кит тем временем свернул за угол, прошел мимо первого дома – и застыл перед следующим, как вкопанный. Марика остановилась рядом и с любопытством взглянула на дом: судя по взгляду Кита, там должно было быть что-то страшно интересное.

Но ничего интересного там не было, дом как дом. Серый от дождей, с покосившейся крышей и резными наличниками – такие стояли по всей деревне. Разве что наличники были чуть наряднее, да крыша поровнее. Но это явно не стоило того, чтобы так пялиться. А Кит пялился.

– Эй, – Марика слегка толкнула его в бок, и Кит подпрыгнул от неожиданности. Покосился и пробормотал:

– Не надо было брать тебя с собой.

Марика согласилась бы с ним несколько мгновений назад – когда взгляды мальчишек жгли спину. Но сейчас, на спокойной тихой улице, она насупилась:

– Почему это?

– Потому, – отрезал Кит и снова уставился на дом.

– Да что ты там высматриваешь? – не выдержала Марика.

Он только тряхнул челкой в ответ. Солнце стояло в зените и припекало – но Кита это, кажется, не смущало. Марика подняла с земли палку и начала рисовать в пыли разные закорючки, придумывая на ходу, что бы они могли значить. Кит не отрывал взгляда от резных наличников.

– Эй, отбросы! – донеслось от угла соседнего дома.

Марика вскинула глаза, Кит обернулся. В конце улицы стояли пятеро мальчишек. Самый мелкий из них был на голову ниже Марики – но зато самый рослый, тот, что их позвал, легко мог завалить молодого бычка, судя по широким плечам и узловатым предплечьям. А ни Кит, ни Марика до бычка не дотягивали. Даже до очень молодого.

Но они были Волком и Лисом. Голубые и темные глаза сощурились одновременно, и слегка сжались кулаки – хотя едва ли они вдвоем могли справиться даже с главарем шайки, не говоря уж о всех пятерых.

– Привет! – раздалось в этот момент от дома – и краем глаза Марика увидела у двери светлое платье, пшеничную косу…

«Вот почему туда смотрел Кит, – догадалась она. – Ждал ее».

Но дальше додумать она не успела – мальчишки шли к ним, медленно, вразвалочку. Потом, много лет спустя, Марика научилась безошибочно распознавать такую походку – сильного, имеющего право. Или считающего, что это право имеет. Но тогда, на узкой деревенской улочке, рядом с настороженным и испуганным Китом, ей было не до рассуждений о силе и праве. Она лишь чувствовала враждебность, исходившую от тех пятерых – и подступающее к горлу бессилие.

И Кит тоже их чувствовал. И враждебность, и бессилие.

Но он был Лисом. Он мог бы убежать, запутать след – он не стал бы ввязываться в драку, которую ему было не выиграть. Он даже мог бы попробовать с ними договориться – как делал это раньше, когда никто не видел. Вне дома, с обычными людьми, Кит вдруг чувствовал необыкновенную силу – чувствовал, что может сделать с этими людьми многое. Он мог уговорить Тура давать свою лодку, он мог уговорить Ану выходить к нему каждый день, он мог уговорить мальчишек не трогать его. Но сейчас рядом был Волк – маленький и бесстрашный – и магия не работала. Бесстрашие Волка было сильнее хитрости Лиса.

А еще с крыльца смотрела Ана. И очень хотелось произвести на нее впечатление. И почему-то казалось, что хитрые слова уже не помогут. Нужны были другие – смелые. Бесстрашные.

Как Волк рядом.

Поэтому Кит выпрямился, подбоченился и небрежно бросил:

– Ты кого сейчас звал?

– Тебя с ублюдком, кого еще, – усмехнулся главный.

– А-а-а, – протянул Кит. – А я думал, это ты своих друзей так зовешь. Очень им подходит.

Мальчишки злобно скривились. Самый мелкий вдруг наклонился, резко выпрямился, замахнулся – и Марика ойкнула. Кит покосился на нее – из рассеченной брови стекала струйка крови. Ана у дома вскрикнула.

Кит медленно перевел взгляд на шайку – вовремя, потому что в этот момент остальные тоже бросили – камни, палки, все, что попалось под руку. Кит прикрыл голову, и стало стыдно: прикрывает голову, а не Марику рядом. Заставил себя выпрямиться, дернулся к ней, и тут же получил камнем в плечо. Прожгло болью, обидой, на глаза навернулись слезы – Кит наклонился, поднял камень с земли и кинул, не особо целясь, но сгорая от желания попасть.

А камень подлетел к мальчишкам на том конце улицы – и взорвался.

* * *

Больше всего досталось Марике – хотя она точно была ни при чем. Но Кит упал в обморок в тот же момент, как мальчишек раскидало неведомой силой, будто невидимая волна сбила их с ног и отбросила в сторону. Их в деревне лечила Дора – но все пятеро тоже были без сознания. Лечению переломов это скорее помогало, чем мешало, однако рассказать, как было дело, деревенские мальчишки не могли. У Кита же, который очнулся дома, началась лихорадка, точно такая же, как после встречи с Волком – Лагит, ухаживающая за ним, делала свою работу молча и никаких вопросов не задавала. Да и вряд ли Кит, которого снова бил жестокий озноб, смог бы ответить.

Поэтому неудивительно, что Кейза принялась за Марику. Лечить рассеченную бровь никто не стал – впрочем, по сравнению с Китом и остальными Марика и впрямь легко отделалась. Но к концу разговора с бабушкой ей казалось, что лучше уж было бы валяться без сознания.

Кейза допрашивала девочку с пристрастием, но отказывалась верить, что все произошло так, как та рассказывала. Закончилось все тем, что Марика в слезах выбежала из хижины. Лагит, только вышедшая из комнатушки, в которой лежал Кит, посмотрела на сестру с легкой укоризной – но та не заметила. Или, во всяком случае, сделала вид.

На следующее утро пришла усталая Дора. Поцеловала хмурую Марику в рану на брови, села за стол и сказала:

– Ана все рассказала мне.

Марика, до сих пор винившая деревенскую девчонку во всем произошедшем, нахмурилась еще сильнее.

– Я знаю, что ты ни при чем, – продолжала Дора. – Да и Кит, по большому счету, тоже.

– И кто же переломал детям кости? – удивилась Кейза.

Дора улыбнулась уголками губ – устало и напряженно.

– Когда Кит поправится – мы отведем его в Круг.

Кейза и Лагит переглянулись.

– Тиласи, – протянула Кейза тихо, и Марика вздрогнула. Выходит, у Кита тоже было хедийе. Самое настоящее, как у ведьм и магов из-за холмов.

«И теперь его поведут в Круг», – подумала Марика, прислушиваясь к сухому дыханию Кита.

Далеко в Лесу Волк смотрел на следы, которые тонкой цепочкой уходили в темноту. Он ткнулся носом в самую землю, а потом вдруг запрокинул морду и завыл.

Но никто не ответил Волку. Законы Леса запрещали говорить с ним.

* * *

Первым «нет», которое Марика услышала от взрослых, был Круг. До того ни мама, ни бабушка Лагит, ни даже бабушка Кейза ничего не запрещали ей. Просто не стоило подходить близко к огню – обожжешься. Не стоило ночью ходить по Лесу – встретится дикий зверь. Не стоило выходить на мороз без шапки – простудишься. Это были простые, понятные правила, которым всегда давалось объяснение. И только про Круг никто ничего не объяснял. В первый раз, когда Марика должна была пойти одна к бабушке Кейзе, мама посмотрела на нее очень строго и сказала:

– Если вдруг ты заблудишься – не бойся. Я тебя всегда найду. Но запомни одно: если увидишь поляну, где все ветви елей пожелтели – беги оттуда как можно скорее. И ни в коем случае не выходи на нее.

– А что это за поляна?

– Круг.

– Она круглая?

– Нет. Ее так называют – Круг.

– А что будет, если я туда выйду? – спросила Марика, разумно полагая, что и у этого правила есть свое объяснение. Но мама лишь долго смотрела на нее, а затем покачала головой: