Сказ о том, как кожа спадает с ночи, и оголяются просторы для завоевания днём

Бим, Бом и пленённая Лесная Ведьма вошли на серую землю. Бим наступал исключительно на сухие места, Бом и ведьма ступали по его следам. Все осознавали, что соблюдение тишины при хождении – одно из условий выживания, поэтому молчали и шагали, мягко наступая на сухую, спрессованную веками пыль. Постепенно серая земля стала разбавляться неглубокими лужицами, в которых плавали мальки, обходить их не составляло труда.

Пройдя глубже, лужицы со стайками мальков сменились глубокими траншеями, заполненными рыбой длиною в локоть, изредка игриво бьющими плавниками по краю воды. Поубавилось сухой суши, она сменилась слизью, оставленной ранее лавирующими между траншеями слизнями.

Бим, заинтересовавшись искусственным водоёмчиком, остановился и присел, чтобы разглядеть, как он устроен. В прозрачной воде прекрасно виднелись плавающие рыбки, и глубже были видны, что позволяло рыбе кормиться и расти, – это края траншеи. Через примерно два локтя серая безжизненная спрессованная крошка заканчивалась, и начиналась земля, привычная тёмная и плодородная, из которой рыба брала то, что ей так необходимо: червей, корни растений и минералы. Рыбки имели чуть золотистый окрас, и на пару минут Бим завис над траншеей, не заметив, как рядом с ним следом присели Бом и Лесная Ведьма.

Наслаждаясь движениями рыбок, похожими на танец звёзд в ночном небе: как будто два-три заблудших крохотных облака нежными наплывами тревожат свет звёзд, на секунду братья и Лесная Ведьма потрясённо воспринимали реальность иначе – им казалось, они стоят на потолке, а вода в траншеях – это небо, появившееся из широкого разлома в сером проёме. Даже было интересно понять, как слизни старательно рыли брюхами землю, не причиняя себе вреда.

В этот момент, разные по сути, они сблизились, но не признавали этого до конца, так как каждый жил по-своему, противоположно. Братья – пытались выбраться из затянувшего их коловорота, Лесная Ведьма – дойти до исполнения того плана, в который она втянула наивных братьев.

Так прошло минут десять. Бим подумал, что пройдёт несколько лет, и растительность возьмёт свое – она, плутая по трещинам спрессованной пыли, найдёт выход на поверхность, закрепится корнями и вылезет зелёными ветками и почками по всей серой, неимоверно растянувшейся поляне из разных мест на воздух, сменив безвозвратно обстановку.

Когда Бим оторвал взгляд от взмахов плавников рыб, то заметил у траншеи, расположенной впереди слизняка, плавающий обед, состоящий из живой рыбы. Слизень, обращённый задом к залётным гостям, не замечал их, продолжая трапезу – ловил ещё рыбу.

Бим, в отличие от Бома, не был связан с ведьмой верёвкой, поэтому медленно вытянул меч из ножен, подумав, что именно так развеиваются слухи о сверхспособностях слизней. К примеру, вот этот слизень не смог заметить их прихода, потому что жрал, сосредоточившись на столь редком перекусе в этих убогих краях, и его хвалёный слух не донес до него новости о возможно надвигающей опасности.

Бим сделал несколько шагов к слизняку и, перед тем как поскользнуться на слизи и упасть, взмахнул мечом, перерубив его туловище пополам. Бом подошёл к брату через минуту, стараясь не наступать на мерзкую тварь, и помог встать ему на ноги. Слизняк умер, так и не поняв этого. Упав, распался на две части – левая упала в траншею, и на неё набросились голодные рыбы, отрывая куски от нежной серой туши, правая – мерзко шлёпнулась о серозём.

Создав шум, условие было нарушено, теперь стоило поторопиться.

Братья прибавили ход, так как если не шум, то другие слизни могли найти тело своего соплеменника и приступить к поиску коварного врага. В таком режиме прошёл час, и впереди замаячил лес, траншеи и лужи исчезли, осталось преодолеть пару пригорков. Братья остановились и обернулись на возникший позади шум: Бим автоматически достал меч, а Бом топор, прятавшийся до этого в вещмешке.

Оказавшись буквально на последней позиции, перед подножием леса, шагов за пятьсот от данного места, и возник «обидный риск не дойти» – сзади, шагов за триста, в ровную линию выстроились преследовавшие их слизняки. Сын гидры заметно выделялся из всех слизней, он, в отличие от абсолютно серо-коричневых детей, имел коричнево-зелёный окрас и значительно выше и мощнее смотрелся на их фоне.

Бом наощупь отвязал от пояса верёвку и кинул её ведьме:

– Ты теперь сама по себе.

Бим на секунду оглядел ведьму:

– Она не дойдёт, спешка вымотала её. И сражаться не сможет.

Бим грубо воткнул меч в серозём, освободившейся рукой снял с плеча мешок, висевший на лямке, и в котором, как свечки, лежали холмики, вытащил один из них.

Сын гидры медлил, увидел непонятных созданий, держащих в руках странные приспособления. Он осторожничал, принюхавшись, учуял, что невиданные приспособления пахнут смертью.

– Ты, ведьма, подумай, как использовать колдовство с толком: нам надо добраться в лес, это надо сделать вместе, поодиночке не дойдём, навалятся толпой и съедят. Договорив, Бим вытащил кол из куска земли и бросил его на серозём. Бугорок пополз к ведьме и проник в неё, оставив оболочку – шматок земли. – Вот тебе щепотку предоплаты и лови остальное.

Бим освободил ещё пару холмиков, которые вползли в Лесную ведьму через её ладонь, и бросил ей с оставшимися плененными мешок со словами:

«Перед тем, как вытаскивать кол из холмика, произнеси «отпусти», и кол отпустит твои кусочки силы».

Лесная Ведьма от дозы энергии ожила: схватила мешок и надела его, подняла землю и стала мять её в руках. Бим бросил ей в ноги колья, надеясь, что они тоже помогут ведьме, так как они были из её окружения, мира леса.

Ещё Бим подумал, что снова очередной слух опровергнут насчёт численности слизней: их было не семь, а одиннадцать.

Драться со слизнями перед предстоящим боем с гидрой не хотелось, и Бим стал стягивать с другого плеча вещмешок с сапожками от Тим-Тили-Бима, чтобы, нацепив их, схватить брата и ведьму и покинуть неприятную серую землю, но понял, что опоздал. Слизни бросились на них, и слух о том, что слизни двигаются быстрее быстрого, подтвердился.

И успели бы, если бы Лесная Ведьма не принялась удивлять: из её рук в разные стороны полезли пучки веток, расширяясь и закрывая перед слизнями путь к Биму и Бому смертельной колкостью – ветки покрывали мелкие, но твёрдые шипы, вонзающиеся в приближающих слизней; верёвка, сковывающая её, порвалась с легкостью паутины; спина стала, удлиняясь, расти вверх, преобразовываясь в ствол двухсотлетнего экзотического дерева, из ствола которого также безостановочно выползали толстенные крепыши-ветки, защищающие основу дерева и прокалывающие ближайших слизней; ноги исчезли, выкинув могучие корни, бьющиеся отростками, как плетьми, по туловищам слизней. Перевоплощение сопровождалось громким скрежетом, ненадолго оглушившим братьев.

Бим и Бом зашли по краям дерева, в которое обернулась ведьма. Дерево начало рвать ветвями и корнями пятерых приблизившихся слизней, не сопротивляющихся и не понимающих, откуда появилось это чудо, и почему им больно, и почему они умирают.

Бим успел нанести несколько разбросанных, приводящих к тяжелым ранениям ударов мечом по трём не вовлечённым в схватку с ведьмой слизнякам. После этого он, оплёванный слюной, стал терять равновесие и, поскользнувшись, свалился. Упав, продолжал отмахиваться мечом, не давая слизням себя схватить. Это было лишним и бессмысленным: раненные им мерзкие твари не в состоянии были продолжать бой, поэтому отползали от Бима, распадаясь, как холодец под нажимом вилки, на куски.

Бом прикинув, что прежде, чем дотянется топором до врага, его завалят потоками слюны, поэтому он сделал так, чтобы одним броском топора попасть в голову приближающегося слизняка и уложить его насмерть. Затем он запрыгнул на спину другому монстру, прижал бёдрами его недоразвитые руки, неряшливо торчащие из боков, вытащил нож и воткнул его в бочину мягкотелому созданию, нанеся критичный урон врагу. Слизень завалился, прижав ногу сидящему на нём Бому.