Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Сказ о том, как кожа спадает с ночи, и оголяются просторы для завоевания днём

Год написания книги
2018
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
6 из 8
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

«В чем дело?»

В толпе раздались одиночные крики ужаса от того, что части тела заговорили, и самые пугливые приняли попытку побежать, но та часть толпы, которая находилась дальше от ворот и ближе к проселочной дороге не давала им это сделать. Люди плотно стояли, замерев и затихнув от почтения, так как сам Король земли Вид – государства Имбонг, резиденция которого находилась в городе Тирда, направлялся в их сторону.

Но крики о том, что «отрубленные ноги ожили», не переставали утихать. Напряжение нарастало.

***

Краткая неожиданная история про Короля земли Вид Дабома-A.

Городские жители его любили, почитали и немного побаивались, потому как Король строг, справедлив, но подданных понапрасну не обижал. Узнавали Короля сразу – на нём была одежда, сверху донизу обшитая драгоценными камнями, в правой руке он держал трость и при каждом шаге выкидывал её ровно вверх и вперед, словно зачерпывал ею невидимые нити, притягивая их к себе. Левой рукой, как правило, жестикулировал, отдавая приказы.

Каждый раз, когда король проходил четыре раза путь, равный границам земли Вид, в его трости аккумулировалась непонятная для окружающих энергия, создавая драгоценный камень, и из наконечника трости выпадал изумруд, топаз, рубин, алмаз или сапфир, и кто-то из свиты обязательно поднимал камень с земли, после чего он передавался в королевскую казну. Таким образом, с приходом к власти короля Дабома-А земля Вид не спеша и стабильно богатела.

Не то, чтобы король постоянно был в пути, накручивая счетчик образования очередного драгоценного камня, нет. Он не спешил, а когда его по неосторожности один из преданных советников спросил, почему король отказывает себе в дополнительных прогулках, ведь можно было бы получать больше камней; то король сослал этого советника на границу крупной земледельческой окраины города Поставк следить за сбором урожая и после сбора урожая оставил там же на службе в должности «крути коровам хвост». Советник был раздавлен таким решением короля и только спусти два года смог подняться до должности главного смотрителя за сбором урожая. После такой показательной трепки больше никто и никогда без крайней необходимости не задавал королю вопросов, а если и задавал, то крайне унижался, тщательно подбирая правильные слова, находясь на грани нервного срыва.

Также никто из проживающий на земле Вид не знал, сколько лет правил король, но все самые старые люди говорили, что помнили, что родились при этом короле; никто не знал, как король стал править; никто не знал, откуда у него была трость, и как она рождала драгоценности, но никто даже не подумывал о том, чтобы спросить про это.

***

Поэтому, зная нрав Дабома-А, как только король сам объявил, что пришел для важного дела к Биму и Бому, толпа зевак расступилась, напряжение опало, так как цель стала ясна. Люди, не совсем понимая, куда подевалась свита короля, покорно и шустро освобождали ему дорогу.

Тем временем король подошел к далеко не свежим Биму и Бому и, брезгливо поморщившись, потребовал впустить его внутрь и плотно прикрыть за ним ворота.

Бим и Бом поспешили исполнить волю короля и пригласили его за единственный стол, тоскливо стоявший посередине их двора под деревянным навесом. Король присесть не отказался и выдал гордо, расположившись на крепко сколоченном деревянном стуле:

«Сегодня во время обеда, проходящего в моем замке на открытой площадке в присутствии моей неповторимой прекрасной молодой жены и пятидесяти моих слуг, в мгновение над дворцом повисло мерзкое создание, имеющее тело змеи, три головы и два крыла.

Первой глоткой головы оно схватило мою нежнейшую жену, второй глоткой головы оно выдохнуло, превратив моих слуг в каменные истуканы, третьей глоткой головы оно выдохнуло, превратив каменные истуканы в белый песок и пыль, и в тот же мгновение оно улетело. Меня, как успели заметить, оно не тронуло.

Ум подсказал мне о случившемся, что жена жива, слуг я найду новых. Моя уверенность в моих выводах объясняется тем, что та тварь появилась почти сразу после того, как ты и ты – на этом месте Король потыкал пальцем в Бим и Бома – вернулись с победой над Чудищем Пучеглазым. А значит мой дворец посетила Гидра, мать Пучеглазого, чтобы вызвать тебя и тебя – на этом месте Король снова потыкал пальцем в Бим и Бома – на поединок, потому что не нашла тебя и тебя – на этом месте Король снова потыкал пальцем в Бим и Бома – потому что ты и ты – на этом месте Король снова потыкал пальцем в Бим и Бома – находились на рыбалке в водах реки Нудот, а все знают, что река Нудот так опасна, что, пролетая над ней, можно быть проглоченным выпрыгнувшим каким-нибудь исчадием из её тёмных вод. Гидра побоялась искать лодку, летая над рекой, понимая, что может быть заживо проглочена. Улетев из моего замка Гидра как бы сказала, что зовет тебя и тебя – на этом месте Король ещё раз потыкал пальцем в Бим и Бома – на свою территорию, а моя жена гарантия того, что ты и ты – на этом месте Король последний раз потыкал пальцем в Бим и Бома – обязательно явитесь для серьезного с ней разговора.

Собирайтесь немедленно, найдите, где обитает Гидра и убейте её так, чтобы спасти мою удивительную жену. Чтобы она не пострадала, а ещё спасите тех людей, которые Гидра похитила и не успела сожрать, те люди будут мне новыми слугами, да такими слугами, преданность которых не сравнится с крепостью тех камней, что дарит мне эта трость.

Договорив, король Дабома-A немедля покинул двор Бим и Бома.

Братья, помывшись и переодевшись в чистые одежды, прихватили с собой сапожки и меч Тим-Тили-Бима и съестных припасов, запрягли лошадей и помчались в лес Гаршиш, граничившим с запада с городом Тирд.

Лес был мало изведан людьми, так как в нём обитало полным-полно всякой чудной и опасной живности, не считая подобных человеку, но крайне странных обитателей. Поэтому братья стремились к лесу, понимая, что если где-то вблизи города и есть подсказка, то искать гидру надо лишь здесь, на границе обжитой человеком территорией и глухого властного леса. Тем временем солнце садилось под давлением наступающей ночи.

Братья остановились за двадцать шагов у подлеска, когда на травяном покрове заметили породу полевых цветов, похожих на одуванчики, разве что, в разы больше по величине. Те отпускали в небо парашютики из волосков, прикрепленных к носику плода. Более ста парашютиков, размером с кулак, со всего подлеска, поднимаясь высоко над лесом, самовозгорались, создавая жёлтое свечение и добавляя на пару секунд на небо сгорающую звезду. Зрелище закончилось спустя пару минут, и резко потемнело.

Собрали хворост и крупные ветки, развели костер и принялись не спешно готовить ужин, понимая, что запах жареного мяса привлечет внимание лесных обитателей и, возможно, это будут экземпляры, говорящие на человеческом языке.

Мясо жарилось на медленном огне, и когда, как братьям казалось, что оно приготовилось на половину, вблизи раздалось легкое шевеление, исходящее из леса. Братья не подали виду, что заметили аккуратное передвижение, выдающее себя слабыми звуками трения ткани об траву: Бим, в сапогах от Тим-Тили-Бима, сидя на карачках беззаботно готовил мясо на сооруженном из найденных около леса веток вертеле, а Бом жевал сладкую травинку, периодически глубоко вдыхая и ножом заостряя особенно крепкие ветки, собранные у края леса, делая колья длиною в два локтя.

На самом деле братья были напряжены, словно пружины.

Бом наблюдал за местностью: до леса перед костром, поглядывая на лошадей, близко пасущихся так, чтобы в случае возникновения реальной опасности подать знак Биму. И он, обутый в волшебные сапоги, подхватил бы Бима – и братья смогли бы в два прыжка оказаться рядом с лошадьми; подхватить лошадей и убежать подальше от злого леса с неприветливыми обитателями.

Бим же отвечал за наблюдение за местность перед лесом после костра и старался поддерживать огонь, подбрасывая в него заранее собранные ветки и поленья. Он принимал от Бома свежеизготовленные колья и подкладывал их в костер так, чтобы горели медленно, наливаясь жаром. Пламя костра невысокой стеной закрывало братьев от леса, как бы защищая, но не давало полной гарантии сохранности.

Шевеление выросло в чёрную каплю размером в пол – лошади и расположилось шагов за десять от костра, спиной к лесу, явив себя, учуяв, что его ожидали. Покров капли работал как зеркало, отражая темноту, от чего напоминал тёмное пятно, неуместно поставленное чернилами на иллюстрацию с лесом. Бом сплюнул травинку и, не оборачиваясь, спросил тёмное пятно:

– Представьтесь, раз зашли к нам на огонек.

– Мясо не пережарьте. – Дерзко получил он в ответ.

– Нам его кушать, нам и определять его готовность. – Нараспев произнес Бим, намеренно показывая, что боятся не в его привычке.

– Зачем вы здесь, разве ни за тем, чтобы кого-нибудь покормить – мясом, лошадьми, да и сами особенно лакомый корм. – Ответил тёмное пятно не спеша обличаться.

– Не гневи нас. – Бим встал, вытянул из ножен меч и пару раз взмахнул им, чем вызвал череду отблесков. – Даже не надейся, что от нашего гнева тебя защитит накидка.

Из тёмного пятна вылезла морщинистая рука, хлопнула ладонью по траве и спряталась в тёмной оболочке. В том месте, где её коснулась ладонь, поднялась трава, образовав кочку – холмик высотой с пол-локтя. Но этот холмик отличался от тех, что довелось видеть Бим и Бому тем, что он как будто под напором сильного ветра побежал на них, вернее что-то находящее в земле бежало на них, от чего трава беспрепятственно приподнялась, пропуская неведомого прислужника к поставленной цели.

Бим воткнул меч из зуба рыбы Риньет в землю, достал голой рукой из костра нагревшийся кол, подпрыгнул в высоту и когда приземлился, то сделал это перед бегущим холмиком и, изловчившись, вонзил в его середину и отпрыгнул назад к костру, ровно на то же место, где стоял секунду назад. Раздался писк, его издавал холмик, пораженный и нанизанный на кол, прислужник остановил свой быстрый бег.

Из тёмного пятна снова вылезла сморщенная рука, хлопнула шесть раз ладонью по траве и спряталась в тёмной оболочке. Появившиеся на земле холмики ровным строем побежали к братьям.

Бим снова привстал, выхватил из костра обеими руками шесть начинающих тлеть кольев, снова подпрыгнул и, каждый раз приземляясь, на бегущие бугорки ловко втыкал кол. Раздавался писк, свидетельствующий о попадании в цель, а Бим, закончив с последним, вернулся к костру с помощью прыжка и повертел мясо.

– Вижу вы не совсем люди… А если и люди, то крайне непорядочные. Мясо пережариваете, меня не страшитесь… – снова заговорило тёмное пятно.

Договорить ему не дал Бим, выхватил из костра три последних кольев, напоминающих короткие копья, и метнул их. Колья словно стрелы вонзились по краям тёмного пятна, прибили его к земле и порвали оболочку. Тёмное пятно создавал широкий плащ, потерявший целостность и свойства отражать окружающее. Покалеченный плащ вытряхнул из себя хозяина, старую горбатую бабку в бережно залатанной ветхой одежде – грубом сером платье с деревянной тростью в левой руке.

Бом достал из вещмешка кувшин, открыл пробку и пригубил.

– Какой вкусный сидр в этот раз набродился…

Старая горбатая бабка не собиралась сдаваться и предприняла очередную попытку обидеть, но в этот раз не самих братьев, а преданных им лошадей. Она молодецки подпрыгнула, выбросив вперед сухую руку с деревянной тростью так, что та вылетела, закрутившись как томагавк, пролетела над костром, разделилась на две серые полоски, напоминавшие очертания воронов.

Увидеть воронов успел Бим, так как Бом, попивая сидр, не спускал взгляда с горбатой бабки. Оба ворона, приветствуя хозяйку, каркнули и плотно сжали клювы, замахав крыльями, стремительно полетели к лошадям, готовые смертельно вонзиться в их тела: правый ворон выбрал ту лошадь, что паслась ближе, левый ворон выбрал ту лошадь, что паслась дальше. Бим выдернул из земли меч и вихрем ринулся за воронами.

Через мгновенье он догнал обоих и подпрыгнул так высоко, что оказался с ними на одном уровне, два раза резко махнул мечом, разрубив воронов пополам. Тут же горбатая бабка заорала как будто от боли, учуяв смерть своих верных подданных и потеряв часть своей силы.

И через мгновенье Бим сел рядом с горбатой бабкой, на обратной дороге от места, где были разрублены зловещие вороны, он успел приземлиться около костра, чтобы воткнуть меч. Теперь же он схватил бабку обоими свободными крепкими ручищами, подпрыгнул и в прыжке бросил её со всей силы об землю туда же, где был вбит в землю её плащ, сам же опять приземлился рядом с костром и продолжил вращать вертел.

Пару перьев от воронов приземлились на костер и загорелись.

Настала пора вмешаться и Бому. Он ещё раз отхлебнул из кувшина, передал его брату и встал. Отряхнув одежду от прилипшей сухой травы и прочего растительного сора. Бом, меря каждый шаг, направился к неподвижно лежащей на спине старухе. Приблизившись к ней, Бом опрыснул лицо старухи ромом.

Старуха зашевелилась и открыла веки, уставившись на Бома чёрными, как смерть глазами, но и чернота не могла скрыть набухшие красные капилляры. Горбатая бабка не имела сил даже сесть.

«Ну что? Сотрудничать с нами будешь, старая карга?» – с насмешкой спросил Бом и стал медленно отходить к первому колу, воткнутому в кочку. Этот кол, как и все другие, отлученные от огня и воткнутые в другие кочки, перестали тлеть. Бом двумя руками схватил кол и потянул на себя. Вытянув кол, Бом пнул ногой кочку и та, не сразу, по чуть-чуть, зашевелилась и, как хромая на обе ноги собака, поползла к старухе.

Добравшись до её ладони, кочка остановилась и уткнулась в неё – и земля опала, как будто потеряв всю свою мощь и силу. Что-то толкало землю с низу, уйдя обратно к тому, кто его породил, к старухе, как будто не было никогда этой кочки.

Старуха, вернув незначительную часть от отданной силы, перевернулась на живот и, кряхтя, поползла к Бому, который отходил от неё к некому подобию забора – стене из таких же кольев, воткнутых его братом в кочки, вторым эшелоном посланные бабкой.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
6 из 8