Знаешь, так хочется жить!

Знаешь, так хочется жить!
Дмитрий Чибирев

Посвящается жертвам домашнего насилия, которые волею судьбы ли, или силой случайных совпадений, чуть ли не с детства оказались в нездоровой, а иногда даже в девиантной среде, в результате чего в их характере образовалась брешь, и они стали «добычей» для еще более несчастных людей – их абьюзеров или агрессоров. Чтобы выбраться из этого засасывающего круга зависимости и созависимости, надо постараться посмотреть на все другими глазами, как бы из-за пределов этого круга, чему, я надеюсь, и поможет моя книга.

Дмитрий Чибирев

Знаешь, так хочется жить!

Ольга старательно размышляла, что же ей выбрать. Мысли лихорадочно сменяли друг друга. Через одного человека ей уже вставать на «горячую точку», а она еще до сих пор не определилась, что же в себе она будет проявлять.

Вначале она не поняла смысл задания и подумала, что ей нужно просто рассказать нечто из своего прошлого, что очень ее волнует. Но оказалось, что суть задания была в ином: надо было выбрать из своего прошлого что-то очень важное и эмоционально насыщенное, возможно даже, травмирующее душу, что мешает полноценно жить и любить, рассказать об этом очень коротко, буквально несколькими предложениями, но одновременно очень емко. Затем, находясь в центре круга, то есть, на «горячей точке», проживая это воспоминание в моменте и проявить его всем своим видом, глазами, позой, всем телом так, чтобы окружащие поверили, то есть, быть максимально искренним.

Но искренность не приходила. «Господи, о чем говорят люди, это разве проблемы?!», – подумала Ольга, слушая выступающих до нее людей. – «По-моему, ерунда какая-то».

Это была ее вторая попытка раскрыться, – до перерыва она уже была в центре круга, но тогда она ничего не почувствовала, и это заметила капитан трансформационного тренинга, который она в данный момент проходила, Эльза, и, поэтому, после перерыва, ей предложили еще раз выйти.

Огромный ангар тренингового зала был словно напичкан эмоциями. Высокие потолки создавали ощущение некоторого величия, которое никак не вязалось с мелким, житейским, – на взгляд Ольги, – размахом тех психологических трудностей, которые так «пыжились» проявить ее сотоварищи. Критические мысли, которые она пыталась подавить в предыдущих упражнениях, – на этом настаивал ведущий тренинга, а, вернее, не подавить, а наоборот, максимально высказать вслух, на что Ольга никак не могла с подвигнуться, так и лезли из ее подсознания. «Ну, что они еще тут наболтают»? – Скептически подумала она.

На горячую точку вышла девушка лет 25, – Ольга не запомнила ее имя. Та так эмоционально говорила, что она не любит себя и все делает только для других, что Ольга даже вначале прониклась ее речью и слушала ее внимательно. Либо по инерции, либо находясь под воздействием всеобщей эмоциональной взвинченности, посочувствовала ей, но когда та начала жаловаться на то, что ее любимый мужчина не покупает ей дорогое нижнее белье, а она сама, вместо модной одежды, лучше купит себе дорогую зимнюю резину для колес, Ольга даже внутренне возмутилась: «О чем ты, девочка?! Тебе бы хотя бы час побыть в моей шкуре!».

– Оля, давай, выходи! – С теплотой и поддержкой в голосе сказала Эльза – стройная блондинка лет 40, с добрыми большими глазами и ласковым тихим голосом. Ребята, сидевшие по периметру круга, всего 8 человек вдохновенно зааплодировали. Но что говорить и что чувствовать она так и не смогла придумать. В голову лезла всякая ерунда.

Она попала на этот тренинг случайно. Месяц назад она пила кофе со своей близкой подругой в одном уютном уфимском кафе, куда через некоторое время зашла знакомая подруги, чтобы тоже попить кофе и, подсев к ним, моментально включилась в разговор.

Разговор двух взрослых женщин – это обычно о детях, реже о мужьях и, еще реже, о работе, а так как сама Ольга уже давно была в разводе, у ее же подруги отношения с мужем давно не складывались, то разговор сразу приобрел форму долгоиграющей жалобы на жизнь. Их столик располагался напротив большого зеркала, в которое Ольга периодически поглядывала, и, будучи от природы наблюдательной и склонной к анализу, что для себя не считала женским качеством, каждый раз обращала внимание на то, какие у них обеих сосредоточенные лица, даже с оттеком скорби, как будто они не пьют кофе в уютном кафе и болтают о том, о сем, а обсуждают, какую эпитафию выбрать.

Подруга как будто не замечала ничего вокруг и эмоционально, и довольно торопливо, словно боясь, что Ольга вдруг скажет ей: «Все! Хватит!», жаловалась на мужа и, даже, не смотрела в зеркало. Сама же Ольга все внимательнее наблюдала за ней и за собой, но больше за собой. Из симметричного, противоположного земному, мира на нее смотрела довольно красивая, среднего роста стройная блондинка примерно тридцати пяти лет, с прекрасными большими глазами, добрыми и внимательными, с лицом в профиль, напоминающим греческую богиню.

Ее внешность хорошо совпадала с ее характером и какой-нибудь даже не очень опытный физиономист буквально с первого взгляда описал бы ее характерные черты: открытая, добрая, сдержанная, до скромности, но в то же время весьма амбициозная. Аристократический профиль – нос с горбинкой – быстро создавал в других ощущение ее высокомерности, хотя это было проявлением ее глубинной гордости и чувства собственного достоинства. Чувственные, но не очень полные губы нашептали бы нашему наблюдателю об ее развитой сексуальности, а высокий лоб об ее уме – вот такой комплекс впечатлений интуитивно рождал ее образ.

Но бывалый шпион пошел бы дальше. Он бы отметил вот что: при всей внешней эффектности, – а надо заметить, Ольга имела еще и замечательный вкус к одежде, связанный в первую очередь с ее художественными способностями, проявившимися еще в детстве – она умела модно и дорого одеться – эта по-настоящему красивая женщина была внутренне очень неуверенная в себе.

А еще бы этот шпион сказал бы и не ошибся, что она всеми силами цепляется за свой статус Q. И действительно, Ольга очень боялась чего-то нового – новых знакомств, новых впечатлений, любого, даже самого незначительного выхода из зоны комфорта, и поэтому любимым ее состоянием, позой и положением было – горизонтальное нахождение на любимом диване, укрытой до подбородка одеялом и с книгой в руке.

На Ольгину беду, так же точно, как этот шпион, ее вычисляли и мужчины, входящие в ее жизнь.

«Да, я хороша, это объективно, но что толку. Не родись красивой, а родись счастливой…» – Вот такая печальная мысль, словно заезженная пластинка в этот момент крутилась у нее в голове.

– Катюша, привет! – Звонко и весело произнесла только что вошедшая яркая шатенка, прервав ее тягостные мысли. – Можно к вам подсяду?

Ольгина подруга Катя, в сравнении с Ольгой вполне заурядная, но весьма симпатичная и привлекательная молодая особа, настолько была увлечена излиянием своей печальной повести, что, подняв голову, посмотрела на вошедшую не узнающим взглядом.

– А! Региночка! Привет, милая! Конечно, конечно, присаживайся. Это Ольга! Моя подруга. Она разведенная, имей в виду, если что.

«Боже, что мы за существа – женщины!» – мысленно воскликнула Ольга. – «У нас что, нет иных тем для разговора?! «Развелась» – это что, пожизненная черная метка?»

Вошедшая женщина была весьма модно и дорого одета, слегка полноватая, с очаровательной, открытой улыбкой того, надолго запоминающегося азиатского лица, – с слегка широкими скулами, немного узким разрезом глаз и милыми ямочками на щеках и подбородке, – которое хочется вызывать из памяти снова и снова. Подойдя к их столику, и, прежде чем присесть, во время вступительного разговора, она начала с достоинством переминать ногами, по-мальчишески засовывала руки в задний карман джинсов и периодически, как бы подчеркивая смысл сказанного, делала резкие движения правой рукой так, что казалось, хотела кого-то ударом по корпусу отправить в нокаут. Но эта ее необычность, даже некоторая ненормальность, не отталкивали, а, наоборот, притягивали внимание.

– Привет, красотки! А вы что такие обе грустняшки? – Жизнерадостно произнесла шатенка. – А не взять ли нам вкусняшки?

– Я и так толстая, какие вкусняшки… Ай, давайте возьмем, тем более жизнь – не сахар. – Грустно произнесла Катя.

– Я сейчас. – Сказал шатенка и пошла к барной стойке.

– Что за типаж? – Немного неприязненно спросила Ольга.

– Моя подруга, ты ее не знаешь. Хорошая девочка. Немного необычная, но к этому быстро привыкаешь. И, как ни странно, довольно успешная, не то, что мы с тобой. Хотя любит все упрощать. И все у нее прекрасно: муж, дети, карьера. – С небольшой завистью в голосе сказала Катя

– Так, вот вам вкусняшки. Как зовут? – Неожиданно для Ольги, обратилась к ней шатенка. Хотя это и показалось Ольге фамильярным – обращаться к незнакомому человеку на «ты», да еще в такой манере, тем не менее, она поддалась простому и дружескому тону Катиной знакомой и почти так же радостно назвала свое имя.

– О чем болтаете?

– Да все о том же… – Начала Катя.

– Катя говорит, какой у нее недостаточно хороший муж и не совсем удачный брак… – С сарказмом прервала ее Ольга.

– Ну, девочки! Такая отличная погода, такое вкусное кофе и уютное кафе, а вы обе такие красотки…Давайте о хорошем. Я вот сейчас начала заниматься персонально в тренажерном зале с таким симпатичным молодым человеком…

– Регина, ты же замужем! – С оттенком осуждения прервала ее Катя.

– Ну и что, я же просто кокетничаю. И это не значит, что я не могу взять себе в тренеры какого-нибудь красавчика, тем более что он отличный специалист. Вечно ты все усложняешь, Катюша, жизнь очень простая штука.

– Это вы откуда взяли? – Внезапно, с легким вызовом, непонятным для себя самой, спросила Ольга.

– Ну…это просто очевидно, – счастливо улыбаясь ответила шатенка, что вызвало в Ольге чувство, немного напоминающее реакцию барселонского быка на красную тряпку.

– То, что чувствуешь, то и притягиваешь в свою жизнь. – Продолжала Катина подруга. – Чувствуй радость и притянешь радость.

«Еще бы эту радость вначале почувствовать». – Подумала, но не решилась сказать вслух, Ольга. И, словно прочитав ее мысли, шатенка добавила:

– А, чтобы эту радость почувствовать, поменяй мысли, и поскольку мысль – это слова, облеченные в логическую форму. Начни говорить, думать радостными, позитивными предложениями, жизнеутверждающе… Ведь вначале было слово.

Тут она достала из сумочки несколько рекламных буклетов и положила на стол. Потом посмотрела выразительно на Ольгу и добавила:

– А, у тебя, прекрасная леди, сопротивление буквально всему, что тебе непривычно, и ты считаешь новым, это прямо на твоем аристократическом лице написано. По-научному это называется скептицизмом. Короче, вы вот это посмотрите, а потом мы еще раз встретимся и поговорим.

Они встретились через неделю только с Ольгой, в том же кафе. Катя не пришла, сославшись на головную боль, сама же Ольга как не пыталась, так и не смогла понять, почему она согласилась на встречу.

В душе, она не верила уже никому и ничему. Даже то, что она ходила на регулярные встречи со своим психоаналитиком – один раз в неделю, – лишь было чем-то навроде приятного времяпровождения и некоторого отдохновения от рутины и банальщины ежедневно повторяемых событий: дом – работа – работа – дом и так далее по кругу. Несмотря на то, что Аркадий Геннадьевич, ее психоаналитик, был профессионалом высокого уровня и очень востребован среди клиентов, дальше дело не шло, хотя врач и старался столкнуть Ольгу с накатанной дороги ее незавидной судьбы. Да и сама Ольга не проявляла особого энтузиазма, как будто ждав, что ее жизнь сама сделает крутой разворот, в итоге весь оптимизм врача уходил в песок.

Они сели за тот же стол, и Ольга по привычке сразу же уставилась в зеркало, наблюдая за собой и за Региной, не отдавая себе отчета в том, что это действо было лишь суррогатом рефлексии, ибо непосредственное самонаблюдение, погружение в себя, то есть посмотреть на себя глубоко внутрь, было почти невыносимым занятием. В руках она держала буклет, который ей дала Регина, но не расслабленно, а так, как будто она пришла сюда с этим буклетом, чтобы с помощью него отмахиваться от неожиданного поворота в своей судьбе, если вдруг к этому приведет эта встреча.

Как только им принесли капучино, Ольга открыла рот, чтобы начать перечислять все возражения по поводу прочитанного, как Регина прервала ее вопросом:

– Расскажи, почему ты такая напряженная? В тебе так много сопротивления, что кажется твоя прекрасная фигура, словно в броню одета. Так ты не притянешь мужчин. А еще, ты думаешь, что у тебя в голове идет какая-то напряженная мыслительная работа, но на самом деле, у тебя там мусорный бачок.

– Что-что? – Недоуменно произнесла Ольга. Пожалуй, никогда в жизни с ней никто в такой манере не разговаривал. В этом было что-то вызывающее, но, странное дело, это ее совсем не обижало, наоборот, она вдруг почувствовала, что с ней сейчас говорят о каком-то очень важном деле. Хотя, о чем именно, ей было пока совершенно не понятно, и поэтому это рождало тревогу.

Она не только интуитивно, но и на логическом, сознательном уровне понимала, что напротив нее сидела не слишком умная, не слишком образованная особа женского пола. Но, меряя, как и почти все мы, других людей по своей мерке, она не могла для себя объяснить, зачем этой женщине так влезать в ее жизнь, в ее судьбу. «Неужели от банальных амбиций по причине стандартной человеческой глупости?» – Подумала она.