Революция Карла. 1917

– Вы собственно, кто таков будите? – спросил большой человек с краю. Он был пугающе высок и широк в плечах, уже в возрасте. На его смуглой, загорелой коже бледным пятном выделялись седые волосы и аккуратно подстриженные усы.

– Он свой. От Графа.

На этой фразе все немного потупили взор. Но быстро встрепенулись.

– Значится, счетовод. Нам про вас рассказывали. Будем знакомы. Меня зовут Николай. – представился большой человек. – Это Никита и Женя. – представил он двух других. Первый был высокий и худой, с длинным и острым носом и маленькими глазами, спрятанными за круглыми очками. Второй же был широкий и плечистый с растрепанными непослушными кудрями и рабочим загорелым лицом. – Раз вы пришли сюда, я могу полагать, что вы с нами? – Карл Моисеевич кивнул. – Это хорошо. Нам сейчас, как никогда, нужны толковые люди. И вы уж извините, что пришлось спускаться в эту клоаку. Но так хотел Орлов, теперь уж с ним не поспоришь.

– К сожалению. – подытожил Никита.

– У нас не так много времени. – окликнул всех Женя. – Никита, только откинулся из крестов, а через пару часов ему уже надо уезжать. У нас нет на это времени.

– Ты прав. Но мы же должны ввести человека в курс дел? Правильно? – ответил Николай.

Никита с Женей отвернулись и продолжили обсуждать свои дела.

– Ты не обращай внимания. Много событий случилось за последнее время, а еще больше случиться. Я вкратце расскажу тебе, что да как, а дальше вникнешь на общих собраниях. Граф подготовил для тебя одно задание, но для того чтобы тебе его поручить, ты должен войти в наши ряды. Но обо всем по порядку. Мы – большевики!

Несколько часов к ряду Николай рассказывал Карлу Моисеевичу о том, что же сейчас твориться в стране, что такое – социализм, кто такие большевики, и за что они борются. Он рассказал про войну и что происходит на поле боя, рассказал про ситуацию в стране и дальних регионах. Объяснил причины и итоги февральской революции, в которой он принимал непосредственное участие. Поведал, что сейчас твориться во власти и куда это все может привести. Говорил он долго и много, но монолог его завораживал. Сам он оказался выходцем из народа, крестьянином, который перебрался в город. Про Карла Моисеевича он уже заранее все знал, как он выразился «от сети». Единственный вопрос, который он ему задал – хочет ли тот вступить в партию? На что Карл Моисеевич незамедлительно согласился.

К сожалению, самой ценной вещи любого партийца – парт билета, у Николая не оказалось. Их «отдел» в подвале был подпольным и предназначался только для секретных встреч. Видимо, у графа Орлова для Карла Моисеевича было особое задание? Но какое? Николай не знал.

Карл Моисеевич принял формальную присягу. После чего Николай обнял его так крепко, как может обнять только свободная русская душа.

Они попрощались, и Николай проводил его до железной двери.

– Карл, тебе не следует рассказывать никому про это место. Понимаешь? Никому совсем. Наши партийные работники с тобой свяжутся и расскажут про наше ближайшее собрание. Явка обязательна. Мы полагаемся на тебя, особенно учитывая рекомендацию от Орлова. – Николай немного замялся, было видно, что он хотел что-то сказать, что-то важное, но не знал, как начать. – И по поводу графа… тебе стоит знать. Графа больше нет. Он умер. – у Карла Моисеевича остекленели глаза. – Хочешь знать как? Понимаю… Он был послан к генералу Корнилову в ставку для выяснения обстоятельств, где-то с неделю назад… Шальная пуля. В общем, он не вернулся.

Глава 5.

Жизнь Карла Моисеевича закружилась и завертелась, набирая головокружительные обороты. Новые люди, лица и имена, ежедневные встречи и собрания, события наполняли до краев, когда-то пустую и скучную жизнь. Партийные будни затягивали его, погружая все глубже и глубже в круговорот государственных событий.

Былые вопросы, терзавшие его разум – ушли, новые догмы встали на их место. Лишь одно не давало ему спать по ночам – почему граф Орлов выбрал его? Для чего? Какой у него был план? Но, к сожалению, им было суждено остаться без ответа. Человек, лишивший графа жизни – лишил мир одного из ангелов. Хотя, может на небе появилась новая, путеводная звезда? Но Карлу Моисеевичу от этого было не легче. По ночам, темным и холодным, он оплакивал графа. Ходя по своей квартире, стараясь не разбудить свою любимую Клару, он то и дело глядел в окно, за которым простиралась темная даль Петрограда. Холодный северный ветер, залетавший через форточку, трезвил ему ум, заставлял вернуться в теплую кровать. Но по пути к ней, Карл Моисеевич снова уходил в себя и вспоминал юное лицо Орлова, его седые виски и добрые, почти детские глаза. Он видел этого человека один раз в жизни. Их встреча длилась не более получаса. Но тот изменил всю его жизнь одним словом и навсегда из нее ушел.

Сон, изредка приходивший, был короткий и тревожный. Затем вновь приходили трудовые партийные будни, которые погружали его в череду событий и помогали справиться с потерей незнакомого, но чуть ли не самого дорогого в его жизни человека.

Узнав о смерти графа Орлова, Клара впала в депрессию, выходу из которой отнюдь не способствовала новая жизнь Карла. Ей начало казаться, что они отдаляются друг от друга. Ведь в тот момент, когда ей больше всего нужна была его поддержка, он с головой погрузился в свое новое дело.

Погода в Петрограде тоже начала меняться. Жара, от которой еще неделю назад все пытались укрыться, теперь вызывала лишь приятные воспоминания. Холодные ветра, пришедшие на смену летнему солнцу, привели за собой осенние дожди. Серость и слякоть, свойственные Петрограду, прописались на всех улицах и проспектах города. Создавалось впечатление, что весь город, со всеми его людьми, оплакивал графа Орлова и предвкушал грядущие события.

На улице уже стемнело, когда Обворожительная Аннет показалась из кабаре «На Садовой». Черно-серые тучи затянули все небо. На улице начинался дождь. Она раскрыла зонтик и осмотрелась. Клара искала глазами лишь одного человека, который, уже по сложившейся традиции, должен был ожидать ее у входа. Но его там не было. Она уже видела его сегодня, как он второпях убегал из подсобки, видимо, на свое очередное собрание. Но надежда в ней все еще теплилась – он вернется за ней, и они, как всегда, мило пойдут под руку к себе домой, говоря по пути о всякой ерунде, что только может взбрести в голову. Но надежда оставалась до этого самого момента. Редкие капли дождя, падающие на зонт, смыли её. Клара тяжело вздохнула и пошла одна по мокрой мостовой.

Она не понимала, что происходит с ее милым, застенчивым Карлом. Ей казалось, что его будто подменили. Вместо тихого, спокойного и рассудительного Карла, который был так мил и прекрасен для нее, на свет появился совершенно другой человек. Он был все так же мил и прекрасен, но стал теперь таким взбалмошным и очень громким. Все чрезвычайно нуждались в нем, без него не проходило ни одно собрание и встреча. Он стал напоминать ей тех мужчин, чужих и мимолетных, которые постоянно окружали ее на вечерах, куда теперь она ходила одна. Но самое главное, что он стал неумолимо отдаляться от нее. Это пугало Клару до глубины души, до самых пяток, до кончиков ее носок. Будто стена, которая защищала ее всю жизнь, стала потихоньку разрушаться, приоткрывая путь к уродливому окружающему миру.

Клара даже не заметила, как дошла до своей небольшой квартирки на Малой Мастерской. Она закрыла зонтик и с надеждой посмотрела вверх. Окна квартиры были пустые и темные. Клара опустила голову и зашла в приоткрытую дверь, ведущую в парадную. Поднимаясь по старым ступенькам с истертым рисунком, она думала, куда приведет ее жизнь, что же будет завтра. Ее уверенность в завтрашнем дне исчезла вместе с ее милым старым Карлом.

Клара открыла скрипучую дверь и вошла в пустую квартирку. Внутри было холодно, темно и сыро. Холод и сырость, что распространялись повсюду, уже проникли и в квартиры города, насильно заставляя людей сожительствовать с ними. А вот темнота, немая подруга одиночества, была здесь нежеланным гостем.

Ком подступил к горлу Клары, и она заплакала. Ей была нестерпимо больно и обидно. Она не знала за что или почему. Просто обидно. Обидно, что все происходит именно так и никак иначе. Обидно, потому что ее прекрасная жизнь падала в эту ужасную темную пустоту. Обидно, потому что сейчас она одна и ей приходиться справляться с этим в одиночестве.

Не включая свет, она сняла обувь и прошла на кухню, где села за пустой обеденный стол и уставилась в окно. Серый город лишь усугублял ее состояние.

Из отражения окна на нее выглядывала старая, уставшая женщина. Ее волосы были растрепаны, тушь потекла, морщины опоясали все лицо, а красные заплаканные глаза кричали о такой невыносимой боли, что само стекло было готово ее пожалеть. Клара долго вглядывалась в это отражение, она никак не могла понять, кто это смотрит на нее с той стороны. В этом отражении невозможно было узнать ту леди, которую во всем городе знали, как «Обворожительную Аннет». В этом отражении Клара не могла узнать даже саму себя.

– Здравствуй, моя дорогая Клара. – раздался чей-то голос из темноты.

Клара резко и испуганно обернулась.

– Прошу тебя, не пугайся. – повторил голос. – Это я. Неужели ты меня не узнаешь?

Она протерла рукой глаза и уставилась в темноту. Там стоял человек. Мужчина. Высокий и широкоплечий.

– Это не может быть Карл. – подумала она про себя. Осознание этого, напугало ее еще больше. – Кто-то чужой проник в дом? Где она совершенно одна! Грабитель? Убийца?! Что же с ней будет?

Два хищных глаза смотрели на нее из темноты.

От страха Клара сжала кулаки и прижала руки к груди.

– Пожалуйста, дорогая, не бойся меня. – повторил голос.

Мужчина сделал широкий и резкий шаг к Кларе. От испуга та чуть слышно запищала и закрыла глаза.

– Пожалуйста, посмотри же на меня. – сказал мужчина своим бархатным голосом.

Клара, боясь разозлить его, приоткрыла глаз.

Лунный свет, на мгновение пробившийся через тучи, светлым лучом упал на его лицо. Это был граф Орлов. Он стоял перед ней словно призрак. На изнеможённое бледное лицо падали непослушные пряди отросших, мокрых волос. Темные круги под глазами, что прежде были филигранно скрыты слоями дорогих кремов, теперь пугающе вылезли наружу. А его глаза, такие добрые и чистые, что явно выделяли его на фоне окружающих – исчезли. На их месте появились грустные точки, полные отчаяния и разочарования. Он был одет в мокрый, местами рваный камзол.

Граф протянул к Кларе руку, и она заметила, что вторая его рука была скрыта под камзолом и крепко прибинтована к телу.

Оглядев его, Клара медленно подняла глаза.

– О, мой милый Граф, вы умерли? И теперь пришли за мной? – безысходность и отчаяние смешались в ее голосе.

Услышав ее вопрос, Орлов убрал свою руку и сделал шаг назад, скрывшись в тени от лунного света.

– Нет. – холодно ответил он.

– Тогда зачем вы здесь? – мертвеющим голосом спросила она.

– За вами.

– Но вы же только что…

– Позвольте мне объяснить. – перебил граф Клару. – Во-первых, я не призрак, по крайней мере, пока. Новости о моей кончине были преувеличенны, уверяю вас. Но я понимаю, почему все так получилось. Во-вторых, если вы позволите, я объясню. – Клара неуверенно, и все еще напугано, кивнула. – По воле своего долга, я был направлен несколько недель назад в ставку командования генерал-лейтенанта Корнилова для урегулирования некоторых вопросов связанных с назревающим конфликтом. К моему глубочайшему сожалению, генерал не услышал моих слов. Он оказался слишком самонадеянным и уверенным в силе своей армии. Но именно благодаря ему у меня открылись глаза на все происходящее вокруг нас и на наше будущее.

– О чем вы говорите? Я вас не понимаю. – смутилась Клара.

– Позвольте, я расскажу вам дальше. На своем пути обратно в Петроград, на одной из застав мы с моими людьми были встречены весьма агрессивно. Шел дождь, было мокро и скользко. Спускаясь с лошади один из моих людей поскользнулся и упал. Карабин на его плече выстрелил, и пуля угодила прямо мне в спину. – Клара испуганно вздохнула. – Да-да. Очнулся я уже в госпитале, мои люди ушли, по всей видимости, посчитав меня мертвым.