Так говорил Ихтиандр

Вышибая двери парадной, клубком выкатились на улицу.

– Разве это друзья! Вам, что, цирк здесь?!

– Он сейчас собак спустит, сюда!

– Чудище!

– В лес! Там не найдут! За мной!

Рванули по тропинкам вслед за Альбертом. Бежали недолго на центральной аллее парка рухнули на заснеженную скамейку, всех трясло больше от смеха.

– Уф.

– Все, больше не могу.

Собак не слышно, где-то далеко шумела улица, звенели трамваи на проспекте Науки. Желтые, оранжевые, красные полуголые деревья прямо на глазах, под уговором снегопада, прощались с остатками своего оперения.

Настя позвонила маме Алины.

– Да. Играем в мячик. Нам очень весело…

Из кустов выскочила запыхавшаяся тетя Муза.

– Мужчины, постойте!

Она отозвала Алика в сторону, они о чем-то спорили

– Я ждала тебя!

Аля, седовласый мальчик, слушал, печально кивал головой, потом вернулся к скамейке:

– Товарищи! Муза приглашает всех к себе в гости.

– Ура! Надо срочно выпить.

Виктор брякнул по струнам и все хором запели:

– Пустынной улицей вдвоем с тобой куда-то мы идем, я курю, а ты конфетки ешь! И светят фонари давно, ты говоришь – пойдем в кино, а я тебя зову в кабак конечно…

Пересекли кладбище, Муза с кем-то поздоровалась у церкви. Компания притормозила у «Пятерочки» за кладбищенскими воротами. Все скинулись у кого сколько было, в магазине Алину посадили на подоконник, Муза с Альбертом пошли выбирать водку и закуску, Настя заняла очередь в кассу, Цой с дядей Борей притормозили у киоска «Телефоны и планшеты Б/У».

Гремя пакетами, опять спустились к пятиэтажкам. Квартира такая же как у Коли – Миши, только на третьем этаже, хозяйка включила телевизор, переоделась в соседней комнате в лосины и кофту, ушла с пакетами на кухню.

– Муза, стаканы!

– Алик, покажи!

– Как хорошо у тебя, Музочка.

Цой выложил на тарелку соленые огурцы, хлеб, Альберт разлил водку поровну по кружкам, рюмкам, стаканам, на кухне зашипела сковородка

– Аптекарь, – похвалил его дядя Боря.

– Муза, иди.

– Иду – иду в центр Жоржа Помпиду!

Все засмеялись, расселись вокруг стола, девушки на диване, остальные на стульях.

– Ну, за знакомство!

– Да уж, давно пора.

Пауза. Хором захрустели огурцы, Настя закашлялась, Алина махнула стаканчик лимонада за компанию.

– Сейчас колбаса будет готова.

Блестящие от жира, слегка подгорелые, бардовые ломтики вываливались из тазика, просились на закуску. На столе появились: сыр, маринованные помидоры, банка со шпротами. Пьяный дядя Алик пытался обнять Музочку, та отмахивалась, она внимательно слушала Борюсика.

– …Ну, вот ей насильно пол и поменяли. Так на этой почве у нее шифер и потек, полгода у нас лежала или лежал, хрен теперь разберешь, потом перевели куда-то.

– Кошмар. Сознание женщины, тело мужика.

– Говорили, это ее дружок из олигархов так пошутил, за измену.

– Вот падла.

– Найдет денег, снизу отрежет, сверху приклеит, делов-то!

– Думаешь это так просто?

– Ну, вас! Давайте чего-нибудь веселое.

– Борька, наливай!

Дядя Альберт поднял вверх руку, сказал:

– А я, девочки, придумал слово на букву мягкий знак!

– А ну-ка.

– Да, интересно!

– Сейчас выпью, вспомню.

Когда стаканы брякнули донышками о стол, Алька закрыл глаза, задвигал кадыком и вырыгнул:

– Иг-готтлль.