Темный Лес

– Надо звонить Стражникам и Одиноким, – сказала Датива.

Ивея с сомнением, нерешительно посмотрела на гномофон.

– Может, не стоит сор из избы выносить? – Сказала она.

– Всё равно все про всё узнают, – сказала Датива.

Ивея пристально посмотрела на Дативу, хотела сказать, не от тебя ли, но сдержалась, промолчала.

– Шила в мешке не утаишь, – передразнил Дативу не совсем Тамп.

В дверь постучали…

12

В кабинет вошла встревоженная лекарша Пиама с черным саквояжем. Вслед за ней – Меламп и закрыл дверь.

Охраник развернул кривляку лицом к лекарше. Не совсем Тамп обернулся шаржем на Пиаму. Округлившееся лицо покрылось сетью мелких морщинок. Щеки и подбородок обвисли. Испуганные глаза удлинились и потускнели.

– Лес ты мой, – Пиама сокрушенно покачала головой.

– Сделайте что-нибудь, – сказала Ивея.

– Встаньте на руки и расскажите о Лесе, – подергиваясь, пропищал одержимый, искажая и как будто выворачивая наизнанку голос Ивеи.

Пиама вздохнула, поставила саквояж на край стола, открыла укладку, вынула бутылочку с темной жидкостью.

– АД? – спросила Ивея.

Пиама кивнула.

– Антидот.

Лекарша осторожно налила из бутылочки в большую металлическую ложку густое душистое похожее на бальзам снадобье. Лекарша боязливо приблизилась к вертлявому дерганому кривляке. Она старалась не смотреть ему в лицо, чтобы не видеть шарж на себя.

– Пей! – Сказала Пиама.

Она поднесла ложку к своему искаженному образу и подобию.

Одержимый скривился.

– Сама пей, – заявил он, смешно и в тоже время жутковато подделываясь под голос Пиамы. Изловчившись, он ударил ногой по руке Пиамы.

Лекарша испуганно вскрикнула. Ложка упала на пол и зазвенела.

– Держите его за ноги! – Крикнула Датива Мелампу.

– Держи вора! – Отозвался кривляка голосом завуча.

Меламп подскочил к нему и схватил за ноги. Похохатывая, одержимый стал выгибаться, дергаться, трясти и вертеть головой. Но лекарше все-таки удалось влить ему в рот ложку противоядия.

Кривляка зафыркал, стал отплевываться. Его лицо быстро-быстро задвигалось, задергалось, заколыхалось, вспучиваясь и опадая. Оно страшно и нелепо вытянулось, а через секунду сжалось и перекосилось. Все перемешалось как на картине Пикассо. Левое ухо сползло к нижней челюсти, правый глаз оказался на лбу.

– Ну что? – сказала Ивея, с отвращением глядя на кривляку.

Лекарша пожала плечами и опять наполнила ложку.

– Чтоб вам пусто было! – Завопил голосом Ивеи кривляка.

Пирена кое-как влила в него еще две ложки. Но одержимый словно заведенный все так же гримасничал, кривлялся, дразнился.

– Надо вызывать Стражников и Одиноких. Пусть они разбираются с ним, – настаивала Датива.

– Может, попробуем вернуть демона в шкатулку? – предложил Меламп Ивеи.

Ивея вопросительно посмотрела на лекаршу.

Та покачала головой.

– Лес его знает, – сказала Пиама.

– Да вы что разве не видите, что он совсем берега потерял и ушел в сумрак? Пришлый уже завладел им, – сказала Датива.

– Кто не спрятался, я не виноват! – передразнил завуча Пересмешник.

– Угомонись, – охранник встряхнул одержимого.

– Сам заткнись, – огрызнулся как бы Тамп.

– Хуже уже не будет, – сказала Ивея и кивнула Мелампу.

Датива фыркнула и на всякий случай отодвинулась от стола. Ивея встала и отошла к окну.

13

К столу подошел Меламп. Он открыл шкатулку и, собравшись с духом, громко проговорил:

– Пересмешник выходи!

Все с тревогой уставились на одержимого.

Как бы Тамп изобразил лесолога и показал ему черный волосатый язык.

Наморщив лоб и брови, учитель заглянул в раскрытую шкатулку.

– Глаза протри! – Сказал Мелампу Пересмешник его же исковерканным голосом.

Меламп передернулся, схватил шкатулку, подошел к Пересмешнику и, сжав губы, поднес к его лицу раскрытую шкатулку.