Темный Лес

Перса скривилась, всхлипнула, вскочила из-за парты и выбежала из кабинета.

– А Тамп рожи корчит! – Пожаловалась учителю Мима.

Как бы Тамп посмотрел на нее, и его похожее на кусок глины лицо стало меняться, перекашиваться. И вот он уже стал пародией на Миму, ее отражением в кривом зеркале.

– Рожи корчит! – Очень похоже и зло передразнил как бы Тамп.

Класс засмеялся, зашумел, словно пытаясь смехом и гамом заглушить страх.

Взгляд как бы Тампа заметался и запрыгал от лица к лицу. И их черты, словно в кривом зеркале, проявлялись и искажались на его изменчивой, пластилиновой физиономии. У него вспучивались и опадали губы, опускались и поднимались скулы, заострялся и округлялся подбородок, выкатывались из орбит и западали в темные впадины глаза, щеки надувались резиновыми мячиками и втягивались, пытаясь прижаться друг к другу, нос удлинялся, заостряясь сосулькой, и тут же укорачивался, сплющиваясь до поросячъего пятачка.

Сидевший за одной партой с Тампом Сабир шарахнулся от него и грохнулся вместе со стулом на пол.

– Ой! – пискнул Сабир.

– О-е-е-е-ей, – отозвался как бы Тамп, превратившись в серую складчатую тушу с тройным подбородком, лиловыми губами-вишенками и запавшими в черные провалы мышиными глазками.

– Да это же не Тамп! – сказал Бавл.

– Это же не там – там – Тамп, – передразнил как бы Тамп, остановив взгляд на Бавле. Теперь лицо не совсем Тампа стало смуглым, пропеченным солнцем, глаза превратились в узкие длинные щелки без ресниц, подбородок исчез, лицо стало похоже на репу.

– Не смотри на меня! – Бавл отшатнулся и замахал руками, словно отгоняя осу.

– Не смотри, не смотри! – задребезжал как бы Тамп.

– Прекрати сейчас же! – опешил Меламп.

– Сейчас же прекрати, угомонись, укоротись! А то отправлю тебя за Горизонт Событий, куда Макар телят не гонял! – Передразнил как бы Тамп, корча и корежа лицо. Он вытянулся, ссутулился, глаза его стали похожи на два яйца вкрутую, нос утончился до шнурка, оскалился прямоугольный рот, в котором торчал частокол белых кривых зубов. Чем не щелкунчик. Как бы Тамп осклабился и защелкал зубами.

Все всполошились, зашумели. Некоторые девочки даже заплакали. Перепуганные школьники бросились прочь из кабинета. Датива растерянно посмотрела на них. Схватив за руку, остановила Горазда с перекошенным лицом и очками.

– Что? Что здесь происходит? – спросила она, часто моргая.

– Там… там… – стал запинаться бледный Горазд, глядя то на Дативу, то в кабинет, в настежь распахнутую дверь.

Из кабинет вырвался взрыв дикого хохота. Датива похолодела.

Горазд сорвался с места и побежал прочь.

– А-а-а… – закричал он, испуганно оглядываясь на распахнутую дверь кабинета, мелькая черными подошвами ботинок.

9

Датива зашла в кабинет и обмерла, чувствуя, как на затылке вздыбились и зашевелились волосы. По кабинету металось и прыгало с парты на парту какое-то существо с оттопыренными ушами и скомканным, измятым лицом. Существо корчило рожи, передразнивало Мелампа, который преследовал это ушастое чучело, пытался поймать его.

– Что здесь происходит? Я вас спрашиваю! -Прокричала Датива визгливым от страха и возмущения голосом.

Учитель и ушастое существо остановились и, оглянувшись, вытаращились на Дативу.

Как бы Тамп захохотал и прямо на глазах изменился. На тонкой и длинной шее стала покачиваться маленькая голова. Лицо вытянулось и сузилось. Глаза округлились и выкатились. Он превратился в злую карикатуру на Дативу.

– Что здесь происходит? Что что-что? – Принялся кривляться и передразнивать Дативу как бы Тамп.

Меламп попытался схватить как бы Тампа за ногу, но тот отдернул ногу и перемахнул с парты второго ряда на парту третьего ряда. Всклокоченный Меламп растерянно посмотрел на завуча.

– Да вот… – сказал лесолог.

– В догонялки играем! Присоединяйся! Разомни задницу, растряси кости! – Проговорил кривляка наложенными друг на друга голосами Мелампа и Дативы.

В кабинет ворвался пожилой человек в черной униформе с желтой нашивкой на груди: «Охрана».

Как бы Тамп посмотрел на него, засмеялся.

– А вот и четвертый! Сообразим на четверых!

Как бы Тамп криво отзеркалил охранника и сделал на него живую и злую карикатуру. Лицо как бы Тампа оплыло, покрылось складками кожи и стало похожим на морду шарпея.

– Одержимый что ли? – нахмурился охранник. Дору было за пятьдесят, от него попахивало хмелем.

– Держи одержимого! – искаженным голосом охранника выкрикнул смеющийся как бы Тамп.

Он забегал и запрыгал по партам. Учитель и охранник пытались схватить кривляку. Но как бы Тамп с хохотом ускользал и вывертывался, изображая из себя то шарпея, то щелкунчика.

– Окружайте его! Обходите его слева! – крикнула Датива.

Неловкий Меламп споткнулся о выставленный в проход стул и упал.

– Ну что же вы! – Датива с досадой покачала головой.

– Ну что же вы! – Засмеялся как бы Тамп, покачивая маленькой головой, которая была похожа на перевернутый цветочный горшок с выпученными глазами и держалась на тонкой длинной как жердь шее.

Датива охнула и машинально прикрыла лицо ладонями, словно защищаясь от удара.

Мелампу и Дору удалось загнать как бы Тампа в дальний угол. Изловчившись, запыхавшийся красный Дор схватил как бы Тампа за плечо.

– Попался! – Торжествующе проговорил охранник.

Как бы Тамп вывернулся, оттолкнул Мелампа, который взмахнул руками и, потеряв равновесие, грохнулся в проходе вместе со стулом.

Как бы Тамп оттолкнувшись руками от столешницы, перемахнул через парту первого ряда, пружинисто шагнул со стула на парту второго ряда, потом перепрыгнул на третий ряд, таким образом, пересек класс по диагонали и оказался лицом к лицу с завучем, которая стояла у двери.

– Попался, попаданец! – Как бы Тамп засмеялся ей в лицо.

Датива словно увидела себя в пугающе кривом зеркале и поспешно отвернулась.

Как бы Тамп показал ей язык и, выскочив в рекреацию, где теснились терзаемые любопытством и страхом школьники, столкнулся с полной девчонкой с соломенными волосами из параллельного класса. Они упали. Как бы Тамп тут же криво отзеркалил девчонку. Его голова раздулась, стала белым шаром, усыпанным веснушками. Захлопали овальные глаза с длинными рыжеватыми ресницами.

Вива заплакала в голос. Как бы Тамп передразнил ее, стал по-щенячьи повизгивать. Все невольно и нервно засмеялись.