Дневник студента-медика

Лицо Фазы было таким же болезным, но, в отличие от хмурого состояния днём, сейчас он как-то хищно улыбался. Меня он либо не узнал, либо ему было безразлично, так как он собирался уколоться.

Мне впервые в жизни пришлось увидеть, как наркоманы готовят и применяют наркотики. Порошок высыпали в ложку, которую взяли тут же на столе, вскрыли ампулу «воды для инъекций», добавили к порошку. Чиркнув зажигалкой, вскипятили все в ложке, и прямо из нее набрали получившийся раствор в пятимиллилитровый шприц. Фаза снял куртку. Странно, но под курткой оказалась белая, почти безупречно выглаженная рубашка, рукав которой он закатал до самого плечевого сустава.

– Вот сюда, – показал он в область подмышки. – Попадешь?

– А то! – ответил ему старшекурсник Тимур, держа шприц в руке.

Фаза сел на табурет, положил руку на стол, вывернув ее так, чтоб была видна его вена, в которую он собрался уколоться. Старшекурсник без особых проблем сделал ему внутривенную инъекцию.

– А-а-а… – блаженно застонал Фаза.

– Держи вену и жди при?хода! – сказал Тимур.

– Угу…, – промычал Фаза, и тут же, сквозь зубы, втянув воздух, резко вскрикнул:

– А-а-аа!

Так вскрикивают либо от ожогов, или от какой-то резкой боли.

– О! – смеясь сказал Тимур, – Приход пошёл?

Фаза, придерживая пальцем место инъекции, корчился и чесался так, как будто по нему ползали муравьи. Продолжалось это около двух минут. Потом он закурил и сел, но почему-то не на табурет, а на корточки, прислонившись спиной к стене. Затягиваясь сигаретой, он, с каждым разом всё медленнее выпускал дым и блаженно улыбался. Наконец, голова его медленно опустилась на грудь, рот приоткрылся – Фаза затих.

Тимур, глядя на него, с завистью сказал:

– Везёт, блин! Я тоже так хочу!

Потом он перевел взгляд на нас:

– Пацаны, хотите «вмазаться»?

Я мотнул головой:

– Мне этого не надо.

Почти всю ночь старшекурсники пробыли в нашей комнате. Выпили весь чай, съели остатки продуктов. Говорили они только о наркотиках, о том, как можно добыть денег для их приобретения, где и кто занимается скупкой золота, краденых вещей. Фаза всё это время редко «всхрюкивал» также сидя на корточках. Только под утро он «очухался», встал и молча, шатающейся походкой, вышел из комнаты.

…

«Как тут жить!? Как тут учиться!? – мысли путались у меня в голове. – Старший курс – наркоманы, местные – наркоманы! К черту такую учебу!!!»

Пирамида мытарств

Под окном общежития мы услышали звуки рвоты. Это был Фаза, который согнувшись пополам, блевал прямо на асфальт. Рядом стояли его дружки-старшекурсники.

– Это всё твоя жадность! – говорил ему один.

– В натуре, Алик! Надо было с нами поделиться! – говорил второй.

– Найдёте «лавандос», поделюсь…, – отвечал Фаза, сплевывая на землю и вытирая рукой рот.

…

Обстановка, окружавшая нас, была действительно тяжёлой. О какой учебе может идти речь, если тебя подстерегает опасность в виде наркоманов-старшекурсников, хочется кушать и спать? Хотя нет хочется не кушать, хочется ЖРАТЬ!

***

– Пирамида потребностей Абрахама Маслоу состоит из пяти блоков, – читала нам лекцию преподаватель психологии. – Первая ступень – физиологические потребности – это потребность в еде, тепле, сексе…

«Ну, тут более или менее все понятно», – думал я, с трудом успевая записывать конспект.

– Вторая ступень – потребность в безопасности. Это необходимость в жилище, тепле, чувстве защищённости, избавление от страха и неудач… Эти первые две ступени являются фундаментальными и присущи не только человеку, но и многим животным…

«Так, тут тоже пока что всё понятно…»

– Третья ступень – социальные потребности. Это потребность в причислении себя к тому или иному обществу, потребность в семье – продолжала читать лекцию преподаватель. – Вот вы все, находящиеся здесь, к какой социальной группе себя относите?

– Студенты? – робко спросил кто-то из аудитории.

– Верно! – согласилась преподаватель.

Аудитория довольно зашумела. Ещё бы! Мы уже не просто животные оказывается, а уже «доросшие до третьей ступени личности!»

– Пишем дальше. Четвертая ступень – потребность в уважении и признании.

«Вот тут уже что-то как-то непонятно… – подумал я. – Да мне вообще безразлично, кто там меня уважает или нет! Мне жрать и спать хочется! А ещё я не чувствую себя в безопасности! О каком, к чёрту, уважении может идти речь, если я ещё свои первые две ступени потребностей не удовлетворил?

Преподаватель продолжала:

– Пятая ступень – вершина пирамиды – потребность в самореализации и самоактуализации…

«А это, блин, что ещё такое? – подумал я и положил голову на руки. – Попробую поспать хоть немного, а то вдруг снова ночью не придётся…»

…

Неделя обучения закончилась в субботу тремя парами лекций по сокращенному варианту – это когда между парами перерыв пять минут, а между уроками пары перерыва нет.

Я поехал домой с диким желанием обговорить с родителями вопрос о прекращении моего дальнейшего обучения. Автобус благополучно довёз меня до соседнего села, от которого я ещё час шел до дома пешком. Хмурые осенние краски родных мест определенно радовали меня тогда, несмотря на ощущаемый мною холод и голод, преследовавший меня всю неделю. И даже ребята из соседнего села, с которыми у нас, как и положено в деревнях, «были напряженные отношения», мне казались очень даже родными людьми в тот момент. Вот, как оказывается интерпретируется фраза: «всё познается в сравнении».

«Не-ет, – думал я, шагая домой с пустой клетчатой китайской сумкой, именуемой в народе „баулом“, – нафиг надо там учиться! Пойду работать на ферму! Или в кузницу! Буду телят пасти, или трактор ремонтировать. Вон, поля на зиму не опаханы! А вон там скот без присмотра ходит! Уж точно без работы не останусь! Да и друзья-пацаны меня ждут, уже, наверное, бражкой запаслись! Сегодня на деревенской дискотеке выпьем да попляшем!» Но когда я зашёл в дом, то, обнаружил, что родителей нет дома. На столе стояла тарелка, вместо крышки накрытая другой такой же тарелкой. Я сдвинул верхнюю тарелку. От увиденного у меня подкосились ноги и закружилась голова. В тарелке были ПЕЛЬМЕНИ!!! Домашние, сочные, вкусные пельмени! Полная тарелка! Боже мой! Надо закинуть один пельмень в рот и, пока его жуёшь, можно взять вилку! Да! Именно так я и сделал. Прямо немытыми руками, даже не разогревая, я «накидался» этими пельменями. И до такой степени стало мне хорошо! Всё же, как хорошо дома! Пельмени, тепло, сейчас еще и баню истоплю, да прогреюсь в ней! Боже мой! Какое это счастье, когда есть мама и папа, и они рядом!

Стемнело.

Пришла мама. Она работала почтальоном, ходила раздавать почту.

– Папка на мотоцикле уехал в город, – сказала она, – картошку продавать, чтоб тебе денег на учебу добыть…

Отец приехал поздним вечером. Привез восемьдесят рублей денег, кое-какие продукты и стиральный порошок, которые на рынке он выменял на картошку. Видно было, что он очень устал и замерз, но он искренне обрадовался, когда увидел, что я приехал. И до такой степени мне стало не по себе от осознания этого факта: мать с отцом тут из кожи вон лезут, чтоб меня выучить, а я учиться не хочу, тяжело мне, видите ли! Я решил разговор о том, что хочу бросить учёбу, отложить до завтра. Сегодня я отдыхаю. Сейчас в баню, а потом на дискотеку, брагу с пацанами пить!