Слепая зона

Черный шар упал в пустой бокал, жилистая, как плеть рука обвилась вокруг тонкой талии; клонясь к девушке, долговязый парень настойчиво шелестел, дул ей в ухо, дергая острым кадыком и сверкая цепочками на жилетке. Гримасничая и подмигивая, подскочил коротышка и, стуча кием о пол, стал тараторить, трещать девушке в другое ухо.

– Что тебе стоит. Дело на минуту. Вот увидишь, будет весело! – цыганисто шумели они.

Она отворачивалась от них, пытаясь их не замечать и сосредоточиться на экране монитора. Но смотреть показ мод, небрежно покачивая ногой, было уже невозможно. Парни щелкали пальцами перед ее лицом и трясли за плечи, как тряпичную куклу.

Она сжала ноги и вся напряглась.

– Достали вы уже! – воскликнула она, отталкивая их. Она порывисто привстала, вынула из сумочки телефон, опять села, куда-то попыталась дозвониться, сдувая челку со лба, нервничая.

– Всего один разок, – канючил коротышка.

– Ты даже не заметишь это, – вторил долговязый, дергая кадыком.

Девушка качала головой и, кусая губы, махала рукой, словно пыталась отогнать оводов.

– Иначе мы не уйдем, – коротышка решительно ударил пластиковым кием о пол.

– Мы будем твоим кошмаром! У-у-у! – завыл долговязый в ухо девушки.

Хрулев хмурым взглядом буравил парней. Они обращались с девушкой так, словно были с ней давно знакомы. К тому же этим клоунам столько же лет, сколько и ей. По сравнению с парнями Хрулев был древней рептилией. Между ними – пропасть. Эти парни из другого измерения. Они могут запросто подойти к красивой девушке, обнять ее, что-то нашептать и это будет выглядеть в порядке вещей… Бармен все так же щебетал с подружкой, сонный маркер, развалившись на диванчике, тер глаза, – как будто ничего не происходит.

Чего она ждет? Может быть, она просто набивает себе цену, а на самом деле хочет того же, что и эти парни? Дрожа, спрашивал себя Хрулев. И вдруг вспомнил жену, которая прежде чем раз и навсегда хлопнуть дверью, крикнула ему: «Ты боишься собственной тени. У тебя психология раба». Нет. Сейчас ему не было страшно. Так встань и подойди к ней. Но тут же Хрулев вспомнил высокомерный, холодный взгляд девушки. Не хотелось опять становиться молью, попадать впросак. А потому он оставался сидеть, ерзать, ожидая чего-то.

– Почему же ты не хочешь? – кривляясь, пританцовывал коротышка.

– Потому что! – ответила она резко и зло.

– М-мм, от тебя так вкусно пахнет… – окунув нос в волосы девушки, промурлыкал долговязый, и громко втянув воздух ноздрями, закатил глаза.– Так бы и съел тебя, сладкую нехочушечку! – он, прижавшись, обнял ее.

Оттолкнув наглеца в жилетке, она растерянно огляделась. И увидела Хрулева. Она покраснела, словно он застал ее врасплох, и лицо девушки на мгновение стало виноватым, жалким, умоляющим.

– Что больше нечем заняться? – подойдя, громко одернул Хрулев парней.– Оставьте ее в покое. Сейчас же.

Долговязый парень вздрогнул и присел, делая вид, что испугался, потом медленно обернулся и вытаращился на Хрулева, скрестив руки на груди.

– А ты кто такой? – спросил парень.– Разве тебя звали?

– Мужчина, ты ошибся. Ты здесь лишний, – скроив очередную ухмылку на гуттаперчевом лице, коротышка ловко перебросил кий из одной руки в другую.

Хрулев бросил растерянный взгляд на девушку, ее лицо отдалилось, затуманилось, и только ее глаза сверкали сквозь серую пелену, как две холодных, колючих звезды.

– Может, тебе на пиво не хватает? – прогнусавил долговязый парень. – Что молчишь-то? Оглох что ли? Проваливай, давай.

– Сами проваливайте, – запальчиво бросила девушка парням.– А молодой человек… он останется.

– Он что же выходит, твой молодой человек? – спросил долговязый, недоверчиво уставившись на девушку.

– Выходит, – сказала девушка, с натянутой улыбкой взглянув сквозь Хрулева, и он побагровел, насупился, сожалея о том, что подошел. Она издевается?

– Но где же он раньше был этот молодой немолодой? – воскликнул коротышка, нервно жуя кончик галстука.

– Мы поссорились, – сухо сказала она, косясь на экран монитора.

– Ах, вот оно что! – долговязый парень всплеснул руками и, нагнувшись, закашлялся в смехе.– Поссорились! Кхе, кхе, кхе…

– Вы сами уберетесь или вам помочь? – не выдержав, прогромыхал Хрулев в черную воронку, куда он соскальзывал, задыхаясь и сжав кулаки в карманах пиджака

– Или вам помочь? – тонким, гаерским голосом повторил долговязый парень и, выпятив худую грудь, вплотную подошел к Роману Леонидовичу

Хрулев и парень замерли, сверля друг друга глазами. В центре воронки, в которую падал Хрулев, червоточинами чернели зрачки, окруженные розовыми прожилками, подергивалась щека с неровной щетиной, из приоткрытого рта разило ацетоном. И вот-вот то, что осталось от Хрулева – звенящая, перетянутая струна, невыносимая невесомость – врежется в дно воронки, схлестнется с парнем.

– Да черт с ними, – вдруг заныл коротышка и дернул приятеля за жилетку.– Вся ночь впереди. Будет и на нашей улице праздник.

Долговязый, закрыв рот, покосился на приятеля, сдвинул брови и уперся взглядом в девушку.

– Ты точно не хочешь? – с угрозой спросил он.

Дернув плечиком, она отчеканила:

– Я ненавижу бильярд, – и наклонила бокал. Черной шар с дробным стуком покатился по маслянисто-желтой полировке барной стойки.

– Слышишь, – коротышка подхватил шар. – Она ненавидит.

– Тогда, – долговязый парень щелкнул пальцами перед лицом Хрулева, – мы уходим.

– Уходим, уходим, ухо-о-дим! – пропел коротышка, размахивая кием.

– Наверно, мне тоже пора… – пробормотал Хрулев, глядя в пол.

Девушка коснулась его запястья, и Хрулеву показалось, что его ударил электрический разряд.

– Останьтесь, – девушка покосилась на бильярдный стол, коротышка послал ей воздушный поцелуй. Она поспешно отвернулась, скривившись.

«Уйдем вместе» – хотел сказать Хрулев, но слова застряли в горле, он молча подтащил тяжелый барный стул и сел рядом с девушкой. Ее беглый, зыбкий взгляд погружался в сердце Хрулева, как лезвие ножа – в сливочное масло.

Вскинув глаза на экран монитора, где говорили об отдыхе класса люкс, и модель взахлеб рассказывала о новой яхте олигарха, девушка извлекла из сумочки тонкий черный телефон.

– Я вызову такси, и тогда мы с вами расстанемся – холодно, деловито сказала девушка, под ее пальцами кнопки телефона тихо попискивали мышами.

Он может подвезти ее. Выдохнул Хрулев.

Она смерила его недоуменным взглядом, и Хрулева бросило в жар, он покраснел.

– Нет. Это исключено, – она покачала головой.– Я не езжу с незнакомцами.

Сейчас таксисты хуже любого незнакомца. Хрулев попытался улыбнуться, но губы одеревенели, и кожа дерюгой стянуло лицо.

– Опять сорвалось! – чуть не плача, воскликнула она, кусая губы.