Алчность

Одинцов схватил камень и бросил в темноту. Сердце билось часто, сильно. Давило виски, было тяжело дышать.

Он расстегнул монашескую рясу. Вдруг он наткнулся на что–то за пазухой.

– Картина! – вскрикнул он. Достал ее. Бегло дошел до места

….Стих Исайя ты узри….

…45 и 2 найди…

….3–й тоже ты читай….

Он достал то, что он выписал из библии…

Я пойду пред тобой и горы уровняю, медные двери сокрушу, и запоры железные сломлю и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства…

Дальше он не читал. Итак,…. горы уровню перед тобою… – передо мною стена, уровнять ее значить разрушить. Он схватил кирку и начал бить стенку. После пятого удара кирпичная кладка частично разрушилась. За нею виднелась железная дверь. Одинцов захохотал и с жадностью начал пробивать проход к двери. В голове его эхом звучал стих,…медные двери сокрушу, и запоры сломаю,…он непроизвольно цитировал вслух. Достал ключ вставил в замок. Ключ послушно повернулся на один ход. Он толкнул дверь, продолжая цитировать стих из пророчеств…и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства.

На входе он остановился. То, что он увидел внутри комнаты, он уже видел на картине, но наяву смотрелось все иначе. Скелет монаха, череп на лавке. Два прямоугольных гроба и в углу стояло чудо невиданное. Это был глобус, составленный из драгоценных камней невероятной красоты. Он переливался в тусклом свете лампы как сотня радуг. Одинцов подошел к глобусу, глядя на него как завороженный. Потом очнулся, развернулся к гробам, оторвал доску– золото водопадом посыпалось вниз.

– Господи! Господи! – только это повторял он.

– Нашел! Смог Господи! – он упал на колени. Часы, выпавшие на землю, показывали без четверти 7 утра. Сейчас придут рабочие. Все это не спрятать. Что делать Лев Петрович знал. Уже знал! Он взял в карман несколько алмазов. Встал, подошел к двери. Увидел, что с внутренней стороны висит свиток бумаги. Он снял его. Положил в карман. Дверь запер. Выходя, он скинул весь маскарад, умылся у фонтана. Поднялся в номер монастырского гостиного двора, достал генеральский мундир. Побрился и ровно к 8 часам утра стоял у двери настоятеля Лавры. Когда преподобный зашел и увидел статного армейского генерала, он несколько растерялся. Пригласил к себе. Но когда через полчаса они вышли из кабинета настоятеля глаза у последнего были на выкате, блестели, и во всех движениях наблюдалась несвойственная ему живость.

Бруслов проснулся ближе к обеду. Чай со свежей булочкой с маком и изюмом был замечателен. Он прекрасно выспался, отдохнул, подкрепился и был бодр и полон сил для своих планов по розыску. Выйдя на балкон номера, он сел в удобное кресло, солнце тут же согрело его лицо.

– Замечательно как! – подумал он. Принесли свежую газету «Киевские ведомости». Он развернул и прочитал первую большую статью с громким названием «Находка Века». В ней было написано, что «….. генерал Одинцов, найдя у себя в фамильных документах картину с загадочной надписью и ключом, путем весьма искусных розысков и отгадок потаенных надписей, нашел клад, который своим богатством может потягаться с находкой века в Сиракузах. Оказывается, клад долгое время был спрятан в Киево–Печерской Лавре, в одном из склепов дальних пещер…Бруслов вскочил с кресла. Впиваясь глазами в текст, он читал дальше …Генерал Одинцов – доказал полиции владыке свое прямое наследие по данному кладу, т.к. и в картине с тайными письменами и на самом склепе была указана фамилия его предка, который и спрятал этот клад. Полиция подтвердила подлинность написанной фамилии Одинцов на могильном склепе дальних пещер Лавры и сверила документы, удостоверяющие личность генерала Одинцова Л.П. Подняв церковные книги и записи, полиция по телеграфу получила данные, что возможно генерал Одинцов является потомком Одинцова Ивана, родившегося в городе Бирюч Малороссии в 1562 году дьяков сына. В летописях Лавры не смогли найти, как в склепы пещер мог попасть сей клад, и не смогли ответить, был ли такой монах или служитель как Иван Одинцов, но надпись на склепе Лавры служит доказательством существования такового человека и задним числом в летопись Лавры будет внесен монах Иван Одинцов. Клад признан уникальным. Более 20 миллионов рублей золотом – на такую сумму оценил его ведущий эксперт Киева – Ипполит Георгиевич Твердынцев.

– Мы нашли удивительные находки времен ордынского нашествия. Они были сохранены в двух гробах с трупами людей и обнаружили уникальный глобус старинных, я полагаю китайских мастеров, полностью отображающий континенты, моря и океаны видения той эпохи – но выполненные из драгоценных камней. Одного камня правда не достает, но это не существенно. Это сенсация среди археологов и историков.

Сам генерал Одинцов признан законным наследником и так как он добровольно сдал клад государству, то по закону ему положено 50%, а это без малого 10 миллионов рублей золотом. Непонятна осталась зловещая находка человека без головы, но эту тайну уже не разгадает никто. Рядом с фамилией на стене была найдена еще одна надпись, которая не сохранилась полностью, остались лишь буквы ПАТОВ. Что сие значить пока эксперты расходятся во мнениях. В любом случае мы поздравляем генерала Одинцова с этой великолепной находкой!»

Бруслов дочитал. Бледный он смотрел на фото счастливого генерала. Это был, тот самый, милый старик с поезда.

20

Три дня понадобилось Льву Петровичу, чтобы уладить все формальности по оформлению клада в его собственность. Он имел право или взять свою долю деньгами, равными долями в течение трех лет, либо взять самим кладом, а точнее его частью. Он выбрал изделиями и сразу. Через три дня генерал Одинцов зашел на почту города Киева и отправил ящик – особой ценности в Москву монаху Сергию (Потапченкову). Ценность посылки была таковая, что он арендовал целый вагон и трех полицейских в сопровождение. Там же он отправил телеграмму, тому же получателю.

«Отче! Молю тебя, получив этот ящик спрятать его там, где сохранил прежнее. Никому не доверяю! Только тебе Отче! Раб Божий Лев».

Сделав все эти действия, Лев Петрович сытно и с аппетитом пообедал и даже позволил себе немного коньяка. Он многое уже мог себе позволить. В первой же ювелирной лавке он обнаружил, что стал знаменитостью, и хозяин магазина с радостью купил рубин средних размеров за 12 000рублей. После этот рубин выставил на витрине с надписью, «Сокровища Лавры! – Только у ювелира Хлюпова» и рядом выставил фото с генералом Одинцовым. За это фото ювелир доплатил еще 3000 рублей. Поэтому в деньгах Лев Петрович не нуждался и начал потихоньку их тратить, но с опаской потратит все, т.к. это было непривычно ему. И все же он начал получать удовольствие от своего положения.

– Ну–с, теперь Калуга, – сказал он и сел на извозчика. Дела развивались превосходно, и нужно было успеть на вечерний литерный поезд.

Бруслов за два дня после приезда обошел все кладбища в Калуге, был даже на еврейском и мусульманском. Могилы, Игната Ипатова он не нашел. Он был озадачен этим, побывал даже у самого знаменитого историка этого небольшого городка. Он надеялся узнать, где раньше были кладбища, и может, были в истории города артефакты, кои нашли в виде кладов или курганов. Кроме большой и малоинтересной лекции, об истории края он ничего не услышал. Время уходило, он это понимал. Он понимал что возможность того что этот старый генерал так же что то знает о калужском кладе Ипатова, тоже очень возможна. Но как он смог найти в Лавре клад Игната Лапы, было для него необъяснимо. Хотя, он пару раз вспоминал весь разговор в купе поезда и теперь ему были странными некоторые вопросы этого старика. Например, о том знает ли он, где находится кладбище? Был ли сам там? Может дело в том, что он увидел, как сам Бруслов поднимал клад из могилы Ипатова? Проследил за ним. Сел в то же поезд, и что? А как оказалась у него картина с тайнописью? Как он узнал о Лавре? Да и фамилия у него одинаковая с фамилией на склепе Лавры. От таких совпадений становилось не по себе. Да и знать о Калужском тайнике ему неоткуда. Про тайник в Калуге узнал сам Бруслов из надписи в тайнике запечья.

Поэтому не в силах логикой объяснить все события, он списал их на совпадение. Но опасаясь слежки, он тайно выехал в тот, же день как вышла газета о находке из Киева на Сумы, а потом на Калугу, но оплатил билет до Москвы – опасаясь слежки.

Два дня в Калуге не дали никакого результата. Вечером он лег на кровать в гостинице, что–то не сходилось в его действиях. Он еще раз достал лист бумаги со скопированными записями и рисунками со стены запечья. Начал опять изучать наизусть вызубренные записи:

Москва крест, дом, 4

Киев крест

Калуга крест

Все тоже самое, ничего нового. Везде крест стоит – везде могилы, но только в Калуге нет могилы Ипатова. Вдруг он обратил внимание на одну маленькую деталь, коей раньше не придавал значения. В Москве и Киеве кресты были одинаковые, а в Калуге крест шел не на одной ножке, а на трех, которые образовывали подобие бугорка. Казалось, что крест стоит на треноге или треугольнике. Что это могло значить, Бруслов не знал. Он устал и уснул. Как ни странно, почему крест стоит на треугольнике знал Лев Петрович. Он сел в фирменный поезд Киев–Москва. Оплатил до Калуги. Попросил чай с модным лимоном и спокойно ждал наступления следующего дня. Он знал куда ехал, что искал и почему крест города Калуга отличается от крестов других городов из списка Ипатова.

21

– Это же надо, как может жизнь менять твою судьбу и твою душу. Вечером я был Иван Одинцов сын дьяка, а утром я уже монах Дионисий.

Игнат ухмыльнулся. Прошло уже пять дней, как он покинул Киев и ехал под именем Дионисия, в его одежде, на его повозке с его четками и монашеским знаком. Игнат не думал никогда о том, какие он совершил поступки. Поступки были результатом событий и были полностью оправданы обстоятельствами.

– Ежели б, мои действия были плохи, то Бог покарал бы меня. Но – Бог помогал ему в его действиях. И значить так было правильно.

Эту простую истину Игнат принял для себя давно. Поэтому он искренне молился об убиенных людях. О себе же никогда. Поэтому доехав со своей поклажей до города Калуги, который он и выбрал раньше, он искал, где ему остановиться. Проезжего монаха всегда встречали с радостью и почтением. Люди верят в то, что видят, понял Игнат. Он пользовался своим монашеским видом и принимал и еду и ночлег с безропотной обреченностью, с которой истинный монах должен принимать жизнь, по крайней мере, так ему казалось. Остановившись у купца Шутова по приглашению последнего, он узнал, что в городе есть тоже настоящий монах с Сергиевой Лавры и что с его появлением в городе стали происходить чудеса. К примеру, пошли дожди после его молитвы, вылечил слепого ребенка. Поэтому князь города предложил ему остаться и тот пока задержался. А раз и второй монах из Киевской Лавры в город приехал то в городе теперь будет благоденствие и процветание. Так думала основная масса жителей. Игнат сказал, что не является чудотворцем, а только смиренный служитель господа. Шутов же сказал:

– А отец Георгий (так звали чудесного монаха) – чудотворец! Правду говорю! Он, как коснется человека, так о нем все, что было, сказать может.

– Брехня это! Не может, – твердо и уверенно сказал Игнат.

–Право слово, людей спросите отче, – выпучив глаза, говорил купец.

–И тебе тоже сказывал, чего было? – усмехнувшись, спросил Игнат.

– И мне, – тихо ответил купец. – Он не только что было, сказывает, но и что будет.

– И что же у тебя будет, – отпивая квас, спросил Игнат.

–А вот ты батюшка не смейся, с ужасом в глазах сказал купец, – никому не говорил, а тебе человеку божьему скажу. Он перешел на шепот. – Когда он коснулся меня, он сказал, что смерть ходит рядом, сказал, что ангел в черном воткнет мне нож в горло. И чтобы я опасался человека с прозвищем зверя.

Игнат рассмеялся: – и это ты называешь предсказанием? Так тебе любая бабка нашепчет. Чушь все это купец. Будешь жить 100 лет.

Купец радостно выдохнул и стер пот со лба.

– Благодарствуйте отец Дионисий, а то я уж всякого нового человека как увижу в черном платье, душа разом в пятки опускается. Вот и вас как увидел в первой испужался. Вы ведь в черном весь. А потом узнал, что вас Дионисием зовут, ну страх и прошел. Главное чтоб не Игнатом звали, – сказал купец и допил квас. Монах уставился на Шутова:

– Почему не Игнатом?

– Так отец Георгий сказал, будут звать человека с прозвищем зверя – от него погибель идет. Поэтому все дворовые знают, ежели постучится человек и назовется Игнатом – то бить его до смерти.

Монах поглядел с интересом на купца: – И это тоже тебе сказал Сергиевский монах? Убить он тоже посоветовал?

–Нет, прости Господи. Это я по трусости душевной.

Монах Дионисий отвернул голову в сторону окошка.

–Интересный этот отец Георгий. Познакомь нас.