Капуцины

– Ну?! Что застыли? Страшно вам? Пока вы гости на моем корабле – можете успокоиться. Я вас не трону. По законам гостеприимства. Хоть вы гости и непрошенные. А ему, – он указал на безвольное тело, покоившееся в объятиях Бахала, – надо было сразу думать о последствиях.

– Нам не страшно, князь, – возразил один из капуцинов – не тот, что говорил прежде, но отчего-то до странности похожим, ровным и глухим голосом. – Капитан всего лишь…

– Заткнись, пугало! – зарычал Бахал и, по примеру Дагана, разбил свой пустой бокал о макушку капуцина. Ну а, поскольку был в кожаных перчатках и не боялся порезаться, то позволил себе небольшую импровизацию – втер осколки в капюшон. Контакт вышел куда более чувствительным, чем у князя с Хаддадом, и потерявший сознание капуцин рухнул в кресло. Охранник посмотрел на хозяина, ожидая похвалы. И тут же сник, потому что Даган недовольно скривил губы и обронил:

– Зря ты это. Я же обещал, что, пока они гости, ничего с ними не случится.

– Прости меня, владетель!

– Да теперь-то что? Бери Хаддада и пошли отсюда.

Пока они выходили из каюты, оба капуцина, оставались неподвижны, словно были не живыми людьми, а статуями. Впрочем, статуи не падают без чувств от одного удара по голове.

Опьянение все-таки проходило. Отпускал гнев, зато возвращалось раздражение. Все вышло, как нельзя хуже. Не стоило втыкать Хаддаду в глаз ножку бокала. И уж тем более не стоило Бахалу руки распускать. От капуцинов сейчас ничего не добьешься – как пить дать, замкнутся в себе. Но кто же знал, что нелегкая принесет капитана в каюту Ч именно в это время? Хотя… Ведь при движении в скрытом потоке всем управляет автоматика, и капитану в рубке делать просто нечего. Так что столкнуться с ним можно было в любом месте. Но чтобы у капуцинов – это уже чистой воды невезение!

– Владетель, мне отволочь его в лазарет?

Даган обернулся и увидел, что Бахал по-прежнему тащит под мышкой левой руки тело Хаддада. Князь слегка удивился. Поглощенный своими мыслями, он успел забыть о них.

– Да брось ты его! – отмахнулся он и, развернувшись, продолжил путь.

– Прямо здесь?!

– Прямо здесь. Жилой отсек, его через пару минут обнаружат. И заткнись, разорви тебя вакуум! Мне подумать надо.

За спиной послышался глухой шлепок – Бахал выполнил приказ хозяина. И судя по тому, что никак это не прокомментировал, приказ заткнуться тоже исправно выполнялся. Впрочем, Даган покладистости подчиненного не оценил – он соображал, каким образом выстроить следующую встречу с капуцинами. То, что этой встречи не избежать, он понимал прекрасно. Дело неожиданно быстро зашло слишком далеко. Теперь его двигали не только раздражение князя, наложившееся на любопытство. Теперь в его основе была кровь капитана Хаддада.

В своей каюте Даган сразу плашмя рухнул на кровать. Полежал немного, перекатился на спину и уставился в потолок. И был неприятно поражен, услышав вкрадчивое:

– Будут какие-то указания, владетель?

– Ты здесь? – недовольно спросил он, скосив взгляд на маячившую в дверях фигуру.

– Жду указаний, владетель, – пояснил Бахал.

– Изыди! Наблюдай за лазаретом. Будь в курсе всех разговоров. И вообще держи все под контролем. Через десять часов зайдешь, доложишь, что и как.

– Слушаюсь, владетель. – И охранник исчез.

Даган тяжело вздохнул. Долгое раздражение, не оставлявшее его уже несколько дней, сейчас сменилось унынием. Не оттого, что он вдруг осознал, что сделал с Хаддадом – князь искренне считал, что, как особа коронованная и в пределах своего княжества наделенная почти безграничной властью, может распоряжаться жизнью и смертью подданных по своему усмотрению. А Хаддад, хоть и редко появлялся в Угарите, все же оставался его гражданином.

Истоки княжеской тоски тянулись куда дальше – если брать временную плоскость. Лежа на постели, он вспоминал, какие чувства его переполняли всего полгода назад, когда пришлось занять освободившийся после смерти отца престол. Тогда ему казалось, что весь мир лежит у его ног, что все ему по силам и, подобрав верных и надежных соратников, он все улучшит и раскрасит окружающее самыми яркими красками. Вплоть до недавнего времени ничто не предвещало отклонений от этого сценария. И команда была подобрана профессиональная и надежная, и главный советчик, он же старший советник Илуш, не давал повода разочароваться в своих действиях. А что сейчас? Что изменилось за последние дни? И Хаддад, и даже Илуш, вдруг оказались в оппозиции. Из союзников у князя остался лишь пресмыкающееся Бахал. Но это было абсолютно безынициативное пресмыкающееся, не имеющее своего мнения и никогда не решившееся бы на какой-нибудь важный шаг. А это плохо. Илуш и капитан Хаддад в качестве союзников смотрелись бы куда лучше. Ведь именно о таких сподвижниках мечтал Даган, вступая в права владетеля. А сегодня эти союзники стоят по другую сторону баррикад. Остался лишь Бахал. Крушение надежд?

Князь прикрыл глаза. Скорее, все-таки излечение от юношеской наивности. «Как я был молод всего полгода назад! – снисходительно подумал он. – Сопляк, одно слово. Ничего. Теперь-то я поднабрался опыта. Теперь я знаю, что доверять нельзя никому. Если Илуш и Хаддад против меня, я докажу им, что я князь не только по букве. Я князь по духу! Я заставлю их склониться передо мной, разорви меня вакуум!».

И с этой мыслью он заснул.

2

А разбужен был часов шесть спустя. И отнюдь не стараниями Бахала, как того можно было ожидать.

Когда сон, потревоженный непрекращающимся стуком в дверь, окончательно оставил его, Даган обнаружил, что лежит на неразобранной постели одетый и даже обутый. К тому же при включенном свете. Лениво ужаснувшись этому обстоятельству – прежде себе подобных вольностей не позволял, – он решил, что все не так страшно. В конце концов, он князь, а князю позволено многое. В том числе спать одетым и обутым, и даже при свете. Так что, если кто и увидит это – пускай. Не их собачье дело.

К тому же у Дагана побаливала голова. Что ни говори, а для непривычного организма принятая накануне доза оказалась великоватой. Поэтому князь, даже не делая попытки пошевелиться, просто крикнул «Да!».

Дверь отворилась, пропуская в каюту Илуша.

– Разреши, владетель? – спросил он. Вопрос был явно риторический, потому что советник был уже внутри.

– А ты что здесь делаешь? – по-прежнему вяло удивился князь. – Где Бахал?

– Бахал? – Илуш выглядел озадаченным. – Не знаю. А при чем здесь Бахал?

– Я приказал ему разбудить меня через десять часов. А ты пришел на четыре часа раньше. В чем дело?

– Прости, владетель, если разбудил тебя. – Илуш был сама почтительность. Впрочем, как всегда. – Но дело не терпит отлагательств.

– А что случилось? Поток иссяк? Мы ползем в открытом космосе на планетарных двигателях? С досветовой скоростью?

– Все гораздо печальнее, владетель.

– Еще печальнее? – Даган хохотнул. Это тут же отозвалось где-то в лобной доле, и он поморщился. – Что может быть печальнее? Только музыка Лим-ил-Малика. Лично на меня она всегда навевала непередаваемую печаль бездарностью автора. Не знаю, что в нем нашли?..

– Команда волнуется, владетель! – Илушу таки хватило решимости прервать похмельные разглагольствования князя.

– Волнуется? – Даган пересилил себя и принял сидячее положение. – А с чего бы это им волноваться?

Ответ, понятное дело, его ничуть не удивил, ибо был вполне ожидаем:

– В коридоре жилого отсека нашли капитана Хаддада. Он тяжело ранен. Кто-то вогнал ему в глаз ножку от бокала.

– Вот как, – пробормотал Даган, соображая, как вести себя в этой ситуации. Решение не спешило находиться. Его по-прежнему не терзали муки совести, но и открываться сразу тоже почему-то не хотелось. – Как его состояние?

– Состояние тяжелое. Доктор говорит, что задет мозг. Возможно, Хаддад умрет. Оборудование для регенерации клеток мозга у нас есть, но им никто не пользовался во время полета в скрытом потоке. Капитана уже подключили к аппаратуре, но какой будет результат – неизвестно. В любом случае – даже если он впадет в кому, «Шторм» останется без командира до конца полета. Это тревожит людей.

– Только это? Глупости, Илуш. Команду примет старпом. У него хватит сноровки управлять «Штормом». Опыта поменьше, чем у Хаддада, но сноровки-то хватит. Так что я проблемы не вижу.

– Есть еще один момент, владетель.

«Вот оно, – подумал Даган. – Ну что ж, посмотрим, кто в доме хозяин».

– Говори! – потребовал он.

– Ходят упорные слухи, что травма капитана – твоих рук дело.

– Слухи? – Даган нахмурился. Он ожидал услышать прямое обвинение. Что делать со слухами – было непонятно. – И кто же их распускает? Уж не капуцины ли?

– При чем здесь капуцины? – Илуш занервничал. Но отнюдь не потому, что князь попал в точку – чего и близко не было. Просто ему показалось, что юнец не совсем понимает серьезность ситуации. – Пожалуйста, владетель, оставь капуцинов в покое. Почему ты зациклился на них? Они как заперлись в каюте в начале полета, так и сидят там. Соберись с мыслями! Команда на грани бунта. Сейчас достаточно одной капли, чтобы разыгралась буря.