Анна-Мария

– Кто? – удивился Андре. – Ведьма?

Девушка быстро закивала.

– А зачем это ты к ней… – Дюваль не успел договорить.

– Анна, – раздался крик трактирщика. – Где тебя черти носят?

Девушка побледнела, выскользнула из рук юноши, и подобрав юбку побежала обратно в трактир.

– Сударь, только никому, умоляю, – шепнула она напоследок. Шевалье в ответ, утвердительно кивнул. Толстяк трактирщик высунул из-за угла круглое, гладкое лицо.

– А вот ты где, уже обжимается! – воскликнул он и отвесил девчушке подзатыльник. – Расскажу все отцу твоему, мне тут такое без надобности! Пресвятая Мария, прости меня. – С этими словами, мужчина осенил себя крестным знамением. С укором взглянул на Андре и ушел. Шевалье последовал за ним в трактир. Завтрака на столе уже не было, не то чтобы Андре испытывал острое желание отведать холодную яичницу, но желудок уже сводило от голода.

Внутри по-прежнему никого не было. Юноша подошел к стойке и постучал кулаком о грубые, отполированные сотней рук, доски.

– Я не доел, – бросил он, появившемуся из кухни Аньяну.

– Свиньи доели, – грубо ответил трактирщик. – Послушайте, господин, держитесь от нашей Анны подальше! Я с ее отцом всю жизнь знаюсь. Не портите девку. Тут вам не Париж. Тут другие нравы.

Костяшки на руках шевалье захрустели. Юноша тихо вздохнул и сдержался.

– Не готово ещё ничего, – смягчился Аньян. – На обед будет рагу мясное. Анна специально для вас готовит. Девчушка аж от восторга захлебывается, когда про вас говорит. Будьте благоразумны, пожалуйста.

– Не стоит переживать, – ответил Андре. – Я и в мыслях не имел ничего дурного.

– Ну как там старина, Буардо, – успокоился трактирщик. – Как всегда рычит?

– Как я понял, притязаний на мой счет он больше не имеет, но и недвусмысленно дал понять, что задерживаться мне тут не стоит.

– Лысый черт, – ухмыльнулся Аньян. – Не слушайте его, мсье. Оставайтесь сколько захотите. Можете, кстати, заранее заплатить за постой.

– Пожалуй, повременю, – отшутился Андре. – Странный он у вас. Про ведьму какую-то говорил. Я думал, времена предрассудков закончены. Вот вы, Аньян…верите в ведьм?

Толстяк вздрогнул.

– Помилуйте, всё это байки. В таверне хоть гостей и не много бывает, но случались разные постояльцы. – Толстяк почесал затылок. – Такого порасскажут. Кто про Бога, кто про дьявола. Кто с Архангелом Михаилом пил вместе, а кто и Деву Марию…простите. Я вот сам за жизнь, что самое страшное видел, так это утопца настоящего.

– Утопца? – удивленно спросил Андре.

– Ага, иду я значится, вдоль речки. Гляжу, а в камышах что-то синюшное шевелится. Подхожу ближе, а то утопец. Жирный весь, скользкий. Глазища на меня свои пялит огромные, а сам пердит, что есть мочи.

– Избавьте меня от подробностей, Аньян, – шевалье чувствовал, что его начинает мутить.

– Экий вы нежный, мсье Дюваль, – захохотал трактирщик. – Все больше диву даюсь, как тех наемников одолели, со своими кружевами. – Толстяк потыкал толстым пальцем в кружевной белый платок на шее у шевалье. – Такое модно сейчас в Паа…

– Ещё одно слово о Париже, – опередил его Андре. – И, клянусь, я выбью вам все зубы, Аньян.

Трактирщик захохотал.

Андре вернулся в свою комнату, твердо решив после обеда поспрашивать у местных про ведьму. Он проверил всё снаряжение, зарядил пистолеты, понимая, что проблем ему всё же не избежать и, наконец, почистил грязные сапоги, так сильно раздражавшие его. На улице стояла нестерпимая жара. Сорочка под кафтаном промокла до нитки и прилипла к телу. Юноша снял мокрую одежду и повесил на открытую створку окна. В дверь постучали. Наспех юноша закрыл треуголкой пистолеты, лежащие на столе.

– Кто там? – спросил шевалье.

– Мсье, это Анна, – раздался знакомый голос.

– Входи.

Девушка открыла дверь, толкнув бедром и протиснулась через узкую щель, держа в руках разнос.

– Вот, господин, холодное пиво… Ой, – она остолбенела при виде голого по пояс Андре. – В жаркую…погоду…

Она не сводила глаз с юноши. На молодом мускулистом теле было множество отметин. Несколько шрамов на животе, груди и руках.

– Простите, мсье Андре, – девушка опустила взгляд и мышкой пробежала в край комнаты. Поставив разнос с пивом на стол, она присела в реверансе и не поднимая головы направилась к выходу.

– Анна, – окликнул ее шевалье. – Могу я кое о чем попросить?

– Да, господин, – она застыла как вкопанная, вцепившись кулачками в юбку. – Я вам стольким обязана. Всё что угодно.

– Для начала, зови меня просто Андре, хорошо?

– Хорошо, господин, – кротко ответила девушка.

– И ещё. Не могла бы ты постирать кое-что из моих вещей?

Анна словно расслабилась, услышав о подобной просьбе.

– Конечно, мсье, – Радостно воскликнула она. – Конечно, конечно!

Анна схватила висящую на окне рубашку и ещё пару протянутых юношей вещей.

– Я всё принесу вечером, господин.

– Анд-ре, – по слогам произнес шевалье.

Она хихикнула и закрыла за собой дверь. Снаружи послышался стук ее туфелек по деревянной лестнице, а затем крик трактирщика: «Анна, где тебя черти носят?»

Наконец пообедав и впрямь не дурным мясным рагу, шевалье снова отправился в деревню, надеясь разузнать что-то новое о ведьме. Но памятуя о словах Аннет, на разговорчивость рассчитывать не приходилось. Жара никак не спадала, небо было голубым и чистым, как душа младенца. Солнце палило с ужасной силой. Воздух был сухим и дрожал, стоило лишь взглянуть вдаль. Учитывая это, Андре надел легкий камзол с причудливой вышивкой и последнюю сорочку с пресловутыми кружевными манжетами. Выглядел он конечно чересчур заметно для деревенской местности, но выбирать не приходилось.  Деревня Майан ничем не отличалась от остальных деревень в этой округе, да и в принципе от других деревень Франции. Небольшие каменные домики, реже двухэтажные с черепичными крышами тянулись вдоль пыльных дорожек. Плотный кустарник делил деревню как хотел, заставляя улицы извиваться. На холме виднелись ещё несколько домиков, а на самой вершине величественно возвышалась церковь с готическим шпилем, увенчанным католическим крестом. К центру деревни дома становились плотнее друг к другу и уходили выше, словно на второй ярус холма. Шевалье свернул с дороги и стал подниматься вверх по склону. Почти дойдя до церкви, юноша оглянулся и посмотрел на деревню с высоты. Отсюда поселение и впрямь казалось каким-то странным, словно разорванным на кусочки и разбросанным вокруг церкви. А в округе виднелись лишь поля засеянные пшеницей.

Двери храма были закрыты на увесистый замок. Это удивило Андре. Он пару раз обошел вокруг серого каменного здания, местами поросшего вьюном, но никого не увидел. Вернувшись на дорожку, являвшую в этом месте некое подобие брусчатки, шевалье зашагал вниз. В маленьком огороде одного из домов он заметил женщину.

– Простите, госпожа, – окликнул он хозяйку.

Она обтерла руки о подол платья, вытерла пот со лба и подошла ближе.

– Доброго дня, – поприветствовал юноша, сняв треуголку.

– И вам, молодой господин, – голос у женщины был певучий, русые волосы непослушно выбивались из-под платка. Под деревенским серым платьем скрывалась пышная фигура.