Мы превращаемся (Я видел в небе – там кто-то ходит)

– А это и не дружба, – с холодным выражением лица ответил горбоносый, – я думаю, сейчас будет драка.

Олег почему-то был уверен, что горбоносый в курсе происходящих событий и, возможно, даже больше знает о Стаеве и Радькиной чем он сам. Откуда взялась эта уверенность, было не понятно. Тем не менее Олег разговаривал с горбоносым именно с позиции осведомленности того.

– И вы так спокойно говорите об этом, – Олег раздраженно посмотрел на горбоносого, – он же измочалит парня. Стаев чуть живой.

– Ты предлагаешь и нам пойти подраться. В тебе говорят твои собственные нерешенные проблемы. Повторюсь, нервные клетки не восстанавливаются. Ты не Стаев, помни это.

– Я еще в своем уме, – раздраженно ответил Олег, – мне просто жалко парня.

– Четыре месяца назад ты как-то об этом не задумывался, – вновь проявил осведомленность горбоносый, – иначе не способствовал бы его аресту.

– Откуда вы все знаете? – ехидно поинтересовался Олег. – Экстрасенс ясновидящий, блин, выискался… А вы сами-то как себя чувствовать будете, когда мужик изобьет Стаева?..

Горбоносый в ответ лишь загадочно улыбнулся.

Евгений и Александр свернули за угол. Олег поднялся со скамьи.

– Не суетись, никуда они не денутся, – сказал горбоносый.

Олег в очередной раз взглянул на незнакомца. В глазах того читалась ничем не рушимая уверенность и неоспоримая правота.

– Я вижу их, точнее чувствую, – будто в подверждение сказал горбоносый, – они остановились за углом и разговаривают.

Олег скептически усмехнулся. Он не то что бы не верил незнакомцу, просто как-то это все было необычно. Он впервые серьезно задумался, а какой вообще интерес имеет горбоносый к Стаеву и его подруге? Откуда он взялся и что ему нужно? А в том, что горбоносый имеет интерес, Олег был уверен на все сто. Может кто-то параллельно ведет расследование? Впрочем, если горбоносый причастен ко всем былым странностям, то далеко не факт. Тогда кто же он?..

– Как там тебя, Женя что ли. Зачем девушку мучаешь, – начал разговор Александр. – Четверть века прожил, а ума не нажил.

– Тебе-то какая разница. Я никого не мучаю, да и вообще, это наши проблемы, что ты лезешь. Я ее муж, у нас семья, нормальная семья, – с вызовом ответил Евгений.

– Объелся грушь, – с издевкой парировал Александр. – Какой ты муж, ты на мужика-то не тянешь. Семья, ха, нормальная. Где ты нормальность-то видишь. До слез девчонку доводишь. Я вообще поражаюсь, как она с тобой живет.

– Не твое дело.

– Было не мое, стало мое. Я не могу спокойно смотреть,как ты над ней издеваешься.

– Не смотри, – усмехнулся Стаев. – Я кажется уже говорил, никто не над кем не издевается. Так что не суй свой нос. Мало ли чего она со психу наговорила.

– Вижу, с тобой бесполезно базарить. Ты по-нормальному не понимаешь. Я лично видел ее слезы и состояние, и не один раз. Так что не гони мне тут пургу. Тебе бы по-хорошему харю расквасить, может тогда врубаться начнешь.

– У какой блатной базар пошел. Вы, извиняюсь, не криминальный авторитет? А то сейчас закричу:" Ой боюсь, боюсь, боюсь"…

Александр напрягся и сжал кулаки, но пересилил себя и сказал:

– Ладно, поговорим не как мужчина с мужчиной, поскольку это бесполезно, а как психиатр с больным. Ты почему пьешь? Что случилось, может какие проблемы? Если не можешь сказать Маше, поделись со мной, помогу чем смогу.

– Ну я же псих, а какие у психа могут быть проблемы, кроме его лечащего врача, – Стаев не принял игру Александра.

– Ты оказывается болен тяжелее, чем я думал. Не хочешь делиться и отвергаешь помощь, тогда давай сам решай проблемы. Что ж ты ничего не делаешь, а только водку жрешь. Ну а если у тебя нет проблем и пьешь ты только потому, что пьешь, то оставь Машу в покое, не мучай девушку. Пей в гордом одиночестве. А может тебе все надоело, в том числе и жить, разочарования всякие там, тогда возьми веревку и иди повешайся, только чтобы тебя никто не видел. А если ссышь, уходи от Маши и спокойно спивайся себе на радость. Нечего сидеть на шее женщины.

– Слышь ты, дружбан, защитник угнетенных, ты ничего не знаешь, никто ни у кого на шее не сидит. Я вообще не понимаю, зачем нужен этот разговор. Маша тебя просила? Мне почему-то кажется, что это полностью твоя инициатива. Подозреваю, ты имеешь свои интересы…

– Ты, баран, на что намекаешь, – вскипел Александр. – Малолетка недоделанная. Ты ногтя Машиного не стоишь. Что ты тут передо мной вихляешься, чудик. Я понял одно, тебе хоть в лоб, хоть по лбу – все едино, результата не будет. Горбатого могила исправит. Может когда и поумнеешь, поймешь сложившуюйся ситуацию, но я уверен не сейчас. А так как ситуация требует скорого разрешения, пока Машу вконец не замучил, то лучшее, что ты сможешь сделать, это уйти от нее, и уйти как можно быстрее.

– Я не понял, это совет или приказ? И что будет, если я не уйду?

– Молодой человек, поверьте, я не хочу вас пугать, но если вы не прекратите пить или не уйдете, то сильно пожалеете.

– Что это вы так настаиваете, – тоже перешел на "вы" Евгений, – чтобы я ушел. Ягода в соседнем огороде слаще?..

Александр не ответил, повернулся и пошел обратно, на ходу бросив:

– Не дай бог я еще хоть раз увижу у нее слезы.

Он уже дошел до угла, собирался свернуть, когда услышал посланные ему вслед слова:

– Ну что ж, трахайтесь на здоровье, я разрешаю…

Стаев ничего не успел понять, пьяное состояние тормозило сознание и реакцию. Он заметил только приближающийся кулак и в следующую секунду оказался на земле.

Евгений с трудом поднимался с земли, в голове все плыло и кружилось. Он понял, что получил по морде, что называется выпросил, и может получить еще, но сдаваться он не собирался. Из принципа, на зло, пусть и ответить адекватно Александру он не сможет – врагу не сдается наш гордый "Варяг" – физически слабее, но есть еще дух. " Нашу песню не задушишь, не убьешь". Евгений наконец поднялся на ноги и с кривой улыбкой на губах, морщась от боли, сказал:

– Давай, козлинушка, правой-левой. Защитничек угнетенных.

Он специально ничего не предпринимал для своей защиты, да и без толку было, он решил морально уничтожить противника. Сколько бы тот не долбил его, Евгений настойчиво будет гнуть свое. На каждый удар Александра – улыбка и пара ласковых в ответ.

Александр вновь замахнулся. Но тут произошло нечто. Неожиданно его повело в сторону и удар пришелся в стену. Мужчина замычал от боли, кулак был весь в крови. Он перевел дух, боль лишь усилила его пыл. Так как рукой он уже действовать не мог, то следующим приемом был удар ногой с разворота. Но что-то невидимое вновь вмешалось в его действия. Какая-то сила не позволила в момент поворота удержаться на ногах, и Александр грохнулся на землю. Мужчина выругался и поднял глаза на Стаева. Тот как ни в чем не бывало по-прежнему стоял у стены. По его лицу было заметно, что он не менее удивлен произошедшему. Все же сориентировался Стает быстрее, неприятно усмехнувшись, сказал:

– Ну что, мудак, на ножках удержаться не можешь. Обессилел, бедненький.

– Ты еще за это ответишь, – поднимаясь, сказал Александр скорее для успокоения.

Новых попыток он решил больше не предпринимать, сработал инстинкт самосохранения – в мозгу поселилась уверенность, что дальше может быть только хуже. Он ничего не понимал, находился как бы в прострации, перед ним стоял Стаев, но было ясно, что тот и пальцем не пошевелил. Сам же Александр дрался хорошо и вряд ли смог бы допустить такой конфуз. Тут что-то сверхъестественное. Веришь ли ты не веришь в чудеса, но факт остается фактом.

Александр встал, исподлобья упорным набыченным взглядом посмотрел на Стаева. Сплюнул и сказал:

– Что хмылишься?! Весело?! – он посмотрел на разбитый кулак. – Хрен пока с тобой, время и нервы тратить жалко, но помни, еще раз увижу Машу в слезах – убью.

Александр еще раз раздраженно сплюнул, развернулся и пошел.

– Давай-давай, – помахал на прощание рукой скрывшемуся за углом мужчине Евгений. – Пошел ты на пару с этой дурой…

Олег слышал звуки ударов. Он было рванулся со скамьи, но его не пустила цепкая хватка горбоносого.

– Он убьет его, – эмоционально воскликнул Олег.

– Не убьет, все уже закончилось.

И правда, на этом звуки прекратились и через минуту из-за угла показался Александр. Сжав в кулак раздробленную руку, прикрывая ее ладонью другой, он проследовал мимо сидящих на скамье в сторону подъезда.