Мы превращаемся (Я видел в небе – там кто-то ходит)

В машину вернулся Стаськов.

– Хорошо что уличные телефоны работают. Заказчики скоро подъедут, нам надо держать его до их прибытия. Если домой не вернется, будут брать по ходу движения. Там уже сам расколется, где подруга. Да и не наши это заботы.

– Тихому про рации сказал?

– Сказал. Только толку. Одни матерки и приказ держаться хоть зубами. Самим, кстати, запретили задерживать. Твоя НБА бесследно не прошла. Хорошо хоть башкой об бетон, а если бы он стрелять начал. И теперь, кто его знает, может он вооружен.

– Да, а нам по-прежнему оружие не дают. Или вам все-таки дали в связи со специфичностью задания?

– Куда там. У начальства своя политика, обошлось – хорошо, убили бы тебя – что ж поплакали бы, может быть Тихий строгачь получил, и все. А дай тебе пистолет, ты кого-нибудь подстрелишь, и не дай бог еще по пьяни, тут выговором хрен отделаешься, тут пинок под зад, хорошо еще если с сохранением пенсии. Так что в первую очередь Тихий не о твоем, а о своем заде заботится. И Тихого понять можно. Только нас кто поймет, видишь фигня какая, рации в отключке, сугробы и хрен знает что там еще, преступник вооружен, а упускать нельзя, хоть башкой об стену бейся, но результат выложь. И приходится биться. Поэтому и особого желания работать нет. Кто его знает, не заглохнет ли опять машина на самом интересном месте, с самозамыканием дверей, или того хуже, на обочину занесет, лето, сугробов нет, одни столбы.

Слушая старшего смены, Олег не отрывал взгляд от мелькавших вдали фигур. Князь и Ваня давно уже успокоились, распределили между собой роли и теперь неспеша профессионально вели подопечного.

Стаев, ничего не подозревая, подошел к ларькам, некоторое время смотрел ассортимент, затем что-то купил. Водку, – промелькнуло в голове Олега, – но он же только в магазине отоваривается, паленку не пьет. Вряд ли. Да и в ларьках этих по большому счету одни китайские безделушки. Тут неожиданно для себя Олег вспомнил о горбоносом.

Пока что, кроме уже привычного отключения раций, Аил не применил ничего нового. " Может он и не такой крутой, как кажется, – подумал лейтенант". Он тяжело вздохнул – зря, выходит, давал обещания. Как говорят, проотвечался, как бы теперь не ответить "за базар". Впрочем, он обещал лишь помочь разобраться, "мочить" своих коллег он не обещал. А ситуация изменилась. Нет, хватит загружаться, работать и еще раз работать, прочь все провокационные мысли, он мент – ментом и останется. А горбоносый пусть пользуется рекомендацией Ильфа и Петрова насчет спасения утопающих. За ним преимущество силы ясновидения и экстрасенсорики.

Стаев тем временем направился к остановке. Стаськов взглянул на шофера, тот его правильно понял и повернул ключ зажигания. Машина завелась.

– О, хоть один положительный момент, – выдавил из себя Лешка, – будем надеяться, что рации так и останутся единственным неприятным исключением.

– Хорошо бы, чтобы исключением не стала как раз машина. Кстати, Стаев сейчас уедет, и как мы передавать его заказчикам будем, – напомнил о правде жизни Олег.

– Блин, – зло процедил сквозь зубы Стаськов, – а что нам делать остается. Поедем к ближайшему к остановке телефону-автомату, будем держать связь по нему. Произойдет отправка, сообщим, поедем за автобусом, по прибытии опять сообщим.

– Ну-ну, – сказал Олег, сам толком не зная, что он хотел этим сказать.

Савельевича звонoк Тихого застал врасплох, он не ожидал столь быстрого результата, да еще и с самого утра. Но годы, проведенные в полиции, научили грамотно реагировать на информацию и быстро принимать решения. Уже через десять минут вместе с группой захвата он выдвинулся к месту событий, держа в голове одно – только бы не упустили. Хорошо помня историю четырехмесячной давности, он был готов ко всякого рода неожиданностям, понимая, что задержание может быть сложным.

Уже будучи в километре от РОВД Николай неожиданно вспомнил, что он забыл сделать. Он забыл о Хаттабыче, даже не сообщил о сигнале. Но особо переживать по этому поводу Савельич не стал, в конце концов, тот сам не рвался работать вместе.

Как оказалось, заботиться о Хаттабыче не имело особого смысла. Заметив в окно кабинета суетящегося на улице Николая вместе с полицейскими из группы захвата, Егор сделал правильный вывод. Он не стал оттягивать проверку своей догадки и позвонил товарищу по имени Фарид.

Тот был явно на взводе. Тяжело дыша в трубку, с едва сдерживаемым нервным напряжением, захлебываясь словами вперемежку с нецензурными выражениями, он поведал Егору полученную от смены информацию о Стаеве. Свое же возбуждение объяснил просто – уже минут десять как вся контора пытается его успокоить и не пустить к месту событий, он не горец, но желание расквитаться со Стаевым за его хамское поведение четырехмесячной давности переросло в кровную месть. Начальство же явно его не понимало и грозилось посадить под замок, он в свою очередь в очередной раз грозился написать заявление об увольнении.

Хаттабыч заверил приятеля, что непременно отомстит за него, положил трубку и потер в предвкушении руки. Плевал он на Савельевича, сами с усами.

Через пять минут еще одна машина с группой захвата выдвинулась к месту.

Почему Женя не приходит? Видимо, он окончательно решил с ней порвать, тут двух мнений быть не может. Не стоит строить иллюзий, он прекрасно знает, где и с кем она провела ночь. Но он должен был зайти хотя бы поскандалить, швырнуть ей в лицо вещи, так всегда бывает, она много раз видела в кино. Может быть, он ждал, что она сама придет? Но ведь прошли уже целые сутки…

Мария не находила себе места. С одной стороны, она боялась его появления, с другой – во что бы то ни стало желала его увидеть. Пусть наорет, пусть плюнет или даже ударит, она все стерпит, лишь бы скорее все стало ясно, быстрее закончилось. А это ожидание – оно тягостно, в голове полный кавардак из неприятных мыслей.

Прошедшей ночью девушка почти не спала. Прождав до вечера, так и не получив развязки, она почувствовала себя виноватой, ей стало жалко Евгения, он не заслуживал такого отношения с ее стороны. Ведь все, что он делал, было ради нее, и если уж так вышло, то и ответственность они должны нести оба. Еще и эта измена. Мария знала, что прощение просить бесполезно. Да и смысл, если он и простит, то простит ли она себя… Тем не менее, она ждала его, ждала, чтобы покаяться. Но Евгений все не приходил.

Только под утро веки стали слипаться и она немного вздремнула. Но храп лежащего рядом Александра вскоре разбудил ее. " Кто он такой, – пронеслось в голове девушки, – и что я здесь делаю, почему еще вчера сама не ушла?" Мария понимала, что жить с Александром не сможет и не будет. Она постоянно видела в нем Евгения, сравнивала их. И как ни пыталась не думать о друге, ничего не получалось. Так дальше продолжаться не может, неизвестность становилась невыносимой. Надо до конца разобраться в отношениях с Евгением, а там уж как бог на душу положит, возможно, по ней плачут пара-тройка упаковок сильнодействующих успокоительных. Но так ей и надо, раньше думать надо было.

И вот уже утром Мария решила, коли "гора не идет к Магомеду", то она сама должна проявить инициативу.

Мария стала одеваться, совершенно не обращая внимания на спящего Александра, ее мысли были уже не здесь. Вдруг ей показалось, что хлопнула дверь на площадке, характерный звук напоминал стук дверей снимаемой молодыми людьми квартиры. Кольнуло сердце, девушке стало не по себе, голова закружилась, ноги ослабли. Схватившись за спинку дивана, она попыталась сосредоточиться. В груди защемило. Что-то похожее она уже когда-то испытывала. Но где и когда? В следующее мгновение Марию передернуло будто от удара током – несколько месяцев назад, когда Евгения арестовали, она испытывала подобные ощущения. Что-то случилось или должно случиться. Девушка это чувствовала, всей своей сутью, всею душой. Собрав волю в кулак, она немедля выскочила за дверь.

На площадке все было тихо и спокойно. Подойдя к двери и их квартиры, Мария прислушалась. Изнутри не доносилось никаких звуков.

Девушка нажала на кнопку звонка, подождала немного и нажала снова, но все было безрезультатно. Последующие две минуты она совсем не отпускала кнопку. Резкий звук рвался и метался, грозя разрушить пластмассовый корпус звонка. Но внутри по-прежнему не раздавалось и шороха, никто не хотел отвечать на настойчивый призыв.

До Марии наконец-то дошло, что в квартире никого нет. Она спустилась вниз и вышла из подъезда. Куда мог пойти Евгений в такую рань? Может быть за бутылкой? Девушка осмотрела двор. Полусонные, занятые лишь собой и своими мыслями люди спешили по своим делам. Евгения нигде не было видно. Словно во сне, как лунатик, Мария медленно двинулась в сторону остановки. Что ее туда повело, она не знала, но уверенно шла, постепенно ускоряя шаг.

– Что-то произошло, что-то произошло, – нервно пульсируя, билась в голове единственная мысль.

Стаськов едва успел набрать номер конторы, дабы доложить текущую обстановку, как увидел бегущего к ним Ивана, что-то кричащего и размахивающего по привычке руками. Уже в следующий миг он скорее догадался, чем услышал, что произошла отправка. Стаев уехал. К своему удивлению, лейтенант даже понял на каком автобусе. Нервно выкрикнув в трубку поступившую информацию, он метнулся к машине.

– С ним князь уехал? – спросил он у Вани, захлопывая за собой дверь автомобиля.

Ваня утвердительно кивнул головой.

Машина тронулась и неторопливо покатилась вслед уходящему автобусу. При выезде на дорогу она пару раз дернулась и пробуксовала, будто сзади ее держал кто-то невидимый. Но автомобиль быстро справился с проблемой, невидимка уступил технике.

Ильин оглянулся назад и заметил запыхавшегося, огорченного Аила. У того, видимо, случилась неудача: в автобус он не успел, а задержать оперативный автомобиль силенок не хватило – не так уж ты и крут, товарищ "супермен". Это было несомненно на руку наружке. Если судить по событиям четырехмесячной давности, когда был задержан Стаев, а горбоносый, как известно, опоздал, выходило, что возможности Аила весьма ограничены, влиять на ситуацию на расстоянии у него получается плохо. Олегу даже стало скучно и неинтересно, сам по себе Стаев ничего "страшного" не представлял. Точнее, от него можно ожидать опасных, непредсказуемых действий, но вести его было легко, очень легко. Лейтенант был уверен, что и рации вскоре включатся.

– Так, здесь он не вышел, – прервал думы Олега Стаськов.

Занятый своими размышлениями Олег даже не заметил, как автобус прибыл на следующую остановку. Двери уже закрылись. Он ленивым взглядом проводил отъезжающий транспорт и сказал:

– А ты чего ожидал? Что он проедет остановку и на этом успокоится.

– А куда он, собственно говоря, направляется? – разглядывая мелькавших за окном прохожих, полюбопытствовал Ваня. – Может опять на рывок пошел. Все ему не имется. Я бы на его месте…

– Ты бы и не оказался на его месте, – уже немного понимая Стаева, возразил Олег. Но на вопрос, куда того понесло, тоже не находил ответа. За последнее время Стаев дальше магазина не ходил и, кроме как напиться, планов не строил. Хотя кто его знает, может быть, он все это время маскировался и готовился. Да и последние события могли негативно повлиять на его психику.

К следующей остановке они подъехали не торопясь, логично не ожидая появления преследуемого. Но тот неожиданно появился. В первых же рядах выходящих пассажиров грузчиками был замечен Стаев.

– Вот те раз, – Ваня аж поперхнулся дымом чужой сигареты, – здесь-то он что забыл?

– Ты сегодня прямо как любопытная Варвара, одни вопросы, – улыбнулся Олег.

Он огляделся по сторонам – пара небольших магазинов, два ларька, какая-то контора, филиал банка, не считая жилых домов.

От неожиданно пришедшей догадки Олег выронил на пол сигарету и, нагибаясь за ней, спросил:

– Ваня, а что он в ларьке покупал?

– Мы не так близко были, – Ваня пожал плечами. – Там одни китайские безделушки. Хотя знаешь, Князь мне говорил, что вроде заметил в руках Стаева предмет, похожий на пистолет.

– Точно? – переспросил Стаськов, видимо, ставший тоже уже кое-что понимать.

– Я говорю, плохо видно было. Да и зачем ему игрушечный пистолет, других там по определению не может быть.

– У..у..у, блин, Ваня, когда наконец ты перестанешь тормозить, – обреченно махнул рукой Стаськов. – На безрыбье и рак рыба.