Путь Смолы

– Так зачем бросил столь веселое занятие.

– Да ну его, прибыли совсем никакой, телефон отожмешь, тут же пробухаешь…

– Ну да, ну да, алкоголизмом попахивает.

Колян понимал отдельные фразы разговора, но суть и смысл сказанного впереди сидящими людьми до него не доходили. Он решил, что настал момент прояснить ситуацию, так можно до бесконечности пребывать в межпространственном состоянии без малейших перспектив к пониманию процессов, происходящих вокруг него. Пришла пора легализоваться. Непонятное слово пришло в голову само-собой, что обозначало, он не знал, но был уверен, что ему именно надо легализоваться. Он приподнялся, положил Буле руку на плечо и сказал:

– Где я?

Була подпрыгнул и ударился головой о крышу салона автомобиля, одновременно резко нажав на тормоз. Машина съехала на обочину. Шпала вздрогнул и медленно повернул голову, будто ожидая увидеть сзади как минимум персонажа фильма ужасов.

– Ты че, блин, пугаешь, – едва сдерживая матерки, сказал он.

– Я не пугаю, я просто хочу знать, где я? – пробасил Колян.

– В машине, – съязвил Шпала, – железной, на колесиках.

– Это я понял. Куда едем и кто вы? – Колян замялся, но собравшись с духом решился: – И кто я?

Оба бандита разом оторопело посмотрели на товарища, открыв рты, они молча пожирали глазами фигуру, лицо, а главное уста своего подельника, произнесшие загадочную фразу. Первым пришел в себя Була:

– Ты че мозги нам выносишь? – покусывая губы, немного задумчиво и неуверенно сказал он.

– Ни че я не выношу, – мрачно ответил Колян, предчувствия становились все хуже.

– Ты че ничего не помнишь? – догадался Шпала.

– А должен?

– Ну это как посмотреть, как минимум себя ты должен помнить, – Шпала взглянул на Булу. – Вот тебе результат, а чтоб с девкой было…И че теперь с ним делать, он нам как бы в полном сознании нужен, теперь вот с ним заморачивайся.

– Может ему еще раз долбануть, – предложил Була, – мозги на место поставить.

– Я тебе долбану, – ожил Колян.

Он ничего не помнил и не понимал, в голове была пустота, но отлично осознавал, что если его ударят, то ему будет больно.

– Ладно, фигня, вспомнит, – вынес окончательное решение Шпала, – поехали, дел и так по горло.

– А че это с ним? – спросил Була.

– Кратковременная потеря памяти, амнезия, вызванная посторонним физическим вмешательством посредством удара по башке, – резюмировал Шпала.

Машина тронулась с места и выехала на дорогу.

– Короче, – полностью повернувшись к покалеченному товарищу, стал пояснять ситуацию Шпала, – ты – Колян, он – Була, я – Шпала, мы товарищи и коллеги по бизнесу. В багажнике у нас телка, дочка одного бизнесмена, у нашей фирмы с ним товарно-денежные отношения. Сейчас едем на хату, там держать ее будем до особых распоряжений со стороны генерального руководства фирмы. И чтоб без лишних вопросов, что это за бизнес-чел и какие именно товарно-денежные отношения, нам это как рядовым сотрудникам знать не обязательно. Наше дело упаковка-распаковка товара. Понял?

Колян покрутил головой то ли соглашаясь, то ли у него шея затекла от долгого лежания и спросил:

– А че за фирма? И кем мы работаем?

– Ну так себе среднего уровня фирма по зарабатыванию бабла всеми доступными способами. А мы ну вроде как клерки, ну или там менеджеры среднего звена, специализируемся на киднеппинге, ну это профиль такой в работе с клиентами.

– А че такое бабло и почему телка в багажнике? – с наивным умилением во взгляде спросил Колян.

– Ты че – идиот…а ну да, забыл..,– Шпала чертыхнулся – Ну лавэ, бабки, гриндолларс, деньги короче. Ну а зачем телка в багажнике, ну это дело вкуса, нравится ей там, понял. Хватит в общем грузить, сиди тихо, врубайся, авось вспомнишь…

– Так ты его не грузи клерками и фирмами, может и вспомнит, – Була перебил товарища. – Короче, Колян, мы бандиты, телку похитили, с ее папаши бабло стрясем, а телку в расход. Все ясно и просто.

Несмотря на всю простоту и ясность, слова Булы Смола понял не больше предыдущего объяснения. Но решил не спрашивать пояснения, а последовать совету Шпалы и молча врубаться, так ему казалось будет надежней и с меньшим вредом для психики. Открывшийся для него мир загадочен и неповторим, именно поэтому лучше в нем не повторяться в поисках ответов на главные вопросы.

– Ну ладно, там если что, – продолжил Шпала, – если уж совсем невмоготу станет, можешь что и спросить, поясню как смогу.Но только по делу, со всякими там пошлостями, зачем звезды светят и солнце греет не лезь, а то слышал, Була что предагал, точняк еще раз по башке камнем огреет, он нервный у нас. Попадешь в струю, там легче будет, все будет ништяк и о'кей. Да ты не ссы, вспомнишь, не ты первый, не ты последний. Ну и главное, сам не грузись, хрен с ним с забытым прошлым, я был бы рад половину своей жизни забыть.

Шпала отвернулся от Коляна и принялся снова набирать номер Сержанта.

Смола, предоставленный самому себе, задумался. Он не совсем понимал, что такое амнезия и потеря памяти, тем более что само понятие памяти в его мозгах отсутствовало. Нет, он знал, что это такое, но ничего не помня, не мог осознать его. Ведь каждое слово что-то обозначает и это что-то можно пощупать, понюхать, на крайний случай представить, но как представить и пощупать то, чего нет, он понять не мог. В голове царил хаос, но страха перед неизвестным не было, впрочем, не было вообще никаких ощущений, кроме непонимания. Колян был словно младенец, но младенец знающий школьную программу, пусть на двойку и своеобразно, но все-таки знающий. В голове всплыла Булина теория относительности, но без зеков. Он мысленно пропустил все, что услышал, через мозги, и пришел к выводу, что он сам в данный момент являлся ярким ее прообразом, прообразом относительности свободы. В данный момент не загруженный ничем, с абсолютно чистыми мозгами, он был абсолютно свободным относительно несвободного мира, парабощенного всеразличными оттенками памяти, ограничивающими свободу выбора, свободу понимания мира так, как тебе захочется, так, чтобы не чувствовать себя вечно несчастным в борьбе за свое светлое или не очень будущее. Нет, конечно, он не понимал в достаточной мере вышесказанное и ясное дело даже не пытался сформулировать свое видение, но он точно знал это, знал на каком-то своем только ему принадлежащем уровне. То есть, его необремененный мозг вдруг вобрал в себя некое новое понимание окружающей действительности, тонкое и своеобразное понимание, скрытое от других людей. Но надо признаться, Колян не придал сим процессам должного внимания и интереса, оставаясь безучастным ко всему. Следовало сосредоточиться на главном – как попасть в указанную Шпалой струю, после чего, видимо, ему станет легче, да и вообще все будет ништяк и о'кей.

Конечно, несмотря на внешнее спокойствие, где-то в глубине души его терзало нечто, но что это было за нечто и почему оно его терзало, Колян также понять не мог. Человек потерявший память одинок, он теряет всякую связь с окружающим, его это беспокоит, ему не по себе, но он не может осознать этого беспокойства, и ощущает лишь пустоту, потому как в этом состоянии действительна лишь она. Есть "Я" и есть пустота, а остальное оно как бы и не совсем реально, оно чужое и непонятное, далекое и враждебное. Вселенское одиночесто сводит и одновременно не сводит с ума по то причине, что свести с ума можно только относительно сознания других людей, но относительно пустоты сойти с ума невозможно, хотя все предпосылки к этому есть. Хаос, в голове творится полнейший хаос, но он спокойный, не раздражающий и не проявляющийся наружу. Тебе показывают фильм, ты осознаешь происходящее, но не понимаешь, зачем оно и какова твоя роль в этом фильме. А может ее вообще нет, и ты – ничто, пустота? И только из глубины души приходит понимание, что все это не зря, все имеет смысл, но ты лишний, и это в чем-то раздражает, угнетает, но одновременно и не тревожит, потому что твое "Я" существует, а это главное. И еще есть относительная свобода этой пустоты или свобода относительности пустоты, здесь пока Колян не определился до конца.

В какой-то момент Колян окончательно смирился со своим новым положением, ведь рядом были люди, назвавшиеся товарищами, и было место в этом, пока еще чужом, мире, место бандита, а значит несмотря на внутренние противоречия и хаос, он все-таки не лишний, он вполне себе определившийся субъект, герой фильма по имени – Колян бандит.

Ощущения человека попавшего в багажник? Ну а вы-то сами как думаете? Попадете узнаете. Ясное дело не салон люкс. Минимум условий, минимум комфорта, да и еще эта чертова запаска, особый экстрим на кочках. Кто ж знал, что вы любитель кататься в багажнике. Не по своей воле? Ну это ваши проблемы, а не проблемы производителей машины. Особо не рекомендуется людям, страдающим приступами клаустрофобии. Но в принципе ездить можно, если уж по-другому никак. В конце концов, надо всегда держать в голове, что конечный пункт поездки рано или поздно обязательно будет. Совсем другое дело, результат такой поездки, всякие причинно-следственно-последственные связи. Вот это да, это настоящий экстрим, барабан "Поля чудес" вслепую – развязали тряпочку на глазах, оба-на сектор сюрприз, что вы выбираете, тазик с цементом, подполье или отдых на природе на привязе к дереву. Не, конечно, возможен вариант, что вас привезут в курортную зону и еще штуку баксов на прощание за неудобства дадут. Но то бишь исключение, встречающееся в нашей среде чрезвычайно редко, я б даже сказал по особым праздникам, типа – "День Всемирного потопа". Скажете такого праздника нет. Ну да, нет. Так и вам никто штуку баксов не даст. Ну короче, попал в багажник, будь уверен, одной экстримальной поездкой не отделаешься. Ну а там уж у кого какие извращения в голове.

В багажнике Лизе было весьма неудобно, но это ее заботило меньше всего. Руки и ноги девушки были связаны, но главным была несвобода души, несвобода мыслей о своем ближайшем будущем. Ничего хорошего оно не сулило, сковывая мысли и душу приступом паники и страха. И чем дальше двигалась машина, тем эта несвобода становилась сильней.

Никаких специфических ощущений сразу после попадания в багажник не было. Были только растерянность и непонимание, что собственно происходит. Первая волна паники накрыла Лизу в момент, когда машина тронулась с места. Как-то сразу стало понятно, что происходящее с ней мало связано с неудачной шуткой. Дальше больше, в голову девятибальным штормом ворвались всеразличные далеко не благие мысли. Так как не было видимых причин для ее перемещения в багажник с дальнейшей транспортировкой в неизвестность, то вывод, с чего бы это все так, напрашивался сам собой – мстительные парни везут девушку в укромное местечко с целью покушения на ее честь.( В связи с этим, стоит отметить, что Лиза была еще девушкой, то есть абсолютно невинной в плане сексуальных отношений. Не станем останавливаться на данном парадоксе, хотя чувствую, многие читатели уже сидят с открытыми ртами, но факт есть факт, а все вопросы по части отсталости Лизы от современных веяний обращайте к ней самой, я не знаток женских тайн и душ. ) Конечно, неприятность, даже беда, но лишение насильственным путем невинности меркло на фоне того, что с ней могло произойти дальше. Лиза смотрела телевизор, в том числе криминальные сводки, и знала, что делают часто насильники со своими жертвами, кому нужны свидетели. Вопрос невинности отошел на второй план, а паника только увеличилась в размерах.

В какой-то момент сработала защитная реакция организма в стрессовых ситуациях, а голову девушки посетила мысль, что вариантов на самом деле может быть много, и с чего это она вдруг взяла, что ее изнасилуют, а затем непременно убьют. Мысль тут же стала искать альтернативные версии. Но вся проблема в том, что как Лиза ни старалась направить мысли в благоприятное русло развития ситуации, от этих поисков становилось только хуже как в плане вариантов, так и в плане общего состояния. Ее везут с целью продажи в сексуальное рабство, нет, ей точно черные транспатологи решили вырезать лишнюю почку, а может это сумасшедшие, да, о ужас, маньяки, банда Чикотил, все трое сразу и в одном месте, да нет, это кавказцы украли ее по своему древнему обычаю и везут в отдаленный горный аул в качестве невесты для престарелого, но авторитетного джигита, а что, пример был, она сама видела по телеку, там песня еще была про земную ось и медведей, ну и наконец – американские шпионы перепутали ее с русской отважной разведчицей Анной Чапмэн, ей это, конечно льстило, но она все-таки не разведчица да и далеко не отважная. В общем, защита организма давала пробуксовку. Паника дошла до предела.

Обычно в стрессовых ситуациях, дошедших до предела, люди либо теряют сознание, либо в конце концов перегорают, все по той же защитной реакции организма. Становится все равно, наплевать и будь что будет. Вот и Лиза в один момент перегорела, ей стало совершенно наплевать, куда и с какой целью ее везут и что с ней будет. Изнасилуют так изнасилуют, убьют так убьют, лишь бы не слишком больно. Если образно, то она, как бы лежа уже в гробу, сложила руки на грудь и уставилась в необозримую даль вечности и бесконечности космоса, досвидос, алфидерзейн, аривидерчи, увидимся на том свете. И тут либо совсем без мыслей, либо они страшно философские и лучше их не касаться. Прощай жестокая действительность и здравствуй потустороннее загадочное небытие (или все же бытие, но не менее загадочное) Рай, Нирвана, река Стикс и бог его знает еще что. Впрочем, длилось это благоговейное состояние не долго, Лиза просто уснула, видимо сильно переволновавшись и отдав все силы и нервы своим переживаниям.

Странно, но самая казалось бы напрашивающаяся в ее случае версия так и не посетила голову девушки. Она почему-то никоем образом не допускала возможности своего похищения с целью выкупа или профессиональной деятельностью отца.

Искры, пепел, дым столбом, бабки с ведрами – дурдом. Яркие оранжевые языки пламени, ненасытные, обжигающие пожирали трухлявые, полусгнившие бревна старого дома. Вокруг суетились люди, нужные и ненужные. Развлекаловка, разбудившая полусонное царство частного сектора. Кто-то тушил чем мог и как мог, кто-то, кучкуясь, обсуждал событие. Руководил всем процессом старый дед, опираясь на клюшку, он направо и налево раздавал ценные советы и строил различные версии случившегося пожара. Пожарных не было.

Машина затормозила в нескольких метрах. Молодые люди не спешили выходить наружу, несколько оторопело глядя на то, что постепенно оставалось от дома Сержанта. Первым заговорил Була:

– Это что ж такое случилось?

– Как видишь, пожар, – внес ясность и так в ясную ситуацию Шпала.

– А где Сержант?

– Будем надеяться, что среди тех, кто тушит. Хотя я его чей-то не наблюдаю…

Була открыл дверь и вышел из машины. Он подошел к деду, видимо узрев в нем самого осведомленного человека, и заговорил. Через минут пять он вернулся.

– Ну в общем, сгорел дом, – сказал он с видом человека, раскрывшего страшную тайну.