Зона Благодати

практически шёпотом – артистки, вах!

– Брешешь – неуверенно ответил Сергей – когда такое было?

– Не было, так будет! Там – Владлен слегка задрал к небу гладко выбритый подбородок –

говорят, что для подъёма что-то придумали и хотят на нас испытать, прежде чем в серию

ставить.

– Я то же поеду – доверительно сообщил Вартанов ошеломлённому таким известием Шепетову

– танец с саблями у меня.

– Ну – Владлен говорил уже громко, практически на всю площадь – репетиция сегодня, за час

до отбоя, в красном уголке! Бывай!

Сергей проводил спешащего куда-то в сторону стоящей последней на лагерной улице

большой казарме охраны, хотел было сплюнуть на гладко выметенную брусчатку, но

сдержался. Если чернявый армянин не горбатого лепит по своей обычной привычке, то …. Что-

то давным-давно забыто робко шевельнулось в груди один раз и настороженно замерло.

Шепетов матюкнулся шёпотом через левое плечо и отправился прямиком в промзону. До

техотдела он дошёл, держа особым образом сцепленные пальцы правой руки.

Там, сдав кроки расчётной группе, он провёл всё время до ужина. Расчёты в очередной раз не

сходились с принесёнными Сергеем данными и надо было совместно думать, как подгонять

спешно собираемые в первом цехе опорные модули, что бы без особых проблем за один раз

проложить первые за пределы материка метры железной дороги.

Задержавшихся сверхурочно выгнал из кабинетов длинный гудок. Как остальные ИТР,

Шепетов вместе с технологами и конструкторами ужинал во второй смене.

Отужинав, Сергей последний час перед отбоем провёл в красном уголке, репетируя обычный

в таких случаях репертуар – «Синий платочек», «Катюшу» и так далее. В свободном углу

истово махал выданным под жетон саблями Владлен. Получалось у него пока не ахти, но

энтузиазма было не занимать. Оркестровая группа периодически опасливо косилась в его

сторону, когда глухой металлический стук возвещал об очередной ошибке в па или прыжке.

Хорошо, что ни себе, ни казённому имуществу, никакого ущерба за отпущенный на репетицию

час Вартанов не успел нанести. На этом положительном на сегодня факте конкурсанты при

первом сигнале отбоя бодро разошлись по баракам. На опоясывающем лагпункт ограждении

уже светились красные лампы-индикаторы, показывающие, что на колючий забор подали

штатные восемьсот вольт.

Одним из самых тяжёлых для з\к последствий мотания срока на Гее было отсутствие снов.

Нигде, никому и никогда они не приходили в часы долгого и краткого забытья. Причина так и

осталась невыявленной соответствующим медицинским НИИ в Столице, а среди верующих

хоть во что-то з\к отсутствие снов служило дополнительным доказательством их загробного

заключения. С данным предрассудком, конечно, боролись – агитацией, через внедренных, куда

только можно, агентов КБ, но так и не смогли выкорчевать до безопасного основания. Сугубо

материалистические аргументы могли сработать при объяснении видимых глазом и

ощущаемым прочими частями тела отличий этого мира от земного, но там, где тело спит, а

бодрствует дух, никакая разумная аргументация не канала. Хотя это не мешало людям

практически каждое утро задавать друг другу ставшим уже ритуальным вопрос – «Ну как?

Снилось хоть что нибудь?» и слышать в ответ такое же ритуальное «нет». Вставать, и

расходится с тусклой надеждой, что вот завтра или через месяц всплывут во тьме лица родных

или запомнившиеся с детства пейзажи.

Сергей проснулся от какого-то внутреннего толчка. Что-то больно ужалило в область сердца, заставив выскользнуть из-за плотного покрова беспамятства. Он повернулся на спину,

проморгавшись, из своего угла оглядел заставленный одноярусными нарами барак на двадцать

человек или две «десятки». Сквозь узкие, но длинные окна в верхней части стен длинными

полосами лился мерцающий звёздный свет. Луны здесь на небе не было, но её с лихвой

заменяли густо усыпавшие ночное небо мохнатые от своей яркости звёзды. Собранные доброй

четвертью своего личного состава в скопления разной степени вида и красоты. В ясную ночь