Упыриха

– Керосин? – взволнованно спросил Пашка.

– Нет, дрянь какая-то… Рассол что ли?

Делать на маслобойне было нечего. Для засады не хватало людей, да и видно было, что Пашке не очень-то верят. Следующим пунктом была старая церковь.

На небо наползли серые невеселые облака, когда «Газик», трясясь и переваливаясь с одной колдобины на другую, доехал до лесной опушки.

– Ну теперь понял, как зеки ездят? – подмигнул Пашке старшина, кладя в карман маленький черный фонарь на ручном приводе. – Скоро привыкнешь!

Пашка его мысленно послал.

Даже в сопровождении милиции возвращаться к церкви было страшновато. Да чего, там – просто страшно. Подумаешь менты! Те же люди, только в форме. Как тварь увидят, может, еще быстрее Пашки побегут.

«Как бы их предупредить?», – думал Пашка, считая метры до проклятого холма.

Он шел первым, следом капитан, а позади, как медведь, ломая ветки и кусты, колдыбал верзила Коромысло.

В небе что-то зарокотало, набирая силу с каждой секундой. Звук перешел в оглушительный рев.

Паша оторопело задрал голову.

Над кронами деревьев, похожий на огромного ночного жука, пронесся темный кукурузник с растопыренными колесами.

Только теперь Пашка понял, что чуть не бросился бежать.

«Да я сам трус еще тот!»

– А мать моя, – весело подал голос Коромысло. – До сих пор не верит, что в самолете человек сидит. Говорит: да какой там человек, он же размером с ведро!

Капитан криво усмехнулся.

Церковь мрачно взирала с холма на непрошенных гостей. Ее облезлый купол напоминал зловещую птичью клетку.

Когда они взбирались на холм, Пашка заметил, что капитан держит руку поближе к кобуре.

– Здесь? – спросил Рюмашев, указав на чернеющий под стеной лаз.

– Здесь.

– Дай фонарь, – приказал он старшине. – Осмотришь церковь.

– А ты, – он ткнул пальцем в Пашку. – Стой здесь. Кого-то увидишь – свистни.

«Да они скорей меня первыми увидят», – подумал Паша.

В глубине души он знал, что в подвале никого нет, и на смену страху вдруг пришло острое разочарование, тоска и досада.

«Еще в участок увезут за ложные показания!»

Когда капитан и старшина скрылись из виду, Паша постоял несколько секунд, потом, не спеша, двинулся в обход церкви.

Оказавшись с противоположной стороны, он вдруг заметил, что маленькие пятна, покрывшие часть побуревшей от времени стены, складываются в какой-то рисунок, а точнее даже в надпись. Целый стих, написанный так давно, что большинство слов уже невозможно было разобрать. Пашка напряг глаза.

Что-то вроде: «Иисус… намотал на ус… Чудо-юдо… старая паскуда».

Кое-где в словах попадались давно забытые всеми буквы «i» и «ять».

«Ну и где ты теперь?» – подумал Пашка, дочитав творчество неизвестного стихоплета. – «Небось уже лет сорок червей кормишь».

Он вернулся к норе.

– Эй! – раздалось снизу. – Лезь сюда!

Пашка лег на траву и ногами вперед прополз в подвал.

Капитан непрерывно жамкал рукой рычаг фонаря, словно тренировал кистевые мышцы. Коромысло стоял рядом.

Слабый электрический луч освещал свисающие со стены цепи без кандалов. Очевидно Лешему не удалось их вырвать, но получилось распилить.

На покрытом пылью и песком полу застыли черные пятна свиной крови.

– А вот это уже интересно, – проговорил Рюмашев, дотронувшись до пятна пальцем. – Кого-то они здесь кончили. Но явно не вчера.

Он повернулся к Паше и показал ему крохотный зеленоватый камешек.

– На невесте это было?

Пашка задумался и неуверенно помотал головой. Краснов никогда не баловал свою дочь украшениями.

– Дорогой. От серьги или от брошки… – заметил капитан, вертя камень в пальцах.

– А может это тот самый подвал? – неожиданно промолвил Коромысло.

Все вопросительно уставились на него.

– Мать моя рассказывала, где-то здесь Кайдановская своих крестьян гнобила.

– Может быть, – бесстрастно пожал плечами Рюмашев.

– Может, и ее внучку тут же…

Пашка что-то слышал про помещиков Кайдановских, чья разрушенная усадьба стояла за лесом у села Архипово. Слышал про то, как давным-давно старуха Кайдановская издевалась над крепостными и будто бы даже пила кровь из их детей. А потом в семнадцатом ее правнучку то ли сожгли, то ли закопали, то ли замуровали в стене.

«Так вот оно что!» – внезапная догадка обрушилась на Пашу, как штормовая волна.

Завеса тайны начинала спадать, из перемешанных обрывков складывалась единая картина.

Капитан благодарно похлопал Пашку по плечу.