Бугорландские Хроники

– Да я не в том смысле, поправился царь, – нам нужен обычный осел, самый настоящий – с ушами и хвостом. Наверняка он есть здесь в зоомагазине. И царь велел Кере быстренько сбегать на первый этаж, и узнать, есть ли у них в зоомагазине осел, или что-нибудь в этом роде. Не успели завоеватели выкурить по сигарете, как Керя уже вернулся, ведя за собой под уздцы не только осла, но еще и маленького грустного пони.

– Там, в загоне, их двое оказалось, пояснил Керя, шмыгая носом. – А кто из них осел, я не знаю.

– Скорее всего – ты, сострил кто-то из завоевателей, и все заржали. Керя тоже засмеялся вместе со всеми, он был не обидчивый малый.

– Осел – тот, что с длинными ушами, пояснил Горох, внимательно рассматривая приведенных к нему животных. – Он – то и будет вести нашу тележку. Ну, а этого заморыша, царь кивнул на грустного пони, – отведите обратно, пусть немного подрастет.

– Ваше Величество, взмолились тут солдаты, – давайте и его возьмем с собой. Это будет … наша конница.

– Для конницы он ростом не вышел.

– Если вспомнить мировую историю, вступился тогда за пони Градус, – то все значительные завоевания были проделаны как раз на таких вот низкорослых лошадках.

– Вы так считаете? – задумался Горох, – а я, уж было, решил, что меня хотят надурить, подсунуть некачественный товар. Ну, хорошо, пусть остается, смилостивился Горох. – Будет нашему ослу замена, если тот вдруг помрет… или поумнеет и откажется тащить эту телегу.

Таким вот образом завоеватели обзавелись не только своим первым имуществом, но даже кое-какой живностью. Пони они окрестили «Джином», а ослика назвали Толиком, и теперь в армии у завоевателей был целый коктейль – «Джин с Толиком».

Глава 9. Долгие проводы – короткие встречи.

1.9.1.

Прошло еще какое-то время, прежде чем царь Горох, со всеми своим не слишком многочисленным войском, прибыл на центральный железнодорожный вокзал. Чтобы оттуда, уже на поезде, добраться до конечной цели своего путешествия – страны под экзотическим названием – Бугорландия.

Только вот садиться на поезд Горох не спешил. В самый последний момент царя вдруг охватили смутные сомнения в правильности своих действий. В праве ли он распоряжаться судьбами других людей? Может быть лучше, пока не поздно отказаться от завоевания и все отменить? На этот вопрос у Гороха не было однозначного ответа.

Остальные завоеватели тем временем сидели на перроне в ожидании неизвестно чего и резались целыми днями от безделья в карты. А над их головами гордо развивалось ярко- оранжевое Гороховское знамя, – узкое полотнище шириной примерно 40 см. и высотой метра полтора. И прямо посредине этого оранжевого полотнища красовались три-четыре черных пятнышка.

Примечательна сама история появления этого флага в стане завоевателей. В свое время в супермаркете, в отделе тканей и фурнитуры, царь Горох углядел в мусорной корзине полоску оранжевой ткани. (Видно кто-то из продавщиц пролила кофе на рулон с китайским шелком, а потом незаметно отрезала этот испорченный кусок, и выкинула его от греха подальше в мусорную корзину.) Гороху же так понравилась яркая расцветка этой ткани, что он решил использовать ее как полотнище для своего флага. То, что его будущий флаг был подобран из мусорной корзины, царя ничуть не смутило. Это было даже весьма символично. Ведь и он сам, и его люди тоже вышли из самых низов, можно сказать из мусорной корзины общества. Черные же пятна от пролитого кофе прямо посредине полотнища, сильно смахивали (по мнению Гороха), на горошину с крыльями и хвостом. И хотя эти пятна, по мнению остальных завоевателей, больше смахивали на летучую мышь, ни кто с царем спорить не стал. Если царь хочет, чтобы была горошина, пусть будет горошина. А тут еще царь Горох решил, что эта крылатая горошина как нельзя лучше подходит для его родового герба. Новый герб всем очень понравился. Завоевывать государства с гербом было намного приятнее, чем без него.

На тот случай, если вдруг кто-нибудь еще пожелает к ним присоединиться, деятельный Градус прямо под флагом вывесил табличку-указатель: «Царь Горох- завоеватель». Завоеватель чего именно в целях конспирации решено было пока не указывать, хотя с данной платформы можно было добраться только до Бугорландии. Чуть пониже первой таблички Градус вывесил еще одну табличку, с пламенным призывом: «Завоеватели всех стран – присоединяйтесь»

Однако, не смотря на такое страстное воззвание, присоединяться к завоевателям ни кто не спешил.

Тогда Градус, решив, что немного рекламы им не повредит, вывесил третью табличку – «Внимание! Совершенно бесплатно избавляем от ожирения и одиночества!». И это подействовало. Сразу же возле этой третьей таблички стали собираться женщины всех мастей и возрастов.

– Вообще-то я не это имел в виду, удрученно заметил Градус, и дописал в самом низу третьей таблички: «Только для мужчин, настоящих мужчин». Толпа женщин тут же рассеялась, но мужчины так и не объявились. То ли настоящих мужчин больше не осталось поблизости, то ли (что более вероятно) местные мужчины не горели особым желанием избавляться от ожирения и одиночества. По крайне мере таким образом.

Как бы там ни было, но кроме солдат, завербованных ранее в закусочной, желающих быть завоевателями больше не оказалось. Да и за теми, кто уже был завербован, нужен был глаз да глаз. Градус совсем извелся, неустанно следя за тем, чтобы собранные с таким трудом горе-вояки в одночасье не разбежались.

Да тут еще, вдобавок ко всему прочему, к ним неожиданно заявился налоговый инспектор с требованием уплатить налоги за год вперед. В процессе перебранки выяснилось, что по новому закону все завоеватели перед своим завоевательским походом, должны были уплатить налоги авансом – за год вперед, чтобы в случае их гибели налоговые органы не несли бы финансовые потери. Инспектора, как водится, хорошенько отлупили, только на душе от этого легче не стало.

Горох же все ни как не мог решиться, и принять окончательное решение – ехать им, или не ехать. Целыми днями напролет он просиживал в привокзальном буфете, просматривая раз за разом свои старые конспекты по теории завоевания государств и народов в надежде найти там хоть что-то, что разрешило бы все его сомнения. Но в этих конспектах были одни лишь хитроумные математические формулы по вычислению затрат, требуемых для того или иного завоевательного похода. Подсчитав как-то среднюю сумму затрат, необходимую для завоевания самого маленького государства Гороху сразу же стало дурно. Сумма получилась просто астрономическая.

1.9.2.

И не известно, чем бы все это закончилось, но тут события вышли из-под Гороховского контроля и стали развиваться сами по себе, в независимости от царской воли.

Сначала в буфет с диким шумом влетела жирная, иссиня-черная ворона. Сделав несколько кругов под самым потолком, птица не нашла ни чего лучше, как усесться самым наглым образом царю на плечо. Горох продолжал невозмутимо пить свой кофе – он любил птиц и животных. Внимательно поглядев на царя, ворона прокаркала, как бы между прочим:

– Бывает и хуже…

Вслед за вороной в проеме двери появился подозрительный тип в большой клетчатой кепке и с кинокамерой на плече. Глядя в глазок видоискателя, незнакомец принялся самым бесцеремонным способом снимать на пленку пьющего кофе царя, залезая при этом объективом чуть ли ему не в чашку.

– Отттлично! Пппревосходно!, нахваливал сам себя незнакомец, после каждого отснятого им кадра. (Незнакомец, как выяснилось последствие, немного заикался, когда волновался). Впрочем, это заикание, никоим образом не помешало ему запечатлеть на пленку помимо невозмутимого Гороха, еще и Яшку, убиравшего в это время грязную посуду со стола, а также весь интерьер буфета в целом.

– Потомки будут дддовольны, заметил, как бы между прочим, незнакомец. – Ввваши лица нннавек останутся ннна пленке. И все это ббблагодаря мне.

– Насколько я понимаю, Вы желаете записаться в наши ряды, флегматично заметил царь, продолжая, как ни в чем не бывало, попивать свой кофе.

– Ннни в коем случае, нни куда я нне желаю записываться. Я сам вас всех зззапишу, в смысле зззасниму, пояснил незнакомец. – Ттточнее уже заснял. Осталось ппподождать немного, покуда вас всех поубивают, тттогда этим кадрам – цены небудет.

– Да ты кто такой будешь? – фыркнул Горох, возмущенный не столько бесцеремонным вторжением незнакомца в его частную жизнь, сколько тем фактом, что одет был этот самый незнакомец в точно такой же клетчатый пиджак, какой был сейчас на нем самом. Кто бы мог подумать, что такая вот мелочь, сможет вывести царя из прострации, в которой он находился все последнее время. Царь не любил быть похожим на кого- либо ни в поступках, ни тем более в одежде. Он считал себя единственным и неповторимым. Да и пиджаков у него теперь было более чем предостаточно – помимо полувоенного френча, убранного до поры до времени в саквояж, у царя имелось еще как минимум три пиджака. Один простой, классический – черного цвета, другой серый в крапинку, ну а третий был в клеточку, точь в точь такой же, какой был сейчас на незнакомце. И угораздило же царя надеть сегодня именно этот пиджак. А сменить пиджак, не привлекая при этом внимания окружающих, не представлялась пока возможным.

– Я Фффакс, всемирно известный, в будущем, рережиссер, представился незнакомец, не переставая при этом снимать царя и его ближайшее окружение. – В моем лице ссслились две известнейшие и ссстарейшие фамилии – Фффакт и Фффарс. Мое призвание – показывать людям самые обыденные вещи с той ссстороны, с которой ни кто и не удосуживается на них пппосмотреть. Причем делаю я это сссовершенно бббескорыстно, из любви так сказать к искусству. Пппри этом я всегда говорю ппправду, только ппправду, и ничего кроме ппправды. За что и ссстрадаю, – слушать ппправду о себе ни кто почему-то не хочет. Но нннничего, я им всем еще пппокажу…, погрозил кулаком куда-то вдаль незнакомец, – я им ппокажу… как надо снимать настоящее кккино. Ббблагодаря мне вашу мученическую смерть увидит весь мир.

– Вообще-то мы умирать не собираемся, буркнул себе под нос Горох, все еще занятый размышлениями о незаметной смене пиджака.

– Пппрекрасно сссказано!, воскликнул незнакомец. – Тттак и ннназовем первую серию – «Ннни кто ннне хотел уумирать».

А фильм ннназовем… ээээ…нужно что-то короткое, как ваша жизнь, но всеобъемлемоющее, пппридумал – «Хххроника хоронения хххроников»…

«Фильм это хорошо, задумался Горох, в сильном волнении потирая подбородок. Фильм это и слава, и деньги, и… Вот только, придурок этот со своим пиджаком мне не нравится, хоть – убей».

– Вы, что оообиделись, что ли? – удивился Факс, словно бы угадав мысли царя. – Ну, вввот, так вввсегда. А я ведь правду сссказал. Я всегда говорю ппправду, правду, и ничего кроме ппправд…

1.9.3.

Но договорить он не успел, в это время со стороны главных вокзальных ворот послышались какие-то странные, отвратительно-мерзкие звуки. Царь, воспользовавшись благоприятным моментом, поспешил на платформу, узнать, что там стряслось.

Вскоре выяснилось, что весь этот шум издавала огромная толстая свинья высотой с человеческий рост. Завоевателям ни когда прежде не доводилось видеть такую огромную свинью. Верхом на этой свинье сидел юный отпрыск лет семнадцати отроду, в потертой кожаной куртке и темных солнцезащитных очках. Голову юнца украшал гребень давно немытых волос, ярко фиолетового цвета. Посредством больших фирменных наушников, юнец слушал музыку, пуская при этом сигаретный дым прямо в свиное рыло. Свинье явно не нравилось такое к ней свинское отношение, и свое недовольство она выражала оглушительным визгом. Эти звуки и привлекли внимание Гороха и его сподвижников. Юнец меж тем продолжал доводить свинью до бешенства, не обращая ровным счетом ни какого внимания на собравшуюся вокруг него толпу народа.

Рядом со свиньей шел маленький пожилой человечек в сером, сильно поношенном костюме. На него ни кто не обратил бы особого внимания, если бы не поводок, который этот человечек держал в своих маленьких, ни чем, ни примечательных ручонках. Посредством этого поводка маленький человечек и огромная свинья были воедино связаны между собой.

Факс, включив камеру, принялся снимать с разных ракурсов эту странную пару. Точнее тройку.

– Смотрите, кто-то подложил им свинью, сострил Градус.

– Причем весьма большую свинью, с усмешкой добавил Горох. – Где ты откопал такое сокровище, приятель, поинтересовался он у пожилого господина.

– Когда-то, много лет тому назад, грустно заметил господин в потертом костюме, – мне его подарила жена. Тогда это был маленький розовый комочек. И я по наивности думал, что он всегда таким и останется, нежным и нуждающимся во мне. Но прошло время, и от того малыша не осталось ровным счетом ни чего. Вот и мучаюсь теперь с ним, а бросить жалко, все- таки живое существо.

– Людей бы кто пожалел, процедил, сквозь зубы Градус.

– Вы сейчас кого имели в виду? – не понял пожилой господин.

– А Вы… Вы сами, кто собственно такой будете?

В процессе дальнейших расспросов выяснилось, что это был ни кто иной, как доцент Шампиньон со своим сынком – Батоном, дальние и, по всей видимости, не слишком любимые родственники маленького начальника из мерии. Тот сдержал свою угрозу, и прислал их Гороху – в счет оплаты за выданную им лицензию.