Бугорландские Хроники

Цап Царапыч с Маргадоном заиграли прощальный марш, торжественные звуки которого, время от времени, заглушались призывными всхрипами Шампиньонского рога. Но, вот все заняли свои места согласно купленным (плацкартным) билетам и поезд тронулся. Факс при этом чуть было не остался на перроне, до последнего момента снимая удаляющийся вдаль паровоз с завоевателями. Потом, опомнившись, режиссер схватил камеру со штативом, и побежал вслед уходящему поезду. Его ручная ворона все это время кружилась над ним, тревожно каркая во все свое воронье горло. В конце концов, Факс все же сумел на бегу ухватиться за протянутую кем-то из солдат руку, и его всем миром втащили в последний вагон.

Книга вторая

Битва за Бугор.

Глава 1. Бугорландия. Платформа «1629км».

2.1.1.

Бугорландия оказалась настолько маленькой страной, что не имела даже собственного железнодорожного вокзала. Вокзал бугорландцам заменяла маленькая железнодорожная платформа, значащаяся во всех железнодорожных справочниках под номером «1629 км». Поезда у этой платформы останавливались только по требованию пассажиров, т.е. крайне редко и неохотно. Но сейчас был как раз именно такой случай. По требованию царя Гороха и его спутников машинист скорого поезда притормозил у платформы «1629 км» ровно на минуту, именно столько времени разрешалось стоять железнодорожному составу у платформы такой категории.

Этого времени завоевателям едва хватило на то, чтобы выйти самим, а также выгрузить из багажного вагона пони, осла и тележку, доверху загруженную походными вещами. При такой ускоренной выгрузке в рядах завоевателей чувствовалась некоторая нервозность, или если говорить точнее – суматоха и неразбериха. Все только и делали, что бестолково бегали взад и вперед, не столько помогая, сколько мешая друг другу. Наконец поезд ушел, послав горе – завоевателям напоследок прощальный гудок, после чего все сразу же как-то быстро успокоились, и перевели дух.

И первое, что увидели завоеватели на бугорландской земле, был странный знак, висевший на фонарном столбе. Знак этот был в форме равностороннего треугольника красного цвета, внутри которого был нарисован череп со скрещенными под ним костями. Прямо под черепом большими буквами было написано грозное предупреждение – «Не влезай! Убьет!»

Озадаченные таким недвусмысленным предупреждением завоеватели, молча, сгрудились возле этого знака, не зная, что им дальше делать в такой ситуации.

– Салют, неожиданно как гром среди ясного неба, раздался голос откуда-то снизу. При этом завоевателей больше всего удивило не смысл сказанного, а то обстоятельство, что этот неведомый голос исходил не сверху, как это обычно происходит в таких случаях, а откуда-то снизу.

Впрочем, все тут же прояснилось. Из-под платформы не спеша, вылез очень толстый кот черно-белой масти с дымящейся сигарой в зубах. Усевшись поудобнее перед опешившими солдатами, кот глубоко затянулся, и, выпустив в небо колечко сизого дыма, продолжил:

– Знавал сего мужчину я. – Уродца звали, то ли Юрик, то ли Жмурик. Он сторожем на кладбище работал, раньше. Да вот, пропал… -Совсем. Услыхав такое странное кошачье заявление, новоиспеченные завоеватели тут же принялись обсуждать, кто кем раньше был, и кто – кого знал.

Горох же, внимательно осмотрев со всех сторон невозмутимого кота, грозно спросил у того:

– А ты кто, собственно, такой будешь?

– Эх, знать бы мне, кто я таков, горько вздохнул кот. – Быть может я – поэт, а может – неуч,, свидетель, хищник, неудачник, в конце концов – прохожий…

– Мне кажется ты – кот, хмуро заметил царь.

– А ты – глупец, не остался в долгу кот. – И не о чем с тобой мне говорить. Оглядев опешивших от такой наглости клоунов, кот добавил:

– Со всеми вами, кстати, тоже.

После чего, смачно сплюнув сигару на землю, кот растворился в ближайших кустах. Впрочем, уже через секунду его усмехающаяся кошачья морда высунулась из кустов, и заметила:

– Да, вот еще что – Вы микрофон включить забыли. Это замечание целиком и полностью относилось к Факсу, снимавшему на пленку всю эту сцену с говорящим котом. И впрямь, многоопытный Факс, в спешке, забыл включить микрофон в своей кинокамере, и вся заснятая им сцена с котом теряла теперь свой смысл.

– О боже, жалобно вскричал тут режиссер. – Гггосподин кот, вввернитесь. Вввернитесь, господин кккот. Давайте все еще раз пепереснимем. Все с сссамого ннначала – начнем с салюта … им же и закончим….

Да только все это было напрасно, – кота уже и след простыл.

Глава 2. Туристы с пушками не ходят.

2.2.1.

Если не считать странной встречи с котом, в целом все для завоевателей складывалось пока не плохо. Стояла теплая солнечная погода. На ясном, прозрачно – голубом небосводе не было ни облачка, ни тучки. Теплый местный ветерок ласково обдувал новоиспеченных завоевателей. Хотелось закрыть глаза, и забыть обо всех своих проблемах… Стоять так вечно, не думая больше ни о чем.

Но расслабляться завоевателям было ни как нельзя, они находились на территории чужой, наверняка враждебной им страны. С одной стороны платформу обступал густой сосновый лес, с другой же стороны простирались вдаль бескрайние холмы и поля. Только вот новоиспеченным завоевателям было сейчас не до любования местными красотами. Ни кто из них раньше не участвовал в завоевательных походах, и не знал, что нужно было делать в такой ситуации.

Да тут, еще царя Гороха вновь охватили смутные сомнения в правильности своих действий. Строго-настрого наказав всем с платформы пока не сходить и вести себя как можно тише, царь удалился на другой край платформы, где облокотившись на хлипкое ограждение, о чем-то сильно призадумался.

Остальным его поданные расположившись поудобнее на рюкзаках и спальных мешках, принялись ожесточенно резаться в карты. За неимением денег играть приходилось на спички. Везло в основном Яшке – писарю, который во время игры думал вовсе не об игре как таковой, а о быстротечности его несчастной жизни. Что собственно не помешало ему еще до обеда выиграть целую упаковку спичек. После чего мысли писаря приняли другое, более практическое направление, а именно, как ему лучше распорядиться своим выигрышем.

2.2.2.

Факс, в отличие от остальных, в карты не играл. Во-первых в карты ему ни когда не везло, а во-вторых играть его собственно ни кто и не пригласил. И как всегда бывало в таких случаях, режиссер обиделся, а обидевшись на всех, он всегда начинал думать о своем фильме. Фильм, который прославит его имя на весь мир. И тогда он все всем припомнит… – И этим солдафонам, что не желают с ним общаться… И тем козлам из киноакадемии, что отказались от его смелых идей и новаторских предложений в сфере киноискусства, и спровадили его в эту дурацкую экспедицию, – подальше с глаз долой. Он им всем припомнит…

Но для начала Факсу нужно было запечатлеть на пленке чего необычное. Снять то, что до него еще ни кто не снимал, и этим удивить весь мир.

Из технических средств у режиссера имелось для этого одно серьезное новшество – специально обученная ручная ворона. Эту птицу Факс купил по случаю на птичьем рынке. Вообще-то он хотел купить попугая, но попугаи стоили намного дороже, посему ему пришлось довольствоваться малым, – т.е. простой вороной. Которую он, после долгих раздумий и размышлений, назвал – «Наручницей» т.е. «научной ручной птицей». Ворона эта оказалась на редкость умным и смышленым созданием. Быстро сообразив, что ни кто ее бесплатно кормить не будет, она тут же принялась со всем усердием помогать режиссеру в его нелегком кинематографическом труде, взвалив на себя всю тяжелую и неквалифицированную работу. Мало того, что она таскала на себе всю осветительную аппаратуру, микрофоны, штативы и бобины с кинопленкой, так вдобавок ко всему, ей еще приходилось и за пивом для режиссера летать. Впрочем, иногда ей удавалось заниматься и творческой деятельностью. Время от времени, режиссер доверял ей озвучку некоторых сцен в своих фильмах. Особенно хорошо вороне удавались всевозможные скрипы, будь то скрип колеса или скрип несмазанных дверных петель.

Со временем режиссер стал доверять ей даже кинокамеру, когда нужно было запечатлеть какой-нибудь необычный кадр с высоты птичьего полета. А однажды, в фильме «Грачи прилетели», она на заднем плане сыграла даже роль грача – переростка.

В процессе совместного сосуществования с режиссером, ворона выучилась говорить одну фразу – «Бывает и хуже…», которой ей хватало на все случаи жизни.

Так, что с технической стороны проблем у Факса, как мы видим, не было. Проблемы были у него в другом, в частности – с написанием сценария фильма.

Просидев в глубоком раздумье пару часов, и ничего путного так и не придумав, Факс пришел к выводу, что не нужно ему ни чего придумывать, все и так придет к нему само собой. Ему нужно будет лишь снимать на пленку все, что не попадя, точнее все, что попадется под руку. Ну а потом, из отснятого материала, он и слепит уже все, что захочет. И успокоенный таким решением Факс благополучно уснул.

2.2.3.

Градус же все это время тоже не находил себе покоя. Сначала он долго бранил Гороха за его дурацкую нерешительность (не вслух, конечно же, а про себя), а потом и вовсе решил напиться, благо выпивки у него было предостаточно. В свое время, еще в супермаркете, он тайком ото всех наполнил двадцатилитровую канистру чистым 98-процентным медицинским спиртом. А чтобы солдаты ни чего не заподозрили, он тогда же написал на этой канистре – «Диоксидтринитрометилобутан». Это слово он сам выдумал, пока писал, и очень гордился этим. Так что выпивка у него была, с кем выпить тоже проблемы не было, но что-то все-таки мешало Градусу исполнить задуманное. Может быть, его нынешнее положение главного советника? За всю свою долгую и непростую жизнь он ни разу не видел, чтобы главные советники пили спирт из канистры с подчиненными, честно говоря, он и главных советников-то не видел ни разу. А может, Градус просто не захотел ронять себя в глазах окружающих? Как бы там ни было, канистра со спиртом пока оставалась нераспечатанной. И вот только Градус решил было махнуть на все рукой, и в первую очередь на самого себя, как из дальнего угла платформы вернулся Горох, и быстро привел всех и все в порядок.

– Я не понял, удивился царь, – что тут за бардак? Объявляю всеобщее построение! Через пять минут всем быть в полной боевой готовности. Мы выступаем!

Услыхав такое недвусмысленное приказание своего главнокомандующего, солдаты, тут же побросав карты, засуетились, забегали в разные стороны, в поисках своего оружия и иного снаряжения ежесекундно сталкиваясь при этом и мешая друг другу.

Проснувшись от стоявшей вокруг него невообразимой толкотни и неразберихи Факс, первым делом придал своему лицу задумчиво-озадаченное выражение, всем своим видом показывая, что он и не спал вовсе, а просто лежал и думал с закрытыми глазами. Потом заметив, что все вокруг него усердно чем-то занимаются, и боясь, как бы и его ни привлекли к каким-нибудь тяжелым физическим работам, режиссер схватил кинокамеру и принялся с самым серьезным видом разбирать и чистить ее. Хотя она и без того была в полном порядке.

– Хорошие вещички, заметил он с видом знатока, разглядывая пакуемые солдатами вещи. – Жаль, только, что все это в скором времени будет разбито ядрами, залито кровью, и разодрано в клочья пушечной шрапнелью. Продать бы все это добро, пока не поздно, а то ведь даром пропадет…

Между тем завоеватели с грехом пополам, наконец, построились на перроне в одну шеренгу. Оглядев войско, Градус недовольно покачал головой.

– В таком виде, Ваше Величество, мы далеко не уйдем. Да нас первый же патруль остановит.

– Ты думаешь? – всполошился царь. – И, что же делать?

– Нужно замаскироваться. Замаскироваться, так, что бы мама родная не признала в нас захватчиков и завоевателей. По крайне мере до того момента, покуда мы не захватим какой-нибудь город или на худой конец замок. И вот тогда-то мы и предстанем во всей своей красе.

– Ну, и под кого же ты предлагаешь нам замаскироваться? Под туристов?

– Туристы с пушками не ходят, Градус задумался… – Я предлагаю другой вариант, нам нужно переодеться в … в клоунов.

– В кого? В клоунов? – удивился Горох. – Но почему именно в клоунов?

– Клоунов ни кто не боится, их и за людей-то не считают. У нас в обозе, если помните, как раз есть дюжина клоунских костюмов.