Продается дом

– Ясно. Девушка-то хоть есть?

– Да. Только каждый раз новая, – смеется, уткнувшись в кружку, Витька.

– Балбес, – качает головой Арсений.

– А чего у тебя коробки по всему дому?

– Да так… Генеральная уборка. Все лишнее вот решил собрать, раздать или выбросить. Слушай, не холодно? Я как-то привык в спартанских условиях, а ты может зябнешь?

– Есть немного.

– Давай печку затоплю.

– Хорошая идея.

Арсений открывает заслонку поддува, сует в жерло печи газету, пару клочков бересты, сверху – несколько нетолстых поленьев. Чиркает спичкой. Огонь в печи с приятным гудением разгорается.

– А я тут твои корабли нашел, когда уборку делал. Модели, помнишь? – Арсений возвращается к столу, вытирая руки ветошью.

– Угу, – тянет Витька.

– И велик. В детстве который у тебя был. «Олимпик», кажется. Хотел выбросить, но жалко стало. Оставил, в сарае стоит. Помнишь, ты на нем ездить учился.

Витька молча кивает.

– Добрался как, нормально?

– На автобусе. Раньше каждый час ходили – теперь утром и вечером только.

– Да. В деревне народу всё меньше. В город перебираются все. Ох, я помню – мы с тобой вдвоем как-то возвращались в деревню. На «пазике» таком, старом, лупоглазом. Цвета детской неожиданности. Автобус – битком, у нас места стоячие, а он едет еле-еле. Тридцать километров в час, наверное. Где-то на полпути, возле Бобровки, смотрю, ты стоишь уже весь белый, и в поту. Я говорю: «Ты как»? Ты такой: «Все в порядке», и практически падаешь в обморок. Ну, я торможу автобус, тебя вытаскиваю, ты на свежем воздухе вроде приходишь в себя. Автобус уезжает, а я стою и понимаю, что у меня с собой денег-то нет! Брал в город впритык, все потратил. Пришлось попутку ловить, упрашивать, чтобы довезли до дома – там рассчитаемся.

Витька продолжает кивать. Тема детских воспоминаний ему явно не нравится. Арсений вздыхает. В том самом далеком Витькином детстве они с ним были очень близки. Витька любил с отцом гулять, ходить на рыбалку, мастерить что-нибудь по хозяйству, играть в шашки или в футбол во дворе. Они болтали обо всем на свете, шутили, жили душа в душу. Куда все ушло? Когда все поломалось в их отношениях? Вот сидят они, вроде родные люди, вроде бы рядом, но настолько далеко, что не докричаться и не достучаться.

Витька допивает кофе, откидывается на спинку стула.

– Покурить можно? – спрашивает.

– Кури, – пожимает плечами Арсений.

Витька достает сигарету, идет к печке, прикуривает от угольев. Сидит там на корточках, выпуская дым в печное пекло.

– Я поговорить хотел, – наконец произносит он.

Ну вот. Дошли до сути – усмехается про себя Арсений. И с одной стороны, жалко ему своего непутевого отпрыска, а с другой начинает внутри подниматься волна злости и негодования.

– Говори, я ж понимаю, что ты не просто в гости заскочил.

– Тут такое дело… – Витька подбрасывает в печь полено. Следом отправляет докуренную сигарету, встает. – Я взял один заказ. Крупный. Там контора занимается ставками.

– Ставками? – переспрашивает Арсений, смотря поверх очков на сына.

– Ну ставки на спорт, знаешь? Так вот. Они сейчас разрабатывают систему искусственного интеллекта для определения возможности выигрыша. То есть система коннектится к интернету, ищет определенную информацию – в новостях там, в блогах, на спортивных сайтах, и на основе нее делает выводы о том, на какие результаты лучше ставить. Понимаешь, о чем я?

– Я ж математик, как-никак. Примерно понимаю. Тема интересная. И что дальше?

– Они заказали мне разработку основного модуля этой системы, предоплата по договору только двадцать процентов. Я нашел уже команду – там два программиста, в связке работают, крутые ребята. Но стоят не дешево. Я не укладываюсь.

– Во что не укладываешься? Ты им дай двадцать процентов их зарплаты. Остальное по факту выполнения.

– Да они так не работают! Им надо пятьдесят процентов внести. А у меня еще всякие накладные расходы. Но контракт крупный, серьезно. На два миллиона! Если я его реализую, то смогу квартиру купить. Хотя бы в том же квартале, где снимаю сейчас. Или там долги закрыть. Это мой шанс, пап.

– И сколько же тебя нужно на предоплату твоим супер-спецам?

Витька нервно сглатывает, смотрит в пол:

– Пятьсот.

– Пятьсот тысяч рублей?

– Ну да.

– Подожди, Вить. Ты сколько отдашь программистам? Четыреста тысяч тебе дали предоплаты. Еще пятьсот ты найдешь. Итого девятьсот штук. Это половина от гонорара разработчикам. И сколько же у тебя рентабельности в твоем проекте? И где гарантии, что твои заказчики тебе заплатят?

– Нет, смотри! – Витька начинает ходить по кухни. – У меня предоплата в течение месяца, а я хочу сейчас уже начать работу, потому что сроки горят. Я сейчас оплачиваю пятьсот ребятам, потом получаю предоплату и закрываю этот долг почти полностью. Миллион я трачу, миллион получаю. Все круто, рентабельность – пятьдесят процентов!

– А почему предоплата так поздно? Ну дождись предоплаты и начинай работу, в чем проблема?

– Пап! Да я ж тебе говорю – сроки сжатые!

– А если не успеешь? Если что-то пойдет не так?

– Ну вот опять ты меня начинаешь учить жить, – всплескивает руками Витька. – Я ж не за советом. Я за помощью к тебе. Вполне конкретной. Материальной, так сказать! Как ты не понимаешь?

Арсению бы остановиться прямо сейчас. И Витьку остановить. Просто достать пачку денег из комода и отдать. И забыть. Но внутреннее упрямство не дает этого сделать.

– Ты думаешь, у меня есть такие деньги?

– Ну может как-то сможешь достать? Занять?

– Я два кредита плачу уже твоих. Помнишь?

– Да, конечно. И я предельно благодарен тебе за то, что выручил тогда. Но сейчас совсем другая ситуация. Это не какие-то игровые долги, это проект. Это шанс, я же говорю.

– Хорошо, Вить. Хорошо. Я думаю, что смогу найти эту сумму. Но с двумя условиями.

– Конечно! Да! Что нужно? – Витькино лицо озаряется счастливой улыбкой.

– Первое, – Арсений поднимается из-за стола. Он на ладонь выше сына, но худой, сухой, как старое дерево. – Ты перестаешь мне врать. Раз и навсегда. Второе – ты отправляешься на лечение. И проходишь курс реабилитации от и до!