Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет
Дональд Рейфилд

«Бог делил Землю между народами, – гласит грузинская легенда, – грузины опоздали, задержавшись за традиционным застольем, и к моменту их появления весь мир уже был поделен. Когда Господь спросил у пришедших, за что они пили, грузины ответили: «За тебя, Бог, за себя, за мир». Всевышнему понравился ответ. И сказал он им, что, хотя все земли розданы, приберег он небольшой кусочек для себя и теперь отдает он его грузинам. Земля эта, по словам Господа, по красоте своей не сравнима ни с чем, и во веки веков будут люди любоваться и восхищаться ею…»

Известный британский литературовед и историк Дональд Рейфилд, автор бестселлера «Жизнь Антона Чехова», главный редактор фундаментального «Полного грузинско-английского словаря», создал уникальный труд – историю Грузии, драгоценный сплав, в котором органично слились исторические хроники, уникальные документальные свидетельства и поразительное по яркости повествование.

Дональд Рейфилд

Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Без сомнения, эта книга еще много лет будет считаться самым подробным и авторитетным источником по истории Грузии.

    Financial Times

Donald Rayfield

Edge of Empires: A History of Georgia

© Donald Rayfield, 2012

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2017

КоЛибри

Предисловие

Критский народ, к сожалению, производит больше истории, чем может переварить.

    Саки. Шутки Арлингтона Стринггема

В этой истории Грузия рассматривается, во-первых, политически, то есть как территория с сегодняшними границами (с точки зрения международного права); во-вторых, географически, как закавказские земли, простирающиеся от Черного моря до стечения рек Иори и Куры и от Главного Кавказского хребта до Малого Кавказа, близ устья реки Чороха и верховья реки Куры; наконец, Грузия рассматривается с исторической точки зрения, то есть с границами, которые некогда включали части современной Турции, Азербайджана и Армении. В Х веке Грузия, как утверждал церковный юрист Гиорги Мерчуле, была страной, где обедню отправляют по-грузински.

Грузины считают, что грузин – это и уроженец Грузии, вне зависимости от этнической принадлежности, и тот, для кого грузинский язык является родным. Грузинский язык принадлежит к картвельской языковой семье, родственности которой с какой-либо другой языковой семьей ученым пока не удалось установить. Картвельская языковая семья также включает мингрельский (мегрули) и лазский языки (оба в принципе являются диалектами одного «занского» языка и отличаются друг от друга главным образом тем, что на лазский влияет ислам и турецкие язык и культура. И мингрельский, и лазский языки близки к грузинскому, как польский к русскому, так что до некоторой степени они взаимно понятны. Двумя тысячелетиями раньше, по всей вероятности, мингрельский и грузинский были просто наречиями одного и того же языка. Четвертый член картвельской группы – сванский, на котором говорят не больше 50000 горцев на южных склонах Главного Кавказского хребта. Сванский является до такой степени архаичным языком, что отличается от грузинского больше, чем, например, румынский от французского. Мингрелы и сваны, как правило, свободно владеют и грузинским.

Последние две тысячи лет Абхазия, пусть даже с длительными перерывами, является составной частью Грузинского государства, хотя абхазский язык, как северо-западный кавказский, не является родственным языком грузинского. Таким же образом закавказские осетины (которых римляне и греки называли аланами) – иранский этнос, потомки древних скифов – давным-давно считаются и грузинскими подданными, которые свободно общаются по-грузински. История Грузии поэтому включает, хотя не постоянно, и историю Абхазии и Осетии. Подобным образом такие меньшинства, как грузинские армяне и азербайджанцы (не говоря уж о других тюркских народах) и грузиноязычные евреи тоже участвуют в эволюции Грузинского государства.

Вплоть до конца XVIII века хронология некоторых событий грузинской истории часто остается спорной, даже загадочной. Как и в России, до 1918 года в Грузии действовал юлианский, а не григорианский календарь: с 1801 по 1900 год юлианский календарь отстает от григорианского на двенадцать дней, с 1901 по 1917 год – на тринадцать.

Транслитерация грузинского на кириллицу представляет известные проблемы: например, русский [к] может отражать три разных грузинских звука и буквы. Мне показалось проще употреблять приблизительную транскрипцию в повествовании, не отличая, например, придыхательных смычных грузинского языка от глотализованных, а в указателях и библиографии, чтобы не было путаницы, прибегать к латинской транскрипции, которая с помощью диакритических знаков точно воспроизводит очень рациональную грузинскую азбуку. Для личных имен и географических терминов вообще предпочитается транслитерация грузинской формы, то есть, например, Давит, Гиорги, Тамар, Тбилиси, Картли, а не Давид, Георгий, Тамара, Тифлис, Карталиния; русские названия, как, например, река Кура (по-грузински Mt’k’vari, по-турецки Кур, в древности Кирос), как и некоторые другие (Имеретия, Кахетия), сохраняются в порядке исключения.

До 1783 года грузинская историография ограничивается относительно скудным, хотя давно установленным циклом источников. Самым известным из них является начальная грузинская летопись, «Жизнь Картли», картлис цховреба, которую подтверждают (и которой иногда противоречат) отрывочные сведения древних византийских и армянских летописцев. Новую информацию предоставляют и археологические раскопки, и только недавно переведенные тексты иранских и турецких историков. С 1783 по 1917 год русские архивы, в особенности Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссией (13000 страниц удивительно полной документации, опубликованных в начале XX века), а также воспоминания путешественников и чиновников дают очень полное представление о Грузии XIX века. С тех пор как открылись архивы Коммунистической партии и Министерства внутренних дел Грузии, стало возможно полностью составить историю Грузии после 1917 года.

Я многим обязан своим грузинским друзьям и знакомым, среди которых надо поименно поблагодарить Шукию Апридонидзе, Нинель Мелкадзе и Русико Амиреджби, которые помогали мне разыскивать новые и забытые публикации. Я очень благодарен Тбилисской публичной библиотеке, Омару Тушурашвили (директору архивов Министерства внутренних дел) и тбилисским букинистам. Несмотря на сталинскую тиранию, грузинская историография советского периода часто отличается своей объективностью и научной тщательностью. Сегодня, когда независимая Грузия преодолела анархию 1990-х годов, некоторые историки и бывшие государственные чиновники опубликовали монографии, статьи и материалы, которые проливают свет на проблемы и давнего, и недавнего прошлого.

В Европе грузинские материалы разбросаны по многим библиотекам и архивам. Я благодарен Британской академии за грант, который позволил мне ездить по библиотекам и архивам Парижа, Болоньи, Рима и других городов. В Великобритании мне очень помогала библиотека Кембриджского университета. К сожалению, именно тогда, когда я начал эту книгу, лондонская Школа востоковедения (SOAS) затеяла ремонт и зарыла все свои кавказские материалы и старую периодику в старую шахту, тем самым надолго лишив британских историков уникальных источников.

Русское издание отличается от английского тем, что я смог внести поправки и новую информацию: некоторыми улучшениями я обязан зорким глазам своих читателей, особенно грузинских, среди которых покойный Арианэ Чантуриа оказался блестящим корректором. Из французских дипломатических архивов в Нанте и в Париже, относящихся к консульству в Тбилиси, я почерпнул новые материалы для этого издания, за которые я благодарю архивистов французского Министерства иностранных дел.

Хотя я уже полвека занимаюсь русским языком и русской литературой, я сознаю, что англичанин никогда не станет вровень с носителем языка. Поэтому я выражаю безграничную благодарность жене, Анне Пилкингтон, которая проверяла весь текст, устраняла ляпсусы, шероховатости и проливала свет на непонятные места.

    Дональд Рейфилд
    2013

1

Появление картвелов

Происхождение, или этногенез, картвельского народа, или картвельских народов, как и происхождение любого народа, начинается раньше первых письменных источников. Это утверждение основано скорее на предположениях и мечтаниях, нежели на науке или логике. Главным источником предположений является лингвистика: грузинский язык до сих пор носит на себе следы своих первых контактов и своих субстратов за последние столетия, даже тысячелетия. Топонимика позволяет нам угадывать, на каком языке говорили обитатели любого края; раннюю историю освещает и археология, позволяющая понять многое относительно культуры, численности населения и периодизации, но не способная достоверно установить этнические и лингвистические связи между чертами прошлого.

Еще со второго тысячелетия до н. э. сохранились в Анатолии немногочисленные лаконичные, но четкие надписи на глине и камне, оставленные Ассирийской, Хеттской и Урартской империями. Это списки завоеванных и подчиненных соседей-вассалов, среди которых можно с уверенностью узнать предшественников сегодняшних картвелов (грузин, мингрелов, лазов и сванов). Приблизительно за 500 лет до н. э. греческие историки и географы начинают более пространно писать о нравах и быте обитателей Северо-Восточной Анатолии и Колхиды (Восточного Черноморского побережья), но хронология не всегда надежна, и трудно отличать настоящие наблюдения от легенд и слухов[1 - Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1959 (еще не устарела: это до сих пор непревзойденное исследование предыстории Грузии по анатолийским и древнегреческим источникам).].

Самый древний лингвистический материал можно найти в современных картвельских языках: основной запас слов, например мкерди – грудь; куди — хвост; згмартли — мушмула; рка — рог; (к) рцхила — граб; пири — лицо; еквси – шесть; швиди — семь; тревс — тащит и т. д., подразумевает связи картвельских языков с каким-то индоевропейским диалектом, в котором согласная система близка к итало-кельтской группе, откуда происходит латинский язык[2 - Климов Г.А. Этимологический словарь картвельских языков. М.: Изд-во АН СССР, 1964.]. К тому же названия «благородных» зверей, например оленя и кабана, на которых охотятся аристократы, намекают на индоевропейское происхождение. Мы обнаруживаем аналогичное явление и в английском с его аристократическим нормандским слоем, и в венгерском, где названия «благородных» зверей – исконно венгерские, а «неблагородных» – славянские. Такое явление предполагает завоевание и покорение оседлого народа и языка чужой аристократией и ее языком. Есть в грузинском языке и грамматические черты, особенно в именном спряжении и в глагольной морфологии (временах и залогах), которые очень похожи на индоевропейские модели. Поскольку эти черты встречаются и в сванском, который ответвился от других картвельских языков несколько тысяч лет назад, индоевропейский субстрат в грузинском можно считать очень древним, по времени совпадающим с вторжением индоевропейцев в Анатолию три-четыре тысячи лет назад. (С тех пор грузинский язык щедро заимствует из соседних индоевропейских языков, из древне-, средне- и новоперсидского например[3 - Gippert J. Iranica Armeno-Iberica. Studien zu den iranischen Lehnw?rtern im Armenischen und Georgischen. Bamberg, 1993; Почкуа Б. Лексикология грузинского языка ([Картули енис лексикологиа. Qartuli enis legsikologia]). Тбилиси, 1974. С. 347–358 (на груз. яз.).], но эти заимствования можно датировать довольно точно.) Любопытно и то, что грузинские названия некоторых растений, например самшита (бза), совпадают с теми неиндоевропейскими названиями, которые мы находим в греческом языке пиксос: по-видимому, носители картвельских языков общались с носителями доиндоевропейских языков средиземноморских стран.

Имеющиеся данные доказывают, что после падения Хеттского государства грузины были связаны с Урарту, которое господствовало в Центральной и Северо-Восточной Анатолии с раннего бронзового и железного века (1200–700 до н. э.). Точно неизвестно, какие царства или племенные союзы, с которыми Урарту воевало или вступало в переговоры, включали картвелов, но народы, известные ассирийцам и Урарту в течение четырехсотлетнего периода как мушки, диаухи, уитерухи и кардухи, могли быть картвельскими. До сих пор комбинация согласных м-с-х, м-с-к встречается в названии города Мцхета (столица до 500 н. э.), юго-западной провинции (сегодня тюркоязычной) Самцхе (земля месхов); в Дагестане еще не так давно грузин называли месхи или мосхи. Около 1100 года до н. э. ассирийский царь Тиглатпаласар упоминает народ мушки в Юго-Восточной Анатолии: по-видимому, после поражения мушки переселились на север. Греческие источники называют горы около Трабзона родиной мосхов. Позднее мушки-месхи связываются в основном с Восточной Грузией (Иберией или Картли), которая к 300 году до н. э. образовала государство, когда объединились племена, населявшие долину реки Куры. До христианства в Мцхете обожествляли луну (бога Армаза) и Задена, бога плодородия, таким образом продолжая религию хеттов. Тем не менее не исключено, что термины мушки, мосхи, месхи являются «плавающими» названиями, точно так же, как термин валлийский для англичан обозначает кельтов, для чехов – итальянцев, а для болгар – румын.

Самым древним известным названием Центральной Грузии, то есть долины Куры, является Иберия. Это слово иногда считают производным от финикийского ‘эбр — «там», толкуя его как типичное двойное название, так как восточные страны иногда носят то же название, что и западные. Поэтому существует и испанская, и кавказская Иберия, и балканская, и кавказская Албания (современный Азербайджан). В конечном итоге Иберия происходит скорее от спери, северо-восточноанатолийского народа, известного Геродоту как саспери[4 - Геродот. История. Кн. I (Клио). § 104.]; от спери, по всем правилам исторической фонологии, происходит и армянское название грузин – (и)вирк. Современное название грузин (Georgians) появилось в результате контаминации персидско-тюркского гурджи (от армянского вирк) с культом святого Георгия, которого почитали грузинские христиане и язычники.

Названия некоторых народов и провинций, которые входили в сферу интересов Урарту, до сих пор сохраняются в названиях современных грузинских провинций: от хурритского (Урарту) диаухи вполне разумно произвести современную южную грузинскую (и армянскую) провинцию тао (армянское тайк: в Урарту суффикс – хи, как армянское – к, обозначает множественность). Сегодняшнее Джавахети (армянский Джавахк), несомненно, унаследовано от урартского Забахае; таким же образом сегодняшняя Шавшети на грузино-армянской границе отражает урартскую Шешет.

Кардухи являются еще одним народом, упомянутым греками, который мог быть картвельскими подданными Урарту. Некоторые выводят сегодняшний этноним картвели именно от Кардухи. По всей вероятности, однако, карт – родственный термин индоевропейского гард и обозначает народ, живущий за укрепленными стенами[5 - Интересно в этом отношении старое скандинавское название России – Гардарика, «государство городов».], как те грузины, которые заселили район около Мцхеты.

Несмотря на их историческую связь с Урарту, удивительно, как мало урартский язык отражается на картвельских. Один лишь общий термин бросается в глаза – kira, связанный с нырянием или с превращением, а в Урарту – со значением земля. В Грузии до сих пор поется архаичная урожайная песня Иври-арали, тари-арали, ари-арали, которую можно отождествить с урартским воззванием к богу плодородия: «Господи Арале, мощный Арале, дай, Арале»[6 - Дьяконов И.М., Старостин С.А. Хуррито-урартские и восточнокавказские языки. Древний Восток. Этнокультурные связи. М., 1998. С. 164–207.]. Грузинский (и армянский) термин арцив — орел – существует и в урартском, но это широко распространенная индоевропейская и хеттская лексема. (Отношения как грузинского, так и армянского языков с языком Урарту довольно загадочны: на удивление мало армянских слов можно сопоставить с Урарту, так что можно сказать, что урартское ярмо не сильно давило на языки соседей и вассалов.)

Когда Грузия переходит из легенд в историю, появляются уже две, а может быть, и три отдельных страны. Первая, Иберия, – это ядро будущего объединенного государства (сегодняшние Картли и Кахетия), то есть страна к востоку от горы Лихи, которая отделяет реки, впадающие в Каспийское море (Кура), от рек, впадающих в Черное море (Риони и Чорох). Вторая страна – Колхида, Черноморское побережье от Трабзона до сегодняшней Гудауты: ее границы с Иберией до сих пор проходят около горы Лихи. Третьей страной можно считать Сванетию, древнюю Суанию, которая две-три тысячи лет назад была гораздо больше, чем сегодня, и простиралась до побережья. Сванетия тогда подчинялась то Колхиде, то Иберии (то их сюзеренам); временами она могла быть поделена на части или существовать автономно. Греческие географы и сам факт того, что в сванском языке до сих пор существуют идиомы о мачтах и парусах, свидетельствуют, что раньше сваны были приморским народом, возможно заселявшим устье Кодора.

Намного раньше Иберии в исторических памятниках упоминается Колхида: Урарту не раз сталкивалось с мощным царством Кулха на своих северных границах. До какой степени Колхида тогда была картвельским государством или конфедерацией разных племен, мы не знаем. К VI веку до н. э., судя по легенде о Ясоне и Медее и по археологическим данным, греческие колонии были разбросаны по всему побережью Колхиды от Кавказского хребта до Трабзона (тогдашнего Трапезунда). В Северной Колхиде довольно пестрый племенной союз сохранял независимость и самостоятельность, к тому же уже существовали города вдали от моря и греческих колоний. Один такой город предположительно находился на реке Риони недалеко от Поти (тогдашнего Фазиса) и назывался Ая (название может быть связано с полулегендарным царем Эетом; Гомер отождествляет Аю с островом Цирцеи, а позже греки называли всю Колхиду или сегодняшний Кутаиси Ая). Более известен древний колхидский город – Археополь, сегодняшний Нокалакеви («бывший город»), где ведутся обширные раскопки[7 - Braund D. Georgia in Antiquity. Oxford, 1994.]: местные называли его Цихегуджи («крепость царя Куджи»). Еще один город под Кутаиси назывался Родополь (Вардисцихе, «город роз»). Главным политическим и культурным городищем, основанным не позже VIII века до н. э., был Вани в Центральной Колхиде.

Врачи школы Гиппократа предупреждали греков, что колхидские болота грозят колонистам зобом и малярией, в результате чего колхи будто стали нездоровыми, приземистыми и смуглыми. В то же время нездоровая жара и влажность делали Колхиду плодородной и богатой землей. Она давно славилась своим льном и другими товарами, хотя торговле мешало отсутствие валюты: колхи пользовались не монетами, а бронзовыми кольцами больше 8 кг весом (стандартными ассирийскими гирями). Существует мало сведений о том, как и кем управлялись картвелы и другие народности Северной Колхиды. Не исключено, что царь Эет был исторической личностью: во II веке н. э. Арриан объезжал Колхиду и докладывал императору Адриану о местах и руинах, оставшихся со времен Эета, которые ему довелось видеть. Плиний пишет, что некий царь Саулак (скифское имя, изображен на монете II века до н. э.), потомок Эета, был первым золотоискателем в Колхиде[8 - Арриан Ф. Путешествие около Понта Евксинского; Плиний. Естественная история. кн. XXII.].

Странно, что ни один колхидский царь не носит картвельского имени. Куджи, которого грузинские летописцы относят к III веку до н. э., значит по-абхазски «волк». Сам Эет, отец Медеи в греческих легендах, возможно, был абхазом: по-абхазски Хаит – бог моря. Среди имен правителей Колхиды во II и I веках до н. э. мы встречаем Аристарха (грека) и Саулака (иранца-скифа). Что касается местного названия Колхиды – Мингрелия (по-грузински самегрело), то в нем без сомнения виден картвельский корень эгр, который отражен в классическом названии Колхиды, Эгриси, и соответствует мингрельским названиям племен, известных Ксенофонту и Геродоту как марг. Само слово «Колхида» может быть связано с названием южной провинции Грузии Кола, к которому прибавляется урартский суффикс – хи, обозначающий «народ». Позже римские историки, пишущие о Колхиде, которую называют Лазика, упоминают еще один картвельский народ – лазов. Название лазы, по всей вероятности, проистекает от сванского ла-зан, «страна занов». (Сегодня многие лингвисты считают лазов и мингрелов одним народом – «занами».)

Греческие и римские географы утверждают, что в городе Диоскурия (потом Себастополь, Цхуми, а сегодня Сухум) люди были необыкновенными полиглотами: там говорили на 70 или даже 300 языках. К I веку до н. э. Колхида, вероятно, разделилась на северное сильно эллинизированное государство и на южную конфедерацию разнообразных племен, которая одно время находилась во власти Персии. В начале н. э. Колхида носила название Лазика; когда ослабло византийское влияние, превратилась в Эгриси, а во время объединения Грузии называлась Абхазети. В любом случае страна была этнически очень пестрой; ее племенами, когда они сплотились, правили или абхаз, или зан (мингрел или лаз), или сван, или скиф, или представители ныне уже выродившегося этноса. Уже к 500 году до н. э., богатые греческие портовые города, Фазис (основанный Фемистагором Милетским, недалеко от сегодняшнего Поти с огромной, давно заиленной гаванью), Гиен (недалеко от сегодняшней Очамчиры) и Диоскурия (Сухум), оказывали сильное экономическое, если не политическое влияние на аборигенные внутренние города Родополь, Цихегуджи и Вани (известный грекам как Сурис).

Греческие источники скудны: некоторые просто цитируют утерянные географические учебники. Ассирия и Урарту отмечали только сражения и победы. Первое свидетельство разнообразного состава Колхиды мы находим в записи ассирийского царя Тукулту-Нинурты I (1245–1209 до н. э.), «40 царей на Верхнем (то есть Черном. – Авт.) побережье». Археология пока мало что добавляет: Диоскурия лежит нераскопанной под водой или под фундаментами Сухума, а развалины Гиена, который был наполовину подземным городом, и Фазиса до сих пор не найдены. Колхские города были большею частью деревянные и сгорели дотла, когда в 49 году до н. э. с севера напал босфорский царь Фарнак, а через два года с запада – пергамонский царь Митридат. Отношения между греческими колонистами и колхами были в целом мирными. Только в Диоскурии обострились этнические конфликты: бронзовая стела IV века до н. э. свидетельствует о вооруженной стычке. Греческие колонии были однородными, большею частью милетского происхождения, с храмами, посвященными Аполлону. Города, где жила колхская элита, постепенно подвергались греческому религиозному влиянию: главный храм Вани был посвящен Левкотее и имел собственного оракула.

Греческие источники утверждают, что колхским царством правили скептухи, «носители скипетра», точно так же, как иранскими провинциями правили варанака («носители дубины»): в колхских раскопках уже найден один золотой скипетр. Мы не знаем, однако, свидетельствует ли правление скептухов о том, что управление страной было делегированным или просто находилось в упадочном состоянии. Неизвестен и этнический состав Колхиды: Фазис на севере и Апсари на юге, вполне возможно, отражают абхазский корень – пса-, «вода». Поразительно, что на гробах отсутствуют картвельские антропонимы: Метос, Отойос, Дедатос, Микакадос, Мелабес, Хорсип, Оразо – греческого, анатолийского или иранского происхождения.

Не менее темно происхождение Восточной Грузии (Иберии, или Картли и Кахетии). Самые ранние грузинские летописи, составленные между VIII и XI веками н. э., может быть, пользовались не только более ранними, теперь уже утерянными материалами, но и устными свидетельствами: в течение повествования миф постепенно превращается в правдоподобную легенду и наконец становится фактом, поддающимся проверке. Как многие европейские народы, иберийцы имеют своих «Рема и Ромула» или «Леха и Чеха». У многих древних грузинских городов есть мифический основатель: Мцхетос для Мцхеты, Одзркос для Одзркве, и эти богатыри слывут наследниками Картлоса (брат которого оказывается Гаосом, отцом армян). Сам Картлос является потомком Фогармы, правнука Ноя. Только в IV веке до н. э., когда завоевание Александром Македонским Персии преобразовало Закавказье (которое он все-таки сам объехал), повествования Жизни Картли и Обращения Картли освобождаются от фантастики и обращаются к действительности.

В надписях, отмечающих урартские царские победы, в Анабасисе Ксенофонта и в рассказах Геродота мы узнаем об Иберии еще меньше, чем о Колхиде. К этим редким сведениям кое-что добавляют археологические открытия. Первые анатолийские империи сталкивались с народами Северного Кавказа раньше, чем с картвелами, но тогда, очевидно, предки черкесов и других северокавказских народов находились южнее, чем сегодня. Хеттские надписи (до 1200 до н. э.) упоминают кашки в Северо-Восточной Анатолии; тот же народ ассирийцы называли кашка, против которых воевал царь Тиглатпаласар около 1100 года до н. э.: по всей вероятности, это кашог, как потом называли черкесов. Ассирийцы упоминают абешла, наверное, известных грекам как апсилы, а нам – как абхазы, в то время как кавказские албанцы, с их столицей Бардави, может быть, были известны ассирийцам как парда. Среди соседей и вассалов хеттов названы предки армян, хайаса и зухма (современная Армения называется Хайастан, а грузины называют армян сомехи).

Археологическая история Грузии начинается в каменном веке: страна имела постоянное население Homo sapiens уже десятки тысяч лет. В Закавказье выращивали зерно, пасли скот, делали вино, обрабатывали металлы не позже, чем в любой другой части света. Конечно, доказать, на каком языке говорили и к какому этносу принадлежали эти люди каменного века, невозможно. Захоронения дают только минимальную информацию: найдены и длинные скелеты с узкими черепами, и более широкоплечие, приземистые анатолийские типы. Как в других странах, анализ ДНК показывает поразительную постоянность населения в течение тысячелетий. Несмотря на завоевания, смены языка, этноса и культуры, освидетельствованные историей, ДНК у 80 процентов населения воспроизводит ДНК доисторического населения.

В конце неолита, около 1500 года до н. э., особенно в горах Триалети, на юге от Тбилиси, похоронные обряды и могильные предметы, например изображения божеств, очень походили на могильные предметы в Азербайджане, Армении, в месопотамской культуре Миттани и Хеттской империи. В некоторых захоронениях в Триалети есть признаки человеческих жертв (рабов или слуг усопшего).

Около 800 года до н. э. урартские надписи упоминают не меньше семи краев, которые можно считать картвельскими: Кулха (Колхида), Уитерухи (может быть, сегодняшнее Одзрхе), Катарза (сегодня перевал Годердзи между курской и чорохской долинами и вообще вся провинция Кларджети), Забахае (современное Джавахети), Луша (не исключено, что это лазы), Эриахи (может быть, урартское название восточной провинции Эрети, но вероятнее всего, название предков кавказских албанцев) и, наконец, Иганехи (может быть, известные грекам как эниохои, несмотря на то что Эниохои находились около Диоскурии и на востоке от Трабзона и могли быть или сванами, или мингрелами). Царь Аргишти описывает правителя Иганехи (по-урартски Этиухи) как царя всего Закавказья. Из всех народов, упомянутых Урарту и Ассирией (а их было шестьдесят на границах этих империй в XII веке до н. э.), мы чаще всего встречаем диаухи: урартские цари по имени называют трех правителей диаухи, Сиени, Асна и Утупуршини. (Надо учесть, что люди и места, которые, по всей видимости, были картвельскими, редко носили картвельские имена – подразумевается, что картвельская элита хорошо приспособилась к хеттским или хурритским обычаям, – точно так, как уже в нашу эру грузинские правители часто носят греческие, осетинские или персидские имена.) В 1112 году Сиени, царь диаухи, был взят в плен ассирийским царем Тиглатпаласаром. его освободили, когда диаухи заплатили ассирийцам дань и отпустили своих пленных. Диаухи были единственным достаточно значительным протокартвельским народом, чтобы ассирийцы и урартские цари признавали их «царей». Тиглатпаласар три раза воевал против этих «северных» людей. В 845 году Салманасар III напал на царя диаухи Асна и заставил его платить дань; в 790 году столица диаухи, Шашилу, была взята урартским царем Менуа. Менуа, судя по всему, занял провинцию Шешети (сегодняшнюю грузинскую Шавшети, около турецкого города Шавшат), унизил диаухского царя Утупуршини и заставил диаухи сровнять свои крепости с землей. (На востоке от страны диаухи лежало Забахае, сегодняшнее Джавахети.) Через пять лет Аргишти, наследник Менуа, собрал 15760 пехотинцев и 66 колесниц и опять начал воевать: только в одной провинции он взял 105 крепостей и 453 поселка и заставил Утупуршини отдать ему 20 кг золота, 4426 лошадей и 28510 рабов: очевидно, диаухи были богатым народом. Потом Аргишти одержал победу над соседним картвельским племенем уитерухи (для греков – обизерои, потом для грузин одзрхе) и оставил свой гарнизон в их столице Уриенаи. Интересно, что колхидские картвелы не помогали диаухи и уитерухи в борьбе против Урарту. К началу VIII века до н. э. урартские войска уничтожили государство диаухи: прошло 350 лет до момента, когда Ксенофонт в 401 году наткнулся на народ Таохои.

Победив восточных картвелов между истоками рек Чорох и Кура и около озера Чылдыра, Урартская империя столкнулась с западными картвелами в Колхиде, которая включала по крайней мере одну провинцию диаухи, Хушани. В 743 году царь Сардури II напал на колхского царя Имешу и взял его столицу Илдамуш (у истоков реки Чорох). в Илдамуше Сардури заказал себе «железную печать» от уже знаменитых колхских кузнецов.