Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

Гурген I куропалат управлял Тао всего десять лет: он умер в 891 году от ран, сразившись со своим двоюродным братом (сыном Давита I), Адарнасэ IV, который сам тогда стал куропалатом. До этого Византия считала Адарнасэ слишком молодым, чтобы властвовать. Смертельная ссора Гургена и Адарнасэ была неожиданна: раньше Гурген поддерживал Адарнасэ, и вместе с армянским царем Ашотом они захватили и казнили Насри, убийцу Давита куропалата. (Насри сам рисковал жизнью, вернувшись из византийского политического убежища, потому что надеялся на абхазскую поддержку, чтобы отвоевать свои картлийские земли – ведь царь Баграт I приходился ему зятем.) Адарнасэ IV оскорбил Гургена куропалата тем, что, подражая армянскому царю Ширака, он присвоил себе царский титул.

Женившись на дочери армянского царя Смбата VIII Багратуна, за десять лет своего правления Гурген смог расширить свои владения. Благодаря счастливому браку сыновья Гургена считались как по отцовской, так и по материнской линии Багратидами, но этой таоской багратидской династии суждено было закончиться через два поколения. Один сын Гургена I, великий князь Ашот Кухи («неспелый»), который умер в 918 году, прославился тем, что построил замечательную церковь в Тбети. Там до сих пор стоит его статуя-монолит. Он заказал у Степанэ Тбетского прекрасное житие Мученичество Микаэла Гоброна. Заслуга другого сына Гургена, великого князя Адарнасэ III, в том, что его сын Гурген II Великий, который унаследовал престол от Ашота Кухи в 918 г., напал на своих двоюродных братьев и зятя и захватил бо2льшую часть Тао, Кларджети и Джавахети, что дало ему возможность финансировать постройку собора Хандзта. Гурген II умер в 941 году: его вдова оказалась первой, и последней, грузинской царицей-воеводой: она довела до конца завоевание своего родного города Артануджи, но ее девери и зятья отобрали у нее Артануджи, и потомство Гургена II выродилось.

После казни Насри в 888 году и смерти Гургена I в 891 году Византия признала Адарнасэ IV куропалатом. Присвоив территорию Гуарама, он провозгласил себя царем и Картли, и Тао-Кларджети, то есть фактически всей Южной и Восточной Грузии. После того как Тао, совместно с Арменией, напали на закавказского арабского вали, армянский царь Смбат I в 899 году венчал Адарнасэ IV на царство. Затем оба царя напали на абхазского царя Костанти III, состязаясь в стремлении отхватить у Костанти как можно больше картлийской территории. Их союз развалился, когда растущее влияние Адарнасэ внушило Смбату столько подозрений, что он освободил пленного царя Костанти. В конце концов жадным и безжалостным союзникам пришлось дорого поплатиться. В 914 году сажидский захватчик Абул Касим, совершив набег из Азербайджана, захватил царя Смбата и замучил его, по всей вероятности по просьбе Адарнасэ IV. Затем Абул Касим выгнал царя Адарнасэ из Картли, несмотря на то что раньше Адарнасэ помог Абулу изгнать оттуда Костанти III. Адарнасэ IV опять оказался правителем одной лишь Тао, хотя византийцы позволили ему расширить Таоскую провинцию на юг, почти до Эрзурума. До смерти в 923 году Адарнасэ IV спасался, занимаясь строительством бесчисленных церквей.

Давит II, старший сын и наследник Адарнасэ, претендовал на царское звание, хотя византийцы признавали его даже не куропалатом, а магистром: его власть простиралась только на Нижнюю Тао и на Джавахети. Младший брат Ашот II стал куропалатом и владел Кларджети, где он превратил монастыри Хандзта и Опиза в знаменитые скриптории[44 - Djobadze W. Early Medieval Georgian Monasteries in historic Tao, Klarjeti and Shavsheti. Stuttgart, 1992.]. Когда в 937 году Давит II умер, Тао-Кларджети и претензии на часть Картли перешли к брату, Сумбату I, ставшему куропалатом только в последний год жизни, после смерти Ашота II в 954 году. В 958 году Баграт II, сын Сумбата I, унаследовал все отцовские титулы, кроме куропалатства: когда он пришел к власти, ему был только 21 год, и всю жизнь его звали Баграт Регвени («простодушный»).

Вместо Баграта куропалатом стал его двоюродный брат Давит III Таоский (внук Ашота II и правнук Адарнасэ IV). Рожденный в 930-х годах, Давит III унаследовал в 966 году таоский престол от «простодушного» Баграта, стремительно поднялся из незначительной ветки багратидского племени и стал славным Давитом Великим, благодаря своим войскам, которые выручили грозного императора Василия II Болгаробойцу и отвоевали византийскую Анатолию у восставшего генерала Варды Склира. Вместе с армянско-византийским генералом Вардой Фокой император Василий с трудом выманил грузинского иеростратига (монаха-военного) Иоанэ Торникэ из иберийского монастыря на Афоне, чтобы тот убедил Давита III, что Варда Склир представляет смертельную опасность не только для империи, но и для Южной Грузии. Генерал Варда Фока, Давит III, Иоанэ Торнике и Пери Джоджик, во главе двенадцатитысячной грузинской конницы, а также византийской и армянской пехоты, разгромили Варду Склира в Панкалийской битве (недалеко от сегодняшнего Кайсери), заставив его искать спасения у мусульман. (Надписи древесным углем на стенах церкви Зарзма в Самцхе гласят, что церковь построена Давитом III, но строителей забрали сражаться с Вардой Склиром.) Благодарные византийцы поэтому признали Давита III куропалатом, и император пожаловал ему пожизненное, если не наследственное владение «верхними землями» – то есть Южной Тао вплоть до Карну-Калаки (сегодняшнего Эрзурума) и до источников Евфрата, Аракса и Чороха. Иоанэ Торнике император разрешил оставить за собой и передать иберийскому монастырю на Афоне все то, что он награбил в этих «верхних землях».

К несчастью, Давит возобновил союз с генералом Вардой Фокой именно тогда, когда тот сам поднял восстание против императора (в начале Фока сотрудничал с бывшим врагом Склиром, а потом заточил своего союзника в тюрьму и действовал один). Очень скоро Варда Фока завоевал всю анатолийскую часть Византии: поэтому Давиту III показалось разумным вступить в союз с Фокой и послать ему 10000 солдат. В 989 году Фока потерпел поражение, и его союзников ожидала месть императора Василия. Давит III спасся, дав императору клятву, что после смерти завещает все свои владения Византийской империи. До сих пор не ясно, завещал ли он только ту Верхнюю Тао (включая армянские княжества и мусульманские эмираты до озера Ван и реки Аракс), которую благодарная Византийская империя уступила ему, или Василий II толковал это обещанное завещание как возврат всей Тао-Кларджети в империю после смерти Давита. (Может быть, это «завещание», которое упоминает только один арабский историк XI века, Яхья Антиохийский, но о котором умалчивают армянские и грузинские летописцы, является фальсификацией.) В любом случае, будто закрепляя сделку, в 990 году Василий II еще раз пожаловал Давиту куропалатство.

Пока он еще владел и Верхней, и Нижней Тао, Давит III богател от пошлин на торговый путь, пролегающий через его земли из Армении в Трабзон. Доходы он тратил на города, крепости, монастыри и церкви, например Ишхани, Ошки, Тбети. Почти на каждой горе в сегодняшней турецкой провинции Артвин есть развалины собора или монастыря, построенных Давитом III. Археологи считают, что в Тао-Кларджети, на общей территории площадью 10000 квадратных километров, до 1000 года было построено около 300 церквей, монастырей и крепостей, не говоря уже о бесчисленных мостах, больницах и караван-сараях, которые почти бесследно исчезли[45 - Djobadze W. Op. cit.]. Каменщики у Давита были настоящими мастерами, строившими стены так, что не было видно скрепляющего их цемента. Знаменитая церковь Ошки была подобием константинопольской Айя-Софии в миниатюре, не только архитектурой (новой формы триконха) и материалами (алебастровыми окнами), но и использованными ресурсами: судя по надписям, на стройку ушло целых десять лет и она обходилась ежегодно в 20000 драхм, 5000 амфор с вином, 250 телег с зерном; в работе участвовало 70 каменщиков и кузнецов, 80 чернорабочих, 30 волов и 30 ишаков[46 - Ibid.]. К таким соборам, как Ошки, пристраивали семинарии, где готовили ученых монахов. Тао-Кларджети стала духовным центром Грузии, у нее появилось собственное Министерство иностранных дел: например, в 937 году ишханского архиепископа Степанэ помазали не в грузинской церковной столице Мцхета, а в Трабзоне. К 950 году, когда грузинские монашеские центры за рубежом получили не только всегрузинское, но и мировое культурное значение для православных, Иоанэ и Эквтимэ основали Иверский монастырь на Афоне. Именно оттуда Давит III заказывал переводы главных греческих религиозных текстов на грузинский.

Давит сделал Артануджи (сегодняшний город Ардануч, в тридцати километрах на восток от Артвина) настоящей столицей. Со времен Сасанидов, он стал первым грузинским правителем, который чеканил монеты (на аверсе было написано «Христе, помилуй Давита», на реверсе были изображены крест и инициалы Давита куропалата). Наконец Давит завершил процесс объединения Грузии, но нечаянно. Так как детей у него не было, он посоветовался с влиятельным картлийским феодалом Иоанэ Марушидзе, который, как и Давит, мечтал о единой Грузии. Марушидзе убедил Давита, что тот должен найти наследника и для себя, и для Внутренней (шида) Картли, не то страна будет раздроблена феодальной знатью и соперничающими государствами, Абхазией, Кахетией или Тбилисским эмиратом. В 975 году Давит III усыновил своего племянника, пятнадцатилетнего Баграта, будущего царя Баграта III. Молодой Баграт был сыном Гургена (который сам в 994 году провозгласит себя «царем царей», мепет-мепе); его матерю была Гурандухт, княгиня Абхазская; деды – абхазский царь Гиорги II и Баграт II Простодушный, который был еще жив и являлся титулованным картлийским царем и правителем Северной Тао. Давит увез молодого Баграта вместе с его родителями Гургеном и Гурандухт в крепость Уплисцихе, которую осаждали кахетинцы. Кахетинцам стало ясно, что вся Западная и Южная Грузия объединились против них: и они покорно приняли объявление Давита, что Баграт «есть наследник Тао, Картли и Абхазии, сын, воспитанный мною, а я являюсь его руководителем и помощником», и отступили в Кахетию. Но через некоторое время картлийские и кахетинские феодалы еще раз заняли Уплисцихе и увезли Баграта, Гургена и Гурандухт в Кахетию. Давиту пришлось вернуться и принять решительные меры. Уже в 980 году молодой Баграт вел свои войска через перевалы в Северо-Западную Картли: на битве Могриси он разгромил содружество азнауров, которыми руководил Кавтар Тбели, известный буйным своеволием. Часть азнауров погибла, часть сбежала, остальных лишили доходных уделов и мест. Баграт назначил других, более верных феодалов правителями Картли, освободил мать от царских обязанностей в Уплисцихе и увез ее с собой в Кутаиси.

Давит действовал так решительно, чтобы Баграт смог унаследовать и абхазский престол. По матери Гурандухт молодой Баграт приходился племянником и наследником слепому и бездетному абхазскому царю Теодоси III. В 975 году, пока Теодоси еще был жив, Давит пригласил армянского царя Смбата Багратуна сопровождать его, Баграта и Гурандухт в Кутаиси, где Баграта торжественно помазали на абхазское царство (хотя Теодоси не переставал называться царем, его сослали в Тао на три еще остававших ему года).

Баграт оказался не по летам прозорливым и беспощадным до такой степени, что Давит жалел, что усыновил его. В 989 году Давит даже подозревал, что Баграт, теперь уже тридцатилетний абхазский царь, замышлял нашествие на Тао и убийство приемного отца. Мнительного Давита успокоило только личное уверение Баграта, что на самом деле тот посылал армию не в Тао, а в Картли, чтобы осадить крепость Клдекари и покорить мятежного феодала Рати (сына бедокура Липарита). В любом случае Давит уже принял меры и разгромил армию, посланную в Клдекари Гургеном (настоящим отцом Баграта): на несчастного Гургена набросились собственный отец (Баграт II) и брат, и ему пришлось искать убежища в крепости Шхепи в Эгриси. Не зря Давит подозревал молодого Баграта в измене: Баграт вел свою армию не на восток, а на запад (чтобы обмануть Рати, объяснял он): возможно, что император Василий II подкупил Баграта, чтобы наказать Давита за предательство в отношении империи. Однако Рати Багваш сконцентрировал столько власти в Центральной Картли, что серьезно угрожал соседям. Баграт закончил тем, что обессилил племя Багвашей, пусть и ненадолго, сослав Рати с семьей в родную провинцию Аргвети. Вместо Рати, Баграт назначил верного Звиада Марушиани князем Триалети.

Баграт II, дед молодого Баграта III, помог Давиту III и армянским войскам лишить курдских и азербайджанских эмиров своих владений. Даже подчинившись императору Василию, Давит III продолжал с жадностью расширять свое княжество, изгоняя мусульман (особенно только что пришедших тюркских кочевников) и заселяя освобожденную территорию грузинами и армянами. Он не брезговал никакими средствами: при осаде Хлата, города с армянским населением, но под мусульманской властью, Давит превратил армянскую церковь в конюшню и штаб: даже мусульманские власти были оскорблены, услышав, что Давит считал, что монофизитская церковь не лучше, чем мечеть. Тем не менее с армянскими князьями, их соперниками и наследниками Давит III сумел поддерживать хорошие отношения и часто выступал посредником. Например, в 980 году, когда царь Смбат из Ани попытался захватить Карс у племянника Мушега, Давит с миротворческими войсками вмешался в конфликт.

В конце концов завещание-обещание, данное раскаявшимся Давитом императору Василию II, погубило его. Накануне Страстной пятницы 1000 (или 1001) года заговорщики отравили царскую чашу вина для причастия. Кто бы ни нанял убийц – Василий II, Баграт II или даже обозлившаяся картлийская знать, – им надоело дожидаться, когда они завладеют территорией или престолом, завещанным Давитом III. Как только император Василий, зимовавший с армией в Тарсусе, узнал, что Давит умер, он проехал всю Восточную Анатолию, чтобы взять в руки свое «наследство», то есть бо2льшую часть Тао. Грузинская и армянская знать сдалась византийцам, но только после кровопролитной ссоры с 6000 русских (тогда известных как «варяги»), наемников византийцев, которые убили тридцать грузинских феодалов за украденный фураж.

Завещание Давита III в пользу императора Василия было оспорено Багратом II, но император уступил обделенному наследнику – приемному сыну лишь титул куропалата. Отец Баграта Гурген, магистр в Северной Тао, попытался отнять у императора захваченную территорию: в 994 году, за шесть лет до убийства Давита, Гурген магистр, будучи наследником Баграта Простодушного, до того зазнался, что провозгласил себя «царем»; Гурген еще решил назначить себя регентом своего сына Баграта в Картли, а когда Баграт стал в 978 году абхазским царем, Гурген вел себя, как будто он уже соправитель Картли, конфликтуя с необузданной картлийской знатью. Гургеном двигало оскорбленное самолюбие: он не мог забыть унижения, которое ему нанесла Византия, произведя его сына Баграта в куропалаты, а его назначив всего лишь магистром, и в 1001 году он спровоцировал византийцев, осадив Олтиси, но был отбит генералом Никифором Ураном. К несчастью, таоские феодалы, среди которых был Пери Джоджик, любимый генерал Давита III, связали свою судьбу с византийцами, которые наградили их имперскими землями и чинами; к тому же мусульманские эмиры, например Мумадид ал-Даула из Апахуника, который сильно пострадал от нападок Давита, тоже поддерживали византийцев против Гургена. Конфликт кончился тем, что император Василий занял крепость Хавачичи в Южной Тао, куда он вызвал Гургена. Император уступил символическую территорию и восстановил на десять лет мир между Византией и обиженными грузинами.

Сам Баграт терпеливо ждал, пока его отец Гурген не умер в 1008 году, и только тогда провозгласил себя царем Западной и Центральной Грузии – Картли, Тао-Кларджети, Абхазии-Эгриси. За это время Тао-Кларджети расцветала, благодаря византийской оккупации: Василий II опекал города и церкви, например заплатив вместе с братом Константином VIII за новую крышу для собора в Ошки. К тому же императоры охотно назначали грузин и армян, например самого Пери Джоджика, губернаторами вновь присоединенных земель.

После смерти Гургена в 1008 году никто не оспаривал прав Баграта III на престолы Тао-Кларджети, Картли или Абхазии. Идея объединенной Грузии показалась осуществимой. Кахетия и Эрети неизбежно в конце концов сдадутся, и только тбилисский эмират еще влачил существование. (С 970 года было еще одно маленькое царство, Лоре, или Ташир-Дзордзоргети, на границе Армении и Южной Картли: там правила династия Квирикэ I, как назвал себя некий Гурген, сын ширакского царя Ашота III. Лоре удалось отхватить часть Тбилисского эмирата и даже чеканить свои монеты, но ее политика зависела целиком от Давита III в Тао и от следующих всегрузинских царей, и через сто лет Лоре влилась в единое Грузинское царство.)

Точно так же, как сегодня Китай терпит Гонконг, несмотря на напоминания, как страну унижали иностранцы, так и грузинские цари терпели Тбилисский эмират, хотя власть халифата давно ослабла. Арабские путешественники с восхищением вспоминают эмират, особенно под властью джафаритских эмиров 880-х годов с гораздо более передовыми, чем в любой другой стране Закавказья, правосудием, полицией, чиновничеством, таможней, блюстителями нравственности и городским управлением. Важность Тбилиси как центра торговли перевешивала неловкость оттого, что бывшая столица страны все еще находилась под чужой властью. Город удивительно быстро оправился после того, как Буга Турок перебил половину населения. К 1000 году население Тбилиси составляло около ста тысяч человек, почти столько же, сколько в Париже или Самарканде. Его «лимонообразные» бани подогревались горячими источниками; через Куру был переброшен понтонный мост; эмир чеканил серебряные дирхамы, которые находились в обращении по всей Грузии. Судя по надписям на стенах, отмечающим нашествие Буги Турка, христианский собор все-таки остался открытым. На левом берегу Куры жила мусульманская знать со своей крепостью; на правом берегу – грузинские мещане со старшинами и собором. Для торговцев Х века недостатками Тбилиси были ужасные дороги в Картли и в Армении, по которым приходилось проезжать земли неверных, пока не доберешься до этого островка суннийского мусульманства[47 - СМОМПК 29, 1–73.], и встречи на улицах с женщинами без вуали и без сопровождения. Ибн Хаукаль – арабский географ и путешественник Х века из Багдада – так описывает свое пребывание в 977 году[48 - СМОМПК 38, 1–130.]: «В Тифлисе – плавучие мельницы, на которых мелют пшеницу и зерновой хлеб. Жители Тифлиса отличаются радушием и очень пекутся о безопасности иностранцев, они питают дружеское расположение ко всякому, пришедшему к ним случайно… Они придерживаются веры приверженцев сунны… Тифлис, в отличие от Армении, целиком мусульманский город… Гость не может провести ни одной ночи дома [так щедро гостеприимство]». В любом случае Баграт III и его наследники еще не были в состоянии завоевать эмират, несмотря на то что халифат в Багдаде уже не интересовался этим аванпостом. Арабский Тбилиси был не только источником коммерческого процветания, он служил защитой против притязаний картлийской знати, например Багвашей. К тому же нападение на эмират могло повлечь за собой стычку с другими мусульманскими эмиратами, с которыми Грузия была не в силах воевать.

5

Объединение

Новое десятилетие в Грузии с самого начала обнадеживало всех: десять мирных лет, энергичный, молодой, неоспоримо законный царь, вновь обустроенные города, процветающие сельское хозяйство и культура. Народы Грузии, по-видимому, одобряли единое самодержавие. Язык обогащался арабскими и армянскими заимствованиями: калаки (город), убани (пригород), вытеснили старое цихе (крепость), отражая ускоренный процесс урбанизации. Города, раньше центры для паломников или беженцев, становились центрами торговли и ремесел. Купцы объединялись в гильдии под руководством вачартухуцеси (главного купца). Возникли новые города: на юге Ахалкалаки и Ахалцихе («новый город», «новая крепость»); на востоке – Телави. В Абхазии-Эгриси старые столицы, например Цихегуджи, уступали место Кутаиси, Сухуму (тогда Цхум) и Анакопии. Развивалась новая промышленность: Тбилиси и Рустави прославились стеклом и глазурью; крепость Дманиси превратилась в фабричный город, производящий стекло, сырой шелк и ткани. Нижняя Картли, Сванетия и Аджария славились чугуном и булатом. Благодаря арабам, которые ввели гутани, глубокорежущую железную соху, которую тянули восемь или даже шестнадцать волов, крестьянам приходилось сообща владеть тягловым скотом (гутани пахали в Грузии до середины XIX века). Крестьяне также занимались шелководством, одевая господ, или пчеловодством, производя церковные свечи и мед. Феодализм пускал глубокие корни, личная свобода низших слоев ослабевала, производство росло. Политическая и экономическая стабильность, новые центры для молитвы и науки, не говоря уж о доходных земельных участках, принадлежащих церкви, привлекали грузинских монахов и ученых с Афона, Синая, из Антиохии и Иерусалима на родину, где они слагали гимны и жития. В Кутаиси Баграт III чеканил монеты, которые провозглашали его политические цели: на аверсе было написано по-грузински «Христос, возвеличь Баграта, абхазского царя» и по-арабски «Нет Бога, кроме единого Бога», а на решке «Мухаммед пророк Бога»[49 - Pakhomov E.A. Monety Gruzii. Tbilisi, 1970; Lang D. M. Studies in the Numismatic History of Georgia // Transcaucasia. N. Y.: The American Numismatic Society, CXXX, 1955.].

Баграт начал царствование с усмирения таких мятежников, как Рати Багваша. Баграта поддерживали не только мать Гурандухт, вдовствующая царица Абхазии, но и картлийский князь Звиад Марушиани (феодалы Марушиани, в отличие от остальной картлийской знати, одобряли централизованную монархию: именно Иоанэ Марушисдзе убедил таоского царя Давита III усыновить Баграта и таким образом объединить две главных царских семьи). Ключевым помощником царя оказался им же в 1001 году назначенный патриарх всей Грузии, Мелхиседек I, который заменил иберийского католикоса Симеона III. Баграт решил, что церковной столицей будет Бедия в Абхазии, но все-таки, как только страна успокоилась, разрешил Мелхиседеку в 1011 году восстановить патриархию в ее первоначальном центре Мцхете. Затем Мелхиседек поехал в Константинополь, чтобы еще раз утвердить автокефалию грузинской церкви, символом чего явилась реконструкция церкви Живого Столпа в Мцхете[50 - Какабадзе С.С. Грузинские документы в собрании ленинградского отдела Института востоковедения. М., 1987, № 6 (Дотации Мелхиседека и императора Василия Мцхете).]. (Эта поездка, вероятно, состоялась около 1022 года, когда на время утих конфликт между императором Василием II и грузинским царем Гиорги I.) Баграт заказал постройку еще нескольких церквей, в особенности чуда средневековой архитектуры – Никорцминды в Раче. В Кутаиси он построил царский дворец, а новый собор на правом берегу Риони стал самым великолепным зданием Грузии. Длиной в сорок пять метров и шириной в тридцать пять он представлял собой увеличенную копию церкви в Ошки, построенную таоским царем Давитом III. (Это здание является первым в Закавказье, где год постройки отмечен арабскими цифрами.) На торжественное открытие собора приехали многочисленные грузинские и иностранные знаменитости. На камнях фундамента есть только имена Баграта и Гурандухт, хотя еще одна надпись просит, чтобы Христос «много увеличил могущество Баграта», и упоминает всю его ближайшую родню. Мы также видим только имена Баграта и Гурандухт на золотом алтарном потире, подаренном патриаршему собору в Бедии.

После смерти Гургена магистра Баграт продолжил дело объединения, вторгнувшись в Кахетию и Эрети. (Вполне возможно, что он уже предпринял попытку вторжения в 1003 году, так как рукопись этого года из Шаори близ Ткибули кончается колофоном, отмечающим, что именно в этом году разорили Кахетию.) Но первый раз Баграт воевал в 1010 году против кахетинского хорепископа Давита; через год Давит умер, и хорепископом стал Квирикэ III Великий, который провозгласил себя царем Кахетии и Эрети. (В монастыре Зедазени есть барельеф, изображающий Квирикэ III, заключающего мирный договор с осетинским правителем Урдурэ.) Штаб Баграта находился в Мцхете; кахетинцы сдавали крепость за крепостью, но два года отбивались от Баграта III, пока не признали его суверенитета. (У Квирикэ III Баграт все-таки не отнимал царского титула.) Арранский (кавказско-албанский) эмир Фадл I ибн Мухаммад, увидев бедственное положение Кахетии и Эрети, напал с востока, но Баграт вместе с армянским царем Гагиком I завоевал Шамкор, столицу эмира, и сделал его своим вассалом.

Баграт III отличался беспощадностью, энергией и везением. Даже когда бушевала война с Кахетией, он улучил время, чтобы съездить в свою таоскую крепость Панаскерти, куда вызвал двух своих троюродных братьев, кларджетских князей Сумбата и Гургена, для «совещания». В Панаскерти братьев с детьми арестовали, перевезли за сто пятьдесят километров через горы и заточили в Тмогви – новой крепости на верхней Куре. Сын Сумбата, Баграт, и сын Гургена, Деметрэ, сбежали к византийцам, а самих Сумбата и Гургена умертвили. После искоренения кларджетских Багратидов у наследников Баграта больше не было соперников. На всякий случай Баграт потом заказал себе родословную «Диван абхазских царей», доказывающую, что он – законный наследник трехсотлетнего абхазского царского рода Анчба. Следующее его сочинение было «Свод законов Баграта», который впервые составил список всех преступлений против личности, от оскорбления до убийства, и денежной кары за каждое преступление. (Из всех царей по имени Баграт от 1000 до 1400 г. именно Баграт III считается вероятным заказчиком этого свода.)

Баграту было всего пятьдесят два года, когда 7 мая 1014 года он умер именно в Панаскерти, куда заманил своих обреченных троюродных братьев. Верный придворный Звиад Марушиани увез его тело на север, чтобы похоронить Баграта в Бедийском соборе. О семье Баграта мы знаем мало. О жене Марте, которая играла меньшую роль в правлении, чем его мать Гурандухт, мы знаем только, что она родила ему двух сыновей, наследника Гиорги I и Басилэ и что она, вероятно, умерла раньше мужа. За короткое время Баграт достиг большего, чем даже Вахтанг Горгасали пятьюстами годами ранее. Грузия наконец стала единой, с сильной центральной властью и свободной от иностранного господства. Конечно, Баграт свершил этот подвиг только благодаря тому, что Византийская империя была озабочена болгарской угрозой и что новая волна тюркских кочевников отвоевывала халифат у арабов.

Гиорги I, как и его отец, был ребенком, когда пришел к власти (в средневековой Грузии шестнадцатилетний подросток считался взрослым). Как только Баграт III умер, царство его стало расшатываться: Квирикэ III опять объявил себя суверенным царем Кахетии и Эрети, хотя продолжал поддерживать остальную Грузию против внешних врагов. Гиорги начал неудачно, поссорившись с советником отца Звиадом Марушиани и арестовав его. Поэтому мятежные Багваши опять подняли голову. Хотя Гиорги вернул Триалети Липариту (внуку того Липарита, которого Баграт лишил этого удела), молодой Багваш сбросил маску преданного феодала и проявил наследственные жадность и честолобие.

Вступив на престол, Гиорги нанес внешнему врагу удар в самой уязвимой точке, в Южной Тао. Четыре года подряд он побеждал, отвоевывая у византийцев ранее уступленные им крепости. Но в 1018 году император Василий II уже подавил болгар и смог предъявить грузинам ультиматум. Гиорги отказался от переговоров: он завербовал египетского Фатимида султана ал-Хакима, который взялся атаковать византийцев на море и на суше. Но султан скоропостижно умер, и атака не состоялась. Затем Гиорги обратился к армянскому царю Гагику, которого, вместе с другими армянскими царями, византийцы в 960-х годах тоже лишили территории. Гиорги был тесно связан с Арменией: его первая жена Мариам была дочерью царя Сенекерима II Арцруна из Васпуракана, и он дружил с ширакским царем Ованэ-Смбатом, который был обязан своим престолом грузинскому посредничеству.

Наконец, в 1021 году император Василий собрал огромную армию, чтобы овладеть всей территорией, когда-то принадлежавшей таоскому Давиту. Нападение застало Гиорги врасплох: от первой конфронтации в Басиани (в Южной Тао) он отступил в крепость Олтиси, которую поджег, чтобы византийцы не могли ею воспользоваться. Потом император разгромил тыл грузинской армии у озера Чылдыр и гнал грузин вплоть до Триалети, сжигая и грабя все по пути. В Триалети, с кахетинской поддержкой, армия Гиорги смогла сплотиться. Император заставил армянских союзников Гиорги сдаться: Ованэ-Смбат дал византийцам клятву верности, а Сенекерим завещал свое царство империи, взамен назначения губернатором своего бывшего царства. Тем не менее Василий II временно отступил, чтобы перезимовать в Трабзоне на берегу моря.

Весной следующего года византийский флот штурмовал грузинские гавани на Черном море: Гиорги согласился на мирный договор. Ему показалось, что он будет спасен неожиданным переворотом: Никифор, сын мятежника Варды Фоки, с помощью грузинского генерала Андроникэ (который приходился Гиорги шурином, а Пери Джоджику, генералу Давита III, – сыном) организовал заговор против императора. Заговорщиков предали и казнили, и Василий воевал дальше, захватив у Гиорги не только Тао, но и Кларджети, Колу и Джавахети. Византийцы объединили эти провинции вместе с захваченными армянскими землями в новую Иберийскую провинцию и назначили наместником императорского губернатора (правда, грузина по происхождению). Затем Гиорги потерял сына: трехлетнего наследника Баграта, рожденного ему Мариам, взяли заложником на три года в Константинополь.

В 1024 году Гиорги еще раз попытался отобрать потерянную территорию. На этот раз он воспользовался дипломатическими средствами, но вдруг заподозрил в двурушничестве своего уполномоченного, епископа Закарэ Валашкертели, и запретил ему возвращаться из Константинополя. (Закарэ в ссылке занимался заказами рукописей для грузинских церквей.) Затем Гиорги прибег к военным мерам. С помощью византийского губернатора Васпуракана Никифора Комнина, чьи родственники вскоре узурпируют византийский престол, Гиорги отвоевал Триалети и Джавахети. Василий II умер в 1025 году, и его брат Константин VIII сразу выслал карательную экспедицию. Константин прозевал, однако, похищение молодого заложника Баграта, которого грузинские посланники тайно забрали домой. Гиорги еще не исполнилось тридцати лет, когда 16 августа 1027 года он неожиданно умер во время этой затяжной войны. Грузия оказалась беззащитной: враги нарушали границы, а запутанная семейная жизнь Гиорги осложнила престолонаследие. Судя по всему, он развелся с Мариам, которая родила ему одного сына и трех дочерей (из этих дочерей одна, Гурандухт, стала наложницей похотливого императора Константина IX Мономаха). Сама Мариам стала игуменьей, когда Гиорги женился на осетинской княжне, Алдэ, которой он подарил дворец в Анакопии на берегу моря. Алдэ, как член осетинской царской семьи, вряд ли была простой наложницей: византийские летописцы считают ее дочерью союзника империи, которой император определил уделом Анакопию, так как по завещанию Гиорги она была совершенно обездолена. Алдэ родила Гиорги сына Деметрэ, которого феодальная знать выдвинет на престол в попытке свергнуть следующего царя, Баграта IV.

Когда Баграт IV унаследовал престол, его мать Мариам вышла из монастыря, чтобы помогать ему и давать советы. Как его отец и дед, Баграт IV начал царствовать еще мальчиком. Его помазали в великолепном таоском соборе Бана[51 - Djobadze W. Early Medieval Georgian Monasteries in historic Tao, Klarjeti and Shavsheti. Stuttgart, 1992.], построенном Адарнасэ в конце 800-х годов именно для царских коронаций и похорон. Как и дед, но в отличие от отца Баграт мог доверяться матери, способной давать деловые советы: она была и дочерью, и вдовой царей. Мариам оказалась незаурядной советчицей и дипломатом, легко справляясь с феодалами, особенно с Липаритом IV Багвашем, с которым на время ей приходилось делить регентство над мальчиком-царем. Как игуменья, она владела греческим так же свободно, как грузинским и армянским. Она продемонстрировала свои таланты в 1028 году, когда император Роман III напал на Тао и некоторые феодалы и епископы перебежали к византийцам, как и крестьяне, с которыми Византия обращалась намного мягче, чем грузинская знать. (В Кларджети те Багратиды, которых Баграт IV лишил земель, но не успел убить, в особенности Деметрэ Кларджи, который претендовал на престол, естественно, поддерживали византийцев.) Из знати лишь немногие, например Эзра Анчели да Саба из Тбети, остались верными Баграту IV. Императорскую армию остановил Липарит IV в Триалети, а полностью поразил Саба из Тбети в Шавшети. Именно Мариам с регентами добились перемирия: она пригласила всеми уважаемого игумена Гиорги Мтацминдели, который покинул Афон и собрался приехать в Грузию похлопотать о перемирии (и вдобавок преобразовать грузинскую церковь).

Вооруженные стычки помешали приезду Гиорги Мтацминдели, но в 1031 году Мариам сама поехала в Константинополь, чтобы лично договориться о мире с Романом III Аргиром. Ей это удалось блестящим образом: наступил мир, император пожаловал Баграту IV куропалатство, и Мариам вернулась домой с гарантией долговечного мира, с девушкой-невестой для сына, Еленой, племянницей Романа. Как только Мариам с Еленой высадились на берег Грузии, императорскую племянницу и молодого царя обвенчали в том же соборе, Бана, где четыре года тому назад его короновали.

К несчастью, через несколько месяцев невеста заболела и умерла. Византийцам больше незачем было дружить с Грузией. Императорский флот захватил Анакопию, где жил Деметрэ, сводный брат Баграта IV, с матерью, осетинской княгиней Алдэ. Деметрэ с Алдэ (которые, вероятно, боялись – не без причины, – что Мариам и Баграт лишат их жизни) привезли в Константинополь, где они стали марионеточной второй грузинской царской семьей. В последующие двадцать лет византийский двор избегал открытых конфликтов с Грузией, но поощрал всякие заговоры с феодалами, заинтересованными в свержении Баграта IV.

Молодой Баграт IV скоро опять женился, на этот раз на Борене, сестре будущего осетинского царя Дорголела. Борена родила ему наследника, будущего Гиорги II, и дочь, которая будет оберегать Грузию от византийских претензий, выйдя замуж (под именем Марии Аланской[52 - Garland L., Rapp Jr. S.H. Mary of Alania: woman and empress between two worlds // Byzantine Women: varieties of experience / Ed. L. Garland. Aldershot, 2000. P. 89–121.]) за императора Михаила VII Дуку. Два стратегических брака, Баграта IV, а потом Марты, вселили в грузин новый оптимизм: в 1032 году церковь Ишхани, построенная в 650 году беглым армянским патриархом-диофизитом Нерсесом III, и расширенная грузинами в 830 и 954 годах, превратилась в настоящий собор, как и тбетская церковь, знаменитая своей суровой каменной скульптурой, изображающей кларджетского Ашота Великого.

Оптимизм подорвали, однако, феодальные клики. В 1032 году Липарит IV Багваш и Иване, один из пятерых братьев Абазасдзе, вторглись в Тбилисский эмират и захватили не только нового эмира Джаффара III ибн Али, но и крепость Биртвиси, которая охраняла Тбилиси с юга. Феодалы доставили пленника к Баграту и Мариам, но царь и его мать спохватились, что Липарит и Абазасдзе, ставшие слишком мощными, представляли угрозу куда как более опасную, чем просто корыстный тбилисский эмир. Царь вернул Джаффара в Тбилиси. Разъяренный Липарит в последующие двадцать пять лет сделает все от него зависящее, чтобы подорвать царствование Баграта. Липарит не сразу раскрыл свои карты: в 1037 году, когда Баграта сочли взрослым и способным командовать армией, царь с Липаритом дружно осаждали Тбилиси. Но в 1040 году, когда эмир собирался покинуть голодающий город, Баграт предложил ему мир в обмен на Парцхиси, южный аванпост эмирата. Джаффар сохранил свой эмират, а Липарит кипел от досады. Если бы он не боялся, что эмир Гянджи пришлет подкрепления в Тбилиси, Липарит ослушался бы царя и напал на эмират.

Даже в Тбилиси от мусульманства оставались лишь символические следы. На аверсе монет Баграта IV мы видим Богородицу с греческой надписью, а на решке уже нет арабской надписи: есть только грузинские инициалы, хотя в искаженной форме, что подразумевает, что на монетном дворе еще работали арабские мастера. Баграту IV было выгодно приберечь послушный мусульманский эмират, так как с помощью тбилисского эмира легче было запугивать Кахетию и Эрети. В 1040 году он сжег укрепленный дворец Бододжи в верхней долине Иори: усыновленный наследник Квирикэ III, Гагик (ц. 1039–1058), назначил Бододжи своей столицей. Кахетинцам пришлось сделать Телави на реке Алазани своей новой столицей. Но Липарит вдруг перебежал к кахетинцам и заставил Баграта отступить, хотя и понимал, что не может победить без византийской помощи. Чтобы угомонить буйного феодала, Баграт назначил его правителем всей Картли: но честолюбие Липарита не было удовлетворено, и завистливые братья Абазасдзе чувствовали себя обиженными.

Не достигнув цели на востоке, на юго-западе Баграт IV воспользовался небрежностью византийцев, оставивших свою иберийскую фему в руках наместника грузинского происхождения и войск, состоявших из местного населения. Баграт без труда отобрал у византийцев Тао, отрезав морской путь от Константинополя захватом порта Хопа. Империя ответным ударом послала Липарита-мятежника и Деметрэ-самозванца с наемными варягами[53 - Met’reveli R., Samushia J. Mepet mepe Giorgi II. Tbilisi, 2003. P. 20–21 (утверждает, как и другие историки, что варяги сражались на стороне Баграта).], говорят, под командой будущего норвежского короля Харалда III Хардрады. Усиленные кахетинцами, варяги в Картли одержали победу над Багратом в Сасирети, недалеко от Каспи. (Хронология противоречит летописцам: сасиретская битва состоялась между 1045 и 1047 годами, но Харалд к тому времени, по-видимому, вернулся в Россию.) Затем Липарит вместе с Давитом, «царем» Лоре, византийцами и озлобленными грузинскими феодалами совершили попытку государственного переворота, но все развалилось: самозванец Деметрэ умер в 1042 году, и крепость Атени (на юге от Гори) отбила нападение Липарита.

Повернув на запад, Баграт опередил византийцев, захватив прибережную Анакопию, но на поле битвы ему сообщили, что умер Джаффар III, тбилисский эмир. Баграт предоставил поле битвы своему абхазскому генералу Отаго Шервашидзе (Чачба). Доскакав до Дигоми, на окраине Тбилиси, Баграт соединился с конницей тбилисских грузинских старшин: вместе они подъехали к дворцу эмира – последнему мусульманскому зданию на правом берегу Куры. Там Баграт поставил царский гарнизон. На левом же берегу мусульмане оказывали сопротивление именно тогда, когда прибыли войска Липарита, который намеревался взять Тбилиси для себя. Армии Баграта пришлось выехать из города, чтобы отбить Липарита.

Липарит был неистощим: в 1047 году он добился поддержки кахетинцев, армян и византийцев и еще раз вторгся в Картли, на время поселившись в Уплисцихе, пока Баграт IV не пошел в контратаку. Липарит уже открыто принял сторону Византии, управляя всей территорией, захваченной византийцами в 1020-х годах, помогая генералу Катаколону Магистру и армянину Весту Аарону защищать иберийскую фему от турок-сельджуков. Баграт несказанно обрадовался, когда в 1049 году сельджуки захватили Липарита в плен. Все будто бы наладилось: после столкновения с грузинскими старшинами сыновья Джаффара III, Мансур и Абу’л-Хаиджа, были свергнуты: в 1050-х годах Тбилиси был эмиратом только номинально, а в действительности республикой. Ближайший эмир, Али бин Фадл в Гяндже, не угрожал грузинской власти ни в Тбилиси, ни в Лоре: он сам оказался лицом к лицу с сельджуками и нуждался в союзнической поддержке Баграта.

На юге Баграт наступал не вооруженной силой, а дипломатией: он отправил свою мать Мариам в Армению. Как дочь царя Сенекерима она добилась получения девяти крепостей около Ани и там оставила грузинские гарнизоны. Даже византийцы начали признавать преимущество Баграта и повысили его ранг с куропалата до нобелиссимуса. Но лавров Баграт пожать не успел: в 1051 году византийцы заплатили выкуп и сельджуки освободили Липарита, который пробрался в Грузию.

Вместе с матерью и придворными Баграт поехал в Константинополь, чтобы прояснить отношения. Пока он был в разъездах, мальчик-наследник, будущий Гиорги II, царствовал в Кутаиси. Но поездка превратилась в трехлетнее заложничество, и коварный Липарит уговорил доверчивую царицу Борену, что Баграт больше никогда не вернется. В результате Борена разрешила Липариту перевезти Гиорги в Иберию в собор Руиси, где Липарит венчал Гиорги на иберийское царство под регентством Гурандухт, сестры Баграта, и себя самого, взявшего роль дядьки нового царя. Борена, должно быть, затосковала: муж был заложником византийцев, а сын марионеткой Липарита; ей приписывают строки, написанные некой Бореной под образом Богородицы в одной сванской церкви:

О Дева, которая смыла вину Евы, сказав Габриэлу:
«Я есмь раба Господня», спаси меня, твою сторожевую,
Многострадальную Борену, бродящую по земле.
Пусть та сила ослабнет, что пили с первой кровью[54 - Silogava V. Borenas ts’arts’era-leksis garshemo // Lit’erat’uruli Sakartvelo. 2.01.1999 (доказывает, что та Борена, которая сочинила эти строки, была сванской женщиной XIII века).].

Византийцы, естественно, хотели, чтобы Грузия раскололась точно так же, как раскололась Армения, хотя единое сильное грузинское самодержавие против сельджукской угрозы им было бы больше на руку, чем мешанина из сварливых маленьких княжеств. К середине 1050-х годов Византия поняла, в чем состоит выгода: по просьбе Гурандухт они освободили Баграта, но при условии, что его не по чину умная мать останется еще на два-три года в Византии. Мариам ездила по святым местам и монастырям Анатолии: ее с трудом отговорили от поездки в Иерусалим, на который уже покушались сарацины. Византийцы продолжали признавать царство Баграта, к 1062 году называя его даже севастом. Липарит тем временем делал вид, что подчиняется: у него были влиятельные друзья среди сельджуков и греков, он решал судьбу наследника Гиорги и сам объявил себя пожизненным царем (архонтом) Самцхе, то есть почти всей Юго-Западной Грузии.

Судьбу Липарита предопределило именно это заявление. Местная знать в Самцхе, в особенности Сула Калмахели и его родня, возненавидела наглого выскочку. В 1058 году году Баграт без сопротивления арестовал Липарита вместе с сыновьями Иванэ и Няней, повез их в Кутаиси и, лишив самозванца потомственного удела (Триалети), привязал к виселице. Вместо того чтобы казнить мятежника, Баграт сжалился, постриг его в монахи и сослал в Константинополь. Сыновей тоже сослали: Няня умер в Армении, Иванэ, хотя его пустили на исконные земли Багвашей в Аргвети, добровольно поехал в Византию. Из Константинополя Липарит написал Баграту, предлагая отдать царю все владения Багвашей, если только Баграт позволит сыну Иванэ опять поселиться в Грузии. Согласившись, Баграт допустил роковую ошибку.

Упрочив государство, в 1060-х годах Баграт IV мог спокойно обратить свое внимание на культуру. Сопоставление и редактирование легенд и ранних летописей, входящих в Жизнь Картли (главного, а иногда и единственного, источника наших сведений), были осуществлены Леонти Мровели, епископом Руиси, при несомненной поддержке царя в 1060-х годах (запись, свидетельствующая о постройке грота епископом Мровели, относится к 1066 г.). В то же время Баграту удалось заманить в Грузию с Афона престарелого Гиорги Мтацминдели, с которым теперь дружила его мать. На Афоне Гиорги превратил Иверский монастырь в такой деятельный центр науки, что завистливые греческие монахи, которые науке предпочитали пассивное созерцание или сельскохозяйственный труд, начали травить «чрезмерно эрудированных еретиков» грузин и выгонять их с Афона. Вернувшись домой, Гиорги взял на себя преобразование грузинской церкви, и Баграт послал его назад в Византию вместе с восемьюдесятью грузинскими сиротами, которые пополнили бы контингент ученых монахов. (Об этом мы узнаем из латинской редакции Жития Гиорги, к которой надо относиться иногда с недоверием, так как она повествует, что византийский император, всего через десять лет после раскола восточной и западной церквей, восхищается доводами Гиорги, утверждающего, что армяне – еретики, греки – в заблуждении, а римляне – единственные верные христиане.) Грузинские монахи в монастыре Святого Симона на Черной горе вблизи Антиохии тоже преследовались греками, которые доносили на них антиохскому патриарху; патриарх, однако, объявил, что такие грузины, как Гиорги Мтацминдели, являются настоящими учеными и православными. Реальным источником разлада на самом деле было то, что грузинская церковь продолжала настаивать на своей автокефалии, независимости от Антиохии, а тамошний патриарх стремился подчинить Грузию, ее царя и епископов своей власти. Гиорги Мтацминдели предъявил доказательство, что грузинская церковь искони была автокефальной, но напряжение стало невыносимым. К 1100 году грузинские монахи повально возвращались на родину, где они могли свободно трудиться и молиться. Сам Баграт проявил личный интерес к монастырю Креста в Иерусалиме. Основанный Прохором Грузином, монастырь получил в 1040-х годах щедрое пожертвование от царицы Мариам, так что он заменил древний палестинский монастырь Мар Саба: именно в монастырь Креста стремились теперь паломники, там переписывали и переводили рукописи, а после латинского завоевания в 1099 году там встречались грузинские и европейские уполномоченные.

Баграт никогда не пренебрегал военным делом: он опять начал завоевание Кахетии. Сначала он помешал кахетинцам, напавшим на Тбилиси, когда старшины города искали у соседних правителей защиты от сельджуков. Тбилисцам отказал Абул Асуар, шеддадидский курд, который владел Ани, хотя он благоволил к христианам: Абул Асуар боялся Баграта. Агсартан, кахетинский и эретский царь с 1058 года, заинтересовался судьбой Тбилиси, но Баграт подкупил его и ввел в Тбилиси собственный гарнизон и посадил своего наместника, по-арабски шихна. Затем Баграт объявил войну Агсартану. Испуганный Агсартан в 1064 году договорился с очередным сельджукским султаном Алп-Арсланом, принял мусульманство и ценой обрезания добился тюркской протекции.

Последние восемь лет своего цаствования Баграт боролся с Алп-Арсланом. Когда сельджуки вторглись в Тао, Баграт, Мариам и вся семья только чудом избежали плена. Баграт не успел достроить укреплений Ахалкалаки[55 - «Ахалкалакский уезд в археологическом отношении», SMOM?K, 25. С. 1–136.]: Алп-Арслан взял город, в три дня перебил или поработил обитателей и потом отступил в Армению. По условию мирного договора Алп-Арслан потребовал, чтобы Баграт IV отдал ему свою племянницу Марехи. Баграт был не против, но по матери несчастная Марехи приходилась племянницей и лорскому царю Квирикэ: тот уперся. (Квирикэ был женат на Гурандухт, сестре Баграта[56 - Met’reveli R., Samushia J. Op. cit. P. 42–43.].) Раздраженный отказом шурина, Баграт послал в Лоре войска под командованием близкого помощника Вараза-Бакура Гамрекели, который уговорил лорскую знать задержать и Квирикэ, и его брата Смбата. Как Липариту, так и Квирикэ угрожали казнью: в конце концов ему пришлось в виде наказания не только отдать Алп-Арслану Марехи, но и сдать картлийцам свою северную крепость Самшвилде. (Вскоре Алп-Арслан уступил Марехи своему визирю, мудрому Низаму ал-Мулку.)

В то же время, в 1065 году, Баграт добился равно полезного и совершенно добровольного союза, отдав свою дочь Марту в Константинополь: там ее назвали Мария Аланская и выдали замуж за Михаила VII Дуку, сына Константина X. В детстве Марта вместе с отцом была заложницей в Константинополе; тогда грузинский монах Гиорги Мцире предсказал, что она вернется императрицей. На самом деле императрицей она стала дважды, так как в 1078 году после свержения и пострижения в монахи Михаила Дуки Марта вышла за его врага, Никифора III. Последнюю часть своей жизни Марта-Мария посвятила всяким козням, чтоб ее сын Константин стал императорам, и набожной благотворительности, направленной на процветание грузинских монастырей на территории Византии. Судьбы Марехи и Марты показывают, что благосостояние Грузинского царства зависело настолько же от выгодно выданных замуж дочерей и племянниц, насколько от удач царских сыновей и племянников.

В отличие от византийских императоров, однако, Алп-Арслан, если ему казалось это политически выгодно, пренебрегал семейными узами. Когда Баграт IV успешно воевал на востоке против Кахетии, Алп-Арслан вторгся с востока и оттеснил его в Картли. Алп-Арслана поддерживал не только его вассал, кахетинский Агсартан, которому уже вернули крепости в Кахетии, но почти каждый, кого Баграт когда-нибудь оскорблял: униженный Квирикэ III; ал-Фадл ибн Мухаммад, который благодаря сельджукам стал эмиром и Кавказской Албании, и Тбилиси и командовал 33000 войск. Турки и союзники глубоко проникли в Картли, причинив огромный ущерб, и дошли до Свири, всего в шестидесяти километрах от Кутаиси. Царство Баграта спасла невыносимая для Алп-Арслана невиданно лютая зима, длившаяся с 10 декабря 1068 года по февраль 1069-го. Баграт IV послал к врагам прощенного мятежника Иванэ Багваша, чтобы договориться о мире. Сначала Алп-Арслан требовал дань, но морозы так его одолели, что он уехал, не дождавшись ответа. По пути на восток он заново захватил Тбилиси и Рустави и передал их во власть эмира ал-Фадла. Постепенно Баграт отвоевал потерянное: он вторгся в Тбилиси и изгнал ал-Фадла. Несчастного эмира тогда захватил кахетинец Агсартан, который, поощренный Алп-Арсланом, перепродал эмира Баграту в обмен на несколько крепостей. В Тбилиси посадили другого, более кроткого эмира.

Теперь Баграту пришло в голову попросить подкреплений у шурина, осетинского царя Дорголела Великого: брат царицы Борены прислал через Крестовый перевал десятки тысяч осетинских конных, которые помогли Баграту ограбить Гянджу и вернуть почти все потерянные города и крепости. Баграт даже осмелился перестать платить сельджукам дань: он утолил жадность Алп-Арслана одноразовой посылкой подарков. К счастью, Алп-Арслан уже наметил более богатую добычу, Византийскую империю, и потерял интерес к закавказским победам. Торжество Алп-Арслана наступило в 1071 году, когда в ходе битвы при Манцикерте он захватил в плен императора Романа IV: император умер в плену, и византийское господство в Малой Азии было обречено. 24 ноября 1072 года умер Баграт IV, уже давно болевший животом. (По иронии судьбы через три недели на берегах Амударьи Алп-Арслана заколол взбунтовавшийся военнопленный.) Баграта IV похоронили в Чкондидском монастыре. Царица Мариам пережила всех своих детей.

В восемнадцать лет наследник Гиорги II получил, как ему казалось, мирное царство и благополучный престол. К тому же Византия уже признала его куропалатом и сразу пожаловала титулом нобелиссимуса. Советники у Гиорги были превосходные, хоть и престарелые: бабушка царица Мариам и знаменитый церковник Гиорги Мтацминдели. Вплоть до середины 1073 года враги Грузии затихли: новый вождь сельджуков, Малик-шах, еще собирал силы. Но летом Гиорги прошел испытание характера: Иванэ Багваш вступил в заговор с двумя мощными феодалами – Няней Куабулисдзе и сванским князем Варданом. Бунтовщики заняли часть Картли и захватили Кутаиси, ограбив царскую казну. Армия Гиорги разгромила бунтовщиков, но Гиорги начал политику умиротворения, которую он потом продолжит, не наказывая предателей, а откупаясь от них. Естественно, Багваши еще раз восстали, на этот раз вместе с Орбелиани: опять они потерпели поражение, но им подарили две ключевые крепости в Картли – Самшвилде и Клдекари. Липарит (сын Иванэ) Багваш тогда захватил еще одну крепость, Гаги, в двадцати пяти километрах от Тбилиси вниз по реке, и продал ее гянджскому эмиру. Тем же летом Малик-шах набросился сначала на Гянджу и потом на Грузию. Предательство Багвашей превзошло все границы: Иванэ послал своего сына Липарита V к султану Малик-шаху, но мнительный султан задержал Липарита. (Он уже задержал гянджинского эмира ал-Фадла, которого освободил, когда ал-Фадл вместе с двинским и дманисским эмирами соединились с сельджуками.