Зов гордости

– Не стучи зубами. Держись рядом. Я прикрою.

Сержант наклонился немного вперёд, перенёс вес на левую ногу. Положил дубинку на плечо, чтобы сразу пустить её в дело, когда потребуется. Сжал свободную ладонь в кулак. Выдохнул так, чтобы слышала вся цепь:

– Всем стоять, приготовиться!

Сидевший перед ними на лошади страж вскинул вверх руку с дубинкой, прокричал:

– Стойте! Именем закона приказываю вам остановиться!

Толпа замедлила шаг, но останавливаться явно не собиралась. Продолжала надвигаться на них, топча брусчатку мостовой тысячами ног.

Конь фыркнул встревожено, попятился от приближающейся стены тел, звонко стукнул подковами по камню. Всадник удержал его, толкнул в бока пятками.

– Немедленно остановитесь! Вы нарушаете зако…

Из толпы вылетело несколько камней. Один врезался верховому в грудь, другой со звоном ударился о каску. Ещё один угодил в коня.

Тот шарахнулся. Страж вцепился в повод, чтобы не свалиться. Из-за спин переднего ряда толпы выскочили фигуры. Нижнюю часть лиц у них закрывали платки, завязанные, как у разбойников в дешёвых приключенческих романах. В руках атакующие сжимали палки, бывшие ещё недавно древками плакатов. У нескольких сержант успел заметить железные прутья.

Мгновение спустя боевики окружили всадников. Те колотили направо и налево дубинками, пытаясь отбиться. Конный страж напротив сержанта рванул повод, чтобы развернуть лошадь, растолкать окружающих. Леомханн заметил, как один из нападающих ударил коня по ногам железным прутом. Тот заржал, взвился на дыбы. Несколько рук тут же вцепились в пояс всадника, в портупею, и потащили его вниз. Страж свалился с седла, исчез в толпе и тут же в том месте над головами замелькали палки.

Сержант выругался. Толкнул в плечи соседей слева и справа:

– Вы и следующие за вами! Живо стройтесь в клин за мной! Остальные – сомкнуться и держать строй!

Он рванулся вперёд, прикрывая лицо левым предплечьем в толстом кожаном наруче. С ходу огрел поперёк спины какого-то эльфа, оказавшегося у него на пути, и тут же наотмашь врезал его соседу дубинкой по руке, в которой он держал палку. Тот завопил во всё горло. Вокруг заорали в ответ:

– Бьют! Они нас бьют!

Леомханн знал, что у него в запасе всего несколько секунд до того, как толпа переключится на них и просто затопчет. Он наклонился и врезался в кучу, сгрудившуюся над местом, где упал конный страж. На его счастье, конь, отчаянно брыкавшийся и ржавший неподалёку, рассеивал толпу, не давал ей сомкнуться.

Сержант действовал, как во время драки в таверне – никакой техники, никакого изящества. От души бил дубинкой, тут же добавлял кулаком и отбрасывал противника в сторону. Несколько раз ему доставалось тоже, но каска и кожаный панцирь пока спасали. Вопли позади подсказывали, что стражи за его спиной тоже трудятся, не покладая рук.

Какой-то щуплый эльф попытался ударить его сбоку железным прутом. Леомханн заметил движение краем глаза в последний момент, парировал резко, отклонив выпад. Тут же перехватил дубинку двумя руками и коротким тычком ударил того в лицо, прямо в закрытый платком рот. Под повязкой хрустнуло, и щуплый завизжал. Сержант ткнул его второй раз, в грудь, повалил на тех, кто напирал сзади. Отхлынувшая толпа освободила место, где упал всадник.

Тот лежал скорчившись, прижимая к груди правую руку, а левой закрывая голову. Один из нападавших пытался стащить с него шлем, другой замахивался и бил, бил, не переставая отобранной у стража дубинкой, будто орудовал киркой. Орал что-то неразборчивое с придыханием, лупил, не глядя – по бокам, по ногам, по поднятой руке.

Леомханн налетел на него сзади, сшиб с ног. Другой, что срывал с упавшего шлем, сам шарахнулся в сторону. Сержант широко махнул дубинкой, отгоняя остальных. Выкрикнул яростно, как когда-то давно, сходясь в рукопашной на бруствере редута:

– Убью гадов!

Нырнул вниз, подхватил избитого стража под плечи, потянул наверх. Тот застонал и плюнул кровавыми брызгами с разбитых губ.

«Вот твари!».

Он перехватил его левой рукой, почти взвалил себе на плечо. Выдохнул:

– Отходим, живо! Прикрывайте нас!

Потащил раненого в сторону улицы. Вокруг орали дурными голосами, стучали удары, ржали лошади. Леомханну вдруг стало страшно. Показалось, что ещё немного – и он услышит выстрелы. И чужие голоса будут кричать на незнакомом языке, а острые жала штыков снова с жутким хрустом вопьются в живые тела.

«Да что же это!».

Шеренга стражей расступилась, пропуская мечущегося коня без всадника, Леомханн нырнул следом за ним. Не останавливаясь, потащил раненого к паровому экипажу неотложной помощи, дежурившему шагах в пятидесяти от оцепления. Сердце бухало в груди, отдаваясь ударами в кирасу, в горло, в виски.

Целитель, совсем молодой парень, подбежал к ним, подхватил раненого с другой стороны.

– Сюда. Опускайте здесь, возле машины. Сейчас я его осмотрю.

Сержант поймал его за плечо, хотел приказать – и не смог. Горло выдало только хрип. Он помотал головой, резко вздохнул пару раз. Наконец выдавил.

– Нет. Проваливайте отсюда. Грузите раненых и уезжайте.

Целитель возразил:

– Но…

– Заткнись, мальчишка, и делай, что я говорю! Скорее убирайтесь, хотя бы на пару кварталов. Мы их не удержим.

Он оглянулся. К ним вели ещё нескольких пострадавших стражей. У одного, без каски, половину лица заливала кровь. Лошади без седоков метались по улице, лишь один всадник из пяти смог выбраться с площади верхом. Цепь пятилась назад, отмахиваясь от напиравшей толпы дубинками. С той стороны летели камни и проклятия.

Леомханн снова повернулся к целителю:

– Живо! Сажай их, как хочешь, хоть вповалку, и уносите ноги.

Через полминуты они закончили. Водитель, бледный, весь в поту, постоянно оглядывался назад и трясущимися губами твердил:

– Быстрее, быстрее! Шевелитесь!

Сержант едва сдержался, чтобы не дать ему в зубы. Наконец экипаж сорвался с места и покатил прочь. Леомханн повернулся. Шеренга стражей уже отступила шагов на тридцать от выхода с площади. Он выругался.

Потом перехватил дубинку покрепче и побежал в строй. Вклинился в цепь, бросил взгляд по сторонам. Узнал рядом Куэллина, у того на скуле багровела свежая ссадина.

Сержант едва успел заметить летевший ему в голову камень и увернуться от него.

Выкрикнул команду:

– Отходим! Медленно, не бежим! До следующего перекрёстка! Пошли!

Цепь продолжила пятиться.

Напиравшая толпа остановилась, разразившись торжествующими криками. Вслед отступающим стражам полетели камни и палки. Почти сразу за этим послышались возгласы:

– Баррикада! Нужно строить баррикаду! Тогда они не сунутся сюда!

– Верно! Правильно! Эй, крушите витрины, тащи мебель!

Зазвенели разбитые стёкла. Возле входа в один из магазинов тут же возникла заминка. Какой-то молодой эльф в повязке на лице оттолкнул в сторону явно нетрезвого детину. Тот возмутился: