Он преспособный на ученье
И с ним беседа сущий рай,
Пойдем просить благословенья,
Я позову его на чай!
XIV
В уединенье деревенском
Все дышит как-то простотой,
Но то, что в городе губернском,
Где гений ярмарки другой;
Хоть тех купцы и те же лавки,
Запросы, торги и убавки,
Но посетитель не те,
Не так коснеют в простоте;
Хоть теж лубки и также грязно,
Но там ломаются развязано;
Одежда с ног до головы
И моды ветреной созданья,
И новомодные кривлянья
Взяты из матушки Москвы;
Не все там говорят поруски,
Но для отличья от других
Но большей части, по-французски
Сужденья мелют о родных;
Насмешки дерзкие, порою,
Мешают с колкой остротою,
Там едут так, en plaisantant,
Лишь только pour passer le tems;
Там есть особы высших классов,
Они чуждаются запасов,
Они публично вопиют
Что все на ярмарке ничтожно,
Что закупиться невозможно,
Что сущих вздоров не найдут,
Они бранят и осуждают
Почти что каждый магазин,
Покупками обременяют
Московских опытных кузин;
Когдаж случается, порою,
В какой уезде им залетать,
Они готовы хохотать
Над деревенскою простотою,
И на сарказмы их тотчас,
Уездного смиренья глас
Визжит известными словами:
«Куда нам, матушка, за вами,
Вить вы губернские, а мы,
Не света жители, а тьмы!
Здесь часто книги покупают,
Хотя не многие читают,
Но есть охотники до них